- Публикатор: Наталья Капралова (Medvedia)
- Текст: Наталья Капралова
- Фото: Наталья Капралова
На полу небольшого офиса в центре Торжка надувной матрас. «А чего домой идти поздно, если рано утром снова на работу?», - улыбается хозяин матраса Николай Романенко. Молодой человек, которому нет еще и 30-ти, уже приобрел известность. Николай – руководитель регионального общественного движения гражданских инициатив «Доброе дело». Это они запустили не просто благотворительный, а для многих спасительный проект «Подари дрова» (далеко не все районы самой большой в ЦФО Тверской области газифицированы), собирают в школу детей из малоимущих семей, а одиноким старикам дарят вещи первой необходимости, а главное, радость и ощущение нужности. Никто не забыт. Но славен руководитель движения не только своим «Добрым делом». Время от времени Николай обескураживает общественность проведением бесплатных мастер – классов по… вязанию и бисероплетению. Женщины в восторге! Коля буквально по ночам создает модные, очень затейливые кардиганы, мягкие игрушки, уютные пледы и теплые носки для своих подопечных. Именно к ним мы вместе и поедем, чтобы познакомиться с работой Торжокских благотворителей. Заодно побываем в российской глубинке, что всего в трех часах от Москвы…Представьте, здесь только четыре зарисовки с колес. А ведь движение объединило, без преувеличения, десятки разных судеб... Дорогу «Доброму делу»!***
***
Есть. Молиться. Любить.
Есть. Молиться. Любить.
Рождественский день. За окном снежные поля, мороз и солнце. Приехали в Таложенский дом интернат для престарелых и инвалидов. Только зашли, слышим песню. Одна женщина сидит на своей кровати и громко поет. Дверь комнатки приоткрыта, поэтому странная песня, неясно даже грустная ли, веселая, встречает всех вошедших в этот дом. Бабуля смотрит прямо перед собой, мотив и слова летят откуда-то из черно-белых архивов ее памяти. Честно говоря, здесь я планировала сделать серию про радость, но получилось поровну и про одиночество.
Два цвета фотографий.
Песня, которую пела женщина, мне не знакома. Быть может, она когда-то привезла этот мотив из дальних краев...
Фонд «Доброе дело» часто бывает в этом интернате. Привозят подарки, много общаются с пенсионерами, а еще устраивают выездную цирюльню. Всех стрижет приглашенный парикмахер и обаятельная Марина Дедова, заместитель, а попросту «правая рука» Николая Романенко. В этот раз фонд приехал вручать новогодние подарки. Жители дома престарелых по этому поводу собрались к просторной комнате отдыха: яркие стены, фотографии, живые цветы. На полках литература в несколько рядов. Глаз выхватывает два книжных корешка: «Экзамен на зрелость» и свод правил - «Есть. Молиться. Любить».
В Таложенском Доме престарелых девять мужчин, но больше женщин. Мужчины, вчерашние гордые добытчики, молчаливы и серьезны, женщины с интересом изучают содержимое нарядных пакетиков. Но подарки раздали не всем - не все могут сами дойти в гостиную. Николай Романенко идет в комнатку, где в алых цветах постельного белья лежит женщина. Она эмоционально скрещивает на груди руки: «Коленька, приехал, молодец!». Женщина радуется подарку, но точно больше радуется именно Коле. «Как вы..?», - спрашивает улыбчивый добродел. Он всех своих подопечных, кстати, знает по имени. «Болею…», - слышится тоскливый ответ. Женщина даже не в силах поднять от подушки голову. Неслышно закрываю эту дверь.
Самое печальное - видеть, как подопечные уходят. Вот и в прошлый приезд добровольцев в интернате было на одного дедушку больше...
Идем в другую комнату, где сильно пахнет лекарствами. Здесь две пожилые женщины, которые совсем будто не замечают ни вошедших, ни даже друг друга. Одна что-то сама себе приговаривает, другая застыла с мягкой улыбкой на лице. Одна плохо слышит, другая совсем не видит. Женщинам дарят подарки, на прощание они обнимают представителей "Доброго дела". Так обнимают даже не просто близких людей, так обнимают на разлуку. Навсегда. На всякий случай. Презенты в сторону. Все постояльцы дома престарелых, пусть теплого и опрятного, заклинают: «Приезжайте, еще приезжайте!».
P.S. Подарки в дом престарелых вызвался везти случайный волонтёр - житель Торжка. Фонд искал водителя и быстро отозвалось порядка десяти человек. Спрашиваю у молодого парня, почему решил потратить на разъезды свой выходной день, зачем? - «Не знаю…Просто подумал…Просто Рождество…». Почему-то всегда у таких людей всё ПРОСТО.
P.S. Подарки в дом престарелых вызвался везти случайный волонтёр - житель Торжка. Фонд искал водителя и быстро отозвалось порядка десяти человек. Спрашиваю у молодого парня, почему решил потратить на разъезды свой выходной день, зачем? - «Не знаю…Просто подумал…Просто Рождество…». Почему-то всегда у таких людей всё ПРОСТО.
Жители интерната рады подаркам, но больше рады теплым встречам с уже родными людьми.
***
Человек и кошки
Человек и кошки
На полу миски с застывшим пюре. На стенах - поколения рваных обоев. Кровать на подпорках-кирпичах, да старый шкаф, откуда светят два испуганных зеленых глаза. Вот так с несколькими кошками в Торжокском районе живет бывший печник Василий Сергеевич. Снаружи его дом, как дом: ровные стены, окна целы, дверь имеется. Внутри же всякого гостя ждет моральное потрясение. Так же люди не живут?! Живут.
Николай Романенко и Марина Дедова в который раз приезжают дедушку поддержать продуктами и, в прямом смысле, обогреть. Дрова уже аккуратно уложены перед домом. Пенсия у дедушки минимальная, а цены в селе почти в два раза выше городских. Один продуктовый набор (крупы, макароны, сладкое, чай) стоит примерно 500 рублей. А таких подопечных под крылом фонда много...И все это держится на энтузиазме и пожертвованиях сердечных людей. К счастью, благотворительность заразительна. О проделанной работе Николай отчитывается в соцсетях. И в комментариях часто звучит одно и то же: "Хочу помочь!".
Николай Романенко и Марина Дедова в который раз приезжают дедушку поддержать продуктами и, в прямом смысле, обогреть. Дрова уже аккуратно уложены перед домом. Пенсия у дедушки минимальная, а цены в селе почти в два раза выше городских. Один продуктовый набор (крупы, макароны, сладкое, чай) стоит примерно 500 рублей. А таких подопечных под крылом фонда много...И все это держится на энтузиазме и пожертвованиях сердечных людей. К счастью, благотворительность заразительна. О проделанной работе Николай отчитывается в соцсетях. И в комментариях часто звучит одно и то же: "Хочу помочь!".
Говорят, у дедушки 10 котов. Они делят с человеком кров и простую пищу.
Василий Сергеевич плохо говорит после инсульта, но как может, благодарит представителей фонда за ощутимую поддержку. Другую и не примет: переезжать он никуда не будет, а от помощи по хозяйству отмахивается: «Перестаньте!».
Едешь по большой Тверской области - деревянные деревни, глухие дома. Жилые ли, живые? К отдельным ведет расчищенная от снега тропа, а окна вечерами желтеют теплым светом. Но есть жилища, где днем и ночью только прохлада, сырость и тишина. Там человек и кошки.
Едешь по большой Тверской области - деревянные деревни, глухие дома. Жилые ли, живые? К отдельным ведет расчищенная от снега тропа, а окна вечерами желтеют теплым светом. Но есть жилища, где днем и ночью только прохлада, сырость и тишина. Там человек и кошки.
***
Сигнал Клавдии Васильевны
Сигнал Клавдии Васильевны
Клавдия Васильевна говорит так, как молится: не «меня», а «мя». И очень любит сладенькое, все время ест целые кубики сахара. Коля эту бабушкину привычку уже хорошо знает, смеется от души: вот тебе и «белая смерть».
- Спать когда ложусь, у мя под подушкой жменька сахару. В горле пересохнет, возьму один кусочек…, - с удовольствием рассказывает 93-летняя бабушка, пока руководитель «Доброго дела» выкладывает на стол гостинцы. Бабуля хранит эти запасы в стальном ведре под стулом. Сладкое – ценность. Деревню, конечно, кормит автолавка, но цены там высокие, а товара не много.
- Спать когда ложусь, у мя под подушкой жменька сахару. В горле пересохнет, возьму один кусочек…, - с удовольствием рассказывает 93-летняя бабушка, пока руководитель «Доброго дела» выкладывает на стол гостинцы. Бабуля хранит эти запасы в стальном ведре под стулом. Сладкое – ценность. Деревню, конечно, кормит автолавка, но цены там высокие, а товара не много.
Наши отмашки не помогли. Клавдия Васильевна поставила чайник и разогрела блинов. Ели мы слабо, оттого бабушка в сердцах всплеснула руками: "Ничего не едите! Таких гостей на порог не пущу!". Блины уехали с нами в аккуратном свертке.
В войну Клавдия Васильевна рыла окопы, потом 35 лет доила в колхозе коров. А теперь о былом напоминает только стена фотографий из прошлого. Портреты родителей, брата, племянника. Рядом иконы.
- Иной раз ночью лежу и пульс щупаю, - поверяю, работает сердце или нет, - делится житейскими премудростями бабуля.
Бьется пульс, и где-то под Торжком живет потихоньку маленькое хозяйство…
"Бывает, приболею, а потом посижу у печи и легче становится", - рассказывает Клавдия Васильевна. Кошка Катя тоже считает печь центром старого дома.
***
Гнездо под елямиПо лесам, по полям приехали в глушь. Коля вышел из машины и замер: «Послушай!». Но слушать было нечего, стояла абсолютная, невероятная тишина. В ней не было ни че го. Где-то затрещала сорока, и мы были так ей рады. Сорока!
Приехали к одинокому пенсионеру Юрию Петровичу, который не выходил на связь две недели, телефон не отвечал. Николай бодро зашагал к его дому, попутно сообщив, что у Юрия Петровича есть две большие собаки. Вокруг ни души. «Пойдем, я тоже собак боюсь!», - подбодрил Коля, и мы пошли. Вдруг откуда-то из снегов появился сосед Юрия Петровича. Увидеть человека в совершенно безлюдной зимой маленькой деревне было удивительно. Сосед живет рядом в деревянном доме без окон. Полная, так сказать, беспросветность. Однако, мужчина был бодр, полон сил и даже весел. Оказалось, он иногда приходит помогать Юрию Петровичу по хозяйству - с крыши вот снег почистил. Он заверил, что с соседом все в порядке, проводил нас к нему, а сам пошёл “к брату в баньку”. В другую деревню.
- Каждый день по 10 километров хожу, а то и больше. Движение - жизнь, - добродушно сообщил мужчина, и быстро засеменил куда-то в бесконечную белизну.
Ветхое жилище Юрия Петровича окна имеет, но, будто гнездо дикой птицы, свито из всего, что было. На территории нет ни заборов, ни границ. Тыл в стороне прикрывают три высоких ели. Выросли кругом, охраняют внутри что-то важное. Возможно, там портал - зайдешь, а выйдешь, например, в бескрайней Сибири.
Где-то в доме лаяли собаки. Юрий Петрович вышел к нам в своей повидавшей жизнь ушанке и в двойных очках. Закурил какую-то самокрутку, поблагодарил Колю за дрова, что всю зиму поддерживают тепло в доме-гнезде, и все удивлялся: “Это вы...сюда...только ко мне?..”
Приехали к одинокому пенсионеру Юрию Петровичу, который не выходил на связь две недели, телефон не отвечал. Николай бодро зашагал к его дому, попутно сообщив, что у Юрия Петровича есть две большие собаки. Вокруг ни души. «Пойдем, я тоже собак боюсь!», - подбодрил Коля, и мы пошли. Вдруг откуда-то из снегов появился сосед Юрия Петровича. Увидеть человека в совершенно безлюдной зимой маленькой деревне было удивительно. Сосед живет рядом в деревянном доме без окон. Полная, так сказать, беспросветность. Однако, мужчина был бодр, полон сил и даже весел. Оказалось, он иногда приходит помогать Юрию Петровичу по хозяйству - с крыши вот снег почистил. Он заверил, что с соседом все в порядке, проводил нас к нему, а сам пошёл “к брату в баньку”. В другую деревню.
- Каждый день по 10 километров хожу, а то и больше. Движение - жизнь, - добродушно сообщил мужчина, и быстро засеменил куда-то в бесконечную белизну.
Ветхое жилище Юрия Петровича окна имеет, но, будто гнездо дикой птицы, свито из всего, что было. На территории нет ни заборов, ни границ. Тыл в стороне прикрывают три высоких ели. Выросли кругом, охраняют внутри что-то важное. Возможно, там портал - зайдешь, а выйдешь, например, в бескрайней Сибири.
Где-то в доме лаяли собаки. Юрий Петрович вышел к нам в своей повидавшей жизнь ушанке и в двойных очках. Закурил какую-то самокрутку, поблагодарил Колю за дрова, что всю зиму поддерживают тепло в доме-гнезде, и все удивлялся: “Это вы...сюда...только ко мне?..”
Юрий Петрович уже знаком с "Добрым делом", но не перестает удивляться новым "тимуровцам".
Дело шло к вечеру, мы чистили снег, а пока говорили понемногу. Юрий Петрович давно живет под Торжком, когда-то издалека приехал сюда к матери. Работал фрезеровщиком, была жена.
Уже уезжали, а растерянная фигура старика так и застыла у дома с тремя елями: “Это вы сюда...ко мне...ради меня?.."
Уже уезжали, а растерянная фигура старика так и застыла у дома с тремя елями: “Это вы сюда...ко мне...ради меня?.."
Сложный вопрос. "Доброе дело" постоянно на него отвечает.
***
***
"Крыши домов дрожат под тяжестью дней..." (Виктор Цой, группа "КИНО")
Комментарии:
Вы должны Войти или Зарегистрироваться чтобы оставлять комментарии...