Что ж они не видят, что стреляют по мирным?

С одной стороны – да, страшновато. А с другой — в эти поселки ходят рейсовые автобусы, там живут люди. Чтобы оказаться практически на линии фронта не надо ни специального разрешения, ни сопровождения военных. Достаточно купить билет за 8 рублей и сесть в рейсовый автобус. В этот раз я еду в сопровождении военных, которые предварительно связались с коллегами и узнали, что там сейчас тихо. Пока едем по Горловке — общаемся. Когда выехали на проселочную дорогу, ведущую в Гольмовский, разговор стихает. Мне таки тревожно. Дорога плохая отчасти из-за времени, отчасти из-за мин. Есть совсем свежие воронки с черным нагаром по краю. Когда становится совсем-совсем не по себе, из-за поворота, петляя, объезжая воронки, выезжает рейсовый «Пазик». Как-то успокаиваешься.

Въезжаем в поселок. На первый взгляд самый обычный частный сектор, перед калитками — цветы. В садах — черешни. Деревья усыпаны красными ягодами. Из-за выпавшей «зеленки» не сразу замечаешь разрушения. А они есть. Людей нет. Останавливаемся в центре поселка — небольшой «пятачок» с несколькими магазинами по обе стороны дороги. К одному из магазинов подъезжает молодая женщина на велосипеде. Заходим внутрь, я знакомлюсь с продавцами и покупателем. Женщину звать Лена. Она заехала за хлебом по пути за детьми, которые днем гостят у ее родителей:

— В связи с обострением, детский сад закрыт. Прилеты были в соседние с садиком дома. Позавчера пригласили детей на репетицию выпускного – как бы хотелось праздник устроить, детки в школу идут. Мои пока маленькие, не идут. Детей в садике мало, группы смешанные. Хотели, как обычно, устроить будущим первоклашкам праздник, а тут эти обстрелы рядом с садиком, по детской площадке прилеты были.
У Елены двое деток: старшему мальчику — пять, младшей девочке — скоро будет три.

— Сейчас часто обстреливают. Каждую ночь. Сегодня утром совсем страшно было. Вечер вчера — с шести до восьми очень громко и очень рядом. У нас Зайцево получается это западная сторона, с той стороны к нам это громко. По поселку сегодня я не слышала, чтобы прилеты были?
Последний вопрос адресован продавцу
— Да, я тоже не слышала разрывов.
— По поселку не было сегодня. Пронесло, — отвечает продавец.
— А накануне возле садика прилеты были. Когда мы на репетицию ездили — через дом от садика был прилет. По школе — там у нас раньше школа была 45-я, хорошая школа, туда прилеты были.

— Школа закрыта?
— Раньше в поселке было три школы. Сейчас деток мало осталось. Всех собрали в одну школу, остальные закрыли. Вроде бы выбирали самую безопасную, но и туда прилетало на стадион. В соседние со школой дома — тоже прилетало. В один дом — четыре раза прилетало.
— Как же дети ваши?
— Боятся. Как только где-то что-то бахнет, бегут в укрытия, прятаться.

К разговору подключается продавец:
— Вы же осмотрите, сейчас тепло, а никто на великах не гоняет, не бегает. Если гуляют, то только кучками во дворах. Далеко от убежищ не отходят. Только стрельнули — все! Их нет! Спрятались.
— Сейчас мы боимся выходить, — продолжает свой рассказ Лена, — раньше мы знали, что до восьми утра могут стрелять. Мы старались до восьми из дома не выходить. Я сейчас мы боимся в магазин выйти. Живем в промежутках между обстрелами. Как ни крути, а выходить иногда надо. Хотя бы в магазин. Или детей отвести к родителям. На работу.

В поселке осталось 2 – 2,5 тысячи жителей. Это третья часть. До войны население поселка составляло 7-7,5 тысяч.
— В основном остались пенсионеры и те, у кого есть работа.
— Вы работаете?
— Да. Водоканал, очистные сооружения. Там тоже «веселое» место. Попадала под обстрел. В здание наше прилеты были, — Елена смеется нервным смехом, — я же говорю, что мы тут уже столько пережили! Мы пережили все. Как я говорю – все самое худшее мы уже пережили, — браво рапортует Елена. Но вдруг в глазах слезы, голос задрожал, — нам хочется, чтобы самое страшное мы уже пережили, чтобы это поскорей закончилось.

Вместе с Еленой расплакалась и продавщица. Попробовала успокоить, но как я могу их успокоить? Какие слова подобрать? По сравнению с ними мой Донецк – санаторий закрытого типа.
— Как вы думаете, ВСУ знают куда стреляют?
— Конечно. Во-первых, каждый раз результаты обстрелов выкладывают в интернете. Что ж они не видят, что стреляют по мирным? Видят, конечно. А во-вторых, в наш век передовых технологий — надо умудриться промазать.

— А зачем же они это делают, на ваш взгляд?
— Это просто запугивание населения. Я думаю, им проще прийти в пустые дома. Кого убьют, кто все бросит уедет. Останутся только те, кому некуда ехать.
Мирные жители на войне не верят в случайности. Они считают, что обстрелы мирных жителей — это сознательное запугивание нелояльного населения со стороны властей Украины. Но большинство жертв среди мирных жителей объясняются промахами далеко не высокоточной артиллерии, сделанные часто деморализованными или плохо обученными военными. Это более ясное объяснение, хотя бы потому, что мирные граждане гибнут и по другую сторону линии разграничения. Хотя бабушка погибшей школьницы Даши Каземировой, чьи слова чудом не вырезали в сюжете украинского телеканала «1+1», прямо винит в смерти внучки украинских военных.

Дальше едем в работающую школу. Это здание старой постройки из красного кирпича. Ухоженная чистая территория. На спортивной площадке сидят несколько взрослых. Подошла поздороваться, оказывается, это родители выпускников. Обстрелы обстрелами, а у детей выпускной — это важней.
— Эта школа хотя бы целая. А в 45-ю недавно четыре снаряда прилетело. На стадион. Четыре воронки в ряд. Стреляли фугасными противотанковыми снарядами. Воронки глубокие, а трава рядом не повреждена, — рассказал кто-то из родителей. В этом году в 77 школе поселка Гольмовский 23 выпускника. Несмотря на вечер, директор на месте.

— В этом году часто приходилось пользоваться?
— В этом году да. Именно во время учебных занятий. У нас на время обстрела есть условный сигнал – шесть звонков. Но дети уже после третьего бегут в убежище.
Нам разрешают посмотреть убежище. В мирное время никто не планировал использовать его по назначению, поэтому в убежище сделали вход со спортивного зала и оборудовали там тренажерный зал. Сейчас убежище используется и как убежище, и как тренажерный зал. После учебного года тренажеры сдвинут, чтобы в случае обстрела вместить больше жителей.