РОСТОВ-НА-ДОНУ-24

23:50, ул. Суворова, 19

Настя снимает куртку, из-за закатанного рукава рубашки видно полностью забитое предплечье. У остальных ее друзей руки не менее разрисованы татуировками. Игнат показывает самую большую татуировку на руке — роза и число 13.
— Ты не думаешь, что все носят татушки, потому что это тренд? Так ведь модно сейчас?
— Ну, лично я свою первую набил лет в 19, тогда это еще не было модным. Я вообще стараюсь надевать одежду с длинными рукавами, чтобы человек, с которым я знакомлюсь, сначала не видел мои татуировки. Потому что это клеймо. От тебя сразу ожидают определенного поведения. И так со многими вещами. Вот ты пришла на встречу, зная, что мы панки, и тоже ждешь чего-то стереотипного. А ты знаешь, что его девушка не пьет?, — вдруг заявляет парень, указывая на друга. Лева заказывает «вискарик».
— А как же ты с ней познакомился?
— Она меня выбрала, — гордо заявляет Лева. — Парни думают, что это они выбирают девушку, но на самом деле наоборот. Мы делаем шаг, себя выставляем, а выбирает всегда она.
Мне это напоминает телепрограмму про брачные игры птиц или млекопитающих.
— Правда, — соглашается Игнат. И вообще часто противоположности сходятся. Вот он тусовщик, а она спокойная. Зато когда он домой приходит, она его встречает, обнимает. Ему это как раз и нужно. И в отношениях на самом деле все решает девушка, но ведет себя так, чтобы парень думал, что решает он сам. У вас, женщин, это неосознанно получается. Как в анекдоте: она хотела котенка, а я не хотел, мы пошли на компромисс и купили котенка.

Елизавета Королёва

22:15, ул. Суворова, 52, Creative spase

22:00, ул. Суворова, 19

Игнат жалуется, что с Лёвой Рамони невозможно спокойно пройти по улице: пока он поздоровается со всеми знакомыми и даст «кулачки» всем друзьям, пройдет слишком много времени. У Лёвы тонкие усики, кепка, как у почтальона Печкина, и темно-фиолетовая водолазка. Никаких ирокезов, маек с «Королем и шутом» и цепей, а все говорят, что Лёва — панк.
— Я вырос в ростовском гетто, — улыбается парень. — Есть такая улица Восточная, у меня оттуда почти все одноклассники. И очень многие из них отсидели.
— А ты?
— И я сидел, на стуле ровно, — Лёва снимает кепарик и приглаживает волосы. — В этом районе родителям некогда на детей смотреть, они там растут, как говорится, по понятиям.
— Пацаны по понятиям — это ведь не про панков. А ты панк, — настаиваю я.
— Понимаешь, главное, это идеология. А моя идеология — это музыка, она мне дала все для того, чтобы понять этот мир. Наушники всегда со мной.
Над воротом его водолазки действительно свисают два червячка вакуумных наушников.
— Ко мне в бар иногда такие люди заходят, — рассказывает Игнат, парень с бритой головой и в стильной черной оправе. — Как-то девушка пришла, сразу видно - неформалка: волосы дыбом и майка с лого «Ramones», но я уверен, что она даже не знает, что это за группа. Так, ради понтов.
— Ага, продолжает Лёва. В Москве, рассказывали, менты пришли во двор панков накрыть, а они там в шахматы рубятся. У них разрыв шаблона произошел.
Ребята чокаются стаканами с чем-то алкогольным. К нам подходит официантка, пока я теряюсь и не знаю, что заказать, Игнат советует.
— Возьми брускетту, это итальянская закуска, вроде бутербродов, очень вкусно.