Канализация устрашает ночью
01.30, д. Букино, Очистные сооружения канализации
— Воды стали меньше потреблять, счетчики же все поставили, а мусора меньше не стало, — показывает сооружения начальник смены очистных сооружений канализации города Тюмени Сергей Букин, — Сразу понимаете, что концентрация мусора и загрязнений гораздо больше? — рассказывает Сергей, — ежесуточно сюда поступает 170 тысяч кубов стоков.
Со знанием дела этот человек проводит по всем этапам очистки, до глубины души, познавший всю глубину этого процесса — в прямом и переносном смысле.
— Вот решетки — первая ступень, здесь зазор пять миллиметров — почти весь мусор задерживается, а ведь посмотрите: здесь то, что вообще не должно попадать в канализацию — сетует начальник, — здесь мусор, который должен выбрасываться жителями в контейнере, а он у нас. Что сделать? Очищаем. Проблема только с ватными палочками — проскакивают вертикально, бывает.
— Песколовки — следующий этап, — продолжает мастер. Шесть с половиной метров глубиной, такое, как бы сказать, конусообразное сооружение: песок оседает вниз и засасывается.
На экскурсии нам встречается Наталья, оператор песколовок и жироловок.
Работаем посменно, 12 часов — то в день, то в ночь, вот сегодня я с 20 и до 8 утра. Контролирую весь процесс, оборудованию куда без человеческого глаза, — Наталья улыбается.
Сергей продолжает делиться технологиями. Рассказывает о современном оборудовании, которое совершает круг почета по кромке отстойников, собирая осевший на дне осадок. Журналисты его прозвали самоваром — блестит очень, поскольку сделано из низкокоррозийной стали. Техника полноприводная — чтоб зимой не буксовала, когда снег навалит.
— Мы подходим к вторичным отстойникам — тоже самое, что и первичные. Их шесть штук, только в них уже оседает активный ил и бывшие стоки превращаются в прозрачную воду.
И почти в завершение нам показывают огромный павильон, где расположены сооружения, которые и снабжают воздухом те самые микроорганизмы — гул стоит невероятный: 38 тысяч кубометров воздуха выходит в час.
— Последняя стадия очистки — станция ультрафиолетового обеззараживания. Только ультрафиолет у нас не фиолетовый, а зеленый. Такой цвет — из-за особой длины волны, которая позволяет напрочь уничтожить все патогенные микроорганизмы. Раньше это делалось хлором, а сейчас вот таким зеленым ультрафиолетом, — заканчивает экскурсию Иван Камельских.
На обратном пути, как и обещали, мы заглянули в цех, где отжимают сырой осадок. Его грузят в машины: примерно 8 машин за ночь вывозят по 8 тонн. А вода обратно отправляется в самое начало очистки, чтобы в таком почти кристально чистом состоянии вернуться в Туру, а не как все думают — в водопровод.
— Первую очередь запустили в 1973 году, — уже начинает исторический экскурс пресс-секретарь тюменского Водоканала Иван Камельских, когда мы приезжаем на очистные сооружения ночью.
— Воды стали меньше потреблять, счетчики же все поставили, а мусора меньше не стало, — показывает сооружения начальник смены очистных сооружений канализации города Тюмени Сергей Букин, — Сразу понимаете, что концентрация мусора и загрязнений гораздо больше? — рассказывает Сергей, — ежесуточно сюда поступает 170 тысяч кубов стоков.
Со знанием дела этот человек проводит по всем этапам очистки, до глубины души, познавший всю глубину этого процесса — в прямом и переносном смысле.
— Вот решетки — первая ступень, здесь зазор пять миллиметров — почти весь мусор задерживается, а ведь посмотрите: здесь то, что вообще не должно попадать в канализацию — сетует начальник, — здесь мусор, который должен выбрасываться жителями в контейнере, а он у нас. Что сделать? Очищаем. Проблема только с ватными палочками — проскакивают вертикально, бывает.
— Но в этой системе как раз видно, что на решетках скапливается много мусора и палочки тоже во всем этом вязнут и не уходят дальше — где их будет уже гораздо сложнее достать, - уточняет Иван Камельских — человек, который обладает энциклопедическими знаниями о водоотведении.
— Песколовки — следующий этап, — продолжает мастер. Шесть с половиной метров глубиной, такое, как бы сказать, конусообразное сооружение: песок оседает вниз и засасывается.
На экскурсии нам встречается Наталья, оператор песколовок и жироловок.
— Очень романтичная должность — замечаю я.
Работаем посменно, 12 часов — то в день, то в ночь, вот сегодня я с 20 и до 8 утра. Контролирую весь процесс, оборудованию куда без человеческого глаза, — Наталья улыбается.
— А еще у нас вот клумбы, — отмечает Наталья, — привезут нам еще рассады, и будут снова летом цветы.
— У нас здесь красиво, яблони цветут — перед въездом много высажено, — вмешивается Сергей.
— Следующая ступень очистки — радиальные первичные отстойники, - продолжает экскурсию начальник смены. Их 4 штуки по 5 тысяч кубов. Здесь из всех примесей в итоге собирается «сырой осадок»: по низу идут скребки, все загребают, а в центре насос — засасывает. Мы его потом «отжимаем» — тоже специальная технология — попозже пройдем, покажу. А так скажу, что уже «сухой осадок» отвозится на полигон, где перегорает — за счет температуры разрушаются все болезнетворные микроорганизмы. Там не могут быть убраны тяжелые металлы, поэтому как-то более высокотехнологично пока эти отходы не используются, только как вспомогательное вещество для переработки бытовых отходов.
— А дальше идут аэротенки, — поясняет Иван, — здесь происходит биологическая очистка стоков.
— Биологическая? — видя мое удивление мастер слова Водоканала начинает красочно рассказывать про микроорганизмы.
— Здесь специальные микроорганизмы «съедают» все ненужное, что еще сохранилось в воде. Мы их бережем, иногда, правда, продаем, когда их становится слишком много. Да, их покупают — санатории и предприятия для своих локальных очистных сооружений. Так вот чтобы они хорошо себя чувствовали — им надо много кислорода. Поэтому аэро. Мы их снабжаем кислородом. И эти 19 видов микроорганизмов делают так, что очистка происходит так же как в водоемах естественным путем, только в более ускоренном темпе.
Сергей продолжает делиться технологиями. Рассказывает о современном оборудовании, которое совершает круг почета по кромке отстойников, собирая осевший на дне осадок. Журналисты его прозвали самоваром — блестит очень, поскольку сделано из низкокоррозийной стали. Техника полноприводная — чтоб зимой не буксовала, когда снег навалит.
— Мы подходим к вторичным отстойникам — тоже самое, что и первичные. Их шесть штук, только в них уже оседает активный ил и бывшие стоки превращаются в прозрачную воду.
И почти в завершение нам показывают огромный павильон, где расположены сооружения, которые и снабжают воздухом те самые микроорганизмы — гул стоит невероятный: 38 тысяч кубометров воздуха выходит в час.
— Последняя стадия очистки — станция ультрафиолетового обеззараживания. Только ультрафиолет у нас не фиолетовый, а зеленый. Такой цвет — из-за особой длины волны, которая позволяет напрочь уничтожить все патогенные микроорганизмы. Раньше это делалось хлором, а сейчас вот таким зеленым ультрафиолетом, — заканчивает экскурсию Иван Камельских.
На обратном пути, как и обещали, мы заглянули в цех, где отжимают сырой осадок. Его грузят в машины: примерно 8 машин за ночь вывозят по 8 тонн. А вода обратно отправляется в самое начало очистки, чтобы в таком почти кристально чистом состоянии вернуться в Туру, а не как все думают — в водопровод.