Дозапрос

- Здравствуйте, я из газеты, - улыбалась я стеклу дежурной части и темени парня в форме.
Из-под темени всплыли усталые, но пытливые глаза:
- Здрасьте.
- Это запрос информации на имя вашего начальника. Вы ему передайте, пожалуйста, а мне распишитесь на моём экземпляре. Ваш пресс-секретарь в отпуске, приходится так.
Он взял листок, побегал по нему глазами и колпачком только что освобождённой ручки. Встал, ушёл, вернулся с чёрным и блестящим, как дубинка на боку, сослуживцем.
- Вот она. Пообщайся, - указал на меня усталый.
- Пройдёмте, - приказал мне спиной блестящий.
Вступать в диалог со спиной не было смысла, к тому же она стремительно удалялась. Я поспешила за ней. Мы шли по длинному тёмному коридору, наконец зашли в какую-то комнату. Мебели в ней было несоразмерно мало. И всё - стол, тумбочки, стулья - будто погрызли крысы или какие-то другие чумные существа.
- Пишите! - положил на стол чистый лист мой проводник.
- Что писать?
- Кто вы, зачем пришли, что принесли.
- Я уже всё написала, - меня начинал веселить и одновременно пугать этот разговор.
- У нас так положено, - не веселился собеседник и смотрел на меня резиновыми глазами.
Я принялась жевать ему 39-ю статью Закона “О СМИ”, о праве запрашивать информацию, в том числе в письменной форме. Жевала, жевала, жевала - до тех пор, пока слова мои не превратились в кусок плохо проваренного мяса, который и жевать больше нет сил и выплюнуть неудобно. Я замолчала.
- Не будете писать?
- Нет.
Он вышел в коридор, я - за ним. Мне вдруг подумалось, что такими вот коридорами полиция соединена с судами, притонами, СИЗО, колониями… И что здание это раз в сто больше, чем можно представить, глядя на него с улицы. И что попав сюда, можно никогда уже не выйти на ту самую улицу.
- Она отказывается писать, - доложил в дверь дежурной части блестящий.

Вышел менее блестящий и, как оказалось, не такой тёмный полицейский.
- Мне только подписать, - как больная пролепетала я и протянула свой листочек.
Он прочёл.
- Идёмте.
Теперь я шла по знакомой лестнице - по ней полгода назад поднималась со следователем, героем своего очерка. Текст так и не был опубликован: полицейские не смогли смириться с тем, что про них можно писать как про обычных людей. Мы пришли в канцелярию, где девушка с фиолетовыми ногтями шлёпнула штампом по одному листочку и забрала, прочитав, второй, всем видом показывая, что ей не фиолетово, с чем обращаются к её начальству. Я не заметила, в какой момент испарился мой спаситель. Обратно шла одна.
- До свидания! - улыбнулась дежурному стеклу, но темечко ничего не ответило.

Я вышла на улицу - и воздух показался мне таким сладким, тёплым, как мамины плюшки из духовки. Захотелось уплетать его с холодным молоком и рассказывать прохожим эту нелепую историю про запрос и допрос. Я ещё раз посмотрела на здание полиции: снаружи оно всё такое же маленькое. И пошла домой, не надеясь теперь получить ответы на свои, пусть даже заверенные, вопросы.