«Земляника» Дениса Хусниярова: не будить до весны!

На сцене пять актеров, они синхронно произносят текст: слова звучат иронично, порой медитативно – этот приём позволяет выстроить некую условность для зрителя. С течением времени, мне кажется, что в самой сути спектакля объектом становится текст – он и есть главный герой – фиксирующий цикличность человеческой жизни. Любопытно, что текст для меня открылся, как поэтическая проза: внутренние монологи героя, метафоры, повторения, аллегории. А ещё ирония спрятана в самом названии прозы «Земляника», именно её герой спрашивает на рынке зимой. На днях я посмотрел фильм "Каникулы" Анны Кузнецовой, молодая учительница везет школьный театральный кружок на фестиваль в Сочи. Один из героев фильма спрашивает - И вообще почему у нас в спектакле земляника желтого цвета?  

В «Землянике» режиссер кайфует от течения текста: поэтому для актеров создается особая хореография – они выполняют повседневные, повторяющиеся движения, которые становятся мощным инструментом для передачи тем рутины и одиночества. Вот, жена Арзамета что-то говорит и параллельно демонстрирует как выжимает тряпку, протирает пол, повторяя движение, пока это не становится танцем. При этом у Дениса Хусниярова актеры не взаимодействуют между собой, выполняя одни и те же действия в одиночку, даже находясь на одной сцене вместе. В этом ощущается контраст между физическим присутствием других людей и эмоциональной изоляцией. Такой приём усиливает текст, который как будто бы состоит из монологов героев, и всякая попытка найти способы коммуникации оказывается провальной. И не важно с кем герой вступает в контакт: мама, супруга, продавщица калош в магазине. Я больше узнаю Арзамета, через его внутренний монолог направленный к другу Александру, чем через слова, которые он использует, чтобы взаимодействовать с другими протагонистами спектакля. 

Я думаю, что в «Землянике» Денис Хуснияров использует повторы, чтобы создать ритм и усилить эмоциональную нагрузку. И здесь можно вспомнить работы Пины Бауш "Сон в летнюю ночь" или "Кафе Мюллер", в этих спектаклях танцоры выполняют повторы, которые отражают повседневные действия, передавая ощущение предсказуемости и однообразия в отношениях между героями. В литературе приёмом повторов фраз и структур пользуется Юн Фоссе – норвежский драматург, создавая определенное настроение.

Арзамет случайно встречает на рынке маму, она продаёт аджику, самое первое чувство – вина, он уже месяц не был в деревне у родителей. И дело, кажется, не в том, что он забыл о них, а в состоянии отчужденности от близких людей и родных мест, он вспоминает, как в детстве мама привозила леденцы. Вспоминает анекдот, который он рассказал учителю, про утраченное время. Все эти связи разорваны, он не ощущает себя частью той - деревенской жизни, которой живут родители. У Достоевского в произведении «Село Степанчиково и его обитатели» Митя ощущает подобный разрыв с родным селом. Арзамет стоит у прилавка, не может найти подходящих слов, ухватывается, как за спасательный круг, что надо купить остроносые галоши Хьфаф (соседка в деревне) и маме. Он едет за ними в магазин, но не находит, возвращается на рынок, а мама уже уехала. Герой растерян, на её месте стоит старушка. Может, огурчика желаешь? – спрашивает она. А у тебя нет земляники? – последовал ответ. Я почувствовал такую тоску в его голосе не по тому, что он не успел отвезти маму, а по жизни, в которой что-то можно объяснить, а любая попытка открыться не ограничена условностями и бессмысленным маскарадом. Такой фразой заканчивает спектакль режиссёр, он меняет окончание произведения. Денис Хуснияров сделал финал открытым, оставил нам – зрителям, возможность, на мгновение поверить, что Арзамету ещё можно чем-то помочь.