@urallena

- Здравствуйте, я из газеты, - улыбалась я стеклу дежурной части и темени парня в форме.
Из-под темени всплыли усталые, но пытливые глаза:
- Здрасьте.
- Это запрос информации на имя вашего начальника. Вы ему передайте, пожалуйста, а мне распишитесь на моём экземпляре. Ваш пресс-секретарь в отпуске, приходится так.
Он взял листок, побегал по нему глазами и колпачком только что освобождённой ручки. Встал, ушёл, вернулся с чёрным и блестящим, как дубинка на боку, сослуживцем.
- Вот она. Пообщайся, - указал на меня усталый.
- Пройдёмте, - приказал мне спиной блестящий.
Вступать в диалог со спиной не было смысла, к тому же она стремительно удалялась. Я поспешила за ней. Мы шли по длинному тёмному коридору, наконец зашли в какую-то комнату. Мебели в ней было несоразмерно мало. И всё - стол, тумбочки, стулья - будто погрызли крысы или какие-то другие чумные существа.
- Пишите! - положил на стол чистый лист мой проводник.
- Что писать?
- Кто вы, зачем пришли, что принесли.
- Я уже всё написала, - меня начинал веселить и одновременно пугать этот разговор.
- У нас так положено, - не веселился собеседник и смотрел на меня резиновыми глазами.
Я принялась жевать ему 39-ю статью Закона “О СМИ”, о праве запрашивать информацию, в том числе в письменной форме. Жевала, жевала, жевала - до тех пор, пока слова мои не превратились в кусок плохо проваренного мяса, который и жевать больше нет сил и выплюнуть неудобно. Я замолчала.
- Не будете писать?
- Нет.
Он вышел в коридор, я - за ним. Мне вдруг подумалось, что такими вот коридорами полиция соединена с судами, притонами, СИЗО, колониями… И что здание это раз в сто больше, чем можно представить, глядя на него с улицы. И что попав сюда, можно никогда уже не выйти на ту самую улицу.
- Она отказывается писать, - доложил в дверь дежурной части блестящий.

Мне повезло дважды. Первый раз, когда меня приняли корреспондентом в редакцию газеты с 80-летней историей, где вера в светлое будущее читалась в каждом взгляде и каждом заголовке. Второй, когда, уже будучи выпускающим редактором, ушла оттуда в декретный отпуск, расставшись с коллегами, для которых та самая вера осталась лишь журналистским приёмом. Между первым и вторым везением - 4,5 года. За это время газета столького натерпелась – странно, что до сих пор жива.

В феврале 2012 года в Белорецке, небольшом уральском городке, стояли 40-градусные морозы, а в июле – 40-градусная жара, весна была ранней, а осень – сухой и очень яркой. Это я отлично помню, потому что в первый год пребывания в редакции общественно-политической газеты «Белорецкий рабочий» у меня было время и желание созерцать. Тогда в «БР» было три корреспондента, фотокор, два завотделами, ответсек, замредактора, главред – девять человек, которые без паники делали 20 полос в неделю. Даже меньше двадцати, поскольку часть из них занимали реклама, объявления, программа передач, поздравления и «вспоминашки». Тираж газеты составлял без малого 9 тысяч экземпляров на 106 тысяч человек, проживавших в Белорецком районе, что не очень-то радовало, но позволяло оставаться в небольшом числе самоокупаемых государственных газет Башкирии. К 2016 году от газеты осталось 16 полос, от творческого штата – корреспондент, фотокор, завтоделом, выпускающий редактор и главред. Мы потеряли треть тиража, и на этом потери не закончились. 

Ещё на подступах к парку Трёх поколений я почуяла неладное, когда моя коляска поравнялась с большой компанией полицейских: столько их здесь было только в дни навальновских мятежей. Но 5 ноября, насколько мне известно, ничего не планировалось. Да я была бы рада влиться в гражданское общество, но в обед у дочери сон на свежем воздухе…
Мои опасения оправдались: в западной части парка монтируют сцену, кусок ватмана над которой всё объясняет: “Экологический митинг “. Рядом - баннер-фото: семья из трёх человек в противогазах запечатлена на фоне труб градообразующего предприятия, Магнитогорского металлургического комбината. Двое парней тащат колонки - будет громко. Уходить из парка поздно - дочь уже спит. Значит, нужно искать укромное местечко. Только где ж его найти в нашем крошечном парке?
И кому приспичило проводить этот экологический митинг? Кто ещё не знает, что воздух в Магнитогорске опасен для жизни? Кто не слышал, что экологи в прошлом году зафиксировали 30-кратное превышение допустимого его загрязнения? И зачем мне об этом напоминать, когда я гуляю с ребёнком? Комбинату на всё чихать розовым облаком - открываешь сайт его газеты, а там первый же материал: “Без шума и пыли. Магнитогорский металлургический комбинат повышает экологичность доменного производства”. При этом одна моя знакомая искренне верит во все “зелёные” проекты ММК и винит в загазованности автотранспорт. Она даже пересела на велосипед. Похвально, но так же уверовать в гуманность комбината я не могу. И в пользу этого митинга не верю - его нужно проводить не в Магнитке, а где-нибудь в Москве. Или хотя бы у проходной комбината или заводоуправления. А тут кто услышит митингующих: пенсионеры, которые забывают о своих болезнях, когда рассказывают о работе на комбинате, или мужички, прикрывающие пиво газетками, радуясь, что сегодня воскресенье, а завтра ещё не на работу, или мои коллеги, мамочки с колясками, у которых простые желания - усыпить и не разбудить? 

Вечером я написала письмо своей взрослой дочери, а утром поехала её рожать. Накрывающие волны боли, как месседжи Природы, "читала" молча, с любопытством. Я жаждала великих испытаний ради встречи с новым человеком, выросшим из двух неслучайных клеток.
Но что-то пошло не так, и врач, красотка с рыжими кудряшками, сказала, что пора оперировать. Мне, идеально отбеременевшей, было обидно пополнить ряды тех, у кого улыбка и ниже пояса (такой позитивный шов остаётся после кесарева сечения). В слезах и схватках я подписывала согласие. Медики утешали как могли - по пути в операционную приглашали на вторые роды: “У нас и с рубцом сами рожают. Приходите снова!” Утешение, прямо скажем, слабое для той, которая несколько месяцев будет мучиться, что так и не познала всё уготованное Природой, ведь вторые роды - это не вторая попытка взять высоту Настоящая Женщина, это совсем другая история... Я и сегодня немного завидую Настоящим Женщинам, но это всё гордыня. Потому что главное, что случилось год назад, - наша дочь появилась на свет, живой и здоровой. И у меня началась совершенно новая жизнь. Почти в тридцать, верная принципам “замуж - по любви” и “ребёнка должны захотеть оба”, я стала мамой.