Наверх
Герои

Наука для людей

Как я стал языковым активистом, и зачем нашей планете тысячи языков
18.12.2020
Среднестатистический человек мало что знает о языках России, иногда при этом считая их слишком мелкими и недостойными серьёзного изучения. Скажем, про чувашский язык часто говорят, что дальше райцентра под названием Канаш он уже не нужен.
Ну хорошо, а сильно нужен грузинский язык дальше Тбилиси? Или итальянский – дальше Рима? Или японский – дальше Токио? Так-то в Поволжье люди веками говорили по-чувашски и выражали всё, что им было нужно. В этом смысле чувашский ничуть не хуже любого другого языка.

О тяге к экзотике
В своё время у меня был большой интерес к национальному языку Парагвая — гуарани. А потом я познакомился с одним финном, который занимался удмуртским и очень жаловался на то, что чтобы учить удмуртский, очень желательно сначала выучить русский, что тоже требует большого количества времени. И тогда я подумал: «Ну вот я буду заниматься гуарани, и мне для этого желательно хорошо знать испанский, а финн будет заниматься удмуртским, тратя кучу времени на русский…» Вот же куча интереснейших языков прямо рядом с нами, а гуарани, в общем-то, и так есть кому заниматься. 
1984-й. Фото из архива автора
О детстве
Говорят, что я с самого раннего детства был довольно любопытным ребёнком, и слава Богу, что у взрослых обычно хватало сил давать ответы на мои вопросы, иначе моё любопытство притупилось бы ещё тогда.
Что учиться в школе мне прям нравилось, сказать не могу, так как многие изучаемые вещи были уж слишком далеки от реальной жизни, но местами и правда было интересно.
Могло ли у меня уже тогда возникнуть желание заниматься лингвистикой, исходя из полученных знаний? Да вряд ли.
О системе школьного образования
В идеале цель школьной программы – дать ученикам представление о мире, чтобы потом проще было выбирать себе род занятий. Лингвистики среди школьных предметов нет, а преподавание языков России или иностранных представления о ней почти не даёт: мы ведь там в основном учим, как устроены правила того или иного языка, и очень мало размышляем над тем, почему именно так. К тому, как на самом деле устроена наука о языке, я пришёл намного позже и во многом случайно, хотя будь школьная программа, скажем так, посовременней – мог бы сэкономить немало лет.
О пробах профессии
По окончанию школы я уже довольно хорошо знал, кем быть не хочу. Оставалось ещё немало направлений, но вузы обычно предусматривают специализацию только в чём-то одном. Ну вроде в школе математика мне неплохо давалась – на математика и поступил, но курсу ко второму, когда начались жуткие абстракции, захотелось обратно к людям. Дальше перебирал множество разных профессий (вспоминается анекдот про то, как тяжело выиграть в лотерею, если не покупать лотерейные билеты), в том числе и переводил, и тексты редактировал.
В какой-то момент стало казаться странным, что лингвистическое образование у меня отсутствовало, 
и я поступил в аспирантуру.
О приходе в лингвистику
Работая с аудио- и видеозаписями, которые надо было превращать в тексты, обратил внимание на то, насколько сложно бывает записывать разговорную речь: ладно, орфография, которую словари обычно спасают, а вот справочники по пунктуации в основном давали рекомендации на примере «аккуратных» текстов, а не на том, как оно «на самом деле». Расширялся и список языков, с которыми доводилось работать: к школьным английскому и немецкому добавились французский, испанский, эсперанто, с меньшим успехом португальский, потом более экзотические турецкий и грузинский. В какой-то момент стало казаться странным, что собственно лингвистическое образование у меня отсутствовало, и я поступил в соответствующую аспирантуру.
На Фестивале языков
О фестивалях языков
В аспирантуре много формальных требований: публикации, выступления и так далее, – и нередко я видел, как к этой обязаловке люди подходят спустя рукава: ну посидели на конференции, сделали вид, что друг друга послушали, галочки поставили – вот и хорошо. 
А тут я в какой-то момент попал на фестиваль языков, причём сразу на флагманский, московский, увидел толпы людей с горящими глазами и серьёзно пересмотрел свои взгляды в пользу именно такой лингвистики. Наука ведь должна быть в первую очередь для людей – верно?
В лагере по изучению чувашского языка. Фото из архива автора
О знакомстве с чувашским языком
Покатавшись затем по фестивалям языков в разных городах, заехал и в Чебоксары, где чувашский язык периодически слышен, но в основном от людей постарше. «Как-то не в моде у нас чувашский язык», – отвечала молодёжь. «Ну, можно и так сказать, – замечает главный организатор чебоксарского фестиваля Александр Блинов, – но что делает язык «модным»? Желание его использовать. Легко ли школьникам использовать чувашский, если сейчас практически со всех сторон их окружает русский? Раньше хотя бы в детсадах и школах была среда, но теперь почти везде перешли на русский, а чувашский остаётся, грубо говоря, языком декораций. Вводятся всё новые и новые федеральные стандарты, и для наших языков остаётся всё меньше пространства».
Но что делает язык модным?
       Желание его использовать!
О группе «За разнообразие в мире языков»
Сама тема (со)существования языков в обществе чрезвычайно интересна: не всегда всё зависит от численности говорящих, от количества выделяемых денег, от литературной традиции – факторов здесь много, и не случайно существует целый подраздел лингвистики, который их изучает: социолингвистика. Просматривая соответствующие заметки, я решил, что они могут быть интересны не только мне, и начал собирать их в специальной группе в соцсети «ВКонтакте». Конечно, по-русски, в основном, пишут о языках постсоветского пространства, но иногда попадаются и более далёкие материалы, и тогда бывает интересно сравнить «у нас» и «у них».

Об изучении чувашского
Помимо фестивалей языков, Александр Блинов организовывает летние лагеря по изучению чувашского. В первый раз я приехал туда как ученик, но мне не очень понравилось, как нас учили, так что на следующий год уже попросился в преподаватели. Да, это в каком-то смысле выглядело дерзко, но в конце концов, я же лингвист: обложился книгами, слушал и переводил песни, пытался переписываться по-чувашски с носителями – потом уже и с устной речью стало попроще. А вообще было сложно: учебные материалы часто составлены таким образом, вроде язык ты уже знаешь, но немножко подзабыл, то есть объяснения очень выборочны и проясняют далеко не всё.
О стажировке в Ижевске
Когда диссертация уже приближалась к концу, я подумал, что будет полезно поближе познакомиться и с материалом какого-нибудь финно-угорского языка. В Ижевске довольно интересная, хотя и, к сожалению, пока не очень многочисленная, удмуртская тусовка, в которой среди прочих выделю Евгению Лекомцеву: именно она впоследствии взялась за лагеря по изучению удмуртского языка, в которых мне тоже довелось попреподавать. До сих пор вспоминаю, как одна девушка-волонтёр иногда не могла посетить занятие целиком, но впоследствии брала у кого-нибудь тетрадку и старательно всё переписывала. Как говорится, лучше любых слов.
В лагере по изучению удумртского языка
О работе в Чебоксарах
Ну а чего сидеть на одном месте? Насижусь ещё. Тем более, работа с каким-нибудь языком явно поможет лучше в нём разобраться. Искал в интернете сценарии для проведения разных мероприятий в детских садах и школах, помогал с переводом мультфильмов, участвовал в конференциях и семинарах, параллельно вёл курсы по изучению чувашского в национальной библиотеке. Ну и сам говорить стал достаточно уверенно, так как практиковал язык почти каждый день.

О планах и мечтах
Конечно, хочется, чтобы разные языки продолжали использоваться в общественной жизни: коммерции, СМИ, медиа, образовании и так далее. Но так как я не бизнесмен, не журналист и не политик, лично свою роль вижу прежде всего в улучшении ситуации с учебными материалами: знаю людей, которые тратят много времени и сил на изучение языков, но из-за не лучшей организации учебного процесса результаты часто весьма скромные. При этом в первую очередь предпочёл бы концентрироваться не на слишком больших языках, у которых обычно материалов уже хватает, и не на слишком малых, у которых потенциальная аудитория на данный момент не так велика. Ну и конечно же, хочу дописать учебник по русской пунктуации, который может быть полезен, в том числе, и многим журналистам.
Я не бизнесмен, не журналист и не политик и лично свою роль вижу прежде всего в улучшении ситуации с учебными материалами
О том, что нужно для «сбычи мечт»
Вообще сделать учебный курс (например, видеоуроки или сайт) не так уж сложно – сложно сделать курс качественно. Многие языковые явления уже описаны академическими лингвистами, но это всё нужно прочитать (причём по некоторым темам – в буквальном смысле тысячи страниц), да ещё и, как правило, затем перевести на более понятный язык. 
Кроме того, иногда языковая механика бывает ясна, так сказать, в частностях, но не очень понятно, как соответствующий материал последовательно организовать в единый учебный курс, и даже когда кажется, что придумал, преподавание в языковых лагерях и на курсах запросто может убедить в обратном. 
Очень важна также добрая воля и готовность помочь от принимающей стороны, за что я благодарен и Удмуртскому государственному университету, и Чувашскому республиканскому институту образования, и вообще всем, кто был причастен.
Несколько аргументов в пользу языкового разнообразия
1. Любой язык позволяет посмотреть на мир под несколько другим углом. 
Скажем, тюркские (и – шире – алтайские) языки известны своим нетривиальным синтаксисом: к примеру, «я вижу, как ты танцуешь» нужно переводить примерно как «я твоё танцевание вижу». Изучая различия между языками и то, как они меняются, мы можем намного больше узнать об особенностях человеческого мышления.

2. Язык – важный маркер принадлежности к сообществу: не случайно в разные времена возникали и развивались разного рода жаргоны. Кроме того, в отдельных случаях бывает важно остаться не понятым. 

3. Люди по определению разные, и многоязычие способствует принятию этих и других различий.

4. Мультилингвы способны больше запомнить, более внимательны, «охотнее» справляются с нестандартными задачами и позже впадают в маразм.
Многие родители готовы доплачивать за группы раннего развития, но сравнимо ли умение складывать
кубики и аппликации с умением владеть ещё одним миром?

5. Культура – это нефть двадцать первого века. Доход от продажи музыкальных записей на разных языках уже сопоставим с доходами от продажи природных богатств, только природные богатства могут закончиться гораздо раньше. Финляндия очень долго игнорировала самобытность саамов как ресурс, и потом потребовались огромные усилия, чтобы развернуть ситуацию вспять. Уникальность многих регионов в нынешнюю эпоху в значительной мере обеспечивает не религия, кухня, одежда и так далее, а именно язык.

6. Нынешнее мировое увлечение английским опасно тем, что другим информационным потокам мы «по техническим причинам» уделяем меньше внимания. А Вашингтон и Нью-Йорк предпочитают говорить о том, что интересно именно им.

Комментарии:

Вы должны Войти или Зарегистрироваться чтобы оставлять комментарии...