Миллион улыбок, тысячи горящих глаз

13 октября. Утро. В «Кольцово» мы, улыбающиеся и слегка заспанные (ведь в предвкушении путешествия не спалось всю ночь!), ждем вылета. Совсем скоро за окном окажутся одиннадцать тысяч метров высоты, облака и разноцветный ковер русских лесов, которые через пару часов сменяются изумрудной чашей Черного моря. Сочи встречает солнцем и ветром. Здесь красиво: пальмы, море, вереница домиков-отелей и величественный Олимпийский парк. По набережной гуляют первые участники: гости из Индии гладят разнеженного на солнце кота и приветливо машут нам. Уже послезавтра откроется фестиваль, и ритм жизни ускорится, а пока еще есть время, подражая коту, лениво исследовать окрестности и спокойно ждать аккредитации.

В раннее фестивальное утро громогласным будильником раздается музыка с главной сцены, и классические «еще пять минуточек» откладываем мгновенно. Бежим в Олимпийский парк!

Так что же такое Всемирный фестиваль? Это десятки самых разнообразных лекций, мастер-классов, дискуссий и других интересных событий, которые каждый день проходят в главном медиацентре. Например, с утра вы можете узнать, как стать лидером, потом — научиться писать журналистское расследование, а вечером плакать над трогательной игрой студентов ВГИКа в «Евгении Онегине». Однако, проблема в том, что большинство событий происходит одновременно, а потому приходится выбирать, ведь быть в нескольких местах невозможно. 

Еще фестиваль — это движение. Это четыре тысячи единомышленников, одновременно бегущих 2017 метров, после которых кажется, что горы Розы Хутор теперь по плечо, а море — по колено. Ежедневные зарядки, танцы, соревнования сразу по нескольким видам спорта, начиная с баскетбола и футбола и заканчивая борьбой и скейтбордингом, поездки на велосипедах и пешие кроссы по двадцать километров в день — это не только реально, но и очень легко.

Фестиваль — это мы. Молодежь, не умеющая сидеть на месте и постоянно пробующая что-то новое. Дипломаты, ученые, волонтеры, журналисты, спортсмены, музыканты, художники, экологи и многие другие. С нами считаются и общаются, как с равными: спикеру можно задать вопрос по теме на семинаре, а можно спросить, как ваши дела, или попросить совета. И самое главное — получить ответ. Здесь появляется ощущение, что в нас правда готовы поверить, что мы и есть будущее. 

Не попавшие на торжественное открытие (попросту не вместившиеся во дворец «Большой») участники собираются у главной сцены, чтобы посмотреть прямую трансляцию. Веселый смех, мягкие пуфики, ароматы горячего кофе и душевные разговоры. Мы, держась за руки и заглушая динамики сцены, поем гимн России. Просто так, не для камер телевизионщиков. А после танцуем у сцены, промокаем под дождем и любуемся утопающим в волнах южным солнцем. Вечером в номере натертые от мокрой обуви и уставшие от ходьбы ноги приятно гудят в предвкушении следующего дня.

Очередь — главная проблема фестиваля. Главный повод для шуток и причина, по которой мне не удалось посетить и половины встреч на своей площадке. Вечная и возникающая буквально везде Ее Величество Очередь. Утром, бодрые мы после завтрака в отеле, отправляемся в медиацентр и...стоим очередь на вход у контрольно-пропускного пункта. Зайдя внутрь, по живописной змейке участников в желтом понимаем, что на фестиваль приехал кто-то невероятно знаменитый, ведь вот она — очередь в аудиторию.

Чудом попав на теплую встречу с Сергеем Безруковым, Фредериком Бегбедером и Эдгаром Запашным, решаем больше не покорять людские потоки, а потому в следующие дни обходим стороной очередь на тренинг с Ником Вуйчичем и не участвуем в «Великом столпотворении» перед показом «Притяжения» Федора Бондарчука. Зато успеваем совершить импровизированное кругосветное путешествие — оббежать выставки регионов России и стран. Обнимаем северных оленей, пьем белорусский чай, читаем в Рязани стихи Есенина наизусть, в стенде-лабиринте нашей области учим вместе с иностранцами уральский алфавит.

А после...возвращаемся в очередь! В очередь на обед, в очередь за заветной фестивальной сувенирной коробочкой, за экипировской, за номером на забег, в очередь на ужин и даже на выход и в автобус! Но следует помнить, что прежде всего фестиваль — это добро. Именно поэтому про очереди на фестивале шутят, а внутри очередей тепло общаются и находят новых друзей.

Например, я познакомилась с парнем из Африки и на своем ломанном английском узнала, что он певец. За улыбку он подарил мне сок и отдал сахар к чаю, а на концерте в честь закрытия фестиваля я плакала над его песней про мир во всем мире. В той же очереди мы с кубинцами менялись песо и учили их читать этикетки, а еще узнавали, откуда замбиец Декстор так хорошо разговаривает по-русски и сложно ли ему было научиться. 

На Всемирном фестивале считается нормальным сдать нормы ГТО вместе с чемпионом мира, прогуливаясь по парку, поболтать с известным блогером, вечером в кафе встретить Владимира Путина. Фестиваль вселяет в участников веру, что в принципе все в нашей жизни возможно. Возможно побороть стеснение и заговорить с незнакомцем, возможно покорить самую страшную и высокую горку в «Сочи-парке», играть в снежки с жителями Перу и селфиться с ними на высоте 2320 метров. Возможно жить, жадно впитывая каждый момент.

Предпоследний день нашего путешествия запомнится нам приключениями. Он насквозь пропитан атмосферой самобытного адлеровского рынка, где угощают сладкой пахлавой. Он пахнет десятками пряностей, гранатовым вином и говяжим сыром, купленными у абхазской бабушки. Он шумный, как таксисты на границе с Абхазией, куда мы ради духа авантюризма дошли пешком. Он уютный, как посиделки на террасе в нашей маленькой дружной компании: поэтической екатеринбурженки Насти, задумчивого тираспольца Жени, верящего, что его родное государство в мире признают, и нас — двух ревдинок Саши и Тани, которых все это время называли сестрами из-за косичек, смеха и голубых глаз.

Фестиваль закрыли фееричным концертом рок-группы, собранной из участников, и на следующий день «Олимпийский парк» опустел — после отъезда делегатов он стоит тихий и немного печальный. Сегодня мы уезжаем. В последний раз идем лакомиться любимыми блинчиками со сгущенкой и бросать в море монетки, загадав желание обязательно вернуться.

Уже в самолете, отдаляясь от гостеприимного черноморского побережья, ощущаю волну грусти. Но грустить сейчас, как и пару дней назад, в разгар фестиваля, просто непростительно, ведь нас окружал миллион улыбок, которые хотелось дарить в ответ.

Иностранцы спешили рассказать нам о своей Родине и поблагодарить за путешествие на нашу. Удивительно и приятно звучали их слова о том, что стереотипы о России — правда лишь стереотипы, и замечательно было то, что стереотипы об их народах — тоже ложь. Грустить непростительно, ведь нам посчастливилось стать частью самого доброго, теплого и дружного события, возможно, в первый и последний раз в нашей жизни. Грустить непростительно, но не грустить не получается.