В сквере Немцова полным ходом идёт уборка — работники убирают опавшую с сосен хвою. Рядом с одним из деревьев стоит женщина и что-то разглядывает. Подхожу ближе и вижу, объект её наблюдения — белки. Правда, не на дереве, а в клетке.
— А вы знаете, откуда здесь эти белки?
— Знаю, — отвечает Вера Тарасова. — Их каждый год из Питера привозят. Каждая белка тысяч 5-6 стоит. Было шесть. Сейчас три осталось. Не знаю, куда их девают. Может, отпускают, а может, убивают. Но они на воле всё равно не выживут.
— Кто их отпускает? Тот же, кто и привез?
— Да нет, мародёры всякие, хулиганы. Посмотрите на замок. Смешно же. Любой открыть может. Кто-то из добрых побуждений их выпускает, а кто-то по жестокости своей убивает. Но всё равно каждый год они обновляются.
— Откуда, если не секрет, так много о них знаете?
— Да я тут рядом работаю. Каждое утро мимо них прохожу. Вот смотрите, как они умеют, — говорит женщина и показывает на белку, которая бегает от колеса к бутылке с водой. — Каждый раз на них смотрю. Жалко, конечно, их, что в клетке. Да где им тут бегать? Вот в Екатеринбурге есть Радуга-парк. Там да, есть им где разгуляться. А у нас даже не парк. Так, сквер.
— Я, кстати, из Екатеринбурга.
— Правда? А я только оттуда вернулась — к дочери ездила. На что вам тут смотреть? У вас достопримечательностей больше. У нас, разве что, чище.
— Мост влюбленных у вас потрясающий.
— У вас набережная лучше будет. Церкви у нас красивые. Если бы приехали через месяц, то увидели бы, как красиво у храма, что рядом с мостом влюбленных, расцветают розы. В самом городе ещё климат не позволяет зелени расти, а рядом с храмом розы распускаются, прямо как в сказке «Снежная королева». Сегодня же, кстати, церковный праздник, Благовещенье. Службы идут. Сходите.

Мимо проходит мужчина и, как старый знакомый, обращается к нам.
— А что вы белок снимаете, вы лучше голубей снимите. Они вон как купаются в луже. Им не холодно. Есть примета такая: если воробушки будут в воде барахтаться в этот день, то лето будет теплым.
— Да ведь это же голуби, а не воробьи, — возражаю я.
— А какая разница? — говорит он, доброжелательно улыбаясь, и идёт дальше.