Струны души

Токарю шестого разряда МУП «Водоканал» Анатолию Таргонскому в этом плане повезло. Но для него семиструнная совсем не тот инструмент, который мы привыкли так называть. С помощью гитары, одной из главных деталей токарного станка, Анатолий Иванович вытачивает детали самой высокой сложности, ювелирно накладывая на заготовку резьбу нужного размера. Его металлические «аккорды» — ювелирной точности, и не всякое оборудование с числовым программным управлением может посоперничать с мастером.
— Коллектив у нас отличный, — говорит Анатолий Иванович. — Токари все со стажем, умельцы каких поискать. Наверное, нескромно утверждать, что мы можем все, но стараемся и стремимся к этому. А когда есть желание, металл, как правило, поддается и становится послушным.
Равнение на наставника
История его жизни похожа на многие другие: рано ушел из жизни отец, пришлось как старшему из троих детей начать помогать матери. Анатолий поступил в училище при заводе имени Гагарина, чтобы получить рабочую профессию.
— Наставником у нас был Иван Иванович Овсянников, — вспоминает Анатолий Иванович. — Старше нас всего на 12 лет, но мастер, что называется, золотые руки. Объяснял всегда доходчиво и толково, а мы все запоминали и повторяли. Я через полгода уже мог самостоятельно вытачивать трапецеидальную резьбу на винтах. За два года учебы многому научился, все в жизни пригодилось. Ивана Ивановича всегда добрым словом вспоминаю. Если жив еще, низкий поклон ему.
После службы в армии Анатолий вернулся домой в Биробиджан и два года проработал на заводе «Дальсельмаш». Однообразие ежедневного труда наводило на молодого рабочего какую-то тоску. Ему хотелось размаха и разнообразия, поразмышлять и придумать что-то новое. И он отправился покорять Хабаровск.
Кочевник поневоле
Найти в конце семидесятых прошлого века достойное место оказалось не так сложно, институту «Дальгипроводхоз» как раз требовался токарь.
— В мелиорации я задержался на двадцать лет и никогда бы не ушел оттуда, — откровенничает Анатолий Иванович. — В институте работали пять буровых бригад, на балансе стояли два вездехода и другая техника. Только успевал чинить.
Но пришли лихие девяностые, а с ними невыплаты зарплаты, сокращения, закрытие предприятий. Не коснулась перестройка, пожалуй, только тех, кто трудился вахтовым методом. Туда-то и устроился Анатолий Таргонский. Его кочевая жизнь растянулась еще на 10 лет.
— Старательская база «Киран», на которую я попал, стояла в 40 км от Чумикана на речке с одноименным названием, — продолжает свой рассказ Анатолий Иванович. — Оттуда нас забрасывали еще дальше в тайгу на участки, где добывали золото и платину. На участке имелся токарный станок, пресс и большое количество заготовок. Ведь в радиусе 300 км не было ни одного поселка, а техники зато сколько: и бульдозеры, и тракторы, и транспортеры. Каждый день, подходя к своему станку, я просил его не сломаться
Основная работа начиналась весной, когда машины вставали на капитальный ремонт. Как-то пришли катки для бульдозеров, но не новые. Механик посоветовал их проточить, чтобы подшипники встали на место.
— Тут-то я и задумался, что делать со всем этим железом, — улыбается Таргонский. — Каждый каток килограммов сорок весил, а на бульдозере их по пять с одной и с другой стороны. В ремонт же определили сразу четыре машины. Надрываться не хотелось, и стал думать, как же все это мне усовершенствовать. Вместо проточки решил сделать протяжку. Специалист меня поймет и согласится с таким решением. Изготовил приспособление, вставил его в каток. Пара нехитрых движений — и подшипник легко вошел в расширенное отверстие.
Жизнь в другом измерении
Анатолий Иванович вернулся в Хабаровск, когда пришло время распрощаться с артелью. Но там ему никто и никогда не напоминал о возрасте, наоборот, уговаривали остаться и еще послужить технике.
— Жизнь в большом городе для меня предстала в другом измерении, — вздыхает токарь. — Не мог долго никуда устроиться на работу. Только узнают, сколько мне лет, сразу прощаются: мол, вы нам не подходите. Ни на что не надеясь, позвонил в кадры «Водоканала». А меня пригласили и взяли. На следующий год исполнится 15 лет, как я здесь.
На станке, которому вот-вот стукнет 30 годков, Таргонский умеет все: больших размеров болты и гайки, специальные зажимы для труб (здесь их называют ключи), шпильки, штанги. Последние, кстати, сделать не так просто. Во-первых, сама деталь достаточно большая, более полуметра, вся в нарезках. Выполняется из особо прочного металла, чтобы не сломалась и не погнулась, потому что используется для бурения под землей так называемым безтраншейным методом. Вот для него эти штанги и нужны. А за раз их приходится делать не менее двадцати, если заказ поступил. Вот тут-то мастерство Анатолия Ивановича и выручает.
— Не настраивая гитару, могу нарезать сразу 11 ниток на заготовке, — признается Таргонский. — Они, словно струны, ложатся одна к другой. А душа от этого поет и наслаждается.