Роман с Москвой. Месяц знакомства

А вдруг я всё это забуду? Восторг встречи, огненные вспышки узнаваний дорогих имён, щемящее чувство радости от того, что я здесь, я тут, я всё это вижу, осязаю и бесконечно люблю! Забуду всё, что дарил мне город весь этот месяц, его щедрость ко мне, горделивую осанку и немного лукавую манеру нравиться, производить впечатление. И спустя какое-то время пропадёт острое внимание к мелочам, пугливая взаимная нежность, взгляд запылится, покатят дни в календаре, побегут стоптанными тапочками... Так будет, я знаю, так всегда бывает, но мне этого не хочется. И потому где ты - чистая страница? Пусть хотя бы слова пунктиром сохранят в памяти эти дни, пусть получится топорно, общими мазками, но запечатлеть этот морожено-кофейный период отношений. Чтобы когда-нибудь у меня, мудрой и продвинутой бабушки, внуки спрашивали: "А с чего начались ваши отношения с Москвой? Как ты полюбила этот город?" А я им: "Ох-ох, всего не расскажешь, любезные, вы вот почитайте, может, чего и поймёте..."

Станция метро "Театральная"
Ну конечно же, я хочу на Красную площадь! Ведь там круглей всего земля, и если несколько часов назад были автобус, вокзал и насмешливо-удивлённый окрик мужичка "ты куда, тётка, столько сумок притащила? жить, что ли, в Москве собралась?", то конечно, жить я здесь хочу начать с торжественного шествия по брусчатке Красной площади, вдоль Кремлёвской стены и мавзолея к храму Василия Блаженного и обратно к Спасской башне с курантами. Полагаю, что девяносто девять процентов населения страны, воспитанные телевизионной картинкой и новостями из столицы, именно так и представляют своё первое посещение Москвы. Это как программа минимум и одновременно - гражданский долг. Потому как родственникам надо обязательно об этом сообщить, и тогда они точно поймут, что ты поехал в Москву не зря, и если они не могут - то ты за них постоишь в сердце родины, мысленно передашь привет вождям и всем людям мира. 

А потом уже - вольная программа, иди куда глаза глядят! Хотя не совсем так... Ведь надо ещё посетить парк Зарядье, о котором телевизор столько сказал, что неприлично не побывать там, не зайти на мост и не сделать селфи на фоне Москвы-реки. Но это уже не для родственников, а для друзей и знакомых, как отметка причастности к большому городу... О, не скоро провинциальная хвастливость вылезает из человека, ещё много таких фото с видами красот и чудес будет отправлено в сеть. Зачем? Из благодушного настроения, мол, наслаждайтесь так же, как и я, прекрасными видами, ставьте лайки и будьте счастливы. Хотя все знают, что большею частью эти фото только раздражают, вызывают если не зависть, то унылое чувство серости собственного существования и отклики в стиле "это у вас там, в Москвах, хорошо, а у нас дороги разбитые".
Но вот и эта петушиная похвальба осталась позади - долги родственникам розданы, шпильки в соцсети разосланы. Что, здравствуй город? Теперь мы можем нормально пообщаться? Тогда дай глотнуть воздуха твоих улиц и площадей! Дай напиться объёмами и пространствами, архитектурной мыслью, воплощённой в зданиях. Всего и сразу я не увижу, но куда ноги доведут от Красной площади. Здравствуй, пафосная Тверская, пешеходная Никольская, здравствуйте Неглинная, Театральная площадь и Большая Дмитровка! Боже, боже, сколько же театров мне надо посетить, какая большая культурная задача обозначена тобой, город. 

Станция метро "Арбатская"
Пешком! С городом надо знакомиться пешком, лучше один на один, без подсказок и комментариев под ухом. Иначе улицы не заговорят, не захотят показать тот город, который будет только твоим. А так - опускаешь вёсла в асфальт и плывёшь. Вот она - перспектива улицы Старого Арбата и вывеска ресторана "Прага" - мощного архитектурного корабля, напитанного до краёв историями, мифами, историческими обедами. Здесь любил бывать Михаил Булгаков и здесь угощался водкой с огурцом Киса Воробьянинов в компании простодушной Лизы. В сознании это заведение неотделимо от вкусовых впечатлений шоколадного торта "Прага", наверно, здесь и находится эталонный образец этого волшебного десерта. Может, попробовать? Я на несколько минут задерживаюсь перед входом и понимаю, что переступать порог этого заведения в джинсах и куртке будет неуместно. Ресторан пугающе важен, даже двери источают высокомерный тон. Когда-то это было в моде - вот так производить впечатление на посетителей, чтобы они сразу понимали, какая им выпала честь, а мужчины испытывали чувство гордости за свой кошелёк, позволяющий им купать своих дам в отражении многочисленных зеркал. Теперь публика не та, она любит демократичный тон в одежде и еде, а молодёжь так вообще предпочитает с ногами залезать на подоконники с подушками в сетевых фаст-фудовых забегаловках, завладевшими правом тоже называть себя ресторанами. Через несколько метров я замечаю кулинарию при "Праге", осматриваю будничность её витрин, ассортимент, сутолоку обычного магазина и... зачем мне этот торт? Вдруг он окажется неидеальным и мне придётся расстаться с прекрасным мифом? Нет, нет, оставим всё как есть.
- Сударыня, не желаете к нам зайти? - обращается ко мне представитель заведения общепита, расположенного далее по курсу улицы. Читаю вывеску: "Грабли"... Это потом я увидела в Москве целую сеть этих ресторанов, а сначала название меня впечатлило: культурный Арбат и вдруг грабли... Михаил Задорнов обыграл бы эту историю так, что весь зал утирал бы слёзы от смеха. А тут и смеха никакого нет, просто народ прёт на эти грабли, не боясь получить промеж глаз. И я тоже пошла, клюнув на наигранную простоту и доступность, угостилась там селёдкой под шубой в сочетании с ржаными чесночными гренками. Ужасно примитивно, особенно на фоне несостоявшейся дегустации шоколадного идеала, но зато так вкусно.
Ах, Арбат. Сюда тянет. Как и в годы студенческой практики, когда сначала хотелось понять чувства поэтов и писателей, многократно запечатлевших эту улицу в стихах и прозе, а потом появился собственный Арбат, где небесталанные певцы подражательно выводили "виноградную косточку в тёплую землю зарою", афиша театра Вахтангова зазывала на "Принцессу Турандот", а два художника одновременно рисовали мой портрет в шляпе. Причём один рисовал за деньги - получилось грубовато и прямолинейно, а другой бесплатно, просто подошёл сбоку и бегло набрасывал, взглядывая украдкой. А потом протянул рисунок, поклонился и отошёл молча. Толпа зевак тут же окружила меня и стала рассматривать это чудо. Я не я - но героиня стихотворения Блока, со всеми атрибутами - взгляд в очарованную даль, упругие шелка, шляпа с перьями, духи и туманы. Сразу захотелось верить в эту сказку... и она до сих пор живёт. Между страницами книги в семейной библиотеке, свёрнутая в четыре раза. Тоже, наверно, для внуков и истории. Почему портрет, при всех его достоинствах, так и не был оформлен в рамочку - неизвестно.

Впечатляет памятник Булату Окуджаве в Плотниковом переулке. Вся архитектурная композиция с аркой двора, брусчаткой под ногами поэта, широким столом, за которым он так любил собирать гостей - всё это столь натуралистично и притягательно, звучит таким мощным аккордом в контексте Старого Арбата, что ставит точку в улице... Дальше исторические дома, замечательный музей Пушкина - но это словно другая история и ей нужно своё имя. Арбат же целиком выпит Окуджавой, его глубокими и сильными чувствами к этому месту: "Пускай моя любовь, как мир, стара, - лишь ей одной служил и доверялся. Я - дворянин с арбатского двора, своим двором введенный во дворянство". И ноги сами собой идут в переулок, в глубь района, в тишину, подальше от всех кричащих торговых вывесок. Потому что когда начинаешь думать об Окуджаве - а здесь очень сильно ощущается его присутствие - то требуется совсем другой фон для вспыхивающих в памяти строк его песен: "Здесь птицы не поют, деревья не растут, и только мы плечом к плечу врастаем в землю тут", "Ваше благородие, госпожа удача, для кого ты добрая, а кому иначе. Девять граммов в сердце, постой, не зови... Не везёт мне в смерти, повезет в любви!"
Сделав крюк, я всё же возвращаюсь на Арбат, только уже на новый, магистральный, скоростной. Хотя и здесь есть приют для романтического настроения: французское кафе-пекарня, где я наконец-то попробовала лимонную меренгу, десерт, так аппетитно показанный в телефильме британского режиссера "Тост". Не знаю, соответствовала ли идеалу фильма моя меренга, но атмосфера в кафе мне понравилась, особенно присутствие франкоговорящих посетителей, чья речь на лёгком фоне французских мелодий так натурально переносила в Париж. Вот в этом особый шик Москвы - можно запросто поймать необычные эмоциональные впечатления, зайдя на чашечку кофе в кафе. Сколько струн вдруг дёрнулось в сердце - в школе я учила французский язык и девятый-десятый класс фанатично мечтала о Париже, хотела стать переводчиком, читала в оригинале стихи Бодлера и Верлена. Елисейские поля мне снились, а географию парижских кварталов я знала лучше, чем район проживания в собственном городе. Когда это было? В другом измерении. А здесь в пол-оборота всё свершилось, мечтательница из прошлого материализовалась, посидела рядом со мной несколько минут и подышала воздухом Парижа.
А дальше ноги меня привели на Новоарбатский мост, на самую его середину, где поворачиваясь медленно вокруг своей оси оказываешься в воронке событий, в головокружительном потоке - скоростные машины мчатся в полуметре, перспектива мощных зданий вдоль реки, самый лучший вид на Дом Правительства, до горизонта - Москва деловая, бурлящая, в стекле и бетоне, с башнями, шпилями, куполами церквей. Взгляд вверх - роскошное закатное небо с бордово-фиолетовыми разводами, взгляд вниз - вода, много воды в тёмной мощи реки, которая делает ещё подвижней, динамичней картинку вокруг. Такой город заставляет трепетать, обращаться на "вы", подбирать почтительные выражения, при этом он самодостаточен и не нуждается в новых подданных, но если вам хочется... Восхищайтесь им, рисуйте, посвящайте стихи! И тогда, может быть, вам ответят взаимностью и отольют в бронзе. Или просто упомянут в газетной заметке: на площади Свердлова попал под лошадь извозчика...

Станция метро "Выставочная"
Вот честно, я не хотела следовать проторенными дорожками экскурсионных групп и мчатся вприпрыжку в это царство стекла и бетона, в эту новую офисную Мекку, где сотрудники в утренней суете могут по пятнадцать минут добираться до верхних 90-х этажей башни "Федерация". Москву-Сити можно было посмотреть и позже, оставив на десерт, однако Новоарбатский мост плавно перешёл в Кутузовский проспект и далее по маршруту, рассматривая архитектуру справа и слева, я увидела в просвете зданий небоскрёбы. Это далеко, как-нибудь в другой раз - подумала я, - а сейчас бы погреться и найти ближайшую станцию метро. Тут на пути встретился магазин мужской обуви с забавным названием "Босяки", который и был выбран мной для согревания. Однако в подобных заведениях нельзя просто так постоять и подышать в ладони, ведь продавцы уверены, то ты зашёл по делу и хочешь что-то купить. Повертев в руках синюю туфлю с рельефом рептилии я спросила:
- Крокодил настоящий? - Две милые продавщицы, пристально наблюдавшие за мной, поспешили с объяснениями:
- Это имитация! А настоящего крокодила у нас сейчас нет... - Я быстро поставила туфлю на место и кивнула извинительно, мол, с кем не бывает такой беды. Однако отсутствие крокодила делало их товар совершенно непривлекательным для меня, поэтому окинув взглядом интерьер магазина я перешла к делу и поинтересовалась, могу ли я посидеть и отдохнуть вон на том уютном мягком диванчике? Продавщицы расцвели - в этом они могли мне помочь! И даже предложили чашечку кофе. Восседая на диване нога за ногу, я смотрела на стоящих с двух сторон женщин, на их вопрошающие глаза вынужденных затворниц магазина - и во мне неожиданно проснулся талант рассказчика, который характеризуется кратко "Остапа понесло". Угостив дам пару-тройкой историй, основательно отогревшись, я стала прощаться с ними, для красного словца сообщив, что мой следующий объект знакомства - Москва-Сити. Они испугано ойкнули:
- Это же так далеко отсюда! Вы не дойдёте! - А такие слова категорически нельзя говорить путешественникам. Потому что далее случаются кругосветные путешествия, немотивированные покорения гор, многодневные перемещения по водной глади морей и океанов. Сколько раз в истории такие волоокие сомневающиеся глаза побуждали отважных героев доказывать обратное и не жалея живота своего доезжать, долетать, доплывать и доходить до заветной цели. Мне тоже не оставалось другого пути, как подняв лицо навстречу холодному ветру, шагать в сторону небоскребов.
Вот и величественный памятник герою Отечественной войны 1812 года генералу Петру Багратиону, который восседает на могучем коне и призывает в атаку своих воинов. А за ним - длинная аллея до самой реки и до торгово-пешеходного моста "Багратион". Тут с набережной открывается самый объемный и роскошный вид на Москву-Сити, на этот город в городе, вариацию Бангкока то ли из действительности, то ли из компьютерной игры. Посмотрев на это чудо инженерной мысли, на сияющие в сумерках огни башен, надо просто поворачиваться и уходить, унося в памяти футуристическую картинку. Но нет - человек не таков, ему надо копнуть, поближе взглянуть, расщепить на детали любое чудо. Поэтому вперёд через мост к спиральному небоскрёбу! Надо его рассмотреть поближе, а лучше - подняться на лифте до самой крыши. На подходе к башне "Эволюция", закрученной вокруг собственной оси и потому самой необычной, меня тормозит охранник. Цель моего визита? Обычная цель, ротозейская, поглазеть на здание, побывать внутри. Охранник понимающе кивает головой и пускается в рассуждения:
- Тебе туда не попасть! Туда только по пропускам, это же собственность«Транснефти», а ты не знала, да? Э, да там такие люди сидят, что ты даже не представляешь! Заказывают столы по 20 миллионов, а через неделю отсылают обратно с несколькими царапинами. Это разве люди? Миллионеры они, в нефти купаются. Так что иди вот туда гулять, в торговый центр Афимолл Сити, туда всех пускают.

Кажется, этот день меня выпил до дна. Поэтому вернуться сюда я планирую в ближайшие дни, чтобы основательно погрузиться в изучение столичного царства небоскрёбов. И всё-таки именно в этот день я вижу самое прекрасное чудо ультрасовременной архитектурной мысли - станцию метро "Выставочная". Это инопланетный корабль, сверкающий стеклом, металлическими поверхностями, всеми вариациями серого цвета. Даже эскалаторы кажутся здесь другими, уносящими пассажиров не к поездам метро, а на космическую станцию, где их ожидают послушные роботы и капсулы для перемещения во времени. Позже я сопоставляла эти впечатления с другими, полученными при осмотре комплекса Москвы-Сити и думала, почему башни, при всей их грандиозности, не дают этого ощущения космоса? Мне кажется, поняла почему. В метро нет торговых вывесок, витрин, крикливых логотипов, дождя, слякоти под ногами, припаркованных машин - ничего лишнего и отвлекающего от замысла архитектора. Не выглядывает фикус из окошка кабинета, не висит кофта на спинке стула за прозрачным стеклом, не навалены на столах папки с бумагами. Всё это делает даже самые крутые здания просто офисами или торговыми площадками. Много быта и много человеческого, всё замечательно - но так обычно.
Да, я посмотрела на здания Москвы-Сити с близкого расстояния, снизу вверх, с роста в 165 см на рост 374 метра башни "Федерация". Постояла у подошвы великана. Вспомнила мудрое изречение: большое видится на расстоянии... В данном случае выражение верно в прямом смысле, маячащий издалека вид Москвы-Сити гораздо более притягателен и загадочен, чем вблизи. И поэтому я представлю, что не видела борьбу автовладельцев за парковку, шныряющих тут и там эвакуаторов, нервных охранников. Не испытывала комплексы лилипута рядом с Гуливером. Этого не было! А была набережная Москвы-реки, сумерки, жадный и настороженный взгляд в сияющий огнями город будущего, где правят искусственный интеллект и машины. 

Станция метро "Чистые пруды"
В начале Чистопрудного бульвара я останавливаюсь около памятника Александру Грибоедову и обхожу его вокруг, рассматриваю драматурга, а на круглом постаменте - героев пьесы «Горе от ума». На улице зажглись фонари, снег притоптан, длинные тени деревьев добавляют бульвару загадочности, хотя куда уж больше! Сейчас я прогуляюсь по легендарным местам, описанным в романе Михаила Булгакова "Мастер и Маргарита". Мне всё интересно, здесь каждая лавочка хранит свою историю, оживают персонажи книги, их можно представить в объемном режиме кино, стать невидимым зрителем диалогов и увлекательных сцен. Проходя мимо газетного ларька, я задерживаюсь на несколько минут, изучаю витрину, высматривая нужный журнальчик. Тут из ларька раздаётся густой бас:
- Подходи, чего смотришь. Говори, что надо! А то ходят тут, унизить хотят... - Я всматриваюсь за стекло киоска и вижу стоящего за прилавком здорового мужика с красным лицом, он опёрся на сжатые кулаки и слегка покачивается. Вид у него вызывающе дерзкий, он явно настроен на спор и выяснение отношений. Наверно в этом теле сидит с литр водки, - думаю я, намериваясь тихонько ретироваться, но тут в окошко вылетает кулак:
- А ну нюхай! Чем ВДВ и девятая рота пахнут? Смотрела фильм про Афганистан? Так я там был! А то тут всякие... Унизить хотят. Я мол что? Ничто! Прибить могу, вот этой рукой, понятно?! - И большой кулак плюхается на перекладину окошка. - Я - ге-ро-ический человек, понятно?
Мне всё понятно - дядьку кто-то завёл, а я попала под раздачу. Осталось побыстрей отсюда улизнуть, что я и пытаюсь сделать, когда к киоску подходит покупатель и просит два значка с витрины - Ленина и Сталина. Но у пьяных людей почему-то бывает обостренное боковое зрение, даже не глядя на меня он орёт:
- Стоять! Сейчас будем искать твой журнал. - Покупатель вздрогнул, посмотрел внимательно на фактурного продавца, улыбнулся в усы. А десантник принялся ворошить кульки и кулёчки, они его не слушались, летели то в стороны, то на пол. Он понял безрезультатность своих усилий и резким движением сорвал значки с витрины:
- Эти устроят? Берёшь? - Покупатель торопливо согласился, отдал деньги под расчёт и ушёл. А я осталась стоять под тяжелым взглядом героя. Неужели он здесь все время работает? Скорее всего кого-то подменяет.
- Покажи, где ты видишь этот журнал? Ты покажи, а его тебе дам, как он там, "Русский ре-по-ртёр?"- и он неверными движениями стал перебирать на витрине журналы. Но вдруг обмяк, как-то сразу устал и махнул рукой:
- Не видишь? Тогда что тебе? Катись отсюда! Хотя стой: любви хочешь?
Удаляясь от киоска, я с возмущением думала: ну что за отвратный тип, что за бес гнездится в газетной лавке! Вот идёшь себе, никого не трогаешь... И тут мне стало смешно - а чего я ожидала увидеть на бульваре, где бродил Воланд со своей свитой? Булгаков силой своего воображения создал этих демонических персонажей и они зажили своей жизнью, обитают в окрестностях, периодически выглядывая из граждан с изменённым сознанием. А тут появляется гражданочка с непонятным умилением в голове: ах, исторические лавочки, кот Бегемот, Коровин и Азазелло... Получила? Будешь знать как заигрывать с нечистой силой. 

К пруду я шла в сдержанно-наблюдательном настроении, не погружаясь ни в какие параллели с известным романом. Редкие прохожие спешили по своим делам, а под ногами тут и там появлялись необычные тени - это маленькие фонарики проецировали на заснеженный тротуар разные узоры. Было жалко, что у такой красоты мало зрителей, хотя с другой стороны - островок безлюдья в красивом месте города - явление редкое. По белому покрывалу пруда тоже плыли изящные узоры от фонариков, две девушки по очереди фотографировали друг друга у самой кромки водоёма, пробовали ногой лёд, но пройтись по нему не решались - у ресторана-шатра на воде ещё темнели полыньи. Пограничное состояние между осенью и зимой, когда гладь пруда только что покрылась молодым льдом и ещё никем не примятым снегом, более всего соответствует сути названия этого места. Чистые пруды - пусть тысячу раз это словосочетание прозвучит из динамиков метро и автобусов, пусть его проговорят вслух миллионы людей, но свою истинную сущность оно являет редко, может быть несколько раз в году, при особых погодных условиях. Спасибо город, что подарил мне такую картинку! Как редкий кадр в копилку фотографа.
Моё лирическое настроение прервал поток брани, который накатывал со спины и приближался всё ближе. Опять? Второй раунд общения с тёмным миром? Я нехотя обернулась назад. Адресатом мата мужчины лет тридцати был собеседник на том конце провода. Да, он просто громко разговаривал по телефону. И судя по интонациям, не испытывал чувства гнева, просто кого-то воспитывал. Нецензурная лексика с акцентом гражданина из стран содружества не отличалась разнообразием, зато изобиловала устойчивыми оборотами и бесконечными повторами. Мат меня догнал, несколько минут повисел рядом, покатился вперёд и ещё долго обрывками рассеивался на ветру. Я дошла до конца квартала и свернула на людную Покровку - хватит искушать судьбу и гулять в сумерках по мистическим местам, провоцировать нечистые силы на Чистых прудах.
Если бы не обмораживающий ветер в лицо, то знакомиться с архитектурой и витринами улицы Покровки, плавно переходящей в Маросейку, было бы очень интересно и познавательно, впрочем, как и с другими улицами Москвы. Мне очень нравится это состояние неторопливого рассматривания зданий, мемориальных и памятных досок, аншлагов, указателей. Весь центр столицы - музей под открытым небом, даже обилие магазинов и учреждений общепита его не портят, потому что они научились хитро мимикрировать, встраиваться в старину и историю. К примеру, мне очень понравились московские Макдональдсы - проныры-тихушники, волшебным образом занявшие все ключевые проходные места. Стоит оказаться в людном или очень пафосном месте города - оглянитесь внимательно по сторонам и обязательно увидите букву "М". Она может приютиться на классическом старинном здании Старого Арбата, на угловом доме оживлённого перекрёстка улицы Мясницкой и Сретенского бульвара, само собой - в любом крупном торговом центре. Для всех, кто перемещается по городу пешком на большие расстояния, яркая буква "М" обретает важный смысл - это бесплатный туалет, быстрый чай и отдых в теплом помещении зимой, в прохладном - летом. Можно как угодно относится к меню Макдональдса, игнорить бургеры и картошку фри, но при этом - ценить его универсальную доступность и постоянное присутствие весёлой жизнерадостной молодёжи, у которой запас здоровья ещё позволяет питаться фастфудом. Да, и главное - из окон московских маков - прекрасные виды на город. К примеру, мне очень нравится столик у окна с видом на Александровский сад и Кремлёвскую стену. Нагулявшись по городу и напоследок посетив Красную площадь, так приятно зайти сюда, занять место у панорамного окна, есть ложечкой клубничное мороженое и медленно расставаться с городом, благодарить его за чудесно прожитый день и счастье новых впечатлений. 

Станция метро "Третьяковская"
Пути Господни неисповедимы! Убедиться в этом имеет возможность каждый из нас, когда что-то происходит не по намеченному плану, не по нашему мелкому размышлению, а совсем другим образом. Вот и в этот день, собираясь посетить смотровую площадку Воробьёвых гор, я записывала на листочек выданный яндексом маршрут, отвлеклась и пропустила один пунктик, в итоге в час икс вышла на станции метро "Третьяковская" и стала у всех спрашивать - где остановка троллейбуса №7? Народ пожимал плечами и спешил по своим делам, а я в поисках несуществующей остановки дошла до улицы Большая Ордынка, остановилась в созерцании необычной архитектуры храма иконы Божией Матери "Всех скорбящих Радость" и подумала: разве я куда-то спешу? И если я уже здесь, то надо внимательно рассмотреть окрестности. Так я побывала в четырёх храмах Большой Ордынки, расположенных неподалёку друг от друга, но совершенно разных по архитектуре, стилю, истории создания.
Табличка на Скорбященской церкви, её называют и так, гласила о том, что построена она по проекту Василия Баженова, а после пожара 1812 года восстановлена и обновлена архитектором Осипом Бове. Главная часть храма выглядит необычно - цилиндрическая ротонда с повышенным куполом, лепным декором по фасаду. Стиль ампир так непривычен для традиционного представления о храмовых сооружениях, что сразу отправляет воображение в мир романа Льва Толстого "Война и мир", балов и дворянских собраний, где была востребована именно такая красота - вычурная, пафосная, грандиозная на европейский манер. А внутри церкви застываешь от удивления - барабан полусферического купола несут двенадцать мощных колонн! Впечатляет замысел, но при этом архитектор не сильно заботился о количестве и удобстве прихожан, которые могут разместиться на оставшемся небольшом пространстве между колонами. Наверно так было модно во времена постройки ротонды, а это далёкие 1830-е годы. Зато дух старины и столетий берегут чугунные плиты на полу, которые изготавливались по эскизам самого Бове.
Конечно, у храма богатая история и широко известен он, любим народом за то, что здесь живёт чудотворная икона Божией Матери «Всех скорбящих Радость», даровавшая чудо исцеления многим притекающим к ней людям. Поток чающих утешения не иссякает, горят свечи, в молитвенно обращённых к иконе глазах - надежда на помощь. В храме есть и другие особо чтимые иконы - апостола Андрея Первозванного, мученика Лонгина-сотника, преподобного Алексия - человека Божия. 

Особенность незапланированных маршрутов - внезапность новых встреч, сугубо личное восприятие окружающей действительности и памятников архитектуры в том числе. В такие минуты нет готовых ответов в голове, ты не вспоминаешь: ага, это храм святителя Николая в Пыжах, построен во второй половине 17-го века, является типичным пятиглавым, бесстолпным храмом с развитым пышным антаблементом и ярусами кокошников, богато декорирован кирпичными деталями «штучного набора»... В такие минуты просто застываешь от удивления: что за белоснежная красота? Какие мысли роились в голове у архитектора, когда он приземлял и приспосабливал свою фантазию к этому месту? В одну минуту считываешь весь замысел и настроение этого человека, который хотел, чтобы его храм был самым лучшим на земле! Он плакал от счастья, когда его строил. Заботился о каждой детали, не допускал ни малейшего отступления от своего плана, тщательно контролировал строителей, подолгу стоял у каждого кокошника и элемента завершённой кладки. Не спал ночами, думая о своём детище, мечтал сделать явью сказку, что однажды проплыла перед его мысленным взором. А потом молился и молился, прося небеса дать ему сил и ума для благого дела. И по вере своей получил. Храм вышел нарядный, во всяком взоре вызывающий радость: любо!
Я несколько раз обошла храм вокруг, рассматривая в деталях его замысловатую архитектуру, плывущие волнами русские кокошники, шатровую колокольню с шестнадцатью слуховыми окнами в два ряда. Думала о необычном названии - Никола в Пыжах. Что за Пыжи, если храм стоит на Большой Ордынке? Конечно, позже интернет пришёл на помощь и рассказал, что во второй половине XVII века местным стрелецким полком командовал Богдан Пыжов, давший своё имя местности, храму и Пыжевскому переулку. После разорения в 1812 году храм был восстановлен на деньги купцов Ляминых. А вот имя зодчего так и осталось в безвестности, возможно, это был выходец из народа, который весь жар сердца и природный ум вложил в лебединую песню своей жизни - в создание храма. И века смотрят люди на его белокаменное творение, а поминают при этом вояку Пыжова, накрепко вросшего в историю. Ныне в храме особо чтимая икона - мироточивый образ царя-страстотерпца Николая. Святыней церкви является крест-мощевик с частицами мощей семидесяти двух святых, в том числе пророка Исаии, Иоанна Предтечи, апостолов Марка, Луки и Андрея Первозванного, святителя Николая и равноапостольной княгини Ольги.
Далее по курсу улицы - Марфо-Мариинская обитель милосердия, основанная в 1909 году Великой княгиней Елизаветой Федоровной, которая после смерти мужа на средства от продажи личного имущества и драгоценностей приобрела на Большой Ордынке усадьбу с садом. Сначала здесь была сооружена домовая церковь во имя святых праведных Марфы и Марии, а в 1912 году архитектор Алексей Щусев завершил строительство храма во имя Покрова Пресвятой Богородицы. Конечно, возраст этого храма в сравнении с древними старожилами Ордынки кажется юным, но на то он и гений зодчего, чтобы прочувствовать дух времени и, служа эстетике модерна, создать в неорусском стиле архитектурный шедевр. Здесь есть всё - простота и узнаваемость новгородских и псковских церквей, яркие детали, плавные и текучие линии модерна, совершенная композиция, в которой нет ничего лишнего. Храм хорош со всех ракурсов, рука и точный расчёт мастера Щусева всё учли. В том числе - не столь далёкое присутствие легендарных храмовых сооружений, а значит его творение должно было быть новым, но своим, родным, проникающим в сердца люда православного. И он с этой задачей справился блестяще, впрочем, как и всегда. К этому времени архитектор Алексей Щусев был знаменит и востребован, отреставрировал и построил много церквей, особняков, был признан как лидер неорусского стиля.
Внутри храм очень прост - светлое, просторное помещение, не отвлекающее от молитвы. Около храма установлен памятник княгине Елизавете Фёдоровне, которая запечатлена в одеянии монахини, с ясным ликом, с смиренно опущенными вдоль тела руками. Памятник выполнен известным скульптором Вячеславом Клыковым в 1990 году. В храме находится ковчежец с частицей мощей Елизаветы Федоровны, а также ковчежец с частицами мощей различных святых.
Ещё один очаг православия Большой Ордынки - храм Иверской Иконы Божией Матери на Всполье, построенный по проекту русского архитектора Ивана Еготова в 1802 году. Но с такими историческими местами не всё так просто, предыдущее предложение можно считать условно верным. Потому что после визуального знакомства с храмом и скудной информацией о нём на табличках и стендах, приходишь домой, гуглишь и понимаешь, что нельзя вместить века в пару строк. И что на этом месте с 1625 года была Георгиевская деревянная церковь, только с 1802 года, после перестройки, она стала называться Иверской. И что авторство Еготова тоже под сомнением, это только предположение историков, которые увидели присущий ему стиль классицизма, сдержанности и чётких линий. Поэтому оставим в покое имена и даты, главное то, что в сердце. И то, зачем идут сюда люди. В храме можно приложиться к чудотворной Иверской иконе и другим прославленным образам Богоматери: Тихвинская, Казанская, Порт-Артурская, Державная, «Неупиваемая чаша», «Неопалимая купина», «Взыскание погибших», «Утоли моя печали». Великой святыней храма является ковчежец со 104-мя частицами мощей преподобных отцов Киево-Печерских из Ближних и Дальних пещер, преподобных отцов Оптинских, праведных Петра и Февронии Муромских. В истории храма 20 века было много печальных страниц, с 1929 года он был закрыт, частично разрушен, повреждены безвозвратно многие росписи стен. Только в 1993 году храм возвращён Русской Православной церкви и началось его восстановление.
Не знаю, читается ли это между строк, но на четвёртом по счёту храме мой пыл путешественника выдохся. Потому что с самого начала я была настроена на экскурсионный лад, на лёгкое знакомство с архитектурой и культурой города. Но, во-первых, я не привыкла ходить в храм как турист, церковь для меня - место богослужения, независимо от её архитектурного стиля. А во-вторых, общение с православными храмами не бывает лёгким, музейно-ознакомительным. Если попал в потоки вибрирующих там энергий - зарубка в сознании обеспечена, прежним не останешься. Поэтому поездки по святым местам называются паломническими, а не экскурсионными. Надо быть вовлечённым в процесс, а не наблюдателем со стороны - для общей и своей личной пользы. Размышляя на эту тему и немного ругая себя за то, что моя любознательность победила чувство меры, я вспомнила одну забавную историю - о том, как выглядят люди, совсем потерявшие это чувство.
Это было на отдыхе в Кисловодске, мы купили билеты в паломническую поездку, в Минеральные воды к мощам преподобного Феодосия Кавказского. И вот в назначенный день и час усаживаемся в автобус, дожидаемся экскурсовода. С опозданием появляется бойкая армяночка в летах, без платка на голове, но с самоуверенным и слегка недовольным лицом. Ладно, поехали. Экскурсовод садится рядом с водителем и в микрофон театрально-умильным голосом начинает рассказывать житие преподобного. Когда все в такт её голоса расслабляются и начинают прикрывать глаза, автобус резко дёргается на тормозах и раздаётся грубый крик:
- Ну куда ты прёшь! Глаза повылазили? - это наша дама не сдержала эмоций в отношении водителя легкового автомобиля, который тупил на дороге впереди перед нами. Вскоре выяснилось, что неумелый водитель - женщина, и в микрофон полетела подробная инструкция о том, куда ей надо идти и что делать. На протяжении длинного участка дороги обгон был запрещен, наш автобус плёлся за медленно виляющей машиной, а мы слушали житие святого вперемешку с сочными и злыми репликами. Надо ли говорить, что настроение у "паломников" было не благостное, зато бодрое, все внимательно следили за развитием событий на дороге, пошло параллельное обсуждение темы водителей, которые покупают права за деньги. Наконец злополучная машина свернула в сторону, зрители стали успокаиваться, но дама-экскурсовод поймала кураж, её нервы ещё трепетали, а язык сказал не всё заготовленное. И она взялась на наше воспитание:
- Так, к мощам не липнуть! Больше чем надо благости не получите, ясно? Быстренько приложились и на выход, очередь не создаём, не толпимся, - сурово впечатляла она нас, не оглядываясь назад и не замечая, что весь салон трясёт от смеха, развлекательное шоу с каждым её словом набирает обороты. В храм клоунесса не пошла, стояла у ограды, болтала со знакомой и курила сигарету. На обратном пути в микрофон, как ни в чём не бывало, вновь потекли евангельские притчи. Народ устало переглянулся и занялся своими делами - жевали бутерброды, смотрели в окно, молодёжь погрузилась в онлайн и наушники. Было уже не смешно, а грустно думать о том, как люди без веры и такта приспосабливают свои энциклопедические знания к ремеслу экскурсовода, более того - замахиваются на роль проводника в духовный мир.
Собственно, эту кисловодскую историю я рассказала в надежде на то, что мне простятся мои умозаключения и возможные неточности в такой деликатной теме, как описание храмовых сооружений Большой Ордынки. Ведь если город выписал мне маршрут сюда вместо смотровой площадки Воробьёвых гор - значит, так было надо. 

Станция метро "Чкаловская"
Невозможно дважды войти в одну реку, побывать в одном и том же событии, полюбить одно и то же место. С этой станцией метро у меня уже были связаны яркие воспоминания прошедшего лета, мы в течение недели снимали квартиру на Земляном валу, за это время успели сродниться с районом, почувствовать себя почти местными жителями, в шаговой доступности которых много интересных мест, а самое-самое из них - арт-кафе "Рукав", созданное по проекту скульптора Александра Рукавишникова. И вот теперь, в слякотных днях уходящей осени, мне захотелось оказаться там - в фантастическом пространстве невообразимого интерьера, испытать то же чувства восторга и этого беспрестанного - "глянь сюда, сюда!", "нет, ты вот это видишь?", "так не бывает... здесь что-то не так...". Я стояла под каплями дождя и мокрого снега, пытаясь решить неожиданно возникший вопрос: идти мне в кафе или нет? С одной стороны - там сейчас тепло, уютно и также сказочно красиво, а с другой - разрушиться магия первого знакомства, чем пристальней я буду вглядываться в детали, тем быстрей поплывёт от меня кораблик счастья... Щемящая грусть охватила сердце, будто хочешь увидеть любимого человека и не можешь, страшно, очень страшно, не за него, за себя - за излишне внимательный, изучающий взгляд, за этот непроизвольный поиск ответа на вопрос - за что же я его полюбила? Нет, не буду отвечать, развернусь и пойду по Земляному валу в противоположную сторону. Пусть дождь навстречу и пасмурная улица, пусть я не буду открыта новым впечатлениям, но ещё раз переживу в памяти тот волшебный день лета.
Воспоминания имеют такое свойство - стирать попутные настроения, оставлять всё самое важное в очищенном виде. На самом деле мы шли по маршруту яндекс-карты в поисках авиационного института и периодически ругали искусственный разум за неразумные указания. Это не мешало нам останавливаться, рассматривать монументальную архитектуру, фасады жилых зданий на Земляном валу, представлять, кто сегодня живёт в этих просторных квартирах сталинского ампира и... сочувствовать местным жителям. Да-да, мы были в теме, так как окна нашей съемной квартиры тоже выходили на эту улицу, днём и ночью они всасывали в себя постоянный гул автомагистрали, казалось, что даже у обочины дороги машины ревут не так, как в комнате. Если окно или балкон были открыты - то разговор шёл на повышенных тонах, а если закрыты... Но как можно сидеть летом с закрытыми окнами в душной московской квартире? После провинциальной тишины и нашего частного сектора, где утром можно проснуться от чириканья птиц, а ночью иногда услышать стук колёс далеко идущего поезда, мы чувствовали себя аборигенами в невыносимых объятьях мегаполиса: не могли спать от шума и от пробивающегося сквозь шторы света фонарей и рекламных щитов. Так что жителям Земляного вала мы сочувствовали совершенно искренне.
За мостом через реку Яуза яндекс-навигатор наконец-то нас обнадёжил: мы уже близко к месту назначения! Сейчас дойдём до ближайшего подземного перехода, сейчас... Тут мы издалека увидели необычную архитектурную композицию, не сговариваясь поменяли маршрут и направились к ней. Что это значит? Скучный отрезок улицы и вдруг фантастическая скульптурная композиция, вдруг Мастер и Маргарита в автомобиле, которым управляет грач в фуражке и в галстуке. И сам автомобиль - сказочное существо в перьях, панцире, с торчащими руками из выхлопных труб. Пока мы рассматривали это чудо-юдо, стал накрапывать дождь и мы побежали по переулку, в надежде где-нибудь укрыться. Увидели вывеску кафе "Рукав" и быстрей заскочили в двери фойе. Тут нас ожидало новое удивление - широкая лестница с красными ступенями, на одной из которых приклеена изящная женская туфелька на шпильке, словно кем-то потерянная. Сбоку от лестницы по всей её высоте навалены гипсовые головы античных персонажей, конечности, на стене - мозаичные изображения святых, мифические сюжеты. Охранников и привратников не наблюдалось, поэтому мы тихонечко пошли вверх по лестнице - было очень интересно, что же там впереди. Если здесь такой микс - из бала Воланда, смутного присутствия Маргариты, покаяния перед ликами святых, греческими колонами, гипсовой лепкой и дикой современностью пластиковых окон и дверей - то что будет дальше?

А за дверью располагался ещё один зал, что-то среднее между гардеробной и выставочным павильоном - на полках ряд мини-скульптур, человечки в разных забавных игровых позах и фольклорных нарядах европейского средневековья. И здесь же - вольготное кресло, обтянутое шкурой. Для кого это кресло? Его можно использовать по назначению или это музейный экземпляр? Задать вопрос было не кому, поэтому рассматривать интерьер я продолжила уже сидя в нём. Вообще было странно, что нас до сих пор не выгнали... Витало нечто такое в воздухе, указывающее на запретность нахождения здесь непрошенных лиц. Всё нами виденное напоминало приватную частную собственность, чей-то дом, а не место общественного посещения. У дома есть хозяин, а у этого дома должны быть и слуги, тоже в необычных нарядах, вроде Геллы из романа Булгакова... Но никто не появлялся и не хотел цыкнуть на нас, сказать что-то вроде "брысь отсюда!" И мы тихонечко, на цыпочках, отправились дальше в зазеркалье.
Вскоре нашему взору открылся большой зал, двухъярусный, а мы - в пространстве второго этажа, наблюдатели сверху, которые могут разом охватить всё помещение и определить свой дальнейший маршрут передвижения. Можно пройти вдоль балконной стеночки, рассматривая скульптурные композиции с разных ракурсов, чинно спуститься по лестнице, помахав рукой Джону Леннону, стоящему во весь рост на лестнице, ведущей в небеса. А можно... Вот тут дизайнер зала применил запрещённый приём - прямо перед нами была чёрная труба со второго этажа на первый, труба как на водяных горках в аквапарке - прыг в неё и уже летишь вниз. Я увидела, как у сына жадно загорелись глаза, как этот аттракцион невиданной щедрости прям мутил его от желания прыгнуть в трубу - он заглядывал в неё и так, и эдак, потом просительно посмотрел на меня.
- Нет и ещё раз нет, - сказала я ему. - Если нас до сих пор не выгнали отсюда, то после полёта в трубе выгонят обязательно!
И чем твёрже я это говорила, тем сильнее мне хотелось прокатиться. Какой ужас! Что вытворяет этот скульптор, разве можно так искушать людей?
Кое как мы оттащили себя от трубы и поплыли дальше по изгибам рукава, заглянули в мастерские, пофоткались с Джоном Ленноном, спустились вниз по лестнице. За полчаса пребывания в кафе мы не увидели ни одного живого человека! Всё говорило о том, что люди здесь есть, съедобные запахи неслись с кухни, но ни посетителей, ни обслуживающего персонала, ни художников в мастерской не наблюдалось. Словно все испарились или спрятались, а может это такая игра... В напичканном символами и мистикой месте можно ожидать всё что угодно. Сын высказал земное предположение: "Да у них тихий час!" В целом это походило на правду: на часах три часа дня, обед кончился и посетители разошлись, за окном льёт дождь, повара и официанты сидят где-нибудь кружочком и болтают о том о сём. Наконец нас заметили, к столику подошёл официант и мы заказали чай. Кафе походило на шкатулку с чудесами, здесь было на что поглазеть - от необычных гротесковых скульптур до летящей по воздуху яхты - вполне себе настоящей, подвешенной, в которую можно шагнуть прям с лестницы - если не бояться перевернуться вместе с этой яхтой. Так распирало сообщить друзьям о том, где мы находимся, что я взялась за телефон и в режиме "алло, Зиночка? Ты не представляешь..." стала взахлёб рассказывать подружкам о "Рукаве". Что они могли сказать в ответ? Понятно что: привези сувениры. Вдохновлённая собственным повествованием и уже с опредёленной долей наглости, я позвала официанта: сувениры в студию! Тот развёл руками: сувениров нет... Ушёл, но вернулся минут через пять с двумя фирменными бумажными пакетами. Я повертела их в руках:
- И что же, я повезу домой пустые пакеты? Положите в них что-нибудь. Ну хоть сухарики сушеные, ваши фирменные.
Официант не поленился и принёс два пластиковых контейнера с сухарями. Между тем сын мне мигал - спроси, спроси про трубу! Я спросила и официант разрешил прокатиться, даже подушечку предложил. Сын бегом помчался на верх и скатился так стремительно, что сам не понял, как это произошло. Набрал скорость и вылетел пробкой, хорошо, что не кувыркнулся и не ударился. Мы просидели в кафе около часа, всё это время являясь его единственными гостями. Уходить не хотелось совсем, но тут вспомнили: ба, как же яндекс и цель нашего маршрута? Переступив порог кафе мы настолько выпали из действительности, что забыли про институт, дела, важные миссии и цели. Вот и не верь после этого в зазеркалье! Из кафе мы удалялись так же стремительно, как и бежали в него от дождя. Но дали себе слово - вернуться обязательно! Так что правильно я сделала, что не пошла в кафе мутной осенью одна. Слово давали вдвоём - вдвоём надо и выполнять.

Станция метро "Авиамоторная"
Если разбудить меня ночью и тихо сказать слово "авиамоторная", то я подскочу и тут же начну соглашаться: да, конечно, диктуйте адрес, еду! Так во мне засели несколько недель активных поисков квартиры в привязке к этой станции. Но это было виртуальное знакомство, в голове только схема метро, жёлтая ветка и название станции, когда же я в реальности здесь оказалась, слово стало обрастать новыми смыслами. Причём я обратила внимание, как человек по разному относится к районам и улицам города где он просто гость, и где ему предстоит жить. На Авиамоторной я на всё смотрела по деловому: вот в этой булочной буду покупать хлеб, в этом салоне делать маникюр, до дома лучше идти от метро по левой стороне - там всегда чистят дорожки. Дом - это когда быстро и удобно, не надо делать лишних усилий для решения бытовых проблем и тратить время на поиски нужных товаров. Когда решение бытовых вопросов было завершено, я стала искать на карте ближайший православный храм, чтобы стать его прихожанкой. Потому что в свой храм люди должны приходить пешком, а если его нет в пешей доступности - строить. Конечно, эта идеальная формула не распространяется на очень многие территории нашей большой страны в силу разных причин - от экономических до ментальных, но Москва в этом отношении город идеальный, здесь о здоровье своей души люди заботились веками. Поэтому в ближайшие выходные по приезду я отправилась в Рогожскую слободу, о которой интернет говорил, что это духовный центр русской православной старообрядческой церкви.
За высокой кирпичной стеной было скрыто Рогожское кладбище, основанное ещё в 1771 году во время эпидемии чумы в Москве, когда все захоронения в городской черте были запрещены. А за ним начиналось подворье слободы за оградой - храмы, колокольня, административно-бытовые здания, пруды. Внимательно прочитав на стенде описание всех сооружений, я направилась в центральный Покровский кафедральный Собор. Перекрестив лоб зашла в притвор храма, где меня почти сразу окликнули два бородатых мужчины, до этого мирно беседовавшие между собой:
- А куда вы идёте? Службы нет, служба в два часа начнётся. А вы почему сюда пришли? Старообрядка?
Эти вопросы меня сконфузили - что они имеют ввиду? О чём вообще речь? В моём сознании старообрядчество существовало в дореволюционные времена и осталось там же, среди обширного купеческого сословия да на картине "Боярыня Морозова". И даже когда я читала пять минут назад информацию на стенде, то полагала, что слово "старообрядческая" - это такое древнее, историческое название места. Ведь многие церкви в Москве имеют в названии древние слова-указатели: на Всполье, в Старых Лучниках, в Пыжах. А тут - реальные старообрядцы? Как они вообще сохранились в условиях социализма и повсеместного атеизма, когда и русская православная церковь была крепко зажата тисками нового строя? Конечно, такие вопросы я вслух задавать не стала, бородачи поняли, что я не из их паствы, указали мне рукой на соседний храм - святителя Николая на Рогожском кладбище.
Уже будучи дома, погрузившись в поисковики, я прочитала ряд статей про современное старообрядчество, а также про разницу обрядов с русской православной церковью. Согласно описанию, старообрядцы крестятся двуперстием, кладут только земные поклоны, мужчины носят рубахи на выпуск с пояском, женщины платки на голове не завязывают, а закалывают булавкой под подбородком. Информация любопытная, но оставляющая за кадром ответ на вопрос - неужели только обрядовые элементы питают отдельное церковное направление? На дворе 21 век и кажется, что давно не актуален раскол в церкви, канули в лету экономические и иные предпосылки для создания отдельных замкнутых общин, как это было в 19 веке, когда старообрядцы имели даже свою кредитно-финансовую систему. Но факт - современная община живёт, значит она подпитывается энергией людей, которые нашли в ней свою истину. Впрочем, рассуждать на эту тему не буду - чтобы своим неразумением не затронуть чувств верующих. 

Лучше я расскажу про храм святителя Николы Мирликийского на Рогожском кладбище, который расположен на одной территории с старообрядческими храмами, но находится в ведении русской православной церкви. Со стороны он кажется компактным и даже скромным. Но чем ближе подходишь - тем лучше раскрывается архитектурный замысел, проявляются сотни деталей, свойственные русскому узорочью и былинной красоте. Сказочный расписной терем, для которого не пожалели красок! Ещё большее удивление вызывает храм внутри. Неожиданно просторный, с главным престолом святителя Николая и приделами Покрова Пресвятой Богородицы и иконы Божией Матери "Троеручица", преподобного Серафима Саровского. В притворе голубой свод украшен золочёнными звёздами, а на стене перед входом в главный предел размещена памятная доска у указанием имён учредителей и благоукрасителях храма. В центральной части - величественный пятиярусный иконостас, росписи выполнены в греческом стиле. В храме находятся редкие иконы большого размера - святого мученика Уара и Рождества честного славного Пророка, Предтечи и Крестителя Господня Иоанна. Также здесь расположены иконы Божией Матери в кивотах: «Иверская», «Казанская», «Всех скорбящих Радость», «Нечаянная Радость», икона с пятью изображениями Божией Матери. Есть иконы многих чтимых святых и шестнадцать частиц мощей святых, прославившихся перед Господом. А главная святыня - икона Николы Мирликийского - была передана храму в 1856 году наследником Российского престола великим князем Николаем.
Устроен храм чинно, богато, со вкусом и размахом купечества 19 века. Обильную пищу взгляду дают многочисленные элементы древнерусского зодчества в отделке - витые узорные столбики, полуколонны, висячие гирьки, кокошники по сводам. Всё пропорционально, ухоженно, продумано до мелочей - лепота! Словно время не властно над этим творением зодчества, и всегда оно было ограждёно от тревог суетного мира оком Николая Чудотворца. Отчасти это впечатление оказалось верным - в отличие от многих храмов Москвы, впавших не просто в немилость советской власти, но и варварски ограбленных, закрытых, перестроенных под автомастерские, общежития и производственные цеха, храм Николы на Рогожском кладбище глаза красных комиссаров обошли стороной - он никогда не закрывался. Возможно, сказались его удалённость от центра и расположение рядом с кладбищем - мол, только доживающим старухам и понадобиться сюда ходить да отпевать мёртвых перед погребением. А может этими старухами и был он вымолен у бога, оставлен тайной жемчужиной веры среди мракобесия - в самые тяжёлые времена гонений здесь шли службы.
Свою историю церковь ведёт с 1771 года, с возведения на этом месте деревянной часовни во имя святителя Николы Чудотворца, а через несколько лет московские купцы-старообрядцы построили здесь храм в стиле классицизма. Шли годы, многое менялось в политической жизни страны и в религиозной. В 1854 году храм уже был переосвящён в единоверческую церковь, а в 1864 году началась его масштабная перестройка по проекту архитектора Карнеева - заново построена трёхъярусная колокольня с шатровыми завершениями и двумя шатровыми висячими гирьками, на три аршина подняты своды основного объёма храма. Пять куполов, венчающих основной объем храма, располагаются на белых граненых барабанах, главный купол позолочен. Конечно, красота храма дней сегодняшних - результат комплексной реставрации храма в 2013-2014 годах, осуществлённой по распоряжению правительства Москвы - храм является памятником архитектуры. Но не только средства города пошли на реконструкцию, много жертвовали прихожане, причём не богачи и бизнесмены, а... простые бабушки, которые и имён своих не называли, когда приносили по сто и более тысяч на богоугодное дело. "Неизвестная старуха" - так следовало бы написать на памятной доске храма, дополнив перечень имён его главных благоукрасителей. Не от избытка богатства принесли они деньги в церковь, не долю из бизнеса и не часть из прибыли - а всё что было отдали, оставив себе на гроб да рубашку.
Рогожское кладбище я тоже посетила. Прошлась по его аллеям, рассматривая памятники и надгробия, многие из которых выполнены известными скульпторами, почитала имена людей, похороненных здесь - знатные купеческие фамилии, заслуженные деятели науки, военные, разночинный люд. Двенадцать гектар, окружённые со всех сторон высоким кирпичным забором - праздное внимание покой усопших не тревожит. Но и пустынным кладбище не назовёшь - идут люди с цветами к могилам родственников, несут с собой взятый напрокат в администрации уборочный инвентарь, тут и там рабочие сгребают мусор. На центральной аллее привлекает внимание монументальная часовня-памятник и большой металлический шатёр, под которым размещается фамильное захоронение Морозовых. Вся масштабная композиция, призванная показать состоятельность и влиятельность рода, выполнена архитектором Фёдором Шехтелем и скульптором Николаем Андреевым в далёком 1891 году. Захоронение обнесено кованной оградой, подхода к надгробиям нет, впрочем, нет и никаких признаков того, что кто-то приносит сюда цветы. Читая имена на плитах, я остановилась напротив могилы Саввы Морозова, подумала: да, широкой души был человек, не только общественный деятель, но и меценат, покровитель театрального искусства. Придя домой, мне захотелось побольше узнать о его жизни, и самой впечатляющей информацией стал получасовой фильм Михаила Жебрака из серии "Пешком" на канале "Культура". О бурной деятельности Саввы Морозова, построенных им домах, роковых чувствах к актрисе, которая, возможно, и навела на него убийц... Его трагическая смерть или вероятное убийство за границей так и остались нераскрытыми. Образ живого Саввы и его могила прочно связались в моём сознании, теперь, проходя мимо кладбища, я каждый раз здороваюсь с ним. А недавно пообещала принести цветы - но не зимой и не из ларька, а весной, нежные лесные фиалки. Такой букетик я смогу добросить до его надгробия за железной оградой. Кажется, Савве это предложение понравилось.