Наверх
Герои


«Лекции для всех желающих я начал не от хорошей жизни»

Почему филолог из Владивостока не верит в теорию малых дел
05.06.2017
Интервью Максима Ивановича Жука, кандидата филологических наук и доцента кафедры романо-германской филологии ДВФУ. 

***
В шесть вечера во Владивостоке уже темно. По скользким лестницам фотограф Ярослав и я с Максимом Ивановичем Жуком, кандидатом филологических наук, доцентом кафедры романо-германской филологии ДВФУ, идём на тренировку по кроссфиту.
  • Прогрессоры России
    — А почему кроссфит, а не плавание какое-нибудь? 
  • Максим Жук
    — Меня на плавание в детстве отдали родители. Плавать я научился, но больше не захотел туда ходить. Я как-то был в долгой поездке, где нерегулярно питался, ел много мучного... Знаете, вернулся и понял, что в весе прибавил — непорядок. Решил поискать что-нибудь и случайно наткнулся на группу по кроссфиту. Первая неделя, конечно, адская была: утром вставал, и казалось, что в ноги залили бетон. Тело болело даже ночью. Но я почувствовал, что мне это подходит – тренировки очень интенсивные, говорят, их чуть ли не для спецназа разрабатывали. У меня достаточно статичный образ жизни: постоянно приходится сидеть, читать, писать что-нибудь. Трёх тренировок по кроссфиту в неделю хватает, чтобы держать себя в приличной форме. Я этим занимаюсь два с половиной года. Кроссфит подразумевает не увеличение мышечного объёма, а выносливость, силу. Недавно у меня был личный рекорд: я поднял над головой штангу весом 87,5 кг, а вешу я где-то 84. Это очень круто. Я не знаю, с чем это сравнить, это такое преодоление себя, как первый раз прочитать «Войну и мир». Но сегодня легкая тренировка, сегодня пятница, обычно самая тяжелая в среду, – вспоминает он.
  • ПР
    — Когда началось увлечение литературой?
  • МЖ
    — К четырнадцати годам я обнаружил, что меня интересуют только две вещи: музыка и литература. Я хотел стать или рок-музыкантом, или человеком, который разбирается в литературе. С музыкой у меня сложилось как-то не очень: играть я умею, но понимаю свой предел. Когда мне было четырнадцать лет, в журнале «Ровесник» я прочитал биографию Джима Моррисона. В одной главе говорилось о его четырнадцатилетнем возрасте. Тогда я узнал, что мой любимый музыкант в моем возрасте читал Ницше, Джойса, Бодлера, Рембо, Блейка. Я стал искать эти книги, сидел в читальном зале библиотеки и от руки переписывал стихи Рембо и Блейка, учил их наизусть. 
  • ПР
    — Почему вы решили проводить бесплатные лекции?
  • МЖ
     — Мне этот вопрос так часто задают, – признается Максим Иванович. — Началось всё не от хорошей жизни. Программу по зарубежной и русской литературе сокращают уже давно, где-то со второй половины нулевых годов. На журфаке раньше курс зарубежной литературы читали восемь семестров, теперь – три. Часы стали сокращать, и я просто не успевал студентам рассказывать то, что им надо знать. Поэтому я стал проводить факультативные занятия. Однажды меня попросили прочитать открытую лекцию про Хемингуэя, я согласился. Неожиданно пришло много народу, не знаю почему. И где-то с 2009 года я стал читать публичные лекции. Последние три года я делаю их циклами: по модернистской литературе, был большой курс по XX веку, весной я закончил цикл по античной литературе. 
Максим сетует: многие думают, что он читает открытые лекции исключительно в альтруистических целях. 
  • МЖ
    — Люди немножко ошибаются, если думают, что я делаю это для их образования и просвещения. Дело в том, что одно из моих больших желаний – быть профессионалом в своей области, а профессионалом ты становишься, если долго и много занимаешься своим ремеслом. У моих коллег, работавших в советское и постсоветское время, было для этого достаточное количество часов, а у меня сейчас, например, на Горация есть пятнадцать минут. Эти лекции я читаю, чтобы у меня, как у преподавателя и историка литературы, была возможность развиваться. Когда всю мировую литературу загоняют в три семестра – это вообще ни о чём. Мне очень важно проговаривать, артикулировать мысли, идеи. Когда я готовлю лекцию, читаю ее, это становится неотъемлемой частью меня самого, моих мыслей, моего сознания. Для этого я это и делаю. Если лекции приносят кому-то пользу – замечательно! Но это принцип «разумного эгоизма» по Чернышевскому. Я не верю в теорию малых дел, потому что она ещё в XIX веке показала свое бессилие. Сомневаюсь, что после моих лекций люди в массовом порядке спешат в библиотеку, но, возможно, кто-то все-таки туда идет. Мне кажется, что это мания величия – думать, что твоя деятельность имеет глобальное значение. Не стоит воспринимать себя слишком серьезно.
Лекция Максима // Ярослав Поволоцкий
Мы подходим к спортивному комплексу, но есть несколько минут до начала тренировки, поэтому Максим Иванович успевает рассказать, что очередной цикл лекций планирует на февраль или март. Это будут лекции по средневековой литературе.
  • ПР
    — Расскажите о путешествии в Грецию этим летом?
  • МЖ
    — Наверное, самое главное потрясение поездки — это театр Эпидавра, построенный в IV веке до нашей эры. Я видел там на спектакль «Семеро против Фив» Эсхила. Знаете, это все равно что побывать в открытом космосе: сидеть под звездами на теплых камнях древнего театра, смотреть одну из лучших трагедий великого трагика, всем телом, душой, мозгом быть в потоке времени, красоты, искусства. Когда я за полночь вернулся в город, то узнал, что в Афинах был концерт группы Muse, и я его пропустил. Не пожалел ни секунды. Ни одной. А несколько дней спустя я побывал в этом театре днем и почитал стихи на орхестре: Йейтса, Шекспира, Бродского. Это невероятное пространство эллинского театра! Звук резонирует несколько раз: слово выходит из тебя, чаша театрона возвращает его усиленным, и тело начинает вибрировать в одном ритме с древними камнями. Но усиливается не только сила звука, но и плотность смысла: слова, произносимые в этом месте, превращаются в Логос. Это непередаваемо, я такое чувствовал тринадцать лет назад на концерте Егора Летова, когда он приезжал во Владивосток: я весь концерт стоял столбом, ничего не делал, почти не двигался, но потом меня два дня распирало от этой космической энергии. В Эпидавре я чувствовал то же самое. 
  • МЖ
    — Мы жили на Крите в хостеле, а балкон выходил на море. Когда я просыпался и готовил жене завтрак, солнце всходило, а у меня в голове звенели гомеровские строчки «Встала младая из мрака с перстами пурпурными Эос». Я понимал, что это то самое солнце, которое видел Гомер. Я рассказывал это своей хорошей знакомой, она сказала, что у меня всплывают в голове эти строчки, потому что я чувствую это с точки зрения культуры, а человек неподготовленный просто видит красивый восход. 
Максим Жук на тренироке по кроссфиту // Ярослав Поволоцкий
На тренировке мы не задаем вопросов, делаем несколько фотографий и просто наблюдаем. После он идёт с нами до остановки. Говорим о литературе, путешествиях, спорте. Через несколько минут Максим Иванович с нами прощается.

Комментарии:

Вы должны Войти или Зарегистрироваться чтобы оставлять комментарии...