- Публикатор: Ольга Огарёва (Ogareva)
- Текст: Кристина Мельникова
- Фото: Кристина Мельникова
- Видео: Кристина Мельникова
В прифронтовом поселке Коминтерново на Донбассе от полученных ранений 3-го августа скончалась
57-летняя женщина, которая успела дать показания о том, что слышала жужжание беспилотника перед ударом. Она считала, что снаряд был сброшен дроном. Почему мы все чаще слышим об ударах с беспилотников по гражданским людям на Донбассе?
Беспилотники начали использоваться на Донбассе задолго до войны в Нагорном Карабахе. Конечно, это были далеко не турецкие «Байрактары», не израильские беспилотники-камикадзе, но свое дело они делали – с их помощью проводилась разведка, а также сбрасывались самодельные боеприпасы – чаще всего на позиции Народной милиции.
Мама мальчика, Екатерина Дмитриева, рассказывала, что Владик мечтал спасать людей, когда вырастет. Сквозь слезы она говорила, что хочет, чтобы смерть ее ребенка не была напрасной. И чтобы он хотя бы так смог исполнить свою детскую мечту – спасти тех, кого еще можно спасти.
Но несмотря на то, что о гибели мальчика написала не только российская, но и европейская пресса, что привлекло внимание даже европейских политиков, ситуация на Донбассе не изменилась, а дети – как были, так и остаются мишенью для ударов.
Но и атаки против гражданского населения тоже имели место. 25-летняя Мирослава Воронцова получила несовместимые с жизнью ранения от сброшенного взрывного устройства с беспилотника близ линии разграничения под Горловкой в апреле 2020-го.
Весной 2021 года украинский беспилотник скинул взрывное устройство на окраине тылового, по донбасским меркам, поселка Александровское. В это время во дворе дома своей бабушки играл четырехлетний Владик Дмитриев – ребенка буквально разорвало на части от прямого попадания снаряда, который, по словам очевидцев и соседей, прилетел сверху.
Мама мальчика, Екатерина Дмитриева, рассказывала, что Владик мечтал спасать людей, когда вырастет. Сквозь слезы она говорила, что хочет, чтобы смерть ее ребенка не была напрасной. И чтобы он хотя бы так смог исполнить свою детскую мечту – спасти тех, кого еще можно спасти.
- Я хочу, чтобы мир наконец очнулся, чтобы у нас больше никогда не гибли и не страдали дети, - говорила она.
Но несмотря на то, что о гибели мальчика написала не только российская, но и европейская пресса, что привлекло внимание даже европейских политиков, ситуация на Донбассе не изменилась, а дети – как были, так и остаются мишенью для ударов.
Когда начинается обстрел, Игорек закрывает уши руками и зажмуривается. Фото: Кристина Мельникова
Игорек
Совсем недавно, в июле, беспилотник Вооруженных сил Украины сбросил снаряд на дом №1 по улице Челюскинцев в поселке Александровка (в отличие от поселка Александровское – это уже прифронтовой поселок), где без родителей, со своими дедушкой и бабушкой живет четырехлетний мальчик Игорек Курбатов.
Улица Челюскинцев – территория выживания. Последняя в поселке, с нескольких сторон окруженная военными позициями. Первые дома улицы упираются в балку – небольшой овраг, сразу за которым начинается подконтрольная Украине Марьинка. А сама балка – это непосредственно линия фронта – с окопами, укреплениями, наблюдательными постами и сайперскими гнездами, откуда все ближайшие дома видны как на ладони.
На параллельной Челюскинцам улице Шевченко живут родственники Курбатовых. В феврале этого года их внука Сашу ранил украинский снайпер, когда он возвращался от своей девушки.
Дом по улице Шевченко, куда прилетает что-то практически каждый день, считается безопасным по сравнению с домом Курбатовых, где живет четырехлетний Игорек. На крупнокалиберные пули, гранаты из подствольников, выстрелы из гранатометов здесь уже не обращают большого внимания.
Прабабушка Игорька Галина Петровна перевязывает ногу – подвернула ее, когда бросилась в укрытие во время очередного обстрела. Ее супруг рассказывает, где падали снаряды, и лезет на крышу, чтобы показать повреждение.
- Господи, коли воно закiнчиться, коли перестанут стрiляти! Перемирия немає! - в сердцах говорит женщина на суржике – смеси русского и украинского, распространенном в Александровке.
Дедушка вспоминает день, когда прилетел беспилотник. Говорит, что он был большим, белым, поэтому поначалу никто не испугался: люди решили, что это наблюдательный беспилотник ОБСЕ. Но потом он начал сбрасывать снаряды – и третий удар пришелся как раз по дому Курбатовых.
Огород между домами Галины Петровны и семьи Курбатовых – серая зона в уже и без того серой зоне. Гостей туда водят редко, потому что эти несколько соток, засаженных помидорами и кукурузой, ты должен преодолеть по полностью обнаженному пространству в прямой видимости украинских военных, позиции которых находятся в ста метрах от дома Курбатовых.
Прабабушка Игорька Галина Петровна перевязывает ногу – подвернула ее, когда бросилась в укрытие во время очередного обстрела. Ее супруг рассказывает, где падали снаряды, и лезет на крышу, чтобы показать повреждение.
- Господи, коли воно закiнчиться, коли перестанут стрiляти! Перемирия немає! - в сердцах говорит женщина на суржике – смеси русского и украинского, распространенном в Александровке.
Дедушка вспоминает день, когда прилетел беспилотник. Говорит, что он был большим, белым, поэтому поначалу никто не испугался: люди решили, что это наблюдательный беспилотник ОБСЕ. Но потом он начал сбрасывать снаряды – и третий удар пришелся как раз по дому Курбатовых.
Огород между домами Галины Петровны и семьи Курбатовых – серая зона в уже и без того серой зоне. Гостей туда водят редко, потому что эти несколько соток, засаженных помидорами и кукурузой, ты должен преодолеть по полностью обнаженному пространству в прямой видимости украинских военных, позиции которых находятся в ста метрах от дома Курбатовых.
- Починить не дают. Как только пытаешься подняться на крышу, начинает работать снайпер
В добротный родительский дом Вячеслава Алексеевича пришлось несколько «прилетов», крыша дома пробита. Фото: Кристина Мельникова
Когда мы все вместе направляемся по этому участку с улицы Шевченко на улицу Челюскинцев, хозяева просят спрятать фотоаппарат и не смотреть в сторону военных. В добротном родовом доме, где жили еще родители Вячеслава Алексеевича, дедушки Игорька, одна из стен заложена свежим кирпичом – здесь было большое окно, куда пришлось несколько «прилетов», повредивших и раму окна, и стену – разрушения залатали и прикрыли цветастыми русскими платками. Крыша дома тоже пробита.
Хозяин объясняет, что это последствия обстрела, случившегося еще до удара беспилотника.
- Починить не дают. Как только пытаешься подняться на крышу, начинает работать снайпер.
Самыми страшными Вячеславу Алексеевичу кажутся дни боев за Марьинку, когда приходилось постоянно сидеть в подвале.
- Когда Марьинку брали, мы сидели в укрытии с половины пятого утра и до половины пятого вечера, но мальчика тогда еще не было. А вот мать моя, царствие ей небесное, еще жива была. И собачка у нас была Мотя, любимица семьи. Она каждый обстрел чувствовала, начинала перед дверью крутиться, гавкать, скулить, предупреждала, что уже пора бежать в погреб. Несколько раз нам жизнь спасла.
- Когда Марьинку брали, мы сидели в укрытии с половины пятого утра и до половины пятого вечера, но мальчика тогда еще не было. А вот мать моя, царствие ей небесное, еще жива была. И собачка у нас была Мотя, любимица семьи. Она каждый обстрел чувствовала, начинала перед дверью крутиться, гавкать, скулить, предупреждала, что уже пора бежать в погреб. Несколько раз нам жизнь спасла.
А Игорек хвалится своими игрушками, показывает пластмассовый истребитель, раскраску с самолетами. Мальчик, правда, за всю свою жизнь пока что не видел настоящих самолетов. Донбасс уже многие годы – бесполетная зона, а боевая авиация там не применяется после 2014 года. Но теперь есть беспилотники. После обстрелов семья Курбатовых подала частный иск в Европейский суд по правам человека.
- Мама моя подавала, а после ее смерти я подписал бумаги. Сказал, что, конечно же, буду продолжать процесс. Два попадания было в стену, снаряд СПГ, в народе «сапог» называется, окно разбил («станковый противотанковый гранатомет» - «Репортер»). Вот здесь, между рамой и стеной, второе попадание было, а потом в раму пластиковую из подствольника стрельнули, но чаще всего прилетают крупнокалиберные пули. Последнее попадание было в крышу – это еще до дрона, - говорит Вячеслав Алексеевич, дед Игорька.
Когда беспилотик ударил по дому Курбатовых, мальчик успел укрыться в сарае. Говорит, что испугался, но самый страшный обстрел, подсказывает прабабушка, был, когда нечто крупное прилетело к ним в огород.
- Покажи, как ты делаешь, когда начинается обстрел? - спрашивают у Игорька взрослые.
Мальчик затыкает уши руками и жмурится.
- Покажи, как ты делаешь, когда начинается обстрел? - спрашивают у Игорька взрослые.
Мальчик затыкает уши руками и жмурится.
Разрушения залатали и прикрыли цветастыми русскими платками. Фото: Кристина Мельникова
Оружие перемирия
Волонтер Координационного центра помощи Новороссии Андрей Морозов занимается в том числе и вопросами боевого применения самодельных беспилотников. Андрей считает, что ударные беспилотники Вооруженных сил Украины специально создаются и совершенствуются именно для нарушения режима прекращения огня. Андрей думает, что так называемое «оружие перемирия» будет все чаще использоваться против мирных людей.
Волонтер Координационного центра помощи Новороссии Андрей Морозов занимается в том числе и вопросами боевого применения самодельных беспилотников. Андрей считает, что ударные беспилотники Вооруженных сил Украины специально создаются и совершенствуются именно для нарушения режима прекращения огня. Андрей думает, что так называемое «оружие перемирия» будет все чаще использоваться против мирных людей.
- Экспериментально использовать беспилотники для сброса каких-то боеприпасов стали практически с самого начала конфликта, - рассказывает Андрей Морозов. - Но когда установилось «перемирие», и артиллерия по обе стороны линии боевого соприкосновения использовалась реже, эта работа стала системной. Началась она с подвешивания маленьких самодельных бомб под купленные в магазине квадрокоптеры DJI Phantom, потом мелкими сериями стали строиться уже достаточно тяжелые машины, восьмимоторные октокоптеры, - говорит он.
Такой коптер, по словам волонтера, способен поднять несколько самодельных бомб, сделанных из советских ручных кумулятивных гранат РКГ-3.
- Изготовлены эти самоделки полностью на коммерческих компонентах, которые, можно сказать, куплены на АлиЭкспресс по частям. Несмотря на это они достаточно устойчивы к средствам РЭБ – им можно помешать точно отработать, но нельзя нажатием кнопки «уронить» или угнать, как обычные квадрики из магазина. Используют в ударных целях и беспилотники самолетного типа, самолет может залететь дальше за линию боевого соприкосновения, занести бомбу глубже к нам в тыл, но точность бомбометания с самолета значительно ниже, так как он, во-первых, не может зависнуть над целью, во-вторых, вынужден идти на большей высоте, потому что становится более заметным, - объясняет Андрей Морозов.
- Изготовлены эти самоделки полностью на коммерческих компонентах, которые, можно сказать, куплены на АлиЭкспресс по частям. Несмотря на это они достаточно устойчивы к средствам РЭБ – им можно помешать точно отработать, но нельзя нажатием кнопки «уронить» или угнать, как обычные квадрики из магазина. Используют в ударных целях и беспилотники самолетного типа, самолет может залететь дальше за линию боевого соприкосновения, занести бомбу глубже к нам в тыл, но точность бомбометания с самолета значительно ниже, так как он, во-первых, не может зависнуть над целью, во-вторых, вынужден идти на большей высоте, потому что становится более заметным, - объясняет Андрей Морозов.
Соответственно, цели для самолетов противник старается выбирать такие, чтобы промах в несколько десятков метров был некритичен – то есть населенные пункты
Коллекция хвостовых оперений от импровизированных боеприпасов БПЛА ВСУ, собранная одним из подразделений НМ ЛНР
Коллекция хвостовых оперений от импровизированных боеприпасов БПЛА ВСУ, собранная одним из подразделений НМ ЛНР
К тому же на протяжении нескольких лет применения противником ударных беспилотников военные на передовой, по словам Морозова, выработали достаточно много мер по предотвращению потерь от их применения. С точки зрения нанесения морального и материального урона, гражданские объекты оказались в приоритете, поскольку они более уязвимы.
- На позициях отрываются ходы сообщения, траншеи накрываются маскировочными сетями и сетями затенения, так что непонятно – есть ли под сетью кто-то в данный момент. Соответственно, эффективность боевого применения «бомбардировщиков» падает. Противник, анализируя результаты, логично идет по двум путям. Первый – пытается создать более мощные «бомбы». Второй – переносит удар в глубину, к менее защищенным и менее режимным целям, в том числе – населенным пунктам, - говорит Андрей Морозов.
Для удара подходят любые места, где есть неукрытые, непуганые люди, где можно что-то поджечь удачным попаданием. Так что количественный рост бомбардировок деревень и даже городов вблизи от линии боевого соприкосновения неудивителен и, скорее всего, такие удары будут производиться все чаще, прогнозирует волонтер. Параллельно идут попытки «оптимизировать» самодельные боеприпасы, применяемые в таких налетах:
- Все чаще от стандартных войсковых боеприпасов остается только контактный взрыватель, а вот основной заряд и поражающие элементы стараются подобрать из числа наиболее доступных и эффективных: например, очень популярна начинка из пластита (пластифицированного гексогена) с мелкими стальными шариками в качестве поражающих элементов.
При этом проводить параллели с Нагорным Карабахом, по его мнению, неправильно. У донбасской войны дронов - своя специфика.
- Со временем появляется все больше фото и видео, свидетельствующих о том, что, помимо «утилизации» израильских ударных беспилотников-камикадзе предыдущих поколений, основной задачей беспилотных летательных аппаратов было наблюдение и подсвечивание целей для различного управляемого оружия, размещенного не на самих беспилотниках, - рассказывает Андрей Морозов.
На Донбассе украинские военные, по его прогнозам, будут испытывать и уже испытывают новые беспилотники заводской разработки, в том числе и их ударные версии, но в большей степени Донбасс будет полигоном для получения такими видами оружия солидного «портфолио» перед тем, как их попробуют кому-то начать массово продавать.
- Противник в настоящее время активно разрабатывает дешевые управляемые боеприпасы, в которых в качестве боеголовки будут использоваться обычные минометные мины или кумулятивные боевые части от гранатомета РПГ-7, - говорит Морозов.
Расходы на такой боеприпас, сбрасываемый с более крупного летательного аппарата, даже не входящего в зону поражения противовоздушной обороны, невелики, а оператор сможет нацеливать его обычным джойстиком, ориентируясь по изображению с дешевой видеокамеры, установленной на самом боеприпасе.
- Словом, беспилотная война здесь уже давно идет, просто со своей местной спецификой, - заключает волонтер.
- На позициях отрываются ходы сообщения, траншеи накрываются маскировочными сетями и сетями затенения, так что непонятно – есть ли под сетью кто-то в данный момент. Соответственно, эффективность боевого применения «бомбардировщиков» падает. Противник, анализируя результаты, логично идет по двум путям. Первый – пытается создать более мощные «бомбы». Второй – переносит удар в глубину, к менее защищенным и менее режимным целям, в том числе – населенным пунктам, - говорит Андрей Морозов.
Для удара подходят любые места, где есть неукрытые, непуганые люди, где можно что-то поджечь удачным попаданием. Так что количественный рост бомбардировок деревень и даже городов вблизи от линии боевого соприкосновения неудивителен и, скорее всего, такие удары будут производиться все чаще, прогнозирует волонтер. Параллельно идут попытки «оптимизировать» самодельные боеприпасы, применяемые в таких налетах:
- Все чаще от стандартных войсковых боеприпасов остается только контактный взрыватель, а вот основной заряд и поражающие элементы стараются подобрать из числа наиболее доступных и эффективных: например, очень популярна начинка из пластита (пластифицированного гексогена) с мелкими стальными шариками в качестве поражающих элементов.
При этом проводить параллели с Нагорным Карабахом, по его мнению, неправильно. У донбасской войны дронов - своя специфика.
- Со временем появляется все больше фото и видео, свидетельствующих о том, что, помимо «утилизации» израильских ударных беспилотников-камикадзе предыдущих поколений, основной задачей беспилотных летательных аппаратов было наблюдение и подсвечивание целей для различного управляемого оружия, размещенного не на самих беспилотниках, - рассказывает Андрей Морозов.
На Донбассе украинские военные, по его прогнозам, будут испытывать и уже испытывают новые беспилотники заводской разработки, в том числе и их ударные версии, но в большей степени Донбасс будет полигоном для получения такими видами оружия солидного «портфолио» перед тем, как их попробуют кому-то начать массово продавать.
- Противник в настоящее время активно разрабатывает дешевые управляемые боеприпасы, в которых в качестве боеголовки будут использоваться обычные минометные мины или кумулятивные боевые части от гранатомета РПГ-7, - говорит Морозов.
Расходы на такой боеприпас, сбрасываемый с более крупного летательного аппарата, даже не входящего в зону поражения противовоздушной обороны, невелики, а оператор сможет нацеливать его обычным джойстиком, ориентируясь по изображению с дешевой видеокамеры, установленной на самом боеприпасе.
- Словом, беспилотная война здесь уже давно идет, просто со своей местной спецификой, - заключает волонтер.
В этом году в нескольких семьях на окраинах поселка родились малыши. Фото: Кристина Мельникова
Снайпер
За много лет войны на Донбассе, когда позиции остаются неизменными, а на некоторых участках фронта, как в Александровке, нейтральной полосы нет и вовсе, военные успели изучить всех жителей, их распорядок дня и образ жизни. Те, кто управлял беспилотником, должны были бы знать, что удар придется по дому, где живет ребенок. Иногда дети оказываются и под прицелом украинских снайперов, как, например, в случае Марины Зосимовой.
Марина долгое время жила в серой зоне вместе со своей дочкой Лерой. Однажды по девочке, находящейся во дворе собственного дома, со стороны позиций Вооруженных сил Украины был открыт снайперский огонь. Снайпер стрелял рядом с девочкой, чтобы испугать ее, поиздеваться. Марина бросилась на ребенка, закрыв ее своим телом. После этого женщина не смогла долго оставаться в этом же доме, не выдерживали нервы.
- 24 июня 2019 года в 15:10 я шла с работы, зашла за малой к бабушке, своей маме, - рассказывает Марина. - Она живет по соседству с нами, но по другую сторону блокпоста. Мама тогда прицепилась ко мне – сядь, покушай, чай попей, давай я тебе укропа с петрушкой нарву... В общем, задержала нас. Если бы не она, то нас бы с Леркой не было. Едва вышли за калитку, полетели снаряды. Переждали у мамы, а как затихло, я схватила малую в охапку и окольными путями побежала домой. Дома насчитали девять 52-х мин. Все было в нашем дворе. Нас или предупредили, чтоб я уходила отсюда с ребенком, или же хотели целенаправленно убить. Они же видят прекрасно, кто и во сколько возвращается с работы. А как раз в это время я бы заходила во двор с дочерью, - вспоминает женщина.
За много лет войны на Донбассе, когда позиции остаются неизменными, а на некоторых участках фронта, как в Александровке, нейтральной полосы нет и вовсе, военные успели изучить всех жителей, их распорядок дня и образ жизни. Те, кто управлял беспилотником, должны были бы знать, что удар придется по дому, где живет ребенок. Иногда дети оказываются и под прицелом украинских снайперов, как, например, в случае Марины Зосимовой.
Марина долгое время жила в серой зоне вместе со своей дочкой Лерой. Однажды по девочке, находящейся во дворе собственного дома, со стороны позиций Вооруженных сил Украины был открыт снайперский огонь. Снайпер стрелял рядом с девочкой, чтобы испугать ее, поиздеваться. Марина бросилась на ребенка, закрыв ее своим телом. После этого женщина не смогла долго оставаться в этом же доме, не выдерживали нервы.
- 24 июня 2019 года в 15:10 я шла с работы, зашла за малой к бабушке, своей маме, - рассказывает Марина. - Она живет по соседству с нами, но по другую сторону блокпоста. Мама тогда прицепилась ко мне – сядь, покушай, чай попей, давай я тебе укропа с петрушкой нарву... В общем, задержала нас. Если бы не она, то нас бы с Леркой не было. Едва вышли за калитку, полетели снаряды. Переждали у мамы, а как затихло, я схватила малую в охапку и окольными путями побежала домой. Дома насчитали девять 52-х мин. Все было в нашем дворе. Нас или предупредили, чтоб я уходила отсюда с ребенком, или же хотели целенаправленно убить. Они же видят прекрасно, кто и во сколько возвращается с работы. А как раз в это время я бы заходила во двор с дочерью, - вспоминает женщина.
Едва вышли за калитку, полетели снаряды. Переждали у мамы, а как затихло, я схватила малую в охапку и окольными путями побежала домой. Дома насчитали девять 52-х мин. Все было в нашем дворе
После этого Марина уехала из серой зоны вглубь поселка, которую весьма условно можно назвать тылом. Недавно у нее родилась вторая дочь – Мирослава.
- Уже два года, как я уехала из серой зоны, но спать нормально так и не научилась. Я все равно слышу все обстрелы. Всю беременность провела на нервах. Когда по телевизору передают, что у нас тишина, это неправда. Нет этой тишины, раз в неделю где-то обязательно прилетает, даже в дни затишья.
Марина кормит Мирославу из бутылочки, сидя под иконой, которая когда-то спасла жизнь ее мужу.
- Это был 2016 год, и мы еще ни разу не стеклили окна, разбитые годом раньше. Потом муж стал постоянно ставить новые окна после обстрелов. Уже из принципа. Я и Лера сидели на кровати, а муж стоял возле окна. И вдруг как бабахнет. Рядом с кроватью на тумбочке – икона. Осколок пролетел над ухом мужа и попал в икону. Разбитое стекло в раме мы поменяли, а осколок так там и остался, его уже не достать, - вспоминает Марина.
Марина подавала в Европейский суд по правам человека пять актов о разрушении. Учитывала только крупные попадания: «А смысл обо всем писать, если что-то каждый день прилетало?»
Марина говорит, что не боялась рожать во время войны, потому что и в Великую Отечественную люди жили, рожали и растили детей, вопреки всему. В этом году в нескольких семьях на окраинах поселка родились малыши.
- Уже два года, как я уехала из серой зоны, но спать нормально так и не научилась. Я все равно слышу все обстрелы. Всю беременность провела на нервах. Когда по телевизору передают, что у нас тишина, это неправда. Нет этой тишины, раз в неделю где-то обязательно прилетает, даже в дни затишья.
Марина кормит Мирославу из бутылочки, сидя под иконой, которая когда-то спасла жизнь ее мужу.
- Это был 2016 год, и мы еще ни разу не стеклили окна, разбитые годом раньше. Потом муж стал постоянно ставить новые окна после обстрелов. Уже из принципа. Я и Лера сидели на кровати, а муж стоял возле окна. И вдруг как бабахнет. Рядом с кроватью на тумбочке – икона. Осколок пролетел над ухом мужа и попал в икону. Разбитое стекло в раме мы поменяли, а осколок так там и остался, его уже не достать, - вспоминает Марина.
Марина подавала в Европейский суд по правам человека пять актов о разрушении. Учитывала только крупные попадания: «А смысл обо всем писать, если что-то каждый день прилетало?»
Марина говорит, что не боялась рожать во время войны, потому что и в Великую Отечественную люди жили, рожали и растили детей, вопреки всему. В этом году в нескольких семьях на окраинах поселка родились малыши.
Комментарии:
Вы должны Войти или Зарегистрироваться чтобы оставлять комментарии...