Наверх

«Кроссфит ─ это такое преодоление себя, как первый раз прочитать «Войну и мир» ─ Максим Жук о спорте и открытых лекциях по литературе

текст: Ирина Бочанцева, фото: Ярослав Поволокцкий
Владивосток, Третья Рабочая
Время события: 18:34 26.11.16
18:34, улица Третья рабочая

В шесть вечера во Владивостоке уже темно. По скользким лестницам идём с Максимом Ивановичем Жуком, кандидатом филологических наук, доцентом кафедры романо-германской филологии ДВФУ на тренировку по кроссфиту. 

─ Почему кроссфит? 

─ Я как-то был в долгой поездке, нерегулярно питался, ел много мучного... Знаете, вернулся и понял, что в весе прибавил - непорядок. Решил поискать что-нибудь и наткнулся на группу по кроссфиту. Первая неделя адская была: утром вставал и казалось, что в ноги залили бетон. Тело болело даже ночью. Но я почувствовал, что мне это подходит. Недавно я поднял над головой штангу весом 87,5 кг, а вешу я где-то 84 ─ это для меня личный рекорд. Я не знаю, с чем это сравнить, это такое преодоление себя, как первый раз прочитать «Войну и мир».

─ Мне этот вопрос так часто задают… ─ признаётся Максим Иванович, отвечая, почему он решил проводить бесплатные лекции для всех желающих.

─ Началось всё не от хорошей жизни. Программу по зарубежной и русской литературе сокращают уже давно. На журфаке раньше курс зарубежной литературы читали восемь семестров, теперь – три. Я просто не успевал студентам рассказывать то, что им надо знать. Так я стал проводить факультативные занятия. Однажды меня попросили прочитать открытую лекцию про Хемингуэя. Неожиданно пришло много народу, не знаю почему. И где-то с 2009 года я стал читать публичные лекции. Последние три года я делаю их циклами: по модернистской литературе, был большой курс по XX веку, весной я закончил цикл по античной литературе.

Максим Иванович сетует: многие думают, что он читает открытые лекции исключительно в альтруистических целях.
 
─Люди немножко ошибаются, если думают, что я делаю это для их образования и просвещения. Дело в том, что одно из моих больших желаний – быть профессионалом в своей области, а профессионалом ты становишься, если долго и много занимаешься своим ремеслом. У моих коллег, работавших в советское и постсоветское время, было для этого достаточное количество часов, а у меня сейчас, например, на Горация есть пятнадцать минут. Эти лекции я читаю, чтобы у меня была возможность развиваться как преподавателю, как историку литературы. Когда всю мировую литературу загоняют в три семестра ─ это вообще ни о чём. Мне очень важно проговаривать, артикулировать мысли, идеи. Когда я готовлю лекцию, читаю ее, это становится неотъемлемой частью меня самого, моих мыслей, моего сознания. Для этого я это и делаю. Если это приносит кому-то пользу – замечательно! 

Мы подходим к спортивному комплексу за несколько минут до начала тренировки, поэтому Максим Иванович успевает рассказать, что очередной цикл лекций планирует на февраль или март. Это будут лекции по средневековой литературе. 

  • Тренировка про кроссфиту

  • Максим Иванович рассказывает о себе

  • С Максимом Жуком на тренировку

  • Максим Жук на тренировке по кроссфиту

Максим Жук: «Фолкнер ─ это Radiohead, Хемингуэй ─ Rammstain»

текст: Ирина Бочанцева, фото: Ярослав Поволоцкий
Владивосток, кампус ДВФУ
Время события: 16:48 25.11.16
16:48, Владивосток, кампус ДВФУ 

Лекция по зарубежной литературе продолжается. Лектор — Максим Иванович Жук, кандидат филологических наук, доцент кафедры романо-германской филологии Дальневосточного федерального университета.

Максиму Ивановичу 37 лет. Время от времени он проводит бесплатные лекции по зарубежной литературе для всех желающих. Последний цикл лекций «Ода греческой вазе» завершился весной. Аудитории всегда переполнены слушателями.

Сегодня на занятии присутствуют явно не все студенты. Но на экзамен преподаватель ждет всех одинаково — не важно, ходил ты или нет, важны знания — разными будут только оценки. 

— Считаю Фолкнера едва ли не главным гением американской литературы XX века, — ведет лекцию Максим Иванович. — Фолкнер не боялся неудач, за что я его очень люблю. Хемингуэй похож на Rammstain, которые выработали свой стиль в конце 90-х и не меняют его, а Фолкнер — это Radiohead, которые не боятся экспериментировать, — Максим Жук всегда объясняет студентам сложные вещи понятным для них языком, если это необходимо. 

Разговор, кстати, идет о романе Уильяма Фолкнера «Шум и ярость».

— Няня Фолкнера — это чернокожая Арина Родионовна. Она обладала безупречным чувством плохого и хорошего. И Уильям часто будет вспоминать ее.

В это время у студентки в клетчатой рубашке падет книга — одногруппники встрепенулись. Когда нет привычного фонового шума студентов, все слышится громче и отчетливее. 

— Фолкнер был очень целостным человеком, ему даже не нужно было путешествовать, чтобы понять что-то. Мне Дальнего Востока мало, я люблю путешествовать. Видимо, я не совсем целостен, — улыбаясь, рассказывает Максим Иванович.

Он всегда много шутит о жизни и литературе. Но сегодня настроение особенно хорошее, ведь студенты подготовились к лекции, он даже в шутку называет их зайками. 

— В художественном мире Фолкнера нет прошлого и настоящего — есть здесь и сейчас. То, что мы с вами здесь находимся, это тоже результат обстоятельств, сложившихся в прошлом: вы когда-то решили поступить в университет и оказались на этой паре. А сами вы тоже результат событий, произошедших в прошлом. Деревья за окном тоже из прошлого, но они и сейчас есть.

Максим Иванович считает, что у нас есть русский Фолкнер — и это Андрей Платонов.

— Автор использует прием точки зрения — прием, когда об одном событии рассказывается с разных точек зрения. Мы заперты в границах своего сознания. Попробуйте, когда заходите в кампус, посмотреть на себя глазами охранников, администраторов, гардеробщиц и вы увидите других себя. 

Максим Иванович делится мыслями, которые его посетили, когда он был в Париже — говорит, что время стирает все следы присутствия человека. Студенты оживляются, когда лектор рассказывает случаи из собственной жизни. Незаметно пара подходит к концу.

— Кто из братьев больше всего любил Кэдди? — спрашивает он. Журналисты гадают. Пришли к мысли, что никто на самом деле и не любил сестру.

— Получается, что Кэдди — прообраз самой жизни — никто не любил. Так и к реальной жизни можно по-разному относиться. Она покидает пространство, в котором к ней не умеют правильно относиться.

Звонок. 

— Всем спасибо, продолжим на следующей паре.

Море волнуется раз. Преподаватель Максим Жук борется со студенческой стихией

текст: Ирина Бочанцева, фото: Ярослав Поволоцкий
Владивосток, кампус ДВФУ
Время события: 12:49 25.11.16
08.33, Владивосток, кампус ДВФУ 

— Двадцатый век. Хемингуэй хочет повоевать, — Максим Жук, доцент кафедры романо-германской филологии Дальневосточного федерального университета, начинает лекцию по зарубежной литературе.

Перед ним море девушек-студенток. 

— Старик — образ человечества. Море — это жизнь. Как и вода, она непостоянна и изменчива, — продолжает Максим Иванович о повести «Старик и море».

В аудитории почти не шепчутся. Если и копаются в телефонах, то украдкой. Но вдруг открывается дверь — заходит опоздавшая студентка. 

Однажды студенты написали в контрольной, что в повести Хемингуэя акулы съедают у старика рыбу, но он одерживает над ними моральную победу. Максим Иванович почти смеется, когда рассказывает эту историю аудитории.

— На самом деле старый рыбак одерживает моральную победу над самой жизнью, собираясь на следующий день выйти в море — снова броситься в борьбу со стихией.

На прошлой паре Максим Иванович говорил о Хемингуэе, о «Старике и море», сегодня — тоже. И на следующей паре будет говорить о  о Уильяме Фолкнере. 

— Я всю свою жизнь пытаюсь понять, по каким законам идет жизнь, но у меня не получается. Один мой друг говорил, что мы живем-живем, а потом раз — и нам уже сорок лет.

Максим Жук читает лекцию по зарубежной литературе у студентов-журналистов второго курса в Дальневосточном федеральном университете