Наверх
Репортажи

Хлестаковщина и покушение на Байкал

Кто стоит за грандиозными экологическими аферами: расследование. Часть 2
07.08.2020
Работы по снижению экологического вреда в Нижегородской области на известных «экологических клоаках»: «Черная Дыра», «Белое Море» и Игумново сорваны. Несмотря на это подрядчик, за которым стоит владелец фирмы «Газэнергострой» Сергей Чернин, стал монопольным поставщиком на Байкальском ЦБК. Если там начнется сжигание лигнина в печах «Газэнергостроя», то Байкал может стать химической бомбой
См. первую часть расследования: «Черная дыра» и покушение на Байкал
Как прикрыться Патрушевым
Советник губернатора Иркутской области Фалейчик – один из самых лучших специалистов по экологии Байкала, проработавший долгое время заместителем руководителя администрации губернатора Бориса Говорина, а до того – 16 лет в парламенте Иркутской области. Сейчас он, по собственному признанию, «на свободе»: руководит правлением Байкальского центра гражданской экспертизы.
«Есть 643-е постановление Правительства. Пока есть. Но оно сейчас „ремонтируется“. И если этот запрет сейчас исключат из новой редакции, то это значит, что у Чернина действительно огромные лоббистские возможности. Мы понимаем, что в настоящее время этот запрет мешает только одной компании „Газэнергострой — Экологические технологии“, которая является единственным исполнителем ликвидации накопленного экологического вреда от Байкальского ЦБК. 
Нам удалось поговорить о ситуации на Байкальском ЦБК с Александром Фроловым, бывшим заместителем гендиректора «ВЭБ-Инжиниринг», который с сентября 2017 по февраль 2018 года проработал на байкальской площадке.
Под номером 24 значился Виктор Патрушев, а потом изчез
«Чернин напоминает мне Остапа Бендера в плохом смысле этого слова. Или, скорее, Хлестакова в современном исполнении», — говорит Фролов, — «Он не может мне простить высказанную точку зрения, что можно сделать дело и разумно заработать, при этом не занимаясь аферами. К сожалению, мы поздно поняли, что Чернин давно, ещё с 2013 «пас» наш проект. Мы на тот момент только лишь слышали, что есть, мол, такой активный бизнесмен, который пытается работать на «экологическом фронте». Слышали мы и про «технологию термолиза», которую он якобы «изобрел» и сумел продать в Нижний Новгород за немыслимые деньги, используя, как он сам любит говорить, свой «волшебный ресурс» — старшего брата Николая Платоновича Патрушева — Виктора Платоновича. Он регулярно пользуется табличкой с его именем. 13 января 2020 года в Иркутске на совещании под руководством Игоря Ивановича Кобзева (и.о. Губернатора Иркутской области — «Репортёр») по вопросу «Выбор технологических решений по ликвидации последствий негативного воздействия отходов, накопленных в результате деятельности ОАО «БЦБК», я сам видел табличку, где было написано «Виктор Платонович Патрушев «Газэнергострой». Это стояло на столе у губернатора всё выступление Чернина. И присутствующие, как зачарованные суслики на неё смотрели. Хлестаковщина в чистом виде — ведь самого Виктора Платоновича никто в глаза там не видел! Правда, потом табличка таинственным образом исчезла, и что ещё характерно, фамилия Патрушев была изъята из списка участников совещания, где она значилась под №24, аккурат между фамилией самого Сергея Яковлевича и его зама по развитию ГК Корпорации «Газэнергострой», Дмитрия Александровича Зайда. Но в оригинальной версии она там была — Виктор Платонович был указан, как Представитель ГК Корпорация «Газэнергострой». Кстати, обратите внимание — Чернин не раз заявлял, что он руководит «государственной корпорацией». Ну какая она к черту «государственная»?! «ВЭБ-Инжиниринг» — вот стопроцентная государственная компания, созданная по прямому распоряжению Путина и имеющая 450 миллионов уставного капитала. «ВЭБ-Инжиниринг» — это вам не офшорная пирамидка с юрлицом, зарегистрированным на Сейшелах. Однако, как ни обидно признавать, именно такая «пирамидка» и увела у нас контракт, ради которого я впахивал 4 месяца, исползав на брюхе весь Байкальск».
Чернин напоминает мне Остапа Бендера в плохом смысле этого слова. Или, скорее, Хлестакова в современном исполнении. 
«Если первый проект «ВЭБ-Инжиниринга», на который реально были истрачены деньги, стоил 131 миллион, то второй проект, который «ВЭБ-Инжиниринг» по заказу Росгеологии делал, был заявлен стоимостью 396 миллионов. На эту сумму в декабре 2018 была выделена целевая федеральная субсидия, но её не истратили: «ВЭБ-Инжиниринг» все сделал за счет собственных оборотных средств, то есть, они из бюджета не получили ничего. Проект «Газэнергостроя» будет стоить уже 950 миллионов! (речь идет только о проектировании работ, сумма самих работ может быть минимум на порядок больше — «Репортёр»). Объект проектирования один и тот же, а стоимость проекта выросла в руках виртуозов более чем в 7 раз! Хороший повод Счетной палате поинтересоваться — почему?» — улыбается Фалейчик.
У озера: Что происходит на Байкальском ЦБК
«Строить такой комбинат на берегу Байкала — это была дурость», — в глазах Андрея Федотова светится веселый огонёк отчаяния, — «Видели советскую картину про Байкальский целлюлозный с Шукшиным, где Василий Макарович воду из стоков пил? Я плохо представляю, что он мог пить, если в 1966 даже технологий очистки не было! С такими превышениями скидывали отходы в Байкал, что даже союзная природоохранная прокуратура однажды сказала — вы чего творите?!»

Если вам нужен не записной, а компетентный эколог-профессионал — проситесь к Федотову. Доктор геолого-минералогических наук руководит Лимнологическим институтом Сибирского отделения РАН, крупнейшим исследовательским центром в сфере изучения внутренних вод России. 

«Как строили БЦБК?» — спрашивает Федотов, оглядываясь на карту озера на стене кабинета, — «Оборонке нужна была кордная целлюлоза для реактивных самолетов, чтобы шасси у них не разваливались, в тряпки не превращались. В СССР не было такой технологии, которая у иностранцев была: в США тогда запустили 4 завода, производивших целлюлозу для шинного корда, а нам не давали её (как сейчас России не дают передовые западные технологии)... Стали сами лепить, придумывать. И понадобилось очень много чистой воды с низкой минерализацией (на производство 1 т целлюлозы требовалось 20 т воды, в реальности было 500 т) Вода из Онеги, к примеру, не подойдет: желтенькая она там. Вот почему взяли Байкал, но экономически провалились: по сути построили то, в чем исчезла необходимость через 10 лет после запуска. 
В 14 картах-шламонакопителях осталось трудное наследство — более 6,5 миллионов тонн отходов различного состава: лигнина, смешанного с хлором, целлюлозного волокна, полиакриламида, активного ила и глинозема.
Придуманная четырежды кавалером ордена Ленина, советским режиссером Сергеем Герасимовым сцена из фильма «У Озера», в которой актер зачерпывает стаканом воду из аэротенка-усреднителя (промышленный резервуар-отстойник, входящий в систему очистных сооружений — «Репортёр») и выпивает её, послужила обнадеживающей и эффективной заявкой — раз Шукшин отсюда воду пил, значит, вода в Байкал с комбината сливается чистая! Советскому киноэкрану верили, к тому же, в то время мало кто задумывался всерьёз о последствиях выбросов, и никто им учета не вел. Мы никогда не узнаем, сколько миллионов тонн отравы было вылито в Байкал. Во все периоды у комбината наблюдалось регулярное превышение концентрации загрязняющих веществ в сточных водах, попадающих в озеро. В 2011 был официально зафиксирован критический уровень загрязнения озера диоксинами в районе расположения БЦБК. Протесты природоохранных институтов и надзорных ведомств дошли до Владимира Путина, и председатель правительства был вынужден распорядиться «проработать вопрос о переводе комбината на замкнутый цикл водооборота», что подразумевало фактическую остановку производства, так как, не совершая выбросов в озеро, комбинат работал в убыток. После длительной агонии и вялых протестов 25 декабря 2013 гигантский комбинат, который считался основным источником загрязнения Байкала, остановился. На его территории, в 14 картах-шламонакопителях осталось трудное наследство — более 6,5 миллионов тонн отходов различного состава: лигнина, смешанного с хлором, целлюлозного волокна, полиакриламида, активного ила и глинозема. С этой экологической обузой что-то срочно нужно было делать.

«С 2013 по 2017 на территории БЦБК царило полное безвластие, и почти 4 года все творили, что хотели. — говорит Фролов. — Весной 2017 я приехал на комбинат и увидел завод-призрак, восстановлению не подлежавший: оборудования нет, а коммуникации и трубопроводы варварски порезаны, цех по производству извести шатался с проваленной крышей, и никакой извести даже близко там не было. Вокруг — ни одного человека. В аэротенках-усреднителях, из которых Шукшин в кино зачерпывал стаканом чистую воду, стояла черная жижа. Вся промплощадка: радиальные отстойники, пруды-накопители залиты химическим веществом неизвестного происхождения. Спрашиваю, что это за дрянь?! Местные поясняют, что раз на брошенном комбинате осталось так много нержавейки и другого интересного металла... Но там, в трубах оставалась некая щелокосодержащая жижа. Куда же её сливать? Да вот сюда! И этой отравой черного цвета были переполнены емкости, которые ранее использовались для очистки воды! В озеро также сливалось всё, что ни попадя. Никто не узнает, сколько и какой именно гадости...» 

Фото и видеосъемка, а также впечатления «Репортёра» подтверждают: происходит неконтролируемое и малоуправляемое загрязнение.
Вид на Байкальский целлюлозный комбинат с высоты птичего полета
Четыре месяца героической работы
«Поручения Президента Пр-1818 из 6 пунктов от 12 сентября 2019 тогда ещё не было, мы лишь работали с мыслью об этом», — вспоминает Александр Фролов, — «Во втором проекте нас было 37 человек. Роман Панов, руководивший АО Росгеология», поставил условие — узнать точный вес в каждом шламонакопителе до килограмма и выяснить состав того, что там находилось: никакого очковтирательства, никаких заниженных объёмов. В общем, задача была, чтобы комар носу не подточил! Я-то понимал, что смотреть за нами будут все: Счётка (счетная палата — «Репортёр»), прокуратура, ФСБ, АП (администрация Президента— «Репортёр»), все вообще... Это была круглосуточная и героическая работа 4 месяца подряд. Несколько из нас сняли квартиры в Байкальске и жили там. Пока лед не встал, работали на аэросанях. Были также машины на воздушной подушке, работали со льда, бурили, потом — пробоотборник. Минус тридцать-минус сорок. Бывало, проваливались под лёд в жижу IV класса опасности. Машины и механизмы, которые Росгеология привезла на Байкал — лучшие в мире. У нас был «пепелац» — финский земснаряд — лучший в мире! Фильтр-пресс немецкий — лучший в Германии. Мы меряли пробоотборниками каждую карту, вдоль и поперек, а также по глубине, плотности и составу, сделали 3D-сетку и видели: вот здесь у нас одно содержание, а вот тут — другой химсостав, и мы говорили, а, вот, похоже 2 одинаковые пробы! Смотрели, где лунки «не бьются», делали тысячи проб разной глубины! Мы 4 месяца убили ради получения цифр по химанализу и объёму, и я готов подписаться под каждой из них.
Наивные попытки ввести в заблуждение общественность лозунгами на стенах комбината, отравлявшего Байкал на протяжении 45 лет
Неконкурентная технология 
«Мы не осознавали наступающей опасности, были поглощены работой», – вспоминает Фролов, – «На одном из совещаний, проводимых Романом Пановым, было предложено создать портал под названием CleanBaikal. Сделали, там же открыли интернет-форум, где уважаемые и компетентные люди, ученые с именами, академики, экологи, WWF, Greenpeace, реальные специалисты в различных областях, без всяких там «ников-шпиков» могли открыто общаться, дискутировать друг с другом на цивилизованном, техническом языке. Мы демонстрировали публичность, открытость, перезнакомились со всеми – от крайне правых, до крайне левых движений в Иркутской области и дали возможность для дискуссии. В апреле 2019 по приглашению Иркутской думы мы поехали на слушания с неким промежуточным отчетом. Там мы доложили о том, что нашли, о проблемах, о найденных технологиях и дали выступить некоторым заявителям. Кто-то из них «топил» за почвогрунт, кто-то за омоноличивание. И Панов всякий раз вставал и говорил: «Спасибо, было интересно, но ваша технология уже висит на нашем сайте!» Если кто-то начинал ерепениться, то Панов направлял его с предложением заявляться на CleanBaikal и бороться в честной и конкурентной борьбе. И тут встает представитель Чернина и плетёт про печку, которая у них есть… И Панов хладнокровно отвечает: «Да, спасибо, мы в курсе, мы как раз отправляли нашего представителя в Нижний Новгород посмотреть, как вы работаете на «Черной дыре». Но видимо, Сергей Яковлевич Вас не уведомил, что после визита нашего сотрудника мы с ним договорились, что к Байкалу он даже приближаться не будет?» Это было сказано при всем народе. Помню, как Панов мне уверенно говорил, что «никакого Чернина на Байкале никогда не будет…» А потом… а потом шарахнул скандал с Горрингом». 
Больше самой жизни
Есть в американской версии английского языка часто употребляемая идиома «larger than life», что буквально переводится «больше чем сама жизнь» и означает «эксцентрик, человек, полный жизненной энергии, любитель пустить пыль в глаза». Всё это можно сказать о Руслане Горринге, первом заместителе Романа Панова, генерального директора «Росгеологии», человеке одаренном, неординарном и экстравагантном. Именно он подкосил байкальский проект «ВЭБ-Инжиниринга». Сама биография Горринга — непридуманный сюжет для авантюрно-приключенческого фильма. 

Дело в том, что у него было две жизни. В первой из них Руслан Горринг был Русланом Ганижевым, выходцем из ингушского тейпа, сыном Магомеда Ганижева, работника краснодарской прокуратуры, сделавшего карьеру и добившегося поста полномочного представителя республики в Краснодарском крае. Сам Руслан Ганижев окончил Московское суворовское училище и выбрал профессию военного, поступив в Военный университет Минобороны, где и познакомился с будущим главой «Росгеологии» Романом Пановым. Оба друга служили в Главном управлении Генерального штаба ВС России (ГРУ) и занимались военно-технической разведкой, обеспечивая визиты Министра обороны Иванова. Находясь в командировке в ЮАР, Ганижев умудрился жениться на одной из дочерей президента ЮАР Джейкоба Зумы. О нет, это не был брак по любви: те, кто видел фотографии чернокожей невесты, размерами напоминавшей императорского пингвина, дружно признавали, что Руслан принес себя в жертву из чувства долга к родине. Джейкоб Зума недолго терпел «русского» зятя, и после появления в мезальянсе двух наследников, устроил дочке ускоренный развод в обмен на президентский подарок: Руслан Ганижев стал законным обладателем двух алмазных приисков в ЮАР — по одному за каждого ребенка, которые вскоре и продал Росгеологии приблизительно за сто миллионов долларов. С этого момента и начались проблемы... у окружавших Руслана людей. Свалившиеся на парня сумасшедшие деньги, развращенная Москва, клубы, женщины, несколько квартир, большой загородный дом, Aston Martin DB5 (как у Джеймса Бонда), интересная и высокооплачиваемая работа в крупной государственной структуре — всё это не могло не повредить картину мира молодого джигита. Известно, что несколько лет Ганижев за какие-то околокриминальные грехи даже состоял на спецучёте ГУ МВД РФ по Московской области, что не помешало ему начать делать карьеру госчиновника. В промежутке, перед тем как занять кресло заместителя своего друга по училищу Панова, Ганижев сменил анкетные данные — такую процедуру иногда применяют бывшие разведчики, фактически «стирая личность». Так Руслан Магомедович Ганижев стал Русланом Израиловичем Горрингом и взялся за дело. Резво, жестко, не давая самому себе ни минуты покоя и не позволяя разгибаться другим.
Ганижев умудрился жениться на одной из дочерей президента ЮАР Джейкоба Зумы. Те, кто видел фотографии чернокожей невесты, дружно признавали, что Руслан принес себя в жертву из чувства долга к родине
«Руслан фактически руководил байкальским проектом, был его локомотивом, был бойцом, „заточенным“ на реализацию», — вспоминает Александр Фролов, — «Он мог брать на себя ответственность, говорил на равных с любым подрядчиком, без трепета. Если надо было построить — строил, надо было послать — посылал. Когда Левченко (губернатор Иркутской области — „Репортёр“) попытался навязать нам „своих“ подрядчиков, все они были посланы с ноги на три известных буквы. Для Горринга было важно дело. Да, приходилось ждать час в приемной, но зато он потом решал вопрос за пять минут, без проволочек и очень эффективно. Он — чрезвычайно яркая личность. Кстати, на байкальском контракте — его подпись стоит». 

В конце января 2019 Telegram-канал «Медиакиллер» опубликовал фрагмент видео-стрима многопользовательской онлайн-игры. На видео Горринг параллельно с обсуждением взахлеб наиболее драматичных игровых моментов, также эмоционально, в избыточно нецензурном спектре повествует камере компьютера о своих рабочих буднях: секс с подчиненными (их он называл «кошаки»), планируемая деловая встреча с олигархом по фамилии Михельсон, увольнение сотрудницы за то, что она купила Горрингу авиабилеты не первого, а бизнес-класса, помилование совершившей ошибку в обмен на обещание «стучать на весь отдел»...
«Я спросил в кулуарах у Руслана, что за шумный ролик в сети ходит?», — говорит Фролов, — «Он со смехом ответил: „Да ничего особенного! Пару раз матом ругнулся и с женщиной был груб. Чего тут такого?“ Но всё оказалось гораздо сложнее...»

Но «видос» с онлайн-игрой, что называется «зашёл». Моментально возник экономический термин — «Горринг-геология». 29 января 2019 с Горрингом были расторгнуты договорные отношения. В феврале 2019 разлетелся слух о грядущем снятии с должности Романа Панова, а 21 марта 2019 года появилась правительственная директива об отставке главы «Росгеологии». 8 марта Горринга «добили» — он был снят с рейса, вылетающего в Сочи, и помещён в СИЗО по обвинению в мошенничестве. Виновным он себя не признал, но в настоящее время отбывает срок. 

Случившееся обернулось страшным имиджевым и репутационным ущербом для «Росгеологии». Ведущий эксперт Союза нефтегазопромышленников России Рустам Танкаев в своей статье писал: «С «Росгеологией» уже мало кто хочет работать. Отрасли нанесен огромный вред, поскольку схемы работы «по Горрингу» довели до банкротства множество малых производственных предприятий. Крупные компании вынуждены заново создавать геологоразведочные подразделения для того, чтобы снизить объёмы работ с «Росгеологией».
Вид на Байкальское побережье и карты-шламонакопители с высоты птичего полета
Иркутский блуд
«Ситуацию вокруг контракта на БЦБК взорвал скандал с Горрингом, вследствие которого произошла смена руководства Росгеологии и началась ожесточенная борьба за государственный контракт и большие деньги на рекультивацию комбината», — вспоминает Юрий Фалейчик, — «И если Панов — кстати, он мне очень нравился своей целеустремленностью... он в общем-то резкий персонаж вполне себе, был нацелен на результат, но когда вместо него появился Горьков (новый глава „Росгеологии“), стало понятно, что это совершенно другой человек, абсолютно из другого теста. Это такой матерый чиновник, который заявил о том, что „Росгеология“ вообще „создана не грязь перерабатывать, а недра изучать...“ Он запретил своим внутренним структурам заниматься БЦБК. Дошло до того, что Горьков приказал ликвидировать подразделение, которое было специально создана для этого, „РГ Экология“. Сократили весь персонал, который там работал. В итоге Росгеология и Правительство Иркутской области разорвали отношения».

«На тот момент (уже после скандала с Горрингом) просматривалась конфронтация с Иркутском, который ничего не хотел делать», — огорченно качает головой Фролов, — «Начался какой-то блуд: они саботировали, демонстрировали незаинтересованность, посылали абсурдные претензии и распоряжения. Местное отделение архитектуры хотело, чтобы мы в картах провели археологические исследования! Я спросил — нам шлем Александра Македонского в этих картах искать?! Дальше всё развивалось по наклонной: сняли Панова, зашел Сергей Николаевич Горьков, который, став Гендиректором «Росгеологии», получил БЦБК в наследство и был сильно недоволен таким «подарочком». И тогда в полный рост нарисовался Чернин — именно в этот самый момент, одновременно с назначением Горькова! Он везде начал ходить-рекламировать замечательного себя. Горьков был не боец в отличие от Панова. Нет, он не хотел идею с печками Чернина, но и послать его он также не осмелился. А сюжет-то был попросту нахальный — блеф, а не сюжет: «Я, Сергей Чернин привезу печки, вы у меня их покупаете, и далее я ни за что не отвечаю, потому что вы их эксплуатируете и утилизируете». Горьков его спросил: «А это мне зачем?» И Чернин намекал, что есть «старшие товарищи»! Есть якобы Совбез, который его «толкает». Есть люди в МПР, которые его «любят», а замминистра Логинов — вообще «свой человек». Помню, присутствовал я на совещании у Логинова в МПР, и Логинов нам говорит: «Вы что вообще творите, Александр Анатольевич?! Какая публичная технология?! Нужно по-тихому делать, чтоб враги не узнали про Байкал. Нужно выбрать то, что нужно. И кстати, принесите мне полностью все изыскания на диске...» Это был июнь 2019. Стало понятно, что Логинов — протеже Чернина, и что они в сговоре, потому что Логинов дал письменное указание Сергею Николаевичу расторгнуть договор с нами и заключить договор с «Газэнергостроем».
Проходная бывшего БЦБК, отравлявшего Байкал на протяжении 45 лет
Химическая бомба
Зампред комитета Госдумы по природным ресурсам Николай Будуев — один из взбунтовавшихся против Чернина «единороссов», предложивший внести запрет на использование технологий сжигания для утилизации отходов Байкальского целлюлозного комбината в новые, разрабатываемые Минприроды нормативные акты о Байкале: в проекте постановления правительства содержится норма, позволяющая сжигание отходов производства в экологической зоне Байкала: «Мы боимся, что Чернин обойдет 643-е постановление, изменив его версию. Уже сейчас идет подковерная борьба. Мы недавно заметили, что со стороны Правительства начались введения хаотичных поправок в нормативно-правовую базу, и в силу бессистемности процесса было ощущение, что это какие-то лоббисты что-то как-то пытаются проломить. Одной из таких инициатив, которые вызвали мою настороженность, были попытки „скорректировать“ 643-е постановление, регламентирующее запрещенные виды деятельности на Байкале. Среди них есть и разрешение на утилизацию отходов путем термолиза, то есть сжигания. Я понимаю, что поработали лоббисты, и деньги, выделенные на ликвидацию ущерба для кого-то — лакомый кусок».
«И как только ни пытаются общественники, тот же самый Будуев... — говорит Юрий Фалейчик, — Академия наук уже вопиет: „Остановитесь! Это же Байкал!“ Владимир Бурматов (Председатель комитета ГД по экологии и охране окружающей среды от фракции „Единая Россия“ — „Репортёр“) рассказал, что они проводили комитет по экологии в Думе, и он (Бурматов) на заседании комитета сказал: „Да вы обнаглели, включите назад!“ А ему сказали „да-да“ и конечно же „не включат“, потому что за этим стоят сумасшедшие деньги!»
Метилмеркаптан к «радости» байкальчан и туристов окажется в воздухе и будет вонять до рези в глазах за десятки километров. А хлорорганические соединения выплеснутся канцерогенными диоксинами
«Чернин предлагает переработку всех отходов БЦБК по сути провести тремя технологиями: обратный осмос, термолиз и захоронение под видом рекультивации», — объясняет Фалейчик, — «Давайте разберемся. Чернин утверждает, что почистит воду, которая сверху в шламонакопителях стоит и черные щелока в очистных сооружениях с помощью установок обратного осмоса. Что это? Это процесс фильтрации растворов под давлением через тонкие мембраны. Действительно, так оно и есть — установки обратного осмоса дают самый высокий эффект очистки загрязненной жидкости, но... Воду мы получаем чистенькой, а грязненькое постепенно повышает концентрацию и становится жестко агрессивным! То есть, если там были жидкие отходы, условно говоря, IV класса опасности, то после обратного осмоса то, что осталось, становится отходами II-III класса опасности, которые захоранивать можно только после химической нейтрализации. И возникает следующая проблема: куда девать эту новую супер-грязь? Второе: Как ни прячь за техническими терминами «термолизная деструкция», предложенная Черниным технология термолиза есть ни что иное, как сжигание лигнина! «Вы понимаете, что будет, если начать сжигание? Сероводород будет провоцировать сернистые соединения, которые на выходе дают серную и сернистую кислоту при контакте с атмосферной влагой. Метилмеркаптан к «радости» байкальчан и туристов окажется в воздухе и будет вонять до рези в глазах за десятки километров весьма убедительно. А хлорорганические соединения выплеснутся канцерогенными диоксинами. Плюс сажа. Плюс оксид и диоксид углерода. И третье. Зола и строительный мусор не горят. А это 9 карт из 14. Чернин так, видимо, рассуждал: о, прекрасно, не буду там ничего делать, а просто воду сброшу сверху, застелю геомембраной, засыплю песочком, сверху растительным слоем, посею травку и это будет называться рекультивация. Показуха, то есть... Но, почему это не рекультивация? То, что там находится, является отходами, а если отходы закрыть чем-то сверху — это уже называется «захоронение»! А захоронение отходов в центральной экологической зоне на Байкальской природной территории запрещено законом! Да и на этой территории предполагается развитие Особой экономической зоны «Ворота Байкала». А как развиваться, если под ногами господин Чернин закопает миллионы тонн отходов? Ещё один весьма забавный нюанс. Сегодня Чернин в Дзержинске термолиз осуществляет на газе. У нас на Байкале газа нет, мазут и уголь ещё менее экологичное решение. Нас уверяют, что термолизные установки будут работать на электроэнергии. Эксперты смеются, так как подобные установки нужно для начала изобрести. А что же тогда происходит? Загадочность, закрытость, внешняя бездеятельность, многословие и какое-то постоянное мелкое враньё. Появляется запах какой-то невероятной, масштабной аферы, в которой технологические решения скрываются, маскируются для чего-то, но при этом планируется истратить средства, которые за пределами здравого смысла. Но все уверенно говорят, что под Чернина эти деньги дадут. Эффект Сергея Яковлевича Чернина — что это есть? Если он демонстрировал свою связку с великими людьми? Он же в кулуарах говорил, дескать, «у меня там Платоныч за спиной», ни больше ни меньше. Иркутская область теперь не будет заказчиком проекта по БЦБК, эти функции перейдут к Минприроды России. С одной стороны, это хорошо, т. к. не потребуется софинансирование работ из областного бюджета, да и руки не придётся марать, если вдруг всё окажется аферой. С другой стороны, отказавшись от функции заказчика, мы потеряли контроль, и теперь не мы будем писать техзадание Чернину, и какие там будут термолизы и захоронения мы не знаем! А территория — наша, и жить нам! После того, как уйдет Чернин, все это останется нам!"
«Байкал превратится в экологическую катастрофу, химическую бомбу, — заявляет политик-эколог Шингаркин, — «При сжигании лигнина и хлорных соединений образуются диоксины, которые сохраняются в окружающей среде более 100 лет. Двигаются в пищевых цепочках, распространяются на колоссальные объемы и многократно проходят через все организмы, убивая их. Это значит, будет отравлена и вся Байкальская рыба. Если будет сожжен весь лигнин на Байкале, все жители, которые живут в городе Байкальске, они подвергнутся просто токсической атаке».
Из личного архива Александра Фролова
Единственный исполнитель
В процессе этих разборок мне поступил звонок: «Здравствуйте, Вас беспокоит Старая площадь, аппарат Президента, Контрольное управление. Вы Фролов? Вы можете подъехать и рассказать про Байкал?» Я в ответ: «Да, только я рассказывать буду от часа до пяти». Человек на том конце провода: «А мы всё равно сегодня ночью улетаем». Я говорю: «Ну, тогда я вместе с Вами улетаю». И я всю мою ВЭБовскую историю с папками-документами-деталями этому контрольщику рассказал. Кто это был? Человек ранга заместителя руководителя администрации Президента. Оставляю Вас в раздумьях... Этот контрольщик был единственным, кто из всей делегации поехал на самую помоечную карту № 12 на Бабхе. Это очень нетипично для московского чиновника. Никто — ни Сергей Георгиевич Левченко, ни другие туда ехать не хотели, высокого московского гостя отговаривали, Вы, дескать, колеса проколете... На это он сказал мэру Байкальска: «Значит, первым поедете Вы, и первым проколете колеса. А я — за Вами». 

Мы объездили все шламонакопители и посетили промплощадку. После этого контрольщик собрал большое совещание, которое проходило в администрации Байкальска. Начал он с прямого вопроса к представителям Следственного Комитета Иркутской области: «Какое количество кэша снимается с той карты, куда вывозится вся помойка южного Байкала? В Москве — это примерно миллион в день. У меня поручение к Главе СК Иркутской области — узнайте, сколько денег „тырится“, и как они распределяются?» Заметьте — пишется протокол, всё под запись. Глава СК сидит, опустив голову и стара-а-ательно пишет себе в блокнот. А контрольщик продолжает: «Я даю поручение Александру Анатольевичу Фролову воткнуть в его задание эту самую карту, чтобы он сделал изыскание!» Я себе это радостно вписал. А контрольщик продолжил экзекуцию, битый час выясняя, сколько воруется угля на местной ТЭЦ, почему не организованы узлы учета с весами и фиксированием каждой заезжающей машины... Я это слушал и просто ощущал, как по сердцу бальзам растекался. Мы вернулись в Москву в приподнятом настроении, и тут вышло поручение Президента Пр-1818, где в пункте 3а) записано следующее: «Правительству Российской Федерации, Правительству Иркутской области совместно с государственной корпорацией развития „ВЭБ. РФ“ в целях ликвидации накопленного вреда окружающей среде в результате деятельности ОАО „Байкальский целлюлозно-бумажный комбинат“: а) провести конкурсные процедуры, направленные на выбор и реализацию лучших мировых технологических решений по утилизации и обезвреживанию отходов, в том числе предусмотрев возможность участия иностранных компаний, имеющих опыт в данной сфере... Ответственные: Левченко, Медведев, Шувалов. Срок исполнения: 1 января 2020 года». Я уже в полной эйфории! Публичность, конкурентная борьба, вот поручение Владимира Владимировича, которое надо выполнять! Я-то думал, что всё — «наши победили»! Эйфория была недолгой: как только «контрольщики» отвернулись, вышло другое, «закрытое» поручение, которого почти никто не видел, но там было написано, что, дескать «селевая опасность и нужно срочно с этим что-то делать». Логинова к тому времени уже уволили.
Какое количество кэша снимается с той карты, куда вывозится вся помойка южного Байкала? Сколько денег „тырится“, и как они распределяются?
И дальше пошли приключения... Викторию Абрамченко назначили зампред Правительства РФ, курирующей всю охрану природы; как раз была смена правительства, и мы с Викторией Валериевной летим в Байкальск, и у нас там происходит полная очная ставка: губернатор, Чернин, Кобылкин, Абрамченко, я. Мы с директором моим заранее договорились, что это — наша лебединая песня. Летим и играем ва-банк! У компании на счетах были свои деньги, и мы были готовы на свои деньги всю программу рекультивации осуществить. Цена вопроса — 560 миллионов, чтобы сделать управляемое водопонижение и очистку всего, что там есть. Подходим мы к картам в Байкальске, и Чернин начинает выступление, а я ему оппонирую и свои контраргументы. И сразу же очевидно стало, что Чернин там впервые и демонстрировал вице-премьеру свою полнейшую некомпетентность, а я там всё буквально на брюхе исползал! Мы подошли к очистным сооружениям, и я у Виктории Валериевны попросил слово, в котором сообщил, что ВЭБ-Инжиниринг готов на свои средства выполнить всю работу, будучи уверенным, что государство нам по итогу работ всё компенсирует. А если не компенсируют, то — я готов: мы «попали», меня уволят, директора уволят... И вице-премьер сказала «поговорим в Москве». В Москве помощник Абрамченко два дня смотрел мои документы и сказал: «Лучше я ничего не видел, ни один человек более квалифицированно мне ничего не рассказывал, однако, Александр Анатольевич, вот у меня „иконостас“ с подписями за Чернина: МинФин, Минэкономики, Минприроды, губернатор... Покажите хоть одну подпись за Вас? Хотя бы Шувалова? Нету? Всего доброго, Александр Анатольевич! Мне очень жаль, что так получилось». 

19 марта 2020 года вышло распоряжение правительства РФ за подписью премьера (N 669-р), которое назначило компанию Чернина единственным подрядчиком на БЦБК.
«Мы два года проповедовали новую экологическую философию. — говорит Фролов. — Открытость, разумность, понятность, профессионализм. Чернин перечеркнул сейчас эти принципы. Поэтому я принял решение максимально подробно рассказать журналисту правду. Я надеюсь, что она восторжествует в нашей стране. И мы, и Байкал этого достойны».
Вид на свалку на Байкальском побережье
Кто все же стоит за Хлестаковым
«Когда Чернин с ООО „Газэнергострой — Экологические технологии“, учредителем которого, через еще одну „оошку“, является профессиональный зиц-председатель, получил статус единственного исполнителя по многомиллиардному контракту по „Черной дыре“, стало понятно, что где-то в системе принятия государственного решения есть чиновник, который проложил Чернину дорогу на самый верхний уровень», — объясняет Максим Шингаркин, — «В том, что Чернин все провалит и займется выводом средств, я был уверен, но я был убежден, что правоохранительные органы рано или поздно с ним разберутся и ситуацию купируют: не дадут, во-первых, украсть денег, и во-вторых не дадут нанести ущерб окружающей среде. В расследовании, которое я начал с другими экспертами, меня больше всего занимало должностное лицо, позволившее Чернину дотянутся до 7 миллиардов рублей. Я начал искать того человека, кто откровенно липовые документы Чернина превращал в безупречные докладные и клал на стол должностных лиц. Для понимания ситуации пришлось, проанализировал всех должностных лиц, имевших отношение к принятию решений, а с некоторыми из аппарата Правительства переговорить на профессиональные темы.
Так выяснилось, что руками Чернина был Константин Николаевич Румянцев — нынешний замминистра Минприроды РФ. Именно этот человек является иницииатором подложных документов, на основании которых Чернин получил сначала статус единственного поставщика по объекту накопленного вреда „Черная дыра“, „Белое море“ и „Игумново“, а в последующем получил статус единственного поставщика по ликвидации накопленного вреда на Байкальском ЦБК». 
Скриншот с сайта Минприроды России mnr.gov.ru
«Репортёр» поинтересовался, откуда у Максима Шингаркина такая уверенность, что именно Румянцев лоббирует интересы Чернина на высоком уровне, ведь подписи чиновника на значимых документах, касающихся этого дела, мы не нашли. Шингаркин ссылается на собственные источники, которые специально занимались выяснением того, как было создано и кто приказал сделать удручающее по качеству экспертное заключение в пользу компании Чернина. Он поясняет:
«В основании решения по Байкалу (по назначению „Газэнергострой — Экологические технологии“ единственным исполнителем) лежало экспертное заключение, подготовленное сотрудниками аппарата Правительства РФ. Это документ абсолютно негодный, он содержит набор недостоверных или вообще лживых сведений, перемешанных с общеизвестными фактами. Никто кроме Константина Румянцева не мог так организовать документы для премьера Медведева, по сути, имея на руках критические и отрицательные выводы проверки Росприроднадзора по „Черной дыре“. Это и есть подлог, который лег в основу распоряжения Правительства. Я обращаю внимание, что к этому моменту обезвреживание отходов на „Черной дыре“ даже не начиналась! Таким образом, были введены в заблуждение должностные лица Правительства Российской Федерации: зампред Правительства, министр естественно и, соответственно, сам Председатель Правительства. Мы же не думаем, что Председатель Правительства должен летать на каждый объект и лично глазами смотреть, как идет рекультивация? Это должны делать другие должностные лица и докладывать ему объективную картину. Но так вышло, что на первом этапе никто не проверил лживую информацию, а на втором — в документах ссылались на первый этап, а проверку Росприроднадзора вообще не приобщили. Таким образом в основе выборах критического решения по Байкалу, стоимостью, по нашим оценкам, в 10 миллиардов рублей легли ложь и некомпетентность».

Если это так, то данное расследование многое говорит о качестве управления в нашей стране, где стратегические вопросы, касающиеся жизни и здоровья людей, долговременного вреда природе могут быть доверены новым хлестаковым.
«Чернин — банальный аферист, хлестаков, который чрезвычайно талантливо морочил головы всем», — заявляет Максим Шингаркин, — «При этом он понял, что можно творить всё, что угодно. И, окрыленный способностью вводить в заблуждение должностных лиц, он ринулся на Байкал. И тут он попал на гораздо более строгое поле: Байкал — это зона, которую считают зоной своей ответственности самые разные люди, от Сибирского отделения Академии Наук до Росгеологии. И, конечно, это Правительство Иркутской области, многочисленные международные и региональные, общественные экологические организации. Это, в конце концов, СМИ. И вот тут вся деятельность Чернина начала вызывать лавину вопросов».
«Сергей Чернин работает на имидж „профессора“, хотя я, честно говоря, не знаком с его научными трудами, но это юридический факт, что он совершает физически необъяснимые вещи!» — саркастично усмехается Олег Митволь, — «Пока господина Чернина не включили в рейтинг самых выдающихся аферистов мира, Президент не обратит на него своё внимание. Остается надеяться, что на него всё же обратит внимание Счетная палата, прокуратура Нижегородской области и Контрольное управление Президента, поскольку все работы делались по поручению самого Путина. Однако, пока самому Путину не доложат, она так и будет развиваться — вся эта огромная афера».
Народная агитация на Байкальском побережье

Комментарии:

Вы должны Войти или Зарегистрироваться чтобы оставлять комментарии...