Беды уральского буддизма

Большинство жителей Свердловской области (и не только) знают, что в 250 километрах от Екатеринбурга, на вершине горы Качканар, строится буддийский монастырь «Шад Тчуп Линг». Основал его бывший военный Михаил Васильевич Санников в 1995 году, он же - Лама Тендзин Докшит. Так уж получилось, что местность, где Лама Докшит и его ученики возводят буддийский монастырь, крайне богата не только своей живописной природой, но и железной рудой, разработкой месторождения которой занимается Качканарский ГОК «Ванадий». Возможно, именно поэтому «Шад Тчуп Линг» одна за другой постигают беды. Например, в 2016 году в СМИ «гремела» новость о сносе буддийской общины ЕВРАЗом (одной из крупнейших вертикально-интегрированных металлургических и горнодобывающих компаний мира), которому принадлежит Качканарский ГОК «Ванадий». На сегодняшний день проблема со сносом своей актуальности не утратила, о сносе решение имеется, но поскольку служба судебных приставов имеет понятные трудности с его осуществлением, оно до сих пор не выполнено.

В конце 2017 года на монастырь «свалилась» еще одна неприятность: депутат Государственной думы РФ Андрей Альшевских назвал буддийский монастырь «Шад Тчуп Линг» на горе Качканар «сектантским». Объяснить сложившуюся ситуацию нам смог Сергей Куваев - координатор учебной группы «Лама Цонкапа», аффилированной с ФПМТ (Фондом поддержания традиции Махаяны, FPMT), которая была образована в 2015 году по одобрению Ламы Сопы Ринпоче на базе «Шад Тчуп Линга».

Комментируя этот ответ, в своей заметке от 2 ноября «Буддийская загогулина» Альшевских написал следующее: «Вооружившись мнениями экспертов, областные власти, по сути, посчитали монастырь на горе Качканар сектантским».

Мы попытались выяснить, о какой экспертизе идёт речь. Факту ее наличия мы были удивлены – на гору никто с этой целью с момента создания рабочей группы не приезжал – ни из Питера, ни откуда-либо еще. Письменных запросов о предоставлении каких-либо документов тоже ни по каким каналам не поступало. Рабочая группа никак не информировала общину ни о том, что в отношении неё заказана экспертиза, ни о том, что получено экспертное заключение, и, конечно, текста её (или его фрагментов) эта группа тоже никак не публиковала. Мы узнали о проведении экспертизы только из поста Альшевских, одновременно с широкой общественностью. Этот пост Альшевских и вызвал бурную реакцию СМИ, хотя слова о «сектантском монастыре» принадлежат именно ему, а не властям. В ответе Тунгусова подобные выводы отсутствуют, и ни о какой «секте» ничего не говорится.

Е. С. Куваева (магистр истории, автор диссертации о буддийских общинах Свердловской области) 3 ноября позвонила М. П. Иванишиной, специалисту по связям с религиозными общинами этого музея. Она сообщила о ситуации с заявлением Альшевских, спросив, можно ли ознакомиться с результатами экспертизы. Иванишина сказала, что она является главным специалистом, отвечающим за проведение экспертиз религиозных общин, и все поступающие заявки на проведение таких экспертиз, вопросы оплаты и назначение экспертов должны проходить через неё. По её словам, она не знала, чтобы запрос на подобную экспертизу вообще поступал в музей, более того, она сказала, что в музее нет специалистов по буддизму, которые могли бы за неё взяться. Есть только О. С. Хижняк, которая работает по договору и вряд ли взялась бы за такую работу. Во время этого разговора Иванишина высказала мнение, что экспертное заключение может быть даже подлогом, так как у их музея единственная (по её словам) в стране аккредитация на подобные экспертизы. Как правило, они стараются не брать заявки на экспертизы вне Северо-Западного округа, так как не владеют материалами о том, что творится за его пределами, и подобная экспертиза явно выходила бы за пределы их привычной компетенции. Заявление Альшевских о «секте» она назвала достойным сожаления, но понятным явлением, так как политики обычно не стремятся разбираться в подобных материях на должном уровне.

Поскольку директор музея был в командировке, Иванишина сказала, что надо звонить заму по науке Е. А. Терюковой утром 7 ноября. Однако в это время трубку взяла учёный секретарь А. Л. Кудрик. Она сказала, что сама удивлена, что речь идёт об экспертизе по уральским, то есть отдалённым от Питера, делам, и тоже высказала предположение о том, что именем музея могут спекулировать, посоветовав обратиться за выяснением к самому Альшевских. Помимо О. С. Хижняк, по её словам, в музее ещё работает В. Н. Мазорина, специалист по непальскому буддизму, но и она, опять-таки, вряд ли делала эту экспертизу. Обычно у них запросы приходят от МВД и отдела по связям с религиозными объединениями Петербурга. Кудрик пообещала спросить об этом у Терюковой.
В итоге оказалось, что такую экспертизу музей всё-таки делал. Но результаты экспертизы, по её словам, следует спрашивать у заказчика: «Если вы каким-то образом связаны с ситуацией, у вас есть гражданское право требовать её текст у администрации».

Впоследствии мы связались с А. А. Терентьевым, петербургским буддологом и редактором журнала «Буддизм в России», который когда-то работал в этом музее. Он также сделал звонок в музей, задав аналогичные вопросы, но и ему ничего не сказали ни о сроках, ни об авторе, ни о содержании заключения – кроме того, что она была проведена на основе неких «предоставленных документов». Напомним, что к нам никто за документами не обращался. А. А. Терентьев, ознакомившись с текстом ответа Тунгусова, сделал замечание о том, что выводы о «легитимности» организации носят скорее юридический, чем религиоведческий характер, т. к. вывод о «нелигитимности» строится не на анализе религиозной практики общины, а на основе юридических документов (вернее, их отсутствия) – «нет Устава, не входит ни в одну из зарегистрированных буддийских организаций». Пользуясь случаем, мы хотели бы поблагодарить Андрея Анатольевича за то неизменно внимательное и неравнодушное отношение, с которым он подходит к проблемам буддийских организаций нашей страны.

Действительно, вывод, подобный тому, что сделан в этой экспертизе, мог бы сделать любой человек, знакомый с текстом ФЗ «О свободе совести», но он никак не говорит об особенностях вероисповедания и религиозной практики общины – а только о том, что она не зарегистрирована через Минюст. Отметим между тем, что если считать религиозные организации «нелегитимными» на основании того, что у них нет зарегистрированного в Минюсте устава и документов о членстве в централизованной религиозной организации, то 8 из 10 существующих на данный момент буддийских групп и объединений Свердловской области автоматически оказываются в столь же «нелегитимном» положении, что и мы.

Тем временем лама Докшит связался с Альшевских, и попросил у него обратиться к Тунгусову с запросом о предоставлении текста экспертного заключения, а также, посетив Екатеринбург, передал аналогичную просьбу Уполномоченному по правам человека в Свердловской области Татьяне Мерзляковой. 28 ноября Тунгусов составил ответ на второй запрос Альшевских, который тот тоже выложил в Сеть. В этом ответе содержался отказ на предоставление текста экспертизы, мотивированный тем, что дела Качканарского ГО находятся вне пределов компетенции депутата (т.е., когда он впервые обратился к рабочей группе за отчётом, ему его с готовностью предоставили, когда же он захотел узнать детали – оказалось, что это, грубо говоря, «не его дело»). В своём комментарии от 7 декабря к этому отказу Альшевских поменял свою оценку ситуации, назвав предыдущее письмо Тунгусова «скандальным» и «оскорбительным для общины», а также выразил удивление, к чему правительству области скрывать этот текст от общественности. По ситуации на 5 января 2018 года никакой реакции на запрос, сделанный через УППЧ по Свердловской области, не поступало.

Наш комментарий ситуации: наш случай – к сожалению, не первый, когда буддийские общины и организации России публично обвиняют в «сектантстве». Например, в 2007 году консультант администрации Президента Бурятии Анатолий Жалсараев, объявляя на заседании Совета по взаимодействию с религиозными объединениями о создании экспертного совета для проведения религиоведческих экспертиз, назвал «тоталитарными течениями буддизма» сообщество учеников тибетского геше-ламы Джампа Тинлея (ныне ЦРО «Дже Цонкапа») и ЦРО «Российская ассоциация буддистов Алмазного пути школы карма-кагью», созданную ламой-датчанином Оле Нидалом, поставив их в один ряд с «Аум Сенрикё» и сатанистами. В августе 2017 года ЦРО «Дже Цонкапа» вновь подверглась обвинениям в сектантстве из-за случайного видео, снятого во время курсов медитации, но члены организации быстро разместили разъяснения, опровергающие эти заявления. Мы же не можем как следует объясниться, пока не имеем на руках текста заключения, ставшего причиной громких публикаций в СМИ – по сути, мы до конца и не знаем, в чём именно и кто нас обвиняет.