Наверх

Волонтёр онкодсипансера: «Все надеются тут на благополучный исход»

текст: Дария Сенникова, фото: Илья Обломов
Тюмень, Барнаульская, 32
Время события: 20:00 07.04.17
...У девочки Яны отросли волосы. Густые, кудрявые. «Янка-обезьянка» — так называет ее  Айнара Шугаипова, волонтер движения «Волонтеры-медики». 

Айнара работает в онкодиспансере. Она делает длинные больничные дни маленьких пациентов немножко светлее. Прямо сейчас она мастерит игрушки из воздушных шаров. 
«Видишь, какой цветочек получился? Давай маме цветочек, а тебе собачку?»  мальчик кивает в ответ. 

Конечно, может такое случиться, что Айнара придет в отделение, а там нет кого то из пациентов. И не потому, что выписали. Но она об этом не думает: «Тут все надеются на благополучный исход» — говорит она, и берет следующий шарик, чтобы сделать собачку. 

ВИДЕО. Тюмень — это кладбище и лучший город земли

Тюмень, Текутьевское кладбище
Время события: 18:44 07.04.17
— На самом деле у меня Тюмень ассоциируется прежде всего с этим местом. Это Текутьевское кладбище. Второе место — это Цветной бульвар и третье, безусловно, набережная, — говорит 22-летняя Ксения Сидоренко, студентка медуниверситета, куратор движения «Волонтёры-медики».
— Почему с кладбищем?
— Не с кладбищем. Это бульвар Текутьевский. Мне нравится это место и этот бульвар. По его пейзажу. И ассоциируется это место с моим другом, который, к сожалению, уехал. 

— По-твоему, чего сейчас не хватает Тюмени, чтобы стать действительно лучшим городом?
— Есть мелкие недоработки, но мне кажется Тюмень — это и есть лучший город Земли. У меня сейчас боль — это Пермяковский мост, который раздолбан. Я по нему каждый раз еду домой. Он такой — весь в яминах. Но нам пообещали, что летом его отремонтируют и сделают очень красивым. 

— Почему ты занимаешься волонтёрством? Здравоохранение ни шатко, ни валко?
— Нет, здравоохранение развивается.
— Если бы система была выстроена идеально, не было бы необходимости в волонтёрах у больниц и в таких людях, как ты.
— Может быть.
— Ты работаешь с пациентами в больницах, помогаешь им делом, словом, а чего они сами говорят?
— Знаешь, чего может быть не хватает? Не хватает внимания. Потому что пациентов бывает очень много, и персонал бегает, суетится, выполняет кучу своей работы. Не хватает простого внимания тем людям, которые находятся в больнице. Потому что больной человек – это человек, которому надо уделять много внимания и оказывать психологическую поддержку. 

А вот этого не хватает, к сожалению.

Двенадцатилетний Ваня проходит лечение в тюменском онкодиспансере. Диагноз: саркома Юинга

текст: Дария Сенникова, фото: Илья Обломов
Тюмень, Барнаульская, 32
Время события: 17:47 07.04.17
С первого взгляда детское отделение тюменского онкодиспансера напоминает садик. Здесь игрушки, картинки. Но вместо воспитательниц медсестры с грустными и сосредоточенными лицами. А ещё родители. Последние ходят за детьми словно тени. Вдруг ребёнку станет плохо после химии? Алевтина Хабарова среди них как бунтарь. Одна улыбается. Несмотря ни на что.

— Мы здесь с 2011-го каждый месяц. Здесь наша жизнь. Бывает, три недели здесь, неделю дома. Здесь наша семья. Домой приезжаем и скучаем по ним (медсёстрам, врачам – прим. авт). Всё началось с диагноза — саркома Юинга. Простым языком — это рак кости. На первую биохимию мы приехали в Ванин день рождения. У нас после пошла динамика положительная. Потом опять рецидив. Опять химии. Химичимся...

Ваня — 12-летний подросток. Как и все сверстники, любит сидеть в интернете, смотреть телевизор. Вне больницы катается на роликах, велосипеде, выжигает, мастерит поделки. Только взгляд совсем не детский. Алевтина говорит: «Он у меня, как старичок — мудрый».

— Я считаю, что ребенок не должен видеть этого всего. Ваня сам, во-первых, этого не любит: «Чё, у нас всё плохо?». Я говорю: «Нет, всё хорошо».

Из-за болезни у Вани уже было семь операций. В 9 лет ему ампутировали руку.

— Больно стало ручку разгибать. Просто на ровном месте температура под сорок. Я уже тогда знала, что нам будут убирать ручку... Но Ване ничего не говорила. Так, намёками. Он мне всё время так говорил: «Думаешь, её так просто уберут? Вначале надо, чтобы заражение крови!» Тут просто был мальчик, у которого обе ручки убрали. Он рассказывал Ване, как это всё происходит. Ни с какими психологами мы не занимались. Он так мужественно всё перенес. Не надо было его подготавливать.

В это время Ваня играет с девушкой-волонтёром в холле. Смотрит, как та мастерит из шариков разные фигуры, и молчит. Но на лице улыбка. Детская, искренняя.

— Даже врачи при Ване не говорят про метастазы и всё такое. Об этом он ничего не знает. Дома стараемся эту тему не задевать. Строго с этим. Я с Ваней общаюсь как со здоровым ребёнком, это наша такая позиция. Бывает, спрашивает: «Может, я в детстве где ударялся? Вот рука и заболела...»

У ребёнка должно быть детство, без страшного слова «рак», считает Алевтина. Хотя кажется, что, пока она сама избегает этого слова, спасает не только Ваню, но и себя.

— Я такой человек, не люблю, чтобы меня жалели. Я считаю, что легче не будет, если буду скулить на каждом углу. Я ночью пореву. Если мне будет тяжело, то и ему будет тяжело. Потому что он всё это понимает...

Саркома Юинга — не приговор, говорят медики. С болезнью живут. И я верю, что история Вани будет тому подтверждением.

Плотник с Ван Гогом в душе

текст: Дария Сенникова, фото: Сенникова Дария
Тюмень, улица Республики 92
Время события: 13:00 07.04.17
Подземка в Тюмени обезличенная: ни павильончиков, ни бомжей, как в мегаполисах. Но переход между Горького и Республики, кажется живым, душевным. Душа его — Игорь. Мужчина с гитарой называет себя свободным музыкантом, но вообще-то он плотник:

— Музыка меня постоянно уводила в дебри какие-то. Если честно, браться неохота за все эти столярные обработки. Много проработал я плотником. Я ходил на работу и вечерами занимался творчеством. Я как Ван Гог. Я уединяюсь далеко от людей, от мира и творю свои песни. Свыше они приходят или нет — неизвестно. Почему переход? Поток денежный тут в основном. Кто проходит могут и штуку положить просто так. За штуку надо работать на предприятии сутки целые, по 12 часов на ногах. Я был в Москве. Холодная публика там. А здесь северяне добрые. Жена и дети постоянно хотят чтобы я приносил домой больше денег. Больше ничего не хотят. Они цикл поймали. Но я для них живу. В день бывает и 4 тысячи выходит.

Волонтёр-медик дежурит в больницах, чтобы помочь и поговорить 

текст: Дария Сенникова, фото: Дария Сенникова
Тюмень, бульвар Текутьевский
Время события: 12:30 07.04.17
 12:30, Текутьевский бульвар

Куратор общественного движения «Волонтёры-медики» в Тюмени — Ксюша Сидоренко довольно жмурится на солнце. 

— Три года дежурю в больницах. Сижу на приёме пациентов, если нужно, оформляю историю болезни, либо ассистирую на операциях. Так, два раза в неделю. Вечером прихожу и утром ухожу. Потом на пары иду. Как-то привезли молодых парней без ног. Они катались на мотоцикле, попали в аварию, и им оторвало ноги. Мне надо было им просто померить давление. Но пока я бежала в ординаторскую, они скончались, к сожалению. Бригада оказывала им реанимационные мероприятия. Некоторое время я не могла это забыть, постоянно прокручивала это в голове и приняла это для себя. Такая жизнь, и мне придется сталкиваться с этим постоянно. Пришлось это просто принять для себя.

— К сожалению, иногда мы сталкиваемся с тем, что врачи просто не умеют даже разговаривать с людьми. Иногда они просто проведут осмотр. Но человека не выслушивают, не разговаривают с ним. Мне кажется, человек и так болен, ему и так психологически тяжело. И тут ещё такое отношение. Я, прежде всего, стараюсь разговаривать с пациентами. У меня такая позиция, что если человеку нужна помощь, то нужно сделать всё, чтобы ему было хорошо. У меня, наверное, характер такой. Было, что мне нужна была помощь, но мне не помогли. Но я не акцентирую на этом внимание. Близкие говорят, я мягкотелая.

— Есть ли у меня отношения? Пока нет. Наверное, мне в какой-то момент становится неинтересно. Может, из-за того, что я веду такой энергичный образ жизни. Мне становится скучно от того, что человек не может себя так проявлять.