Наверх
Исследования

ТИТУШИНАЯ ГОСУДАРСТВЕННОСТЬ


(на правах историко-публицистического джаза)
13.11.2016
Часть 2.

5. ДИАЛЕКТИКА ГОСУДАРСТВЕННОСТИ.

Помимо военно-политической — ограничения внутривидовой агрессии внутри и снаружи локального социума — у государства есть и другие функции, связанные, к примеру, с организацией общественных работ (хозяйственная кооперация и разделение труда), с перераспределением общественного богатства в пользу пострадавших от стихийных бедствий и социальных катаклизмов (социальная взаимопомощь)... В учебниках основ государства и права можно насчитать их десятки. Однако наипервейшим и наиглавнейшим было и остается подавление внутривидовой агрессии — жесткое, силовое, бескомпромиссное и универсальное. Разумеется, желательно, чтобы подавление было умным — адекватным мере угрозы. Но в таком деле лучше «перегнуть палку», чем недогнуть. И либеральные оправдания типа: «онижедети» тут не работают. Потому что для правильного государства нет ни детей, ни взрослых, когда речь идет о нарушении общественного порядка. Тут для всех нарушителей Закон один — неумолимый и бескомпромиссный. Как говорится, «суров закон, но закон». Поэтому можно спорить каким образом было бы лучше (гуманнее!) угомонить распоясавшихся студентов на площади Тяньаньмэнь (Китай, 1989) — танками, саперными лопатками или резиновыми дубинками(?) Но, что угомонить было необходимо, обсуждению не подлежит. И это так же однозначно, как то, что сомневаться в этом могут лишь враги государства, вознамерившиеся его изнутри ослабить и разрушить. А еще идиоты (в клиническом смысле слова). Или недоучки, не понимающие азов гражданско-политической грамоты. Вроде тех, кто в 2013-2014 гг делал своей стране «майдан». Какая гражданская война из этого получилась весь мир уже знает. Но, что остановить все это можно и нужно было в самом зародыше — любой ценой, хотя бы и как в Китае, закатывая бунтовщиков танками в асфальт, ясно по-прежнему далеко не всем. Даже на Украине. Поэтому ей и дальше предстоит брать кровавые уроки историко-политического ликбеза. А иначе такие «болезни» не лечатся. К сожалению. Если иммунитет к ним не заложен с детства семьей и системой просвещения — на уроках истории, обществоведения, основ государства и права. И если государство оказалось в руках вороватых дилетантов и кровавых идиотов, как Украина после 1991 года, оно обречено на дидактику войны со всеми присущими ей кровопусканиями и территориальными резекциями — Крыма, Донбасса и т.д. А как иначе, если не работает ни одна из охраняющих государственность структур — ни полиция, ни внутренние войска, ни система просвещения. Если паралич государственного организма — всеобщий, системный и сокрушительный. Вплоть до паразитического вырождения коррумпированного общества.

Для экстренной защиты общества от разнообразных проявлений внутривидовой агрессии — из внутренних и из внешних источников — необходима СИЛА. Сила НАСИЛИЯ. И это основной закон и обычай общественной жизни, без которого самое существование общества невозможно.

Силу насилия способна компенсировать сила УМА, понимающего неотвратимую неизбежность насилия, в случае нарушения Закона. Cила ума опирается еще на одну силу — силу ПАМЯТИ, запечатлевшей УЖАС НАКАЗАНИЯ за нарушение Закона. Поэтому казни в здоровом государстве совершаются публично — в назидание: чтобы помнили и боялись. Такая вот социальная педагогика.

А еще сила ума опирается на СИСТЕМУ ГОСУДАРСТВЕННОГО ПРОСВЕЩЕНИЯ, где детишек сызмальства учат и, в том числе, на наглядных примерах, что бывает с обществом, если в нем кто-то нарушает Закон. И что бывает с нарушителями Закона. Поэтому если не непосредственное участие школьников в публичных казнях, то хотя бы возможность их наблюдать с помощью современных средств коммуникации приветствуется и необходимо в здоровом государстве. Чтобы воспитать УВАЖЕНИЕ К ЗАКОНУ. Которое всегда, кто бы и что бы там ни говорили, основано на СТРАХЕ и на УБЕЖДЕННОСТИ В НЕОТВРАТИМОСТИ НАКАЗАНИЯ.

Итак, ПОРЯДОК в обществе или, иными словами, ЗАКОННОСТЬ устанавливается и поддерживается не каким-то чудесным образом — сам собой, но исключительно СИЛОЙ. Которой не бывает без ВОЛИ к установлению порядка — инстинктивной или разумной — в зависимости от исторического уровня развития социальной материи: животного или человеческого. Воля непременно предполагает НАСИЛИЕ во имя порядка или, иными словами, ТОРМОЖЕНИЕ АГРЕССИИ, осуществляемое либо извне — со стороны специальных репрессивных учреждений общества, которые и есть зародыш и основа государства, либо изнутри самой личности, имеющей предшествующий опыт социализации (воспитания), в ходе которого она усвоила правило: сохранять и беречь законность и порядок в обществе, как главную святыню и условие его существования.

А теперь — диалектика.

Как это ни парадоксально, источником законности и порядка в обществе на государственной стадии его развития выступает та общественная сила, которая на догосударственной стадии развития была источником анархии и беспорядка. Эта сила сперва разрушила и похоронила старый — догосударственный порядок отношений родовой общины. А затем на его руинах воссоздала новый порядок — общины соседской, территориальной, превратившись из разрушителя в созидателя. Именно такова историческая роль носителей военной профессии, которая выделяется и обосабливается в ходе общественного разделения труда вследствие развития техники и технологий на стадии перехода общественного производства от потребляющего хозяйства, основанного на каменной технике, к производящему хозяйству, опирающемуся на переработку металлов. Именно военные, которые неизменно сперва становятся разбойниками, рушат старый — кровнородственный порядок общественного устройства, чтобы затем — на его пепелище — воссоздать новый — территориальный порядок общественных связей, находящий свое высшее воплощение в государственности.

Исторически государственность возникает так: в некотором локусе, где проживают разные догосударственные народы в силу неповторимо разного комплекса причин один из них начинает опережать соседей в своем экономико-хозяйственном развитии. Это выражается в том числе и в том, что, благодаря успехам хозяйственной деятельности, у него образуется некоторое количество излишков продуктов труда, которые не употребляются немедленно и откладываются про запас. Существование излишков, в свою очередь, порождает соблазны их нетрудового отчуждения методами обмана (воровство, вымогательство...) и открытого насилия (грабеж). Эти соблазны воплощаются в новый вид социальной практики — войну, обладающую двумя векторами: внутренний — защита своего и наружный — отчуждение чужого. Война, по мере накопления специфического опыта, в свою очередь, постепенно становится профессией — сперва массовой и всеобщей (ополчение), а впоследствии герметической и эксклюзивной — доступной ограниченному кругу лиц, передающих ее секреты по наследству.

Еще позже военная функция обогащается административной в силу того, что в те времена военные предприятия:
1) с одной стороны, не имеют равных по экономической эффективности (в течение очень ограниченного времени военного набега в случае победы можно овладеть результатами титанического труда целых поколений мирных тружеников, воплощенном в запасах и прочем имуществе побежденных),
2) а, с другой, нуждаются в тщательном планировании, подготовке, концентрации и мобилизации всех ресурсов агрессивного социума ради планируемого результата. Навыки такого планирования используются впоследствии в организации общественных работ и в кооперации мирной повседневной жизнедеятельности земляков.

Народы древности, первыми овладевшие и в совершенстве освоившие военную функцию, получают конкурентное преимущество по сравнению с соседями. А те, в свою очередь, надолго становятся объектом агрессии и источником грабительского обогащения культурно продвинутых соседей.

Однако со временем агрессия и очевидные успехи ее субъектов в порабощении и эксплуатации побежденных заражают вирусом государственности соседей. Потерпевшие учатся у завоевателей и угнетателей культуре войны и государственной реорганизации общественного уклада. И вирус государственности поражает новые народы.

Более 1000 лет назад наши далекие предки в полной мере испытали на себе всю эту арифметику государственного строительства по формуле: «из грязи — в князи».

В I половине I тысячелетия новой эры — в эпоху Великого Переселения Народов — лесные дикари, обитавшие на равнинах между Карпатами и Уралом и от Белого моря до Черного, подверглись нашествиям чужеземцев, сдвинутых с мест своего происхождения и постоянного обитания соблазнами ускоренного военного обогащения и возбужденными формированием ранней государственности. Ее вездесущий и неистребимый вирус проник в варварские деревни славян, угров и финнов из недр античной рабовладельческой цивилизации Греции и Рима.

В VI-VII вв — славяне из потерпевших постепенно превратились в агрессоров и познакомили своих обидчиков, агрессоров, цивилизаторов и «партнеров» и всех прочих соседей с ужасами своего мстительного гнева и первобытной страсти к легкому и коварному обогащению с помощью «огня и меча».

В IX-Х веках, впитав и переварив нашествие викингов-скандинавов, ранняя славянская государственность молниеносно (по историческим меркам, когда 100-200 лет это мгновение) расправилась с соседней государственностью хазар, которую сгубило то, что хазары так и не смогли определиться, что для них важнее: торговля или война. А следом стала наносить сокрушительные удары по дряхлеющей и источаемой изнутри паразитизмом Византии.

В X-XII веках сформировались два автономных полюса ранней восточно-славянской государственности — каждый со своим неповторимым хозяйственно-экономическим обликом: северная — торговая — Новгородско-Псковская Русь и Русь южная — военная — Киевская. Первая стала органической частью сытной и богатой Ганзейской Европы. Вторая — воительницей и «партнером» свирепых и коварных степняков (аланов-торков-печенегов- половцев) и гниющей в комфорте роскоши и в предательской подлости Византии.

В XIII-XIV вв в истории русской государственности свершилось таинство так называемого монголо-татарского нашествия, мягко перешедшего впоследствии в хронически затянувшееся «иго», которое на самом деле было типично «византийской» (по эксклюзивно подлому коварству формы исполнения) спецоперацией власти или, как стало модно говаривать нынче - «гибридной войной» эпохи русской античности.

"Монгольское иго" - блестящая многовековая властная провокация и спекуляция огосударствленной науки "история". Или, чтобы не обидно для всей науки - холопствующих перед властью историков, летописцев и архивистов. Все эти господа соучаствовали в преступлении против Истины: вымарывали-дописывали-переписывали-исправляли-редактировали письменные источники и исторические памятники, сочиняя небылицы в угоду царям и попам. На основе системных искажений и подтасовок исторических фактов, воспринятых некритически и субъективно рисовались учебники, монографические "исследования", распространяя казенную ложь. Так постепенно искривление и неправда о нашем историческом прошлом из мелкой подлости стало эпохальной ложью, заслонившей правду.

А правда - конспективно - такова:

1). В раннем средневековье - на заре Русского феодализма - пространство т.н. "Древней Руси" постепенно покрывается городами. Города возникают как военно-административные центры - крепости с постоянными гарнизонами, складами, мастерскими, рыночными торжищами, судилищами, храмами, школами...

2). Эти очаги культуры ранней государственности через пару веков обросли торгово-ремесленными посадами и превратились в торгово-промышленные агломерации.Гарнизоны (княжеские рыцарские дружины), растворившись в населении посадов, став меньшинством и утратив первоначальное значение и абсолютную власть. Подорванные междоусобицами военные попали в экономическую, а позже и в административную зависимость от плутократов из посадских верхов. Изменился политический облик древнерусских городов. Хозяевами там перестали быть князья и бояре. Власть перетекла в руки городских общин и их лидеров - капитАлистых промышленников, торгашей и финансовой аристократии пополам с разбогатевшими на торговле верой попами. Князей с их дружинами горожане стали нанимать на службу. Или решительно выгонять из города, если, превышая полномочия, военные пытались участвовать в политической жизни в качестве самостоятельных субъектов.

3). В XIII веке князья сумели объединиться против плутократической аристократии городских общин и в союзе со степняками - половцами, монголами и прочими кочующими военными паразитами - создать объединенное войско. В ходе нескольких сокрушительных военных экспедиций в 30-е и 40-е годы XIII века эта банда покончила с городской цивилизацией древней Руси. Крупнейшие центры городской раннебуржуазной культуры (кроме северных Новгорода и Пскова) были сожжены и разрушены до основания. Власть на Руси всегда была безжалостна к конкурентам. Даже вопреки здравому смыслу - в ущерб себе. Для агрессивных военных идиотов, воцарившихся с тех пор на Руси, власть всегда (и по сей день) понималась исключительно, как неограниченное деспотическое право на тотальное насилие, направленное на собственное население и вовне. И ради такой власти они, не задумываясь, жертвовали человеческими жизнями, материальными богатствами, деньгами, культурой... Их примитивный рептильный мозг был органически неспособен преодолеть парадигму рефлекторного "мышления" в категориях вооруженного насилия, подлости, предательства и униженного холуйства перед начальством.

С тех пор произошел культурный перелом. Русь ушла с магистрали европейского раннебуржуазного развития - на "свой" путь: феодального рабства, экономической воинственной отсталости, опоэтизированных, по заказу светской власти, православными попами и светскими «академическими» историками, сочинившими миф о нашествии т.н. «монголо-татар».

Так преступление военных паразитов превратилось в их подвиг "борьбы" с чужеземным нашествием. Так было покончено с зародышами гражданского самоуправления и установилась многовековая деспотия милитаристического полицейского государства, непоколебленная до сих пор. А подлость, ложь, предательство и насилие стали основными отличительными признаками русской власти. И причинами сокрушительных стихийных бунтов населения - диких, справедливых и разрушительных.

Но постепенно, недобросовестные мотивации теряют прежний смысл. Накопление лживых аналогий убивает доверие к официальной исторической науке, изнасилованной и оскопленной державой. Историки из поэтов и вдохновенных провокаторов вырождаются в убогих доносчиков и косноязыких начетчиков. Их холопство перед властью становится очевидным и презираемым. Доверие и интерес населения к истории собственной страны умирает, перерождаясь в безразличие и скепсис. И постепенно местами все чаще из под напластований многовековой лжи обнажаются фрагменты правды о подлинных события прошлого. И происходит реставрация Истины.

В XV-XVII веках на Руси после «монголо-татарского» погрома наступает эпоха Возрождения городской торгово-ремесловой цивилизации. Этнически неоднородные банды кочующих по русскому пепелищу милитаристов постепенно поляризовались и, наконец, из среды вечных гиперагрессивных конкистадоров выделилась особая прослойка упырей, которые, насосавшись крови, стали тяготеть к мирному хозяйственному процветанию. Не в силу подхваченного где-то в разоренных монастырских библиотеках вируса гуманизма, а исключительно благодаря проснувшемуся здравому смыслу, шепнувшего на ушко, что невозможно вечно только грабить. Полезно периодически давать работягам обрастать жирком. Чтобы потом суп из них был понаваристее.

С этого момента феодальная элита начинает учиться хозяйничать: извлекать мирный доход и пользу из своего завоеванного имущества. Ее мышление обогащается экономическими инстинктами и понятиями. А ее государственность — опытом регламентации прежде безудержного террора. И на «Святой» Руси замаячил призрак законности и порядка.

Но ненадолго. Слишком живучими оказались драконы войны, затаившиеся в дремучих мозгах чудо-богатырей. И как только в среде политической элиты усиливается вечный спор милитаристов за верховные полномочия, а в междуцарствиях оживает неизбежный междоусобный передел власти, драконы вырываются на свободу и в облике свирепых и трусливых опричников жгут и крушат зародыши мирного процветания вместе с возрожденными городами. Так во 2-й половине XVI века во всей красе обнажается и закладывается на века губительная диалектика государственной архитектуры Руси. Когда клинический психопат на престоле — Иван Васильевич IV — одной рукой строит послушную «вертикаль» абсолютной монополии верховной власти, а другой рукой жжет и рушит ее экономические основания в лице торгово-промышленных посадов и вольного земледелия.

В начале XVII века история расплатилась с царствующими безумцами и их наследниками. Русская государственность прекратила свое существование. Монархия, стремившаяся к абсолютизму, рухнула и страна утонула в анархии. С севера, запада и юга на свободные от государственности территории хлынули волны новых «монголов». Это отрезвило недовырезанный Грозным Параноиком политический класс и он нашел в себе силы самомобилизоваться и самоорганизоваться. В результате государственность возрождается из праха, интервенты изгнаны, а из обломков недостроенного абсолютизма и из зыбкого тела призрака догосударственной вечевой общинной демократии конструируется политический голем — фантом сословно-представительной монархии с царем и с «парламентом» («Земским Собором»).

Подобные политические «качели» - ненадежный фундамент порядка на гигантских разоренных войнами и террором редкозаселенных просторах Руси. Где его не было вот уже более ста лет. И где население истосковалось по покою и стабильности. И желало их любой ценой! И покой и стабильность приходят на Русь в образе царя Алексея Михайловича. А их ценою стала победа абсолютной монархии в качестве модели дальнейшего государственного строительства. И похороны выкидыша парламентаризма, проросшего из первобытной демократии артельно-общинного самоуправления. Которое так и не укоренилось в населении, свыкшемся с рабством.

В начале XVIII века государь Петр I (Алексеевич) вырастил из шаткой арифметики Московского Царства алгебру монолита Российской империи, просуществовавшей 300 лет.

В начале ХХ века политические авантюристы — недоучки и недоумки — начитавшись европейских сказок про упразднение государства коммунизмом попробовали в очередной раз разрушить русскую государственность, вернув страну на 1000 лет вспять. Но вовремя опомнились. И в рекордные сроки реанимировали империю, изуродовав ее парадный фасад похабством демократического дизайна с выборами без выбора и с императором без порфиры и скипетра.

(Продолжение следует)


Комментарии:

Вы должны Войти или Зарегистрироваться чтобы оставлять комментарии...