@olly_kuz

Женщин объединяет общее дело – опека над пожилыми животными или животными-инвалидами. В частности, у Светланы живут восемь собак, которых в свое время привезла сюда Марина.
— Леха… Мухтар… Лейка… Мироша… Чапа… Аляска… Бося… Муха… — перечисляет Марина питомцев, которые находятся под крылом фонда, и добавляет, — С проверками сюда я практически не приезжаю, так как знаю, что у Светы все под контролем. Считайте, что мы попали в рай для бездомных животных.
Вместе со Светланой мы обходим восемь домиков и знакомимся с их обитателями. Самыми первыми нам навстречу выбегают Аляска и Бося. Оба – спинальники, то есть с травмами позвоночника и нарушениями функций спинного мозга.
– Видите, как они передвигаются – ползают, потому что не могут встать на передние лапы, – указывает на собак Светлана. – А посмотрите на Лёху! Про него говорили, что ходить не будет, все до костей было продрано. И вот, пожалуйста – бегает во всю.
– Вообще собакам неважно, все ли у них лапки на месте, могут ли они полноценно ходить. Пока о них заботятся, они будут чувствовать себя счастливыми, – подхватывает Марина.
Заходим в один из домиков. Марина наклоняется к собаке по кличке Марфа. Она, видимо, очень боится людей:
— Марфуша, спокойнее, мы тебя не тронем, – пытается успокоить животного женщина. – Понимаете, над ней шесть лет эксперименты ставили в научно-исследовательской лаборатории. Теперь, конечно ей живется гораздо лучше. Я вообще Свете говорю: «Можно я буду твоей собакой!».
— Уход за спинальниками – это, конечно, непросто: нужно заботиться о гигиене, регулярно делать бужирование, создавать условия для профилактики пролежней. Но ведь это реально! – добавляет Светлана. – Мне запомнились слова одного знакомого доктора, когда я спросила у него, сколько такие животные могут прожить. И он ответил: «Столько, насколько хватит человека».
Светлану хватает не только на собак, но и на кошек. Их девять, и все они живут в доме.
— Вы бы видели, как я сплю! – восклицает Светлана.
— Кому ты рассказываешь, – смеется Владимир Шарифуллин, муж Марины. – Сам так сплю: слева Степа, справа Мотя. Там Федя, тут Вася. Полный порядок!
На часах почти десять. Марина и Владимир начинают торопиться домой. Помимо подопечных фонда у них есть свои домашние животные, о которых тоже нужно заботиться. Тем временем в «приемной семье» для бездомных животных, где заправляет Светлана, объявлен отбой.

Ольга Кузьмина

— Можно к Лелю? — обращается к сотруднику клиники Марина и поясняет, — Это наш «избитыш». Его нашли вчера в коттеджном поселке Мичуринский, в жутком состоянии. Кто-то избил его лопатой. Местные жители три дня ходили мимо. Теперь очень многие обратили на эту ситуацию внимание. Даже звонили с нескольких телеканалов. 

Лель встречает нас добрым, но ничего не видящим взглядом. Несмотря на слепоту, пес чувствует приближение Марины и тянется к ней:

— Пить хочешь? Вот попей, — женщина помогает найти Лелю миску. — Ну, как можно было такую собаку избить!

 
— Подозреваем, что у него сотрясение мозга. Пес, очевидно, взрослый. На вид ему не меньше семи лет. Плохо ориентируется в пространстве, вчера вообще реакции никакой не было, — комментирует врач Янина Нигаматова. 

Марина заглянула в клинику не просто навестить собаку, но и внести оплату за ее лечение. С помощью краудфандинга в Интернете к этому моменту удалось собрать десять тысяч. В случае Леля этих денег хватит на неделю. Куда дороже обходится содержания другого пса — Боя, который находится в клинике «Ника» и куда мы отправляемся далее. 

— Боюшка, не нравится мне твой вид, — наклоняется к собаке Марина. — У него перелом поясничного отдела позвоночника со смещением, не ходит, на задние лапки не встает. Привезли из Алапаевска три недели назад. Автотравма.

— Была сложная операция на переднюю лапу, собрали ее фактически из ничего. Есть вероятность, что лапу удастся сохранить, но до поправки еще далеко, так как тело отторгает спицы. Проводим противовоспалительную терапию, — подхватывает директор клиники Светлана Гинзбург. По ее словам, на лечение Боя уже потрачено порядка пятидесяти тысяч, и это не предел, так как пес требует особого ухода. На данный момент на его счете пять тысяч рублей. Этих денег хватит на полтора дня. При этом долг фонда перед клиникой достигает двухсот тысяч. 

— Почему же вы по-прежнему продолжаете брать бездомных животных? — интересуюсь. 

— Знаете, один мой знакомый спросил: «Ты хочешь денег или ты профессионал?» Я ответила, что хочу денег, но я все-таки профессионал. К сожалению, далеко не все понимают, что лечение животных — это очень дорогостоящее и трудоемкое дело, — отвечает Светлана. 

И «Ника», и «Здоровье животных» — те немногие ветеринарные клиники, которые не отказывают Марине в приеме бездомных животных и не добавили фонд в «черные списки». Общий же долг фонда перед медицинскими учреждениями города составляет полмиллиона.

С Мариной Шарифуллиной, руководителем Благотворительного фонда помощи бездомным животным и ее мужем Владимиром, мы встречаемся по окончании их рабочего дня. С 8:00 и до 17:00 они — IT-шники в крупной энергетической компании. Но то что было на работе, остается на работе. С этого же момента в их жизни продолжается другая страница — общественная, она же — личная. Эти слова уже восемь лет как стали для Марины и Владимира синонимами.
На улице вечереет, и остается не так много времени, чтобы посетить несколько точек. Первым делом отправляемся на передержку «Сириус» — нужно отвезти корм для проживающих там пятидесяти собак.
— Садитесь, — приглашает Марина на заднее сиденье машины. — Только у нас тут корма. Плюс еще полный багажник. 75 кг одного наименования корма и 70 — другого. Всего на сумму 17 тысяч. Всего в нашем фонде около 200 собак. Каждой необходимо не менее пятисот граммов корма в день. Зимой чуть больше — по 600. То есть, чтобы прокормить всех, нужно 15 тысяч в день, а в месяц — почти полмиллиона. И это не считая лечения в клиниках. При этом мы живем на собственные средства и пожертвования.
— Вова, ты на месте? Скоро подъедем. Проверь, чтобы у всех вода была. И у Нобеля солому поменяйте с грязной на чистую, — делает звонок работнику передержки Марина. Через некоторое время мы останавливаемся у частного дома. Раздающийся из-за забора собачий лай подсказывает: мы на месте.
Мужчины выгружают корм во двор. Для пятидесяти местных «жителей» это означает, что как минимум два дня они будут сыты.