Как не убить старушку
12:00, Ростов-на-Дону, Кировский проспект, 27
Ларисе Артуровне стало плохо на маникюре.
— Мне так неудобно. Упала, людям мешаю работать. Наташа, я потом приду и вам заплачу, — говорит Лариса Артуровна маникюрше.
— Она очень скромная, хорошая женщина. Она у меня в кресле сидела, потом, говорит: «Мне нехорошо», и сползает вниз. — Мы одеяло подстелили, пришел наш массажист, сделал ей массаж сердца. И она сразу очнулась.
— Что сделал? А где он? Я сейчас закончу и с ним поговорю.
Лариса Артуровна, поворачиваясь к корреспонденту Дарье Максимович:
— Как доктора зовут?
— Владимир Владимирович, как Путина.
— Ой, как мне повезло, - и уже обращаясь к доктору продолжила, - Володя, со мной такое часто. Я у невропатолога наблюдаюсь.
— Ортостатический коллапс. Шею наклонила и все. Нежная Вы девушка.
— А что делать?
— Да ничего, шею качать!
Владимир Владимирович за время разговора успевает записать кардиограмму, сделать внутривенный укол, померить сахар глюкометром.
— В больницу поедем?
— Не хочу. Я домой лучше пойду.
— Полежите спокойно. Отдохните. Где этот ваш спасатель?
Доктор идет искать массажиста. Через пару минут возвращается.
— Так, давайте я вам встать помогу. Поедем в больницу.
Все садимся в машину.
— Массажист этот. Спасатель хренов. Он что ей сделал? Массаж сердца. Так у нее пульс был. Сердце работало! А от этого массажа оно остановиться могло. Он чуть ее не убил. Я с ним хорошо поговорил, на будущее, чтобы знал.
— Так а почему она очнулась тогда?
— Она очнулась, когда ее горизонтально положили. От смены положения.
В этот момент к машине подходит мужчина, по всей видимости, очевидец:
— А что, женщина та? Умерла?
Лариса Артуровна, громко:
— Нет, я пока жива.
Все смеются.
— Ой, неудобно как. Я же хотела как раз к невропатологу идти. На той неделе. Маникюр пошла делать. Покраситься хотела.
— Ну да, а тот как же к врачу идти без маникюра? — дружелюбно говорит Светлана.
Едем в больницу.
— Ребята, я же здесь живу! На Семашко! Пойдем ко мне. Я вам налью...
— Что нальете? — дружно перебиваем.
— Кофе. У меня хороший. Я же знаю, что вам на работе нельзя.
— Вот всегда так.
Дарья Максимович
Ларисе Артуровне стало плохо на маникюре.
— Мне так неудобно. Упала, людям мешаю работать. Наташа, я потом приду и вам заплачу, — говорит Лариса Артуровна маникюрше.
— Она очень скромная, хорошая женщина. Она у меня в кресле сидела, потом, говорит: «Мне нехорошо», и сползает вниз. — Мы одеяло подстелили, пришел наш массажист, сделал ей массаж сердца. И она сразу очнулась.
— Что сделал? А где он? Я сейчас закончу и с ним поговорю.
Лариса Артуровна, поворачиваясь к корреспонденту Дарье Максимович:
— Как доктора зовут?
— Владимир Владимирович, как Путина.
— Ой, как мне повезло, - и уже обращаясь к доктору продолжила, - Володя, со мной такое часто. Я у невропатолога наблюдаюсь.
— Ортостатический коллапс. Шею наклонила и все. Нежная Вы девушка.
— А что делать?
— Да ничего, шею качать!
Владимир Владимирович за время разговора успевает записать кардиограмму, сделать внутривенный укол, померить сахар глюкометром.
— В больницу поедем?
— Не хочу. Я домой лучше пойду.
— Полежите спокойно. Отдохните. Где этот ваш спасатель?
Доктор идет искать массажиста. Через пару минут возвращается.
— Так, давайте я вам встать помогу. Поедем в больницу.
Все садимся в машину.
— Массажист этот. Спасатель хренов. Он что ей сделал? Массаж сердца. Так у нее пульс был. Сердце работало! А от этого массажа оно остановиться могло. Он чуть ее не убил. Я с ним хорошо поговорил, на будущее, чтобы знал.
— Так а почему она очнулась тогда?
— Она очнулась, когда ее горизонтально положили. От смены положения.
В этот момент к машине подходит мужчина, по всей видимости, очевидец:
— А что, женщина та? Умерла?
Лариса Артуровна, громко:
— Нет, я пока жива.
Все смеются.
— Ой, неудобно как. Я же хотела как раз к невропатологу идти. На той неделе. Маникюр пошла делать. Покраситься хотела.
— Ну да, а тот как же к врачу идти без маникюра? — дружелюбно говорит Светлана.
Едем в больницу.
— Ребята, я же здесь живу! На Семашко! Пойдем ко мне. Я вам налью...
— Что нальете? — дружно перебиваем.
— Кофе. У меня хороший. Я же знаю, что вам на работе нельзя.
— Вот всегда так.
Дарья Максимович
