Герои
«Кто в теремочке живёт?», или
«Кто в теремочке живёт?», или
Хранитель сурского кружева
Причудливые башенки, резные подзоры... Все они – не просто элементы домовой резьбы, но и безмолвные свидетели прошлого. И гибнут, не выдерживая приступа новостроек. А ведь школа пензенского деревянного зодчества порой превосходит лучшие образцы Поволжья.
16.09.2018
- Публикатор: Наталья Конашенкова (Наталья25)
- Текст: Наталья Конашенкова
- Фото: Артём Дубровский
Причудливые башенки, резные подзоры, филёнки со сложным орнаментом... Все они – не просто элементы домовой резьбы, но и безмолвные свидетели прошлого. И многие из них гибнут, не выдерживая приступа новостроек. А ведь школа пензенского деревянного зодчества порой превосходит лучшие образцы Среднего Поволжья. Но теперь у наших кружевных домов появился голос, а вместе с ним - и шанс на спасение. Михаил Кириков около десяти лет изучал наследие ушедшей эпохи. Но теперь понял, что должен сделать всё возможное, дабы будущие поколения горожан могли любоваться этим великолепием не только на фотографиях.
В ажурном плену
- Миша, когда у тебя проснулся такой интерес к старине? Для молодого человека не совсем привычное увлечение в наши дни.
- Я со школы ещё краеведением заразился, зачитывался книгой «Город-крепость Пенза». Мне нравилось самому исследовать улицы. Каждый уголок центра обошёл! Но, став старше, я уже не мог просто любоваться, стал пытаться «заглянуть» в историю каждого закоулка. Сами собой возникали вопросы: почему старинные, красивые дома разрушаются? Какие из них подлежат охране? А потом стал свидетелем ситуации, когда дом-памятник на улице Урицкого 56 так и не удалось спасти. Это было в 2010 году. И вот именно тогда я понял, что изучать недостаточно, надо внести свой посильный вклад в сохранение нашего богатейшего наследия.
- Я со школы ещё краеведением заразился, зачитывался книгой «Город-крепость Пенза». Мне нравилось самому исследовать улицы. Каждый уголок центра обошёл! Но, став старше, я уже не мог просто любоваться, стал пытаться «заглянуть» в историю каждого закоулка. Сами собой возникали вопросы: почему старинные, красивые дома разрушаются? Какие из них подлежат охране? А потом стал свидетелем ситуации, когда дом-памятник на улице Урицкого 56 так и не удалось спасти. Это было в 2010 году. И вот именно тогда я понял, что изучать недостаточно, надо внести свой посильный вклад в сохранение нашего богатейшего наследия.
Михаил Кириков со спасённым наличником
- И эта история стала отправной точкой для твоей коллекции наличников?
- В определённой мере, да. Меня очень зацепил соседний дом на Урицкого 53, с него-то и началась коллекция. Тогда мне хотелось спасти хоть что-то. Я изначально не думал о личном использовании, мечтаю о создании Музея домовой деревянной резьбы и старинной фотографии Пензы. Уже и проект-предложение составил. Теперь понимаю, что сохранить уникальные дома – более важная в масштабах города задача. Ещё несколько лет назад законодательство в области культурного наследия было менее совершенно. А теперь найден механизм постановки этих зданий на учёт и определения их историко-культурного значения. Этим занимается Общественный совет при комитете охраны памятников.
- Ты выбрал такую очень мужскую позицию – позицию действия. Всегда таким активистом был?
- Эта активность вызвана большой любовью к истории и архитектуре. Сейчас я взял на себя инициативу попытаться сохранить дома № 14 и 20 на улице Гоголя. Они практически расселены. Но я стараюсь привлечь внимание общественности к ним. Для этого участвую в фестивалях нашего города («Джаз май», «Канитель», Лермонтовский фестиваль), показываю людям элементы деревянного зодчества, мы вместе с гостями мероприятий красим наличники, и в процессе таких встреч я собираю подписи за сохранение нескольких уникальных зданий. Пока в моём списке их десять. Вторая часть работы – составление текста обращений с обоснованием историко-культурного значения. Это что-то вроде небольшой научной статьи. Поэтому я стал работать с архивными источниками. И верю, что собранная мной информация будет предметно рассмотрена. Но при положительном ответе встанет и другой вопрос - что размещать в спасённом доме и где брать деньги на его реставрацию. Так что фронт работ я обозначил себе не на один год вперёд (смеётся).
- В определённой мере, да. Меня очень зацепил соседний дом на Урицкого 53, с него-то и началась коллекция. Тогда мне хотелось спасти хоть что-то. Я изначально не думал о личном использовании, мечтаю о создании Музея домовой деревянной резьбы и старинной фотографии Пензы. Уже и проект-предложение составил. Теперь понимаю, что сохранить уникальные дома – более важная в масштабах города задача. Ещё несколько лет назад законодательство в области культурного наследия было менее совершенно. А теперь найден механизм постановки этих зданий на учёт и определения их историко-культурного значения. Этим занимается Общественный совет при комитете охраны памятников.
- Ты выбрал такую очень мужскую позицию – позицию действия. Всегда таким активистом был?
- Эта активность вызвана большой любовью к истории и архитектуре. Сейчас я взял на себя инициативу попытаться сохранить дома № 14 и 20 на улице Гоголя. Они практически расселены. Но я стараюсь привлечь внимание общественности к ним. Для этого участвую в фестивалях нашего города («Джаз май», «Канитель», Лермонтовский фестиваль), показываю людям элементы деревянного зодчества, мы вместе с гостями мероприятий красим наличники, и в процессе таких встреч я собираю подписи за сохранение нескольких уникальных зданий. Пока в моём списке их десять. Вторая часть работы – составление текста обращений с обоснованием историко-культурного значения. Это что-то вроде небольшой научной статьи. Поэтому я стал работать с архивными источниками. И верю, что собранная мной информация будет предметно рассмотрена. Но при положительном ответе встанет и другой вопрос - что размещать в спасённом доме и где брать деньги на его реставрацию. Так что фронт работ я обозначил себе не на один год вперёд (смеётся).
- В Поволжье ведь не у нас одних такая проблема. А как в других регионах, не узнавал?
- Мне импонирует опыт Нижнего Новгорода. Там на учёт подобные дома ставятся ежегодно. Хотя начинали так же активисты своими силами привлекать внимание к этой проблеме. Сначала деревянные дома консервировали просто. И лёд тронулся. Недавно Губернатор принял лично участие в ремонте одного из таких домов. Тем самым обозначив свою позицию и покровительство. То есть власть и неравнодушные горожане сотрудничают и вместе решают, как быть. Верю, что и для нас эта схема осуществима.
- Мне импонирует опыт Нижнего Новгорода. Там на учёт подобные дома ставятся ежегодно. Хотя начинали так же активисты своими силами привлекать внимание к этой проблеме. Сначала деревянные дома консервировали просто. И лёд тронулся. Недавно Губернатор принял лично участие в ремонте одного из таких домов. Тем самым обозначив свою позицию и покровительство. То есть власть и неравнодушные горожане сотрудничают и вместе решают, как быть. Верю, что и для нас эта схема осуществима.
«Кто, кто в теремочке живёт?»
- Миша, ты за восемь лет много старых деревянных зданий изучил. Можешь выделить характерные пензенские черты? Есть у наших домов своё лицо?
- Ещё какое! Почти все наши архитектурные деревянные шедевры относятся к концу 19 - началу 20 вв. Но у нас мало модерна. В украшении домов чаще использовалась пропильная резьба, а чисто пензенским элементом считается наличник с конструкцией, напоминающей скворечник. Изучать элементы резьбы можно бесконечно, не секрет, что она несёт определённый сакральный смысл, во многом потерянный. В Пензе была собственная школа деревянного зодчества. Исследователь Сергей Еремеев собрал всеобъемлющий труд - «Деревянное зодчество Пензы». Он же первый, кто обратил внимание на «ахунские терема». Теперь, благодаря ему, сделаны первые шаги на пути сохранения «Трёх сказок ахунского леса».
- Пару лет назад велись разговоры, что улицу Ключевского сделают музеем под открытым небом, потому что там сохранилось много хороших образцов. Этого, считаешь, недостаточно?
- Вот недавно я просматривал свои фото. Десятков (!) домов, которые на них запечатлены, уже нет. Это улицы Урицкого, Либерсона. Так можно потерять и улицу Гоголя, которая сейчас занимает первое место по сохранности исторической застройки. Да, улица Ключевского, бесспорно, жемчужина. При этом, не будем забывать, что есть и другие колоритные, атмосферные улочки, среди которых ул. Старо-Черкасская и Железнодорожная, о. Пески и правый берег Суры, ул. Революционная и Кураева, Наб. реки Мойки и Замойского, ул. Богданова – старейшие улицы города.
- Миша, ты за восемь лет много старых деревянных зданий изучил. Можешь выделить характерные пензенские черты? Есть у наших домов своё лицо?
- Ещё какое! Почти все наши архитектурные деревянные шедевры относятся к концу 19 - началу 20 вв. Но у нас мало модерна. В украшении домов чаще использовалась пропильная резьба, а чисто пензенским элементом считается наличник с конструкцией, напоминающей скворечник. Изучать элементы резьбы можно бесконечно, не секрет, что она несёт определённый сакральный смысл, во многом потерянный. В Пензе была собственная школа деревянного зодчества. Исследователь Сергей Еремеев собрал всеобъемлющий труд - «Деревянное зодчество Пензы». Он же первый, кто обратил внимание на «ахунские терема». Теперь, благодаря ему, сделаны первые шаги на пути сохранения «Трёх сказок ахунского леса».
- Пару лет назад велись разговоры, что улицу Ключевского сделают музеем под открытым небом, потому что там сохранилось много хороших образцов. Этого, считаешь, недостаточно?
- Вот недавно я просматривал свои фото. Десятков (!) домов, которые на них запечатлены, уже нет. Это улицы Урицкого, Либерсона. Так можно потерять и улицу Гоголя, которая сейчас занимает первое место по сохранности исторической застройки. Да, улица Ключевского, бесспорно, жемчужина. При этом, не будем забывать, что есть и другие колоритные, атмосферные улочки, среди которых ул. Старо-Черкасская и Железнодорожная, о. Пески и правый берег Суры, ул. Революционная и Кураева, Наб. реки Мойки и Замойского, ул. Богданова – старейшие улицы города.
Команда за работой
По следам Гончаровых-Ланских
- Ты сказал, что работал в архивах. Что удалось «накопать» по домам на Гоголя? И что можешь сказать о других домах из твоего списка?
- Дом №14 по улице Гоголя интересен не только сам по себе, но и своей историей. Он построен около 1890, а в доме по соседству (№10), который сгорел, некоторое время жила Елизавета Бибикова, внучка Натальи Пушкиной (Ланской). Дома 14 и 20 отличают необычайно крупные наличники. Гигантские! Можно даже полежать на верхушке. Все они увенчаны традиционными «скворечниками» и карнизом с резьбой, напоминающей народную вышивку. Недавно подключились первокурсники Пензенского университета архитектуры и строительства, мы сделали обмеры дома на улице Гоголя, 20 в рамках их обмерной практики.
А в моём списке есть необычный дом на улице Чкалова с элементами модерна: филёнчатой дверью, причём филёнки витиеватые, усыпанные цветочным орнаментом. На Мироносецкой площади - дом священнослужителей, расположенный на возвышенности, откуда открывается вид на Пензу. Есть и дома, уже признанные памятниками архитектуры. Например, на улице Гладкова, 24. У него свободного места нет на фасаде, всё резное! А люди живут, как в 19 веке. Зимой вынуждены покидать дом, они не в состоянии своими силами восстановить его. Я считаю, надо помогать в подобных случаях. Ведь поставить дом на учёт – означает взять ответственность за судьбу и дома, и людей. Это наше общее дело.
- Ты сказал, что работал в архивах. Что удалось «накопать» по домам на Гоголя? И что можешь сказать о других домах из твоего списка?
- Дом №14 по улице Гоголя интересен не только сам по себе, но и своей историей. Он построен около 1890, а в доме по соседству (№10), который сгорел, некоторое время жила Елизавета Бибикова, внучка Натальи Пушкиной (Ланской). Дома 14 и 20 отличают необычайно крупные наличники. Гигантские! Можно даже полежать на верхушке. Все они увенчаны традиционными «скворечниками» и карнизом с резьбой, напоминающей народную вышивку. Недавно подключились первокурсники Пензенского университета архитектуры и строительства, мы сделали обмеры дома на улице Гоголя, 20 в рамках их обмерной практики.
А в моём списке есть необычный дом на улице Чкалова с элементами модерна: филёнчатой дверью, причём филёнки витиеватые, усыпанные цветочным орнаментом. На Мироносецкой площади - дом священнослужителей, расположенный на возвышенности, откуда открывается вид на Пензу. Есть и дома, уже признанные памятниками архитектуры. Например, на улице Гладкова, 24. У него свободного места нет на фасаде, всё резное! А люди живут, как в 19 веке. Зимой вынуждены покидать дом, они не в состоянии своими силами восстановить его. Я считаю, надо помогать в подобных случаях. Ведь поставить дом на учёт – означает взять ответственность за судьбу и дома, и людей. Это наше общее дело.
- Миша, ты уже лет восемь наличники собираешь, много уже накопилось? И какой план-максимум в твоём созидательном деле?
- Не менее 30 домов были уничтожены на моих глазах, удалось спасти наличников 50. Я их бережно храню, занимаюсь обработкой с последующей покраской, веду опись всех имеющихся элементов. И вижу, как прежние хозяева относились к наличникам: подбивали гвоздиками, подлатывали, заботились – они у них больше века прожили. Неужели позволительно дать им исчезнуть?
И очевидно, что ценность в самих зданиях! А акт снятия – это признание, что не нашлось другого способа сохранить, то есть это тоже фиаско, утрата в любом случае. Так что спасение наличников задачи сохранения исторического центра не решает.
Потому я стремлюсь к решению более сложной задачи - последовательному сохранению домов. Мы же не хотим исторический центр потерять окончательно. А свой личный план в созидательном деле дополняю участием непосредственно в ремонтных работах исторических зданий, например, сейчас работаю над покраской дверей в Музее одной картины в качестве волонтёра. Кстати, это первый известный мне проект «народной реставрации». И организаторы, и рабочие – все волонтёры. Думаю, как подобный опыт применить в приведении в должный вид деревянных зданий Пензы. К счастью, я не один, есть единомышленники. Это архитектурное бюро «Вещь» и Анна Белаш, руководитель проекта «Сурский круг». Пусть пока нас немного, но мы команда.
- Не менее 30 домов были уничтожены на моих глазах, удалось спасти наличников 50. Я их бережно храню, занимаюсь обработкой с последующей покраской, веду опись всех имеющихся элементов. И вижу, как прежние хозяева относились к наличникам: подбивали гвоздиками, подлатывали, заботились – они у них больше века прожили. Неужели позволительно дать им исчезнуть?
И очевидно, что ценность в самих зданиях! А акт снятия – это признание, что не нашлось другого способа сохранить, то есть это тоже фиаско, утрата в любом случае. Так что спасение наличников задачи сохранения исторического центра не решает.
Потому я стремлюсь к решению более сложной задачи - последовательному сохранению домов. Мы же не хотим исторический центр потерять окончательно. А свой личный план в созидательном деле дополняю участием непосредственно в ремонтных работах исторических зданий, например, сейчас работаю над покраской дверей в Музее одной картины в качестве волонтёра. Кстати, это первый известный мне проект «народной реставрации». И организаторы, и рабочие – все волонтёры. Думаю, как подобный опыт применить в приведении в должный вид деревянных зданий Пензы. К счастью, я не один, есть единомышленники. Это архитектурное бюро «Вещь» и Анна Белаш, руководитель проекта «Сурский круг». Пусть пока нас немного, но мы команда.
Комментарии:
Вы должны Войти или Зарегистрироваться чтобы оставлять комментарии...