Репортажи
Что ж они не видят, что стреляют по мирным?
Кого убивает «ползучее наступление» украинской армии
05.06.2018
- Публикатор: Виталий Лейбин (Leybin)
- Текст: Аглая Галицина
- Фото: Аглая Галицина
В Донбассе, в районе Горловки в конце мая началось новое обострение. По данным миссии ОБСЕ только с 18 по 25 мая от обстрелов погибло 9 и ранено 17 мирных жителей. Стреляют обе стороны и убивают обе стороны. Так на стороне, контролируемой Украиной, в поселке Железное от попадания снаряда в\о двор частного дома, 28 мая погибла девочка 15 лет, Дарья Каземирова. Но причина обострения — очередное наступление украинских подразделений в «серой зоне», украинские военные официально заявили об "освобождении" поселка Южное (Чигири) 17 мая. Больше всего страдают от попаданий прилегающие к месту боев пригороды Горловки со стороны ДНР . Корреспондент «РР» побывала в одном из таких поселков, Гольмовском.
Пос. Гольмовский, В этот дом на днях "прилетало".
С одной стороны – да, страшновато. А с другой — в эти поселки ходят рейсовые автобусы, там живут люди. Чтобы оказаться практически на линии фронта не надо ни специального разрешения, ни сопровождения военных. Достаточно купить билет за 8 рублей и сесть в рейсовый автобус. В этот раз я еду в сопровождении военных, которые предварительно связались с коллегами и узнали, что там сейчас тихо. Пока едем по Горловке — общаемся. Когда выехали на проселочную дорогу, ведущую в Гольмовский, разговор стихает. Мне таки тревожно. Дорога плохая отчасти из-за времени, отчасти из-за мин. Есть совсем свежие воронки с черным нагаром по краю. Когда становится совсем-совсем не по себе, из-за поворота, петляя, объезжая воронки, выезжает рейсовый «Пазик». Как-то успокаиваешься.
Въезжаем в поселок. На первый взгляд самый обычный частный сектор, перед калитками — цветы. В садах — черешни. Деревья усыпаны красными ягодами. Из-за выпавшей «зеленки» не сразу замечаешь разрушения. А они есть. Людей нет. Останавливаемся в центре поселка — небольшой «пятачок» с несколькими магазинами по обе стороны дороги. К одному из магазинов подъезжает молодая женщина на велосипеде. Заходим внутрь, я знакомлюсь с продавцами и покупателем. Женщину звать Лена. Она заехала за хлебом по пути за детьми, которые днем гостят у ее родителей:
— В связи с обострением, детский сад закрыт. Прилеты были в соседние с садиком дома. Позавчера пригласили детей на репетицию выпускного – как бы хотелось праздник устроить, детки в школу идут. Мои пока маленькие, не идут. Детей в садике мало, группы смешанные. Хотели, как обычно, устроить будущим первоклашкам праздник, а тут эти обстрелы рядом с садиком, по детской площадке прилеты были.
У Елены двое деток: старшему мальчику — пять, младшей девочке — скоро будет три.
Въезжаем в поселок. На первый взгляд самый обычный частный сектор, перед калитками — цветы. В садах — черешни. Деревья усыпаны красными ягодами. Из-за выпавшей «зеленки» не сразу замечаешь разрушения. А они есть. Людей нет. Останавливаемся в центре поселка — небольшой «пятачок» с несколькими магазинами по обе стороны дороги. К одному из магазинов подъезжает молодая женщина на велосипеде. Заходим внутрь, я знакомлюсь с продавцами и покупателем. Женщину звать Лена. Она заехала за хлебом по пути за детьми, которые днем гостят у ее родителей:
— В связи с обострением, детский сад закрыт. Прилеты были в соседние с садиком дома. Позавчера пригласили детей на репетицию выпускного – как бы хотелось праздник устроить, детки в школу идут. Мои пока маленькие, не идут. Детей в садике мало, группы смешанные. Хотели, как обычно, устроить будущим первоклашкам праздник, а тут эти обстрелы рядом с садиком, по детской площадке прилеты были.
У Елены двое деток: старшему мальчику — пять, младшей девочке — скоро будет три.
Пос. Гольмовский. Следы недавних "прилетов" в жилой дом.
— Сейчас часто обстреливают. Каждую ночь. Сегодня утром совсем страшно было. Вечер вчера — с шести до восьми очень громко и очень рядом. У нас Зайцево получается это западная сторона, с той стороны к нам это громко. По поселку сегодня я не слышала, чтобы прилеты были?
Последний вопрос адресован продавцу
— Да, я тоже не слышала разрывов.
— По поселку не было сегодня. Пронесло, — отвечает продавец.
— А накануне возле садика прилеты были. Когда мы на репетицию ездили — через дом от садика был прилет. По школе — там у нас раньше школа была 45-я, хорошая школа, туда прилеты были.
— Школа закрыта?
— Раньше в поселке было три школы. Сейчас деток мало осталось. Всех собрали в одну школу, остальные закрыли. Вроде бы выбирали самую безопасную, но и туда прилетало на стадион. В соседние со школой дома — тоже прилетало. В один дом — четыре раза прилетало.
— Как же дети ваши?
— Боятся. Как только где-то что-то бахнет, бегут в укрытия, прятаться.
К разговору подключается продавец:
— Вы же осмотрите, сейчас тепло, а никто на великах не гоняет, не бегает. Если гуляют, то только кучками во дворах. Далеко от убежищ не отходят. Только стрельнули — все! Их нет! Спрятались.
— Сейчас мы боимся выходить, — продолжает свой рассказ Лена, — раньше мы знали, что до восьми утра могут стрелять. Мы старались до восьми из дома не выходить. Я сейчас мы боимся в магазин выйти. Живем в промежутках между обстрелами. Как ни крути, а выходить иногда надо. Хотя бы в магазин. Или детей отвести к родителям. На работу.
Последний вопрос адресован продавцу
— Да, я тоже не слышала разрывов.
— По поселку не было сегодня. Пронесло, — отвечает продавец.
— А накануне возле садика прилеты были. Когда мы на репетицию ездили — через дом от садика был прилет. По школе — там у нас раньше школа была 45-я, хорошая школа, туда прилеты были.
— Школа закрыта?
— Раньше в поселке было три школы. Сейчас деток мало осталось. Всех собрали в одну школу, остальные закрыли. Вроде бы выбирали самую безопасную, но и туда прилетало на стадион. В соседние со школой дома — тоже прилетало. В один дом — четыре раза прилетало.
— Как же дети ваши?
— Боятся. Как только где-то что-то бахнет, бегут в укрытия, прятаться.
К разговору подключается продавец:
— Вы же осмотрите, сейчас тепло, а никто на великах не гоняет, не бегает. Если гуляют, то только кучками во дворах. Далеко от убежищ не отходят. Только стрельнули — все! Их нет! Спрятались.
— Сейчас мы боимся выходить, — продолжает свой рассказ Лена, — раньше мы знали, что до восьми утра могут стрелять. Мы старались до восьми из дома не выходить. Я сейчас мы боимся в магазин выйти. Живем в промежутках между обстрелами. Как ни крути, а выходить иногда надо. Хотя бы в магазин. Или детей отвести к родителям. На работу.
Мирные жители на войне
не верят в случайности.
Они считают, что обстрелы мирных жителей — это сознательное запугивание нелояльного населения
В поселке осталось 2 – 2,5 тысячи жителей. Это третья часть. До войны население поселка составляло 7-7,5 тысяч.
— В основном остались пенсионеры и те, у кого есть работа.
— Вы работаете?
— Да. Водоканал, очистные сооружения. Там тоже «веселое» место. Попадала под обстрел. В здание наше прилеты были, — Елена смеется нервным смехом, — я же говорю, что мы тут уже столько пережили! Мы пережили все. Как я говорю – все самое худшее мы уже пережили, — браво рапортует Елена. Но вдруг в глазах слезы, голос задрожал, — нам хочется, чтобы самое страшное мы уже пережили, чтобы это поскорей закончилось.
Вместе с Еленой расплакалась и продавщица. Попробовала успокоить, но как я могу их успокоить? Какие слова подобрать? По сравнению с ними мой Донецк – санаторий закрытого типа.
— Как вы думаете, ВСУ знают куда стреляют?
— Конечно. Во-первых, каждый раз результаты обстрелов выкладывают в интернете. Что ж они не видят, что стреляют по мирным? Видят, конечно. А во-вторых, в наш век передовых технологий — надо умудриться промазать.
— А зачем же они это делают, на ваш взгляд?
— Это просто запугивание населения. Я думаю, им проще прийти в пустые дома. Кого убьют, кто все бросит уедет. Останутся только те, кому некуда ехать.
Мирные жители на войне не верят в случайности. Они считают, что обстрелы мирных жителей — это сознательное запугивание нелояльного населения со стороны властей Украины. Но большинство жертв среди мирных жителей объясняются промахами далеко не высокоточной артиллерии, сделанные часто деморализованными или плохо обученными военными. Это более ясное объяснение, хотя бы потому, что мирные граждане гибнут и по другую сторону линии разграничения. Хотя бабушка погибшей школьницы Даши Каземировой, чьи слова чудом не вырезали в сюжете украинского телеканала «1+1», прямо винит в смерти внучки украинских военных.
— В основном остались пенсионеры и те, у кого есть работа.
— Вы работаете?
— Да. Водоканал, очистные сооружения. Там тоже «веселое» место. Попадала под обстрел. В здание наше прилеты были, — Елена смеется нервным смехом, — я же говорю, что мы тут уже столько пережили! Мы пережили все. Как я говорю – все самое худшее мы уже пережили, — браво рапортует Елена. Но вдруг в глазах слезы, голос задрожал, — нам хочется, чтобы самое страшное мы уже пережили, чтобы это поскорей закончилось.
Вместе с Еленой расплакалась и продавщица. Попробовала успокоить, но как я могу их успокоить? Какие слова подобрать? По сравнению с ними мой Донецк – санаторий закрытого типа.
— Как вы думаете, ВСУ знают куда стреляют?
— Конечно. Во-первых, каждый раз результаты обстрелов выкладывают в интернете. Что ж они не видят, что стреляют по мирным? Видят, конечно. А во-вторых, в наш век передовых технологий — надо умудриться промазать.
— А зачем же они это делают, на ваш взгляд?
— Это просто запугивание населения. Я думаю, им проще прийти в пустые дома. Кого убьют, кто все бросит уедет. Останутся только те, кому некуда ехать.
Мирные жители на войне не верят в случайности. Они считают, что обстрелы мирных жителей — это сознательное запугивание нелояльного населения со стороны властей Украины. Но большинство жертв среди мирных жителей объясняются промахами далеко не высокоточной артиллерии, сделанные часто деморализованными или плохо обученными военными. Это более ясное объяснение, хотя бы потому, что мирные граждане гибнут и по другую сторону линии разграничения. Хотя бабушка погибшей школьницы Даши Каземировой, чьи слова чудом не вырезали в сюжете украинского телеканала «1+1», прямо винит в смерти внучки украинских военных.
Дальше едем в работающую школу. Это здание старой постройки из красного кирпича. Ухоженная чистая территория. На спортивной площадке сидят несколько взрослых. Подошла поздороваться, оказывается, это родители выпускников. Обстрелы обстрелами, а у детей выпускной — это важней.
— Эта школа хотя бы целая. А в 45-ю недавно четыре снаряда прилетело. На стадион. Четыре воронки в ряд. Стреляли фугасными противотанковыми снарядами. Воронки глубокие, а трава рядом не повреждена, — рассказал кто-то из родителей. В этом году в 77 школе поселка Гольмовский 23 выпускника. Несмотря на вечер, директор на месте.
— Эта школа хотя бы целая. А в 45-ю недавно четыре снаряда прилетело. На стадион. Четыре воронки в ряд. Стреляли фугасными противотанковыми снарядами. Воронки глубокие, а трава рядом не повреждена, — рассказал кто-то из родителей. В этом году в 77 школе поселка Гольмовский 23 выпускника. Несмотря на вечер, директор на месте.
Горловская школа №77 в пос. Гольмовское
Заходим в школу и, что называется, «нарвались на техничку»:
— Вытирайте ноги! Я только намыла на завтра!
В школе и правда идеальная чистота и порядок. Школа старая. Полы деревянные, но чистые. Стены украшены. В школе учится 225 учеников. Последняя четверть для всех была напряженной из-за обстрелов. Во Время обстрелов учеников прячут в убежище, которое находится под зданием.
— Оно, конечно, не такое, как изначально задумывалось, все-таки столько лет прошло. Но стены покрашены, лавочки есть, два выхода, переждать обстрел можно. Обстрелы у нас, слава Богу, краткосрочные, — рассказывает директор школы Андрей Викторович.
— Вытирайте ноги! Я только намыла на завтра!
В школе и правда идеальная чистота и порядок. Школа старая. Полы деревянные, но чистые. Стены украшены. В школе учится 225 учеников. Последняя четверть для всех была напряженной из-за обстрелов. Во Время обстрелов учеников прячут в убежище, которое находится под зданием.
— Оно, конечно, не такое, как изначально задумывалось, все-таки столько лет прошло. Но стены покрашены, лавочки есть, два выхода, переждать обстрел можно. Обстрелы у нас, слава Богу, краткосрочные, — рассказывает директор школы Андрей Викторович.
— В этом году да. Именно во время учебных занятий. У нас на время обстрела есть условный сигнал – шесть звонков. Но дети уже после третьего бегут в убежище.
Нам разрешают посмотреть убежище. В мирное время никто не планировал использовать его по назначению, поэтому в убежище сделали вход со спортивного зала и оборудовали там тренажерный зал. Сейчас убежище используется и как убежище, и как тренажерный зал. После учебного года тренажеры сдвинут, чтобы в случае обстрела вместить больше жителей.
— Летом обстрелы чаще. Поэтому сюда прибегают прятаться местные жители.
В убежище обстановка аскетичная, но идеально чистая. Самый надежный отсек выделен для малышей. Под стенами четыре лавочки, над которыми таблички «1 класс», «2 класс», третий и четвертый.
— Как дети реагируют?
— Кто-то сильней пугается, кто-то меньше, кто-то плакать начинает, кто-то не хочет спускаться. У кого-то неадекватная реакция – показательная раскованность во время обстрелов. Тут, внутри за младшими присматривают старшеклассники. Когда спускаемся – никто никому не помогает. Есть очередность входа в убежище. Разработана специальная инструкция. Малыши находятся на первом этаже. Они в любом случае заходят первые. А за ними уже, в зависимости от расположения классов все остальные.
В убежище обстановка аскетичная, но идеально чистая. Самый надежный отсек выделен для малышей. Под стенами четыре лавочки, над которыми таблички «1 класс», «2 класс», третий и четвертый.
— Как дети реагируют?
— Кто-то сильней пугается, кто-то меньше, кто-то плакать начинает, кто-то не хочет спускаться. У кого-то неадекватная реакция – показательная раскованность во время обстрелов. Тут, внутри за младшими присматривают старшеклассники. Когда спускаемся – никто никому не помогает. Есть очередность входа в убежище. Разработана специальная инструкция. Малыши находятся на первом этаже. Они в любом случае заходят первые. А за ними уже, в зависимости от расположения классов все остальные.
Объявления в школе о технике безопасности. Только за последнюю неделю в Горловке погибли двое детей от непреднамеренного взрыва в маршрутке и взрослый мужчина - на растяжке.
— Привыкли к обстрелам?
— Да ну как? Во время тренировок — они без паники. А во время обстрелов…. Да ну что за детей говорить, когда взрослые и то паникуют.
В этом году обстрелы жестче еще и потому, что осенью ВСУ заняли так называемые «серые зоны»: послеокгородского типа Новолуганское, и примыкающие к нему поселки — так называемый Металист, который на картах обозначен как Травневое. Последнее обосрение началось как раз 17 мая, когда украинские войска объявили о взятии Южного (Чигири).
— Да ну как? Во время тренировок — они без паники. А во время обстрелов…. Да ну что за детей говорить, когда взрослые и то паникуют.
В этом году обстрелы жестче еще и потому, что осенью ВСУ заняли так называемые «серые зоны»: послеокгородского типа Новолуганское, и примыкающие к нему поселки — так называемый Металист, который на картах обозначен как Травневое. Последнее обосрение началось как раз 17 мая, когда украинские войска объявили о взятии Южного (Чигири).
Сообщение о взятии Южного (Чигирей) в официальном аккаунте украинских военных в фейсбуке.
Есть ли в таких действиях украинских военных какой-то военный смысл? Военный армии ДНР из Горловки говорит так:
— ВСУ не просто заняли этот поселок, они выровняли линию фронта. Что это им дает? Они укрепились на участке от Зайцево до Новолуганки, до Светлодарска одной линией. Фактически они укрепили линию фронта. Теперь их сложней обойти. Когда линия фронта одной линией и заняты высоты, это дает тактические и стратегические преимущества. Ухудшилось положение Зайцево. До занятия этих населенных пунктов по Зайцево стреляли только из одной точки. Теперь из нескольких. Раньше до него можно было «дотянуться» только минами, сейчас можно расстреливать из пулемета и нигде это не зафиксируется. Ни на каких беспилотниках, ни в каких отчетах.
— Недавно было сообщение, что ВСУ заняли Чигири.
— Чигири — это больше пропагандистская «победа». Эта позиция невыгодная. Она находится в глубокой ложбине и простреливается насквозь. С позиций ВСУ «шахта Южная» они эти Чигири обстреливали и так. Фактически они и были под их контролем. Но то, что они там находится — это фактически выход на шахту Гагарина. А шахта Гагарина — это Горловка. То есть, позиция не выгодная, и им теперь надо либо отойти назад, либо пройти вперед.
Подъехали к детскому садику. Он закрыт. На улицах никого. Возле одного из подъездов дома около замечаем двух бабушек. Людям здесь очень радуешься! Подходим поздороваться и спросить «за жисть».
— Да закрыт садик. Падало ж и туда и сюда. И вон сразу за тем домом упало, — рассказывает первая бабушка.
— Кажный день стреляют. Причем не знаешь когда. Зразу раз! Мы уже всякого стука шарохаемся. Сегодня в час ночи начали. Потом в четыре утра и до шести утра. Подвала или погреба у нас нет. То в ванне, то в туалете прячемся.
— ВСУ не просто заняли этот поселок, они выровняли линию фронта. Что это им дает? Они укрепились на участке от Зайцево до Новолуганки, до Светлодарска одной линией. Фактически они укрепили линию фронта. Теперь их сложней обойти. Когда линия фронта одной линией и заняты высоты, это дает тактические и стратегические преимущества. Ухудшилось положение Зайцево. До занятия этих населенных пунктов по Зайцево стреляли только из одной точки. Теперь из нескольких. Раньше до него можно было «дотянуться» только минами, сейчас можно расстреливать из пулемета и нигде это не зафиксируется. Ни на каких беспилотниках, ни в каких отчетах.
— Недавно было сообщение, что ВСУ заняли Чигири.
— Чигири — это больше пропагандистская «победа». Эта позиция невыгодная. Она находится в глубокой ложбине и простреливается насквозь. С позиций ВСУ «шахта Южная» они эти Чигири обстреливали и так. Фактически они и были под их контролем. Но то, что они там находится — это фактически выход на шахту Гагарина. А шахта Гагарина — это Горловка. То есть, позиция не выгодная, и им теперь надо либо отойти назад, либо пройти вперед.
Подъехали к детскому садику. Он закрыт. На улицах никого. Возле одного из подъездов дома около замечаем двух бабушек. Людям здесь очень радуешься! Подходим поздороваться и спросить «за жисть».
— Да закрыт садик. Падало ж и туда и сюда. И вон сразу за тем домом упало, — рассказывает первая бабушка.
— Кажный день стреляют. Причем не знаешь когда. Зразу раз! Мы уже всякого стука шарохаемся. Сегодня в час ночи начали. Потом в четыре утра и до шести утра. Подвала или погреба у нас нет. То в ванне, то в туалете прячемся.
Комментарии:
Вы должны Войти или Зарегистрироваться чтобы оставлять комментарии...