Зрители спорят, можно ли в театре материться
— Вы показали бытовуху. Которая происходит каждый день в любой семье. Зачем это сейчас нам? Какой смысл?
Во дворе театра идёт обсуждение только что показанного спектакля «Солнечная линия». Разбор постановки вместе со зрителями – обязательная часть фестиваля «Наша тема».
Весь спектакль – скандал двух супругов Барбары и Вернера, который развернулся на их кухне в пять часов утра. Обе роли исполняют мужчины. Спектакль идёт в формате читки – исполнители читают текст с планшетов. Муж и жена дерутся, сквернословят, как сказано в пьесе, не могут преодолеть «солнечную линию» между ними. К сожалению для актёров, в первую очередь внимание зрителя привлекли не красивые метафоры, а нецензурная лексика, звучащая со сцены.
— Я привыкла, что искусство несёт смысл! Зачем нужны эти маты? У меня после таких спектаклей остаётся неприятный осадок, – возмущается зрительница с дальнего ряда.
— Вам везёт в Хабаровске, Нам нельзя такого делать, на сцене материться. Нет, ну, если бы мы в дом культуры пришли и там это делали… – гости из Благовещенска наоборот завидуют.
— Да нет же! Мне кажется смысл этого спектакля очень глубокий при этом он лежит на поверхности, – женский голос из зала. – Мужчина и женщина хотят одного и того же. Просто они по-разному выражают свои мысли. Женщина через чувства и эмоции, а мужчина через рациональные категории. Каждый себе должен взять на заметку, что женщины с Венеры, а мужчины с Марса…
— Я сейчас заплачу, мне кажется, – встаёт Анна Шавгарова. – Это ведь не место происшествия. Вырыпаев – это другие смыслы. Спектакль называется «Солнечная линия». Это раздел между бытием и небытием. Между богом и дьяволом.
Разговариваем с Анной после спектакля:
— Погорячилась, вам кажется? Раздражает то, что всегда зритель в первую очередь обращает внимание на форму, например, на маты. Они же у Вырыпаева выразительное средство. Мы в театре решили, из песни слов не выкинешь. Мы этот спектакль играем за стенами театра, ставим маркировку 18+, предупреждаем, что будут маты. Но это же всё внешнее. Хочется больше поговорить со зрителем о содержании.
— Погорячилась, вам кажется? Раздражает то, что всегда зритель в первую очередь обращает внимание на форму, например, на маты. Они же у Вырыпаева выразительное средство. Мы в театре решили, из песни слов не выкинешь. Мы этот спектакль играем за стенами театра, ставим маркировку 18+, предупреждаем, что будут маты. Но это же всё внешнее. Хочется больше поговорить со зрителем о содержании.
