Денис Юдин: «Театр — это попытка понять что-то про самого себя»
Энергичный, задорный, смешной на сцене театра «Ангажемент», Денис Юдин разительно меняется, как только заканчивается спектакль. Сегодня он исполнял главную роль в комедийной постановке «Шесть блюд из одной курицы», но мальчишка-миллионер, голосивший на весь зал песни Потапа и Насти Каменских, остался за красными шторами кулис. Денис превратился в задумчивого романтика и тонкого лирика. Он не скрывает своей усталости.
— Театр — это, прежде всего, попытка выйти за пределы быта, игровое пространство, где ты можешь быть самим собой. Мы много друг с другом общаемся, нам приходится находить консенсусы, взаимодействовать, а на сцене ты можешь попробовать посуществовать «от себя», быть честным. Театр — это праздник и это работа, — у него мягкий, негромкий голос с удивительными интонациями то ли скрытой тоски, то ли приглушенной радости.
— Есть такой тезис, будто театр позволяет актеру прожить много жизней. Вы как к нему относитесь? — робко вклинивается в разговор фотограф Ксения. Денис молчит некоторое время, раздумывая, смотрит куда-то вдаль, на противоположную стену той маленькой залы, которую нам удалось обнаружить безлюдной.
— Несколько жизней? Меня не это интересует. Для меня это попытка, может быть, и через чужие жизни в какой-то степени, но понять что-то про самого себя.
Мы встречаемся ещё раз на выходе. В театре уже никого нет, даже работники гардероба ушли домой. Денис идет, закинув сумку на плечо, с черным пакетом, совершенно обычный, словно бы ему не рукоплескал недавно целый зал. Он с улыбкой кивает нам и останавливается что-то спросить, а в коридоре после его ухода тихим рефреном выдуманного эха звучат слова: «Тюмень — удобный город. Москва и Петербург — прекрасные города. В каждом городе есть что-то прекрасное. Город, в котором я родился, очень маленький и тоже прекрасен. Я вполне городским себя не могу считать, потому что этот маленький город всё время где-то во мне, я всё время по нему скучаю».
— Театр — это, прежде всего, попытка выйти за пределы быта, игровое пространство, где ты можешь быть самим собой. Мы много друг с другом общаемся, нам приходится находить консенсусы, взаимодействовать, а на сцене ты можешь попробовать посуществовать «от себя», быть честным. Театр — это праздник и это работа, — у него мягкий, негромкий голос с удивительными интонациями то ли скрытой тоски, то ли приглушенной радости.
— Есть такой тезис, будто театр позволяет актеру прожить много жизней. Вы как к нему относитесь? — робко вклинивается в разговор фотограф Ксения. Денис молчит некоторое время, раздумывая, смотрит куда-то вдаль, на противоположную стену той маленькой залы, которую нам удалось обнаружить безлюдной.
— Несколько жизней? Меня не это интересует. Для меня это попытка, может быть, и через чужие жизни в какой-то степени, но понять что-то про самого себя.
Мы встречаемся ещё раз на выходе. В театре уже никого нет, даже работники гардероба ушли домой. Денис идет, закинув сумку на плечо, с черным пакетом, совершенно обычный, словно бы ему не рукоплескал недавно целый зал. Он с улыбкой кивает нам и останавливается что-то спросить, а в коридоре после его ухода тихим рефреном выдуманного эха звучат слова: «Тюмень — удобный город. Москва и Петербург — прекрасные города. В каждом городе есть что-то прекрасное. Город, в котором я родился, очень маленький и тоже прекрасен. Я вполне городским себя не могу считать, потому что этот маленький город всё время где-то во мне, я всё время по нему скучаю».