- Публикатор: Ирада Садраева (ирада)
- Текст: Ирада Мухтарова
- Фото: Наиля Мустафи
Я стою на первом этаже торгового центра в Сокольниках и только начинаю осознавать, что попала на соревнования по ММА. На другом конце импровизированного ринга переминается с ноги на ногу 16-летняя девочка, худой рыжий подросток в костюме для смешанных единоборств. За ее плечами – два года занятий по миксфайту, спортивному самбо и кикбоксингу. Вокруг нас толпятся спортсмены-юниоры и болельщики, замкнутые в подвижный, пульсирующий круг. В помещении душно и влажно, голос толпы отчетливо вибрирует, спонтанно выкрикивая слова одобрения, но я уже ничего не слышу. Тело становится ватным.
«Ты что, без капы?» – приветливо и безнадежно спрашивает меня судья. Звучит сигнал к началу боя.
«Ты что, без капы?» – приветливо и безнадежно спрашивает меня судья. Звучит сигнал к началу боя.
Огни большого зала
Но до этого сигнала надо было научиться драться. Поэтому, как только назрело решение, я отправилась в ближайший спортивный клуб. Это был «Гвардеец» – небольшой прирайонный СК нежно-голубого цвета. У порога меня встретил хозяин «Гвардейца» – высокий, широкоплечий и бронзовый мужчина из боевиков моего детства, тренер Андрей. Месячный абонемент на занятия стоил 2500 рублей – по московским расценкам задаром. Андрей начал короткий опрос:
–Сколько тебе, какими видами спорта занималась до этого?
–Мне 25, никакими видами спорта не занималась, – отвечаю я.
Он выдает озадаченную улыбку: «Ну хоть на физкультуру же в школе ходила?»
–Ну… У меня было освобождение по состоянию здоровья, – оправдываюсь я. – Ничего серьезного, хронический гастрит.
Возникает неловкая пауза, во время которой слышен только скрип пальцев Андрея, медленно расчесывающих неровный лысый затылок. Переглянувшись с ресепшионистом, он ведет меня к тренеру, который, может быть, возьмется за меня.
Но до этого сигнала надо было научиться драться. Поэтому, как только назрело решение, я отправилась в ближайший спортивный клуб. Это был «Гвардеец» – небольшой прирайонный СК нежно-голубого цвета. У порога меня встретил хозяин «Гвардейца» – высокий, широкоплечий и бронзовый мужчина из боевиков моего детства, тренер Андрей. Месячный абонемент на занятия стоил 2500 рублей – по московским расценкам задаром. Андрей начал короткий опрос:
–Сколько тебе, какими видами спорта занималась до этого?
–Мне 25, никакими видами спорта не занималась, – отвечаю я.
Он выдает озадаченную улыбку: «Ну хоть на физкультуру же в школе ходила?»
–Ну… У меня было освобождение по состоянию здоровья, – оправдываюсь я. – Ничего серьезного, хронический гастрит.
Возникает неловкая пауза, во время которой слышен только скрип пальцев Андрея, медленно расчесывающих неровный лысый затылок. Переглянувшись с ресепшионистом, он ведет меня к тренеру, который, может быть, возьмется за меня.
Моим первым в жизни противником и тренером оказался приземистый и нервный азербайджанец Шамиль Исаевич. Выведя меня на ринг, он встал напротив и попросил начать отбиваться, как могу. Сразу выяснилось, что я не умею ничего – даже передвигаться по рингу без риска упасть. Последовал еще один удрученный взгляд в мою сторону, но так вышло, что Шамиль Исаевич оказался оптимистом, и с легким сердцем взял меня в команду.
Во время первой в моей жизни разминки я присоединилась к ребятам, выполнявшим одно упражнение: бойцы двигаются по кругу, резко меняют направление и начинают бегать задом наперед, отрабатывая удары в воздухе.
Во время первой в моей жизни разминки я присоединилась к ребятам, выполнявшим одно упражнение: бойцы двигаются по кругу, резко меняют направление и начинают бегать задом наперед, отрабатывая удары в воздухе.
Я не успеваю на ходу перестроиться и вижу, как тридцать подростков, повернувшись ко мне лицом, отрабатывают нацеленные на меня удары. Для неподготовленного – это что-то очень сильное. Это смущает и восхищает одновременно. Я стала ходить в зал трижды в неделю.
Через две недели я могла уже кое-что делать руками, неуверенно становилась в стойку. Первое, что пришло вместе с тренировками: переосмысление своего тела. Оно вроде заговаривает с тобой: внятно, настойчиво. Боевые виды спорта помогают чувствовать границы своего тела, и через эти границы – предел своего достоинства, самости.
После каждой тренировки на руках остается запах мужского пота от снятых с чужой руки перчаток. Я не сразу приобрела необходимую экипировку для тренировок, и это как-то симптоматично. Если понаблюдать за теми, кто работает в залах, можно разглядеть два типа новичков. Одни приходят на тренировку в полном обмундировании: в специальной одежде, с перчатками, бинтами, со скакалкой. Да хоть с миниатюрной грушей. Другие (а я относилась к этой категории) приходят сами по себе. Единственное, что я прихватила на первую тренировку – кроссовки. Но постепенно вторые начинают обрастать дополнительной «кожей». И тогда это вживание в новое, более цельное, крепкое тело происходит чуть осознаннее… Ну, или я просто подбадривала себя такими мыслями.
После каждой тренировки на руках остается запах мужского пота от снятых с чужой руки перчаток. Я не сразу приобрела необходимую экипировку для тренировок, и это как-то симптоматично. Если понаблюдать за теми, кто работает в залах, можно разглядеть два типа новичков. Одни приходят на тренировку в полном обмундировании: в специальной одежде, с перчатками, бинтами, со скакалкой. Да хоть с миниатюрной грушей. Другие (а я относилась к этой категории) приходят сами по себе. Единственное, что я прихватила на первую тренировку – кроссовки. Но постепенно вторые начинают обрастать дополнительной «кожей». И тогда это вживание в новое, более цельное, крепкое тело происходит чуть осознаннее… Ну, или я просто подбадривала себя такими мыслями.
источник: www.pinterest.ru/pin/450148925245853173/
Производительницы синяков
«В течение двух часов накал борьбы не ослабевал, до тех пор, пока старшая соперница почти перестала видеть поле боя – ее левый глаз закрылся в результате опухания верхнего и нижнего век, а правый заплыл и кровоточил; бой продолжался еще более 40 минут... Их груди сильно увеличились, но, тем не менее, они не переставали наносить удары по этим чувствительным тканям, не обращая внимание на вопли соперниц, извергавшиеся при каждом успешном ударе. Все это, безусловно, вызывало наслаждение у зрителей, а каждый ободряющий выкрик заставлял женщин усиливать натиск». Так очевидец описывает бой двух женщин, проходивший в Англии, в 1794 году. Женские драки на голых кулаках – дело нехитрое, и появились они, конечно, намного раньше: первые упоминания относятся еще к Древней Греции. Но родоначальницей женского бокса принято считать Англию конца 16-ого - начала 17-ого века.
«В течение двух часов накал борьбы не ослабевал, до тех пор, пока старшая соперница почти перестала видеть поле боя – ее левый глаз закрылся в результате опухания верхнего и нижнего век, а правый заплыл и кровоточил; бой продолжался еще более 40 минут... Их груди сильно увеличились, но, тем не менее, они не переставали наносить удары по этим чувствительным тканям, не обращая внимание на вопли соперниц, извергавшиеся при каждом успешном ударе. Все это, безусловно, вызывало наслаждение у зрителей, а каждый ободряющий выкрик заставлял женщин усиливать натиск». Так очевидец описывает бой двух женщин, проходивший в Англии, в 1794 году. Женские драки на голых кулаках – дело нехитрое, и появились они, конечно, намного раньше: первые упоминания относятся еще к Древней Греции. Но родоначальницей женского бокса принято считать Англию конца 16-ого - начала 17-ого века.
источник: www.pinterest.ru/pin/269793833914176700/
На импровизированных рингах сходились, как правило, женщины среднего и низкого сословия, и еще проститутки. Здесь могли встретиться корзинщица, продавщица рыбы, погонщица ослов, продавщица килек. Дрались чаще всего за 10-11 гиней, новое платье, золотую монету или пинту джина и новый шерстяной платок. Проституток на бойню толкала профессиональная нужда: призом в таком поединке значился мужчина. Темным в таких историях для меня остается только одно: хотел ли сам приз, чтобы его уступили расфигаченной окровавленной женщине, победительнице боя?
Перед началом драки женщины собирали волосы в пучок и раздевались по пояс. Тут комментаторы не единодушны. Одни объясняют это тем, что одежда стоила дорого, и бойцы оберегали ее от порчи. Другие считают, что таким образом они эпатировали толпу, привлекали зрителей мужчин. В 17-18-ом веках женский кулачный бой произвольно сочетал в себе элементы кикбоксинга и борьбы: допускались захваты, броски, удары кулаками, использовать стопы и колени для ударов в любую часть тела. В пылу борьбы, как правило, женщины пускали в ход зубы, ногти, таскали друг друга за волосы.
Бои шли до полного выведения противника из строя, а значит, они могли закончиться и на 20-ой минуте после начала, и через 2 часа. Секундантами часто выступали мужья соперниц или их товарки.
Источники, в которых я решила покопаться, пестрили сообщениями сцен насилия, оттеняемыми ироническим, нередко и эротическим тоном повествования. Выходит, женские драки работали как уличный аттракцион, бюджетный стриптиз вперемежку с фрик-шоу. Нередко на уличных боях «светились» и благородные господа. Видимо, очищенный от насилия и агрессии быт стимулировал их как-то на поиск острых ощущений, а картина синеющих от гематом грудей полуголой женщины пробуждала сексуальный аппетит. Любопытно, что кулачный бой не всегда был ответом на многовековое репрессирующее общество, с его подавлением женского потенциала «на местах». Поначалу он выступал только как средство для женщины привлечь внимание мужчины либо заработать. Возможно, так все и работает: чтобы кем-то стать, сперва нужно стать противоположностью этого?
Перед началом драки женщины собирали волосы в пучок и раздевались по пояс. Тут комментаторы не единодушны. Одни объясняют это тем, что одежда стоила дорого, и бойцы оберегали ее от порчи. Другие считают, что таким образом они эпатировали толпу, привлекали зрителей мужчин. В 17-18-ом веках женский кулачный бой произвольно сочетал в себе элементы кикбоксинга и борьбы: допускались захваты, броски, удары кулаками, использовать стопы и колени для ударов в любую часть тела. В пылу борьбы, как правило, женщины пускали в ход зубы, ногти, таскали друг друга за волосы.
Бои шли до полного выведения противника из строя, а значит, они могли закончиться и на 20-ой минуте после начала, и через 2 часа. Секундантами часто выступали мужья соперниц или их товарки.
Источники, в которых я решила покопаться, пестрили сообщениями сцен насилия, оттеняемыми ироническим, нередко и эротическим тоном повествования. Выходит, женские драки работали как уличный аттракцион, бюджетный стриптиз вперемежку с фрик-шоу. Нередко на уличных боях «светились» и благородные господа. Видимо, очищенный от насилия и агрессии быт стимулировал их как-то на поиск острых ощущений, а картина синеющих от гематом грудей полуголой женщины пробуждала сексуальный аппетит. Любопытно, что кулачный бой не всегда был ответом на многовековое репрессирующее общество, с его подавлением женского потенциала «на местах». Поначалу он выступал только как средство для женщины привлечь внимание мужчины либо заработать. Возможно, так все и работает: чтобы кем-то стать, сперва нужно стать противоположностью этого?
На улице
–Когда дерешься, а наутро чувствуешь боль и напряжение в мышцах, понимаешь, что ты живешь, – признается Юля Ефимова или Lucky, с которой я познакомилась Вконтакте и теперь плотно общаюсь по интересам. – Когда ходишь в спортивный зал, в любом случае есть ограничения: не использовать определенные удары, таймаутинг. А в боях на улице никаких правил нет, тебе дают полную свободу действий, можешь быть таким, каким захочешь.
Юля показала мне оборотную сторону женского боя – более темную и нетривиальную. В отличие от бокса – побочного ребенка женских кулачных боев довикторианской эпохи, эта линия – законное продолжение того бескомпромиссного насилия, которое описывают английские хроникеры.
–Насколько важен первый бой и атмосфера вокруг?
–Когда все стоят кружком, кричат «Давай, бей!», поддерживают, атмосфера невольно заряжает адреналином и приглушает страх. У девушек без опыта это чувство очень сильно. Они боятся всего: покалечиться, что останутся шрамы и т.д. Первый страх не отпустит вплоть до самого боя, будет боль. Но потом это всё отпускает, потому что появляется состояние полной свободы, когда ты можешь себе позволить вылезти за пределы определенных рамок.
–Когда дерешься, а наутро чувствуешь боль и напряжение в мышцах, понимаешь, что ты живешь, – признается Юля Ефимова или Lucky, с которой я познакомилась Вконтакте и теперь плотно общаюсь по интересам. – Когда ходишь в спортивный зал, в любом случае есть ограничения: не использовать определенные удары, таймаутинг. А в боях на улице никаких правил нет, тебе дают полную свободу действий, можешь быть таким, каким захочешь.
Юля показала мне оборотную сторону женского боя – более темную и нетривиальную. В отличие от бокса – побочного ребенка женских кулачных боев довикторианской эпохи, эта линия – законное продолжение того бескомпромиссного насилия, которое описывают английские хроникеры.
–Насколько важен первый бой и атмосфера вокруг?
–Когда все стоят кружком, кричат «Давай, бей!», поддерживают, атмосфера невольно заряжает адреналином и приглушает страх. У девушек без опыта это чувство очень сильно. Они боятся всего: покалечиться, что останутся шрамы и т.д. Первый страх не отпустит вплоть до самого боя, будет боль. Но потом это всё отпускает, потому что появляется состояние полной свободы, когда ты можешь себе позволить вылезти за пределы определенных рамок.
Ведь мы c детства окружены определенными установками: поступить в институт, хорошо учиться, найти работу… Эти бои помогают границы разрушить, благодаря чему сильно меняют человека психологически и физически.
После первого боя многие девчонки начинают заниматься боевыми искусствами. И те, что пришли застенчивыми, скованными, через полгода превращаются в самостоятельных, приспособленных к жизни людей, – ее слова звучат почти как слоган, который выдают талантливые рекламисты для какого-нибудь транснационального гиганта, продающего кроссовки.
Попав под обаяние слов Юли, я как-то обронила на тренировке, что хотела бы попробовать подраться на улице. На лицах тренера и более опытных ребят, которые услышали мою реплику, проступило выражение, близкое к осуждению.
–Это не спорт, – вежливым брезгливым тоном перебил меня один из ребят, с которым я тренировалась. – Это – просто мясорубка. Там нет правил, нет какой-либо системы.
–Может, это более смелый, честный спорт?
–Нет, не спорт, – повторил он. – Но каждый сам выбирает, для чего идет драться.
Попав под обаяние слов Юли, я как-то обронила на тренировке, что хотела бы попробовать подраться на улице. На лицах тренера и более опытных ребят, которые услышали мою реплику, проступило выражение, близкое к осуждению.
–Это не спорт, – вежливым брезгливым тоном перебил меня один из ребят, с которым я тренировалась. – Это – просто мясорубка. Там нет правил, нет какой-либо системы.
–Может, это более смелый, честный спорт?
–Нет, не спорт, – повторил он. – Но каждый сам выбирает, для чего идет драться.
Tomato can blues
Через два месяца тренировок Шамиль Исаевич начал подбивать меня к первому спортивному бою. К тому моменту я еще не до конца отработала два вида бросков и понимала, что пока не готова, но согласилась. И потому я испытываю смешанные чувства вины и злости, когда стою напротив девочки. Начинается бой, идем с девочкой друг на друга. Несколько секунд: я стараюсь ударить, но мои слабые телодвижения больше похожи на протягивание ладоней – плохую игру провинциальной артистки. Руки не бьют, они вбрасываются в пустое пространство, где меньше секунды назад была щека или нос моей соперницы. Двигаемся по кругу. Нас обволакивает мерный гул, в глазах девочки – успокаивающая ясность и безличная агрессия. Она наносит прямой удар ногой, устанавливающий дистанцию между нами, затем идут серии боковых ударов ногой и прямых ударов рукой. Вдруг я понимаю, что не вижу ее подбородок: его закрывает предплечье, направленное на меня в коротком и точном боковом ударе. Еще бросок, затем точный и короткий джеб – и тут я чувствую боль, оттягивающую меня куда-то назад, и еще, еще. Все это эмоционально, а на первых секундах и физиологически нейтральные ощущения. Себя еще не жаль, может, даже и боли не чувствуешь – просто ощущаешь, что твой организм кто-то мнет. «Перегорела», – позже деловито бросит тренер, которого я, очевидно, разочаровала.
Судья останавливает бой по техническому нокауту. Пятьдесят одна секунда. Столько я продержалась на самодельном ринге, устроенном позади палаток торгового центра в Сокольниках.
Через два месяца тренировок Шамиль Исаевич начал подбивать меня к первому спортивному бою. К тому моменту я еще не до конца отработала два вида бросков и понимала, что пока не готова, но согласилась. И потому я испытываю смешанные чувства вины и злости, когда стою напротив девочки. Начинается бой, идем с девочкой друг на друга. Несколько секунд: я стараюсь ударить, но мои слабые телодвижения больше похожи на протягивание ладоней – плохую игру провинциальной артистки. Руки не бьют, они вбрасываются в пустое пространство, где меньше секунды назад была щека или нос моей соперницы. Двигаемся по кругу. Нас обволакивает мерный гул, в глазах девочки – успокаивающая ясность и безличная агрессия. Она наносит прямой удар ногой, устанавливающий дистанцию между нами, затем идут серии боковых ударов ногой и прямых ударов рукой. Вдруг я понимаю, что не вижу ее подбородок: его закрывает предплечье, направленное на меня в коротком и точном боковом ударе. Еще бросок, затем точный и короткий джеб – и тут я чувствую боль, оттягивающую меня куда-то назад, и еще, еще. Все это эмоционально, а на первых секундах и физиологически нейтральные ощущения. Себя еще не жаль, может, даже и боли не чувствуешь – просто ощущаешь, что твой организм кто-то мнет. «Перегорела», – позже деловито бросит тренер, которого я, очевидно, разочаровала.
Судья останавливает бой по техническому нокауту. Пятьдесят одна секунда. Столько я продержалась на самодельном ринге, устроенном позади палаток торгового центра в Сокольниках.
Я была хрестоматийным tomato: поработала консервной банкой, которую пинают от скуки. И все-таки я получила второе место. Потому что на соревнованиях из женщин нас было двое: я и моя соперница. То есть свое позорное положение я должна была еще и официально подтвердить: получить медальку, диплом и небольшой сувенир.
Моему тренеру нужно было это место в отчетности, ведь его ученица заняла второе место. Как – это никто и не проверит.
Получите – распишитесь. И я бегу домой: через два дня у меня первая в жизни лекция в качестве преподавателя, которую, вероятно, придется вести с фингалом и распухшим носом. Как ни странно, это помогло мне чувствовать себя уверенней. Помогло расслабиться и просто делать, что требуется.
Через пару дней я снова пришла в зал. Это было по-настоящему трудно и стыдно – побежденной приходить к этим людям. На стене у раздевалки я заметила объявление о победителях соревнований в Сокольниках. Сильно моргая, я стала скользить взглядом по этому списку и нашла в нем свое имя. Тошнота подступила к горлу, и я отвернулась от стенда. И в этот момент меня окликнул тренер – не мой, другой. Улыбаясь, он стал поздравлять меня и пожимать руку. Потом подошел второй тренер и говорит: «не думал, что ты на это решишься». И я, кажется, начинаю понимать, про что это все: они действительно верят, что главное в бою – победить себя. Они испытывают себя на прочность и оттуда познают себя. Хотя бы на протяжении двух часов, проведенных в тусклом бойцовском зале.
Получите – распишитесь. И я бегу домой: через два дня у меня первая в жизни лекция в качестве преподавателя, которую, вероятно, придется вести с фингалом и распухшим носом. Как ни странно, это помогло мне чувствовать себя уверенней. Помогло расслабиться и просто делать, что требуется.
Через пару дней я снова пришла в зал. Это было по-настоящему трудно и стыдно – побежденной приходить к этим людям. На стене у раздевалки я заметила объявление о победителях соревнований в Сокольниках. Сильно моргая, я стала скользить взглядом по этому списку и нашла в нем свое имя. Тошнота подступила к горлу, и я отвернулась от стенда. И в этот момент меня окликнул тренер – не мой, другой. Улыбаясь, он стал поздравлять меня и пожимать руку. Потом подошел второй тренер и говорит: «не думал, что ты на это решишься». И я, кажется, начинаю понимать, про что это все: они действительно верят, что главное в бою – победить себя. Они испытывают себя на прочность и оттуда познают себя. Хотя бы на протяжении двух часов, проведенных в тусклом бойцовском зале.
Комментарии:
Вы должны Войти или Зарегистрироваться чтобы оставлять комментарии...