Репортажи
Министерство по делам слепых
Как живут и о чем мечтают незрячие люди в Смоленске
04.07.2022
- Публикатор: Редакция РР (Редакция)
- Текст: Полина Фокина
В том, что руководитель Смоленского общества слепых Сергей Ковнерев – человек уникальный, вы убедитесь точно. Место своей работы он называет не иначе как Министерство по делам слепых. Это потому, что когда человек теряет зрение, он может прийти сюда с любой проблемой. И ему помогут
Мы встречаемся возле маленького здания с трещинами на крылечке, входим в темный коридор. Я пытаюсь не споткнуться – Сергей Владимирович идет уверенно: хоть и не видит, но давно привык к этим коридорам.
- Нам очень не хватает голоса, не хватает возможностей, - по пути говорит он. – Люди, бывает, в соседнем доме теряют зрение и не знают, что мы у них через дорогу находимся.
Пройдя через фойе с бюстом Луи Брайля и театральными масками, мы оказываемся в кабинете - светло-желтые стены, дипломы, кубки, картины.
- Где это мы?
- В здании Всероссийского общества слепых. Здесь фактически был создан микрогородок, где проживали вот такие люди: есть библиотека, дома культуры, предприятие.
Сергей Владимирович сокрушается: раньше организация была материально сильной, в их силах было даже дать жилье, а сейчас могут помочь нематериальным – помочь с реабилитацией и лечением, взять в сообщество, поддержать советом. Я задумываюсь.
Знаем ли мы о том, кто помогает инвалидам на самом деле? По-честному, обращаем ли внимание? Пандусы в паре магазинов, специальные лифты, знаки на дорогах. Видим ли мы за этими знаками людей? Сделать город доступным – это работа на грани нереального, и незрячие делают ее сами. Задумавшись об этом однажды, я узнала про ВОС.
В смоленском отделении Всероссийского общества слепых. Фото: Полина Фокина
Страна в стране
- Движение началось с Мариинского попечительского училища, 1881 год примерно, - рассказывает он. – Тогда начали объединяться незрячие. А в 1921 году потом образовалось общество. Да, недавно мы отметили свое столетие. Потом по распоряжению Сталина создали учебно-производственные предприятия: в 1945 году Смоленщину освободили, с войны пришли солдаты. Зрение потеряли, но с руками, с головой. Смотри, Полина! В 1945-м году война кончилась, а в 1951-м ВОС полностью отказалось от государственных дотаций.
– Финансировали сами себя, – рассказывает Сергей Ковнерев, – работали на предприятиях, платили налоги, строили дома, санатории. Каждый год выделяли деньги на государственные программы. Например, самый большой корпус Смоленской областной больницы построен на деньги ВОС, и таких зданий – 43.
- Движение началось с Мариинского попечительского училища, 1881 год примерно, - рассказывает он. – Тогда начали объединяться незрячие. А в 1921 году потом образовалось общество. Да, недавно мы отметили свое столетие. Потом по распоряжению Сталина создали учебно-производственные предприятия: в 1945 году Смоленщину освободили, с войны пришли солдаты. Зрение потеряли, но с руками, с головой. Смотри, Полина! В 1945-м году война кончилась, а в 1951-м ВОС полностью отказалось от государственных дотаций.
Поражаюсь – послевоенное время, 95% жилья жилого фонда было разрушено – а через пять лет незрячие встали на ноги. В своей истории Смоленск переживал войны, наводнение, чуму и другие беды. Видимо, и люди здесь не простые, иначе как это все можно было пережить.
– Финансировали сами себя, – рассказывает Сергей Ковнерев, – работали на предприятиях, платили налоги, строили дома, санатории. Каждый год выделяли деньги на государственные программы. Например, самый большой корпус Смоленской областной больницы построен на деньги ВОС, и таких зданий – 43.
Из 73 школ для слепых детей в Смоленске –
63 построило общество слепых. Почему так?
Мы жили за счет своей промышленности.
Мы ведь ничего не отбираем, только даем:
у нас членский взнос сейчас –
10 рублей в год
– Все сильно изменилось после советской власти, – продолжает он. – Человек и жилье раньше получал, и детей на площадку приводил к воспитателю, а потом на спортивные секции и кружки ходил. Никогда не забуду эти вечера: собирались семь баянов и играли классику. Среди незрячих людей очень много было образованных, самая читающая публика. Я и спектакли оцифровывал, наши незрячие играли не хуже профессионалов. Слова «инклюзивность» не было, но жили насыщенно.
Замечаю, что Сергей Владимирович вспоминает прежние времена с теплотой и грустью: сейчас обществу слепых не хватает поддержки. Нужны рабочие места, гранты и реальная помощь. Я приехала почти что туристом, зрячая - и то не с первой попытки догадалась, как перейти дорогу. Понять, как справляются незрячие, которых в Смоленске и области больше тысячи человек, – не могу.
Замечаю, что Сергей Владимирович вспоминает прежние времена с теплотой и грустью: сейчас обществу слепых не хватает поддержки. Нужны рабочие места, гранты и реальная помощь. Я приехала почти что туристом, зрячая - и то не с первой попытки догадалась, как перейти дорогу. Понять, как справляются незрячие, которых в Смоленске и области больше тысячи человек, – не могу.
Когда человек теряет зрение, ему приходится стать сильным, иначе не выжить. Фото: Полина Фокина
Что такое слепота?
- Кто-то из тифлологов писал (тифлология – система знаний о слепых в различных сферах: психология, медицина, история и т.д – прим. Репортера), что когда человек слепнет, он переживает 20 смертей. Сужается круг друзей, уходит общение, распадаются семьи. Но человеку надо понять, что можно жить дальше. На своем примере, наверное, легче рассказать. У меня два образования – управленческое и тифлопедагогика. Я член Общественной палаты, член штаба Народного фронта, в Общественную палату избираюсь – иду по списку губернатора. Руками могу все что угодно – больше, чем многие зрячие. Для меня это интересно и не я один такой. А дальше все зависит от человека. Жаль, на предприятие всех взять не можем, сейчас и пытаюсь сделать что-то, чтобы нашим предприятиям помогли.
- Допустим, человек теряет зрение и приходит к вам. Чем вы ему поможете?
Три года – столько я учусь в университете. Столько требуется ребенку, чтобы начать говорить. За три года кто-то выучит новый язык, переедет в другую страну, женится.
- Кто-то из тифлологов писал (тифлология – система знаний о слепых в различных сферах: психология, медицина, история и т.д – прим. Репортера), что когда человек слепнет, он переживает 20 смертей. Сужается круг друзей, уходит общение, распадаются семьи. Но человеку надо понять, что можно жить дальше. На своем примере, наверное, легче рассказать. У меня два образования – управленческое и тифлопедагогика. Я член Общественной палаты, член штаба Народного фронта, в Общественную палату избираюсь – иду по списку губернатора. Руками могу все что угодно – больше, чем многие зрячие. Для меня это интересно и не я один такой. А дальше все зависит от человека. Жаль, на предприятие всех взять не можем, сейчас и пытаюсь сделать что-то, чтобы нашим предприятиям помогли.
- Допустим, человек теряет зрение и приходит к вам. Чем вы ему поможете?
- Первое – предложим центр реабилитации слепых, уникальнейшие учреждения, их в России три. Там, правда, очереди. Человек потерял зрение и едет туда бесплатно. Они финансируются государством, мы бы сейчас их не потянули. За два с половиной месяца там научат ходить, работать, шить, можно даже профессию получить. Но первое – элементарная реабилитация. На 99% приезжает другой человек. Вообще, три года человек приходит в себя, начинает адаптироваться и перестает искать чудеса. Есть и быстрее – знакомый полковник за год смог, но такое бывает редко.
Три года – столько я учусь в университете. Столько требуется ребенку, чтобы начать говорить. За три года кто-то выучит новый язык, переедет в другую страну, женится.
А кто-то начнет жизнь с нуля, заново выстраивая по кирпичику свои привычки, дела, обязанности. И не каждый справится.
- По определению ООН, незрячие – самая уязвимая группа среди людей с инвалидностью. Малейшее движение общества вниз отражается на нас. У нас была льгота по членскому билету ВОС – бесплатный проезд в общественном транспорте. В Смоленске ее давно отменили. В 2005 году объявили о монетизации льгот – моментально стало меньше работающих незрячих. Потому что инвалиду с другой улицы надо приехать, он просто не дойдет, сориентироваться не сможет. Есть два варианта всего: если мы хотим нормальных активных людей – надо действовать, если мы хотим, чтобы люди кроме слова «дай» ничего не знали, это второй вариант. Надо определяться.
Зарплата низкая, у человека нет мотивации – чего я буду ходить за пару тысяч, сяду дома.
А сел дома – это со всеми вытекающими
Общество слепых живет своей работой, не получая никаких льгот по налогам. Фото: Полина Фокина
Лакмусовая бумажка
- Раньше у нас было два предприятия, давали работу всем. Плюс еще работа на дом: развозили, а потом собирали результат. Люди не могли ездить, если далеко. Работало 550 человек, из них 350 – инвалиды 1 и 2 группы по зрению. Основная работа с 1960 годов – электропатрон, деталь, в которую лампочку заворачивают. Много чего делали: радиодетали, тумблеры, переключатели. В 40 стран мира поставляли дроссели – даже в Африку. Разработка такая была, термиты не ели и влаги не боялась.
- В Смоленске функционирует одно предприятие, в Вязьме еще одно. Нас, людей с проблемами со зрением, всего 1% по статистике. В обществах слепых даже близко столько людей нет. Государственные субсидии небольшие, их часто не хватает. Предприятие зарабатывает, но хватает на зарплаты и мероприятия. Если бы удалось поставить современное оборудование, мы бы смогли больше. Мы ведь просим удочку, а не рыбу. Налогов платим – треть от своих зарплат. Нам не так много надо: хотя бы освободить нас, дать нам дышать, может, льготы по налогам.
- Раньше у нас было два предприятия, давали работу всем. Плюс еще работа на дом: развозили, а потом собирали результат. Люди не могли ездить, если далеко. Работало 550 человек, из них 350 – инвалиды 1 и 2 группы по зрению. Основная работа с 1960 годов – электропатрон, деталь, в которую лампочку заворачивают. Много чего делали: радиодетали, тумблеры, переключатели. В 40 стран мира поставляли дроссели – даже в Африку. Разработка такая была, термиты не ели и влаги не боялась.
- А сейчас?
- В 1992 году – буквально на моих глазах все происходило. Работы было много, а потом в момент все остановилась. Пришла гайдаровская реформа, обрушилась финансовая система. Обещали, что подождем полгода – мы были готовы подождать, держаться за счет ресурсов. Мы ведь никогда не ходили с протянутой рукой. Ко мне приходили ветераны, говорили: "Как же так, войны нет, а предприятия не работают?" Я и сам не понимал, говорил: давайте подождем. Это получилось вранье – ничего не заработало, хоть мы искали всеми силами.
Сейчас на предприятии работает 80 человек. А началось все с сокращения работы для надомников – Сергей Владимирович за них очень переживает. Сидеть дома для него – приговор. С 19 лет он начал работать и не привык никого просить.
- В Смоленске функционирует одно предприятие, в Вязьме еще одно. Нас, людей с проблемами со зрением, всего 1% по статистике. В обществах слепых даже близко столько людей нет. Государственные субсидии небольшие, их часто не хватает. Предприятие зарабатывает, но хватает на зарплаты и мероприятия. Если бы удалось поставить современное оборудование, мы бы смогли больше. Мы ведь просим удочку, а не рыбу. Налогов платим – треть от своих зарплат. Нам не так много надо: хотя бы освободить нас, дать нам дышать, может, льготы по налогам.
Труд инвалида менее производителен, но в советское время в обществах слепых были новые технологии. Сейчас мы их позволить себе не можем.
Люди нас поддерживают, и инвесторы есть,
Люди нас поддерживают, и инвесторы есть,
но этого не хватает
Награды и благодарности "Министерства слепых". Фото: Полина Фокина
Большой кровью
Сергей Владимирович рассказывает мне вещи, которые плохо укладываются в голове: жилья не получить, бесплатного проезда нет давно. Но со всем они как-то справляются. И за Смоленск ему обидно – когда-то город занимал первое места по зелени и чистоте, а сейчас – разбитые улицы и дворы. Спрашиваю о Москве – а это для него другая страна.
- В доковидные года у нас мероприятий было более 600 в год. Даже по 2021 году более 300 – из них 60 спортивных. Всему уделяем значение, хор работает. Мы на фестивале в Курске произвели впечатление: ездили туда раньше с концертами, с выступлениями. Да и Департамент культуры помогает – нашли нам руководителя, мы же народный хор, человека с баяном мало. Есть и возможность ходить в театр – правда, президентский грант на тифлокомментирование заканчивается. Это когда человек специально объясняет залу, что происходит на сцене. Мы устраиваем фестивали. С жильем у нас дела хуже, но с остальным мы человеку поможем.
- А как с доступностью города для незрячих смолян?
Сергей Владимирович рассказывает мне вещи, которые плохо укладываются в голове: жилья не получить, бесплатного проезда нет давно. Но со всем они как-то справляются. И за Смоленск ему обидно – когда-то город занимал первое места по зелени и чистоте, а сейчас – разбитые улицы и дворы. Спрашиваю о Москве – а это для него другая страна.
- Они молодцы, много чего делают. И мы на такое финансирование смогли бы. Но сытый голодного не разумеет.
Зато у общества слепых в Смоленске отличный Дом культуры – искусство тоже реабилитирует.
Зато у общества слепых в Смоленске отличный Дом культуры – искусство тоже реабилитирует.
- В доковидные года у нас мероприятий было более 600 в год. Даже по 2021 году более 300 – из них 60 спортивных. Всему уделяем значение, хор работает. Мы на фестивале в Курске произвели впечатление: ездили туда раньше с концертами, с выступлениями. Да и Департамент культуры помогает – нашли нам руководителя, мы же народный хор, человека с баяном мало. Есть и возможность ходить в театр – правда, президентский грант на тифлокомментирование заканчивается. Это когда человек специально объясняет залу, что происходит на сцене. Мы устраиваем фестивали. С жильем у нас дела хуже, но с остальным мы человеку поможем.
- А как с доступностью города для незрячих смолян?
- Я ведь еще и эксперт по доступной среде. Эту работу мы ведем, планируем даже пешие экскурсии. В городе нашим людям есть куда пойти – я множество музеев объехал. Работы еще много, но вот уже можно посетить экологическую тропу. В военно-историческом музее есть аудиогид – я им подсказал, что такой надо сделать на смартфон, чтобы могли послушать наши ребята.
Однажды я ходил в Москве в музей света и музей ФСБ – там все давали смотреть наощупь.
В конце даже патефон завели. Было бы замечательно и у нас так сделать
И Дом культуры когда-нибудь отремонтируют, он обязательно добьется. Фото: Полина Фокина
Через 10 лет
- О нас мало знают даже те, кому мы нужны. Именно ради них я хожу на все встречи с прессой. Мы тут пробовали даже строку бегущую запускать. Проводили ужин в темноте: за столом по пять человек, один из них незрячий, а остальные с завязанными глазами, не знали этого. Кто-то испугался, но всем было интересно. Мы и выступать стараемся, и с губернатором я встречаюсь – это большое достижение, что я смог переломить администрацию. Ко мне начали относиться, как к нормальному человеку. Если брать определение инвалида – кто это? Человек со сниженным социальным статусом.
- Неужели хуже относятся?
- Так люди устроены. Пришел человек к врачу со своим сопровождающим, и врач начинает разговаривать с сопровождающим, а не со слепым. Не воспринимает за нормального, будто бы не слышит его. Это большое достижение, что я с ними общаюсь по-другому.
Спрашиваю о смолянах – какие они. Улыбается и цитирует старую песню о городе: «здесь люди сероглазы и добры». Говорит, что люди – главный капитал. Забыли об этом, когда во главу угла поставили деньги, и жить из-за этого стали хуже. Люди – вот ради кого Сергей Владимирович бросает все дела и идет на репетицию хора или затевает ремонт Дома культуры.
- О нас мало знают даже те, кому мы нужны. Именно ради них я хожу на все встречи с прессой. Мы тут пробовали даже строку бегущую запускать. Проводили ужин в темноте: за столом по пять человек, один из них незрячий, а остальные с завязанными глазами, не знали этого. Кто-то испугался, но всем было интересно. Мы и выступать стараемся, и с губернатором я встречаюсь – это большое достижение, что я смог переломить администрацию. Ко мне начали относиться, как к нормальному человеку. Если брать определение инвалида – кто это? Человек со сниженным социальным статусом.
- Зачем вы так.
- Это правда.
- Неужели хуже относятся?
- Так люди устроены. Пришел человек к врачу со своим сопровождающим, и врач начинает разговаривать с сопровождающим, а не со слепым. Не воспринимает за нормального, будто бы не слышит его. Это большое достижение, что я с ними общаюсь по-другому.
- А почему вы всем этим до сих пор занимаетесь?
- Мне адреналин нужен, я сидеть не могу. Хочется что-то делать, чтобы о нас узнали. Собираются здесь ненормальные люди и хотят что-то хорошее сделать. Но поддержки очень не хватает.
Спрашиваю о смолянах – какие они. Улыбается и цитирует старую песню о городе: «здесь люди сероглазы и добры». Говорит, что люди – главный капитал. Забыли об этом, когда во главу угла поставили деньги, и жить из-за этого стали хуже. Люди – вот ради кого Сергей Владимирович бросает все дела и идет на репетицию хора или затевает ремонт Дома культуры.
Он не может усидеть на месте. Только на фотографии для газеты можно увидеть его сидящим за рабочим столом. Весь его кабинет в наградах, кубках, грамотах, благодарственных письмах, но приходит он сюда не для очередной благодарности, а потому что он здесь нужен.
На прощание Сергей Владимирович говорит по секрету: все обязательно станет по-другому. Потому что когда инвалидам становится тяжелее, потом происходит большой рост в обществе. Через десять лет, говорит, посмотришь.
Обязательно.
На прощание Сергей Владимирович говорит по секрету: все обязательно станет по-другому. Потому что когда инвалидам становится тяжелее, потом происходит большой рост в обществе. Через десять лет, говорит, посмотришь.
Обязательно.
Материал подготовлен с участием студентов Мастерской сетевого издания "Репортёр" на Факультете коммуникаций, медиа и дизайна НИУ ВШЭ
Комментарии:
Вы должны Войти или Зарегистрироваться чтобы оставлять комментарии...