Антонио Монтальто: 

«Армения может дать миру очень много»

Антонио, как вы оказались в Армении 30 лет назад и какими были ваши первые впечатления?

Я приехал в Армению в марте 89-го, чтобы координировать проект по охране здоровья в зоне Спитакского землетрясения, которое произошло в декабре 88-го. В каком-то смысле моя поездка была предопределена свыше – в тот момент я даже не знал, где именно находится Армения, но сразу же согласился, когда мне предложили отправиться туда. Было всё ещё очень холодно, кое-где лежал снег. Я почувствовал пронизывающий холод не только снаружи, но и внутри: всё во мне холодело при виде последствий землетрясения, которое лишило детей родителей и родителей – детей.

Расскажите о проектах, в которых вы принимали участие.

Одной из важнейших задач для нас было помочь детям. Проект социально-медицинской помощи предусматривал открытие небольшой детской больницы и детского сада, где мы создали все условия для их психологического восстановления.
Мы реализовали множество проектов по неотложной помощи, поставке вакцин, медикаментов и специальной техники, занимались восстановлением роддомов, а также образованием врачей и технического персонала. Первые 4 года мы сотрудничали с одной университетской структурой из Рима, которая работала над формированием профессионального состава местных врачей, и результат заметен даже спустя столько лет. Медики, которые тогда ездили на обучение в Италию, до сих пор руководят больницами и поддерживают отношения с иностранными коллегами. Много лет мы оказывали гуманитарную помощь и в Нагорном Карабахе, где развили амбулаторную сеть роддомов. Девяносто процентов детей там и по сей день появляются на свет в наших роддомах, которые взяла под свою ответственность административная власть. BBC даже сделали передачу о роддоме в Степанакерте, который мы полностью реструктурировали. Его оценили как лучший на Кавказе.

До приезда в Армению вам уже приходилось участвовать в ликвидации последствий землетрясения в Италии. В чём была специфика работы в зоне Спитакского землетрясения?

Землетрясение в Армении произошло в особенно сложный исторический момент – одновременно с падением Берлинской стены, назреванием Карабахского конфликта и незадолго до распада СССР. Но крайне негативные факторы могут иметь в то же время и другую сторону. Так благодаря землетрясению произошло невероятное открытие Армении. Помощь пришла со всего мира, в том числе из Италии. Итальянцы осуществили огромный проект, построив квартал панельных домов с подключенными коммуникациями. Это стоило больших денег, но было очень эффективно – уже в первые месяцы 1989 года многие семьи смогли переехать в полностью обустроенные квартиры. Помню, что каждые 15 дней из Италии отправлялся военный самолёт с гуманитарной помощью и людьми. Прилетали врачи и парамедики [специалисты с медицинским образованием, работающие в службе скорой медицинской помощи, аварийно-спасательных и военных подразделениях и обладающие навыками оказания экстренной медицинской помощи – прим. ред.], техники по обслуживанию медицинского оборудования из Бергамо, Гориции, Триеста, Милана, Рима. Я тогда познакомился с Матерью Терезой. По невероятному стечению обстоятельств мы встретились не в Италии, а в Спитаке.

Почему вы приняли решение остаться в Армении по окончании гуманитарных проектов?

Желание остаться имело под собой не столько сентиментальную, сколько рациональную основу. Наверное, можно назвать это чувством ответственности. Гуманитарная помощь всегда имеет лимиты времени. Она заканчивается, и люди уезжают. Это похоже на туризм: 3 месяца здесь, 5 месяцев там – и так далее. Я же влюбился в Гюмри, и для меня было важно видеть изменения, которые здесь происходят, участвовать в этом. Оказывая кратковременную помощь, мы не можем кардинально повлиять на уклад жизни в рамках существующего общества. Аспект «повседневности» в этом случае фундаментален: чтобы изменить это общество, нужно находиться внутри, жить в нём, платить налоги, оплачивать коммунальные услуги, ходить за покупками, готовить. Я остался не для того, чтобы помогать, а чтобы разделить. Столкнувшись со множеством трудностей, я многое получил взамен. Мне вообще не очень нравится слово «помогать» в этом контексте: оно подразумевает две стороны, одна из которых даёт, а вторая – получает. Но ведь можно давать одно и получать другое – это и есть база для роста и развития. В гуманитарной помощи, как и в любых других взаимоотношениях, идея поставить себя ниже или выше неверная. И хотя соблюдать паритет в этой работе сложно, нужно к этому стремиться.

Что ещё важно в вашей работе?

Мы вкладываем в неё большую увлечённость, страсть. Именно это заставляет тебя вставать утром с постели и бежать делать то, что ты вчера задумал, ставить новые задачи на завтра. Материал, с которым мы работаем, очень деликатный – это взаимоотношения. Обязательно должно быть желание узнать эту культуру, как влюблённый человек хочет ближе узнать предмет своего обожания.
Благотворительные проекты – это в первую очередь хорошие, компетентные люди. Мы пытаемся быть хорошими. Это прилагательное часто вызывает улыбку, ассоциируясь с чем-то детским, наивным. Но в реальности быть хорошим трудно – для этого нужно быть и очень сильным, свободным человеком. Хорошие люди умеют отказываться от лёгких вещей, которые не приносят положительных изменений. Самодисциплина и умение говорить нет – это важно в нашей работе. Ни одна действительно стоящая вещь не совершается без определённой жертвы.

Было ли для вас такой жертвой оставить Италию?

Не вижу разницы – жить в Армении или в Италии. У меня нет проблем ни с климатом ни с коммуникацией. Напротив, Армения дала мне огромный стимул и возможность менять порядок вещей. Здесь я лучше узнал себя и через это лучше понял родную Италию. Вообще уезжать в другую страну нужно только тогда, когда тебе хорошо в своей. Если ты плохо чувствуешь себя на родине, то не сможешь состояться и за границей – твои внутренние проблемы только усугубятся. В чужой стране нужно работать с той же серьёзностью и ответственностью, как бы мы это делали у себя дома.

Что вам больше всего нравится в Армении?

Среди вещей, которые меня больше всего привлекают в Армении, конечно же, гостеприимство, сплочённость и умение армян находиться вместе, идея собираться за общим столом, произносить тосты за здоровье и упокой души – это часть багажа духовности, который отличает этот народ. Армяне умеют радоваться и скорбеть, они не приходят в гости с пустыми руками. Букет цветов или коробка конфет – маленькие детали, которые добавляют нотку заботы. Меня восхищает щедрость армян. Армения – страна, где уважают стариков, детей и женщин. Здесь история, культура, традиции, но в то же время это живая страна. Я чувствую её энергию и перспективы.

Почему вы перешли от благотворительности к социальному предпринимательству?

Как я уже сказал, помощь извне не даёт возможности менять нормы в обществе – необходимо было перенести внимание с экстренной ситуации на повседневную жизнь, создав условия для осуществления наших планов. Деньги могут вдохнуть много духовного смысла в жизнь и дать свободу решать, как использовать полученные ресурсы – восстановить здание, пустить средства на развитие туристического направления или профинансировать другой проект. Мы не принимаем пожертвований, а пытаемся продавать созданные нами продукты. И для нас важно, чтобы их ценили благодаря красоте и качеству, а не покупали, руководствуясь желанием помочь.

Почему именно сфера туризма?

Сфера туризма перспективна и с духовной и с коммерческой точки зрения. Она позволяет заниматься здоровой, прозрачной коммерцией с благой целью. Мы получили возможность обеспечить людей работой в этом секторе и раскрыть особенности культуры целого народа, немногочисленного, но оказавшего большое влияние на весь мир. Мазок Армении важен в общей картине всех наций и делает её более выразительной. Армения интересна туристам со всего мира благодаря своей богатой культуре и истории. Люди армянского происхождения, рассеянные по миру, также приезжают на родину своих предков. Армения может дать миру очень много.

Вы основали фонд Family Care [«Забота о семье» – прим. ред.]. Какие аспекты охватывает его деятельность?

Это открытие небольших бутик-отелей, возрождение традиционных ремёсел и художественных промыслов, восстановление исторических зданий. Богатство общества – это семьи. Сколько малообеспеченных семей разрушается из-за того, что муж уезжает работать в Россию, а жена остаётся здесь с детьми! Это бесчеловечно и жестоко. Я не говорю, что уезжать неправильно – может, на их месте я поступил бы так же – но должны быть условия, чтобы этого не делать. Мы пытаемся дать семьям возможность быть вместе, развиваться и верить в будущее. В городе растут дети, и он должен быть удобным местом для жизни, а не только музеем. Семьям нужны магазины, кинотеатры, рестораны, ведь жизнь состоит не только из работы. Нужно развивать экономику. В Советском Союзе перед производствами не стояло задачи развиваться и делать что-то лучше – люди и так покупали то, что было, не имея альтернативы. Но элемент соревнования важен для развития любой отрасли.

С чего началась ваша работа как социального предпринимателя?

Мы начали с открытия маленького отеля в Ереване, который назвали Villa Delenda. Историческое здание, в котором он расположился, долгое время находилось под угрозой сноса. Пытаясь отстоять его, мы придумали это название: в переводе с латинского delenda означает «подлежащий разрушению», как в легендарной фразе «Carthago delenda est» [Карфаген должен быть разрушен – прим. ред.]. Жизнь – сложная штука, и нужно иногда над ней шутить.
Мы поставили перед собой задачу поддержать местные ремёсла и организовали производство керамики. Сначала оно находилось в Спитаке, затем из соображений эффективности мы перенесли его в Гюмри. Это культурно богатый город с огромным потенциалом, который нам только предстоит раскрыть. Ереван – развитый город. Но жизнь в столице не даёт точного представления о жизни в стране в целом. Начав с Гюмри, мы хотим простимулировать развитие менее крупных городов и создать там благоприятную экономическую ситуацию, повысить качество жизни. Важно создавать рабочие места со стабильной зарплатой, на которую можно вести достойную жизнь. Для этого необходимо выработать стратегию развития и заручиться поддержкой государства – без помощи местной власти повысить уровень жизни невозможно. Армяне – очень умные и способные люди. Не думаю, что в мире есть более талантливые мастера по керамике и орнаментам. Поэтому нужно помочь им освоить техническую часть и эффективно организовать рабочий процесс, тем самым дав возможность создавать конкурентноспособные продукты. Французы помогли нам провести выставку спитакской керамики в Париже и Лионе, в Лугано. Также у нас есть курсы по керамике для всех желающих.

Как вы только что сказали, в вашей работе важен обмен. Курсы итальянского языка организованы с этой целью?

Итальянский не фундаментален в международном общении, как английский. Это не язык бизнеса, хотя мне кажется, со временем ситуация изменится. Как бы то ни было, итальянский всегда имел и будет иметь важное культурное значение – это язык музыки и живописи, настоящее богатство Италии, которая всегда притягивала людей искусства, как магнит. На Италии лежит большая ответственность – служить миру через то прекрасное, которым она обладает. Это наследие всего мира, в каждом человеке есть частичка Италии, что особенно приятно в этот момент сепаратизма. Обмен между странами и культурами очень важен. То, что мы можем сделать вместе, гораздо важнее того, что каждый из нас может сделать по отдельности.
К тому же в последнее время итальянский стал ещё и языком туризма. В Армению приезжает много туристических групп из Италии и индивидуальных путешественников, которым нужны гиды. Мы открыли итальянский культурный центр в здании отеля Villa Delenda и проводим курсы при консульстве в Гюмри в летнее время. Отправляем наших студентов в университеты Перуджи, Сиены и другие, а также принимаем ребят из Италии, которые живут здесь в армянских семьях. Поездка в Армению – это без преувеличения эстетическое и интеллектуальное наслаждение.

А что для вас значит отель Villa Kars с несколько провокационным названием?

Карс и Гюмри – города-побратимы с похожей архитектурой. Villa Kars для меня – это стремление к открытости, мечта о лучшем обществе, в котором не будет закрытых дверей. Открыть границы с Турцией пока невозможно на политическом уровне, но это очень важно для обычных людей. Нужно избавляться от подозрений и предрассудков. Мы должны доверять друг другу, быть терпимее – только так можно решать проблемы. Я бы хотел открыть отель и в Карсе, назвав его Villa Gyumri.

Какие у вас планы по развитию проектов в ближайшем будущем?

В первую очередь это образовательные программы и создание новых рабочих мест. Сейчас мы заканчиваем работу над центром художественных ремёсел, где будут производиться ковры, керамика и серебряные украшения. Это не только элемент туристической программы, но и культурный аспект. Армянскую художественную традицию должны узнавать во всём мире.
Вместе с несколькими друзьями мы основали фонд Friends of Gyumri [«Друзья Гюмри» – прим. ред.], прямая задача которого – восстановление исторического центра и параллельное формирование архива строительных планов города.

Антонио, о чём вы мечтаете?

Бог дал мне богатую фантазию. Я помню не все свои мечты – их слишком много, и они меняются! (Смеётся). Нужно уметь ценить жизнь во всех её проявлениях, уметь вставать, когда падаешь, быть настойчивым и упрямым в достижении поставленных целей, жить в гармонии со своим сознанием – тогда результат будет превосходить наши мечты. И мы должны быть готовы на жертвы ради того, чего действительно очень хотим. Если мы будем следовать этим принципам в любой точке мира, жизнь принесёт нам много хорошего. Я же в данный момент предпочитаю следовать им здесь, в Армении.