Репортажи
Великая жажда Ирака
Фермеры уходят, поскольку изменение климата и политика иссушают некогда плодородные земли
14.01.2022
- Публикатор: Валерия Евдокимова (Lera4ok)
- Текст: Автор: Nabih Bulos. Перевод: Ясмина Карпинская
- Фото: Marcus Yam.
- Источник: Iraq’s Great Thirst: Farmers quit as climate change and politics dry up a once-fertile land
Спросите Таха Ясина об иракских гранатах и посмотрите, как его взгляд становится мечтательным.
«Они большие. Сок их сладкий. Их нельзя сравнить ни с чем другим. Я говорю это не как патриот, который любит свою страну. Это просто факт», — признался он, говоря о них, как о давно потерянной любви.
В каком-то смысле так и есть. Этот уголок провинции Дияла, простирающийся от центра Ирака до востока страны, когда-то славился своими гранатами. Куда бы вы ни поехали, везде встречались акры деревьев, увешанных кроваво-красными плодами. У Ясина было три поля и виноградник.
Но сегодня все изменилось. Стоя на одном из своих участков, Ясин указал на несколько высохших деревьев и коричневые пятна недавно вспаханных полей. Он, как и другие фермеры в Дияле, сдался. За последние несколько месяцев он вырубил большую часть своих гранатовых деревьев, и совсем недавно закончил вспашку своего виноградника.
«Они большие. Сок их сладкий. Их нельзя сравнить ни с чем другим. Я говорю это не как патриот, который любит свою страну. Это просто факт», — признался он, говоря о них, как о давно потерянной любви.
В каком-то смысле так и есть. Этот уголок провинции Дияла, простирающийся от центра Ирака до востока страны, когда-то славился своими гранатами. Куда бы вы ни поехали, везде встречались акры деревьев, увешанных кроваво-красными плодами. У Ясина было три поля и виноградник.
Но сегодня все изменилось. Стоя на одном из своих участков, Ясин указал на несколько высохших деревьев и коричневые пятна недавно вспаханных полей. Он, как и другие фермеры в Дияле, сдался. За последние несколько месяцев он вырубил большую часть своих гранатовых деревьев, и совсем недавно закончил вспашку своего виноградника.
Засохшие гранаты — это все, что осталось от неурожая на ферме, возделываемой Таха Ясином недалеко от Микдадии, Ирак. Он начал вырубать гранатовые деревья из-за нехватки воды на ферме. Marcus Yam / Los Angeles Times
«Если бы вы увидели это место 10 лет назад, вам бы показалось, что вы находитесь в Эдеме, — сказал фермер. — Но теперь воды здесь просто нет. Мы больше ничего не можем сделать».
Дияла является, пожалуй, самым ярким примером надвигающейся на Ирак Великой Жажды. Считается, что эта страна, омываемая двумя могучими реками, Тигром и Евфратом, была местом, где люди впервые начали возделывать землю: именно здесь возникла когда-то Мессопотамия, земля изобилия.
Но еще один год разрушительной засухи и конкуренции с такими же иссушенными соседями означает, что воды не хватит для всех. Соседние Турция и Иран, расположенные выше по течению, построили плотины и тоннели для отвода воды из притоков Тигра и Евфрата. Из-за этого Ирак, который на 60% зависит от наполненности двух рек, испытывает острую нехватку пресной воды.
В этом году приток из Турции сократился почти на две трети; из Ирана он составляет примерно одну десятую от того, что было раньше, заявил в интервью министр водных ресурсов Ирака Махди Рашид аль-Хамдани.
В отчаянии Багдад обратился к своим соседям с просьбой помочь смягчить ситуацию. В октябре Министерство водных ресурсов сослалось на соглашение с Анкарой, которое должно было обеспечить «справедливый и равноправный» вклад Турции в водоснабжение Тигра и Евфрата. В Тегеране призыв был встречен молчанием, говорят иракские чиновники.
Дияла является, пожалуй, самым ярким примером надвигающейся на Ирак Великой Жажды. Считается, что эта страна, омываемая двумя могучими реками, Тигром и Евфратом, была местом, где люди впервые начали возделывать землю: именно здесь возникла когда-то Мессопотамия, земля изобилия.
Но еще один год разрушительной засухи и конкуренции с такими же иссушенными соседями означает, что воды не хватит для всех. Соседние Турция и Иран, расположенные выше по течению, построили плотины и тоннели для отвода воды из притоков Тигра и Евфрата. Из-за этого Ирак, который на 60% зависит от наполненности двух рек, испытывает острую нехватку пресной воды.
В этом году приток из Турции сократился почти на две трети; из Ирана он составляет примерно одну десятую от того, что было раньше, заявил в интервью министр водных ресурсов Ирака Махди Рашид аль-Хамдани.
В отчаянии Багдад обратился к своим соседям с просьбой помочь смягчить ситуацию. В октябре Министерство водных ресурсов сослалось на соглашение с Анкарой, которое должно было обеспечить «справедливый и равноправный» вклад Турции в водоснабжение Тигра и Евфрата. В Тегеране призыв был встречен молчанием, говорят иракские чиновники.
В месте отступления линии воды на Дарбандиханской плотине на северо-востоке Ирака видно кольцо. Marcus Yam / Los Angeles Times
«Иран вообще не сотрудничал с нами. Вместо этого они отвели реки в районы вглубь страны и не работают с нами над разделением ущерба от засухи», — сказал Хамдани, добавив, что министерство Ирака завершило процедуры судебного разбирательства против Ирана и попросило Министерство иностранных дел Ирака связаться с Международным судом. Представитель Министерства иностранных дел не ответил на вопросы по этому поводу.
Нехватка воды усугубляется и другими изменениями в окружающей среде. В этом году температура в Ираке достигла 51 градуса, и в стране все чаще температура держится на уровне 47 градусов. Berkeley Earth, калифорнийская организация по изучению климата, обнаружила, что температура в Ираке повысилась вдвое по сравнению со средним мировым показателем.
В прошлом году Ирак занял 5-е место в списке стран Организации Объединенных Наций, наиболее уязвимых к последствиям изменения климата. В отчете Всемирного банка за прошлый месяц говорится, что к 2050 году повышение температуры на 1 градус Цельсия (1,8 градуса по Фаренгейту) и уменьшение осадков на 10% могут привести к тому, что Ирак полностью потеряет пятую часть доступной ему пресной воды. При таких обстоятельствах почти треть орошаемых земель Ирака останется без воды.
Нехватка воды усугубляется и другими изменениями в окружающей среде. В этом году температура в Ираке достигла 51 градуса, и в стране все чаще температура держится на уровне 47 градусов. Berkeley Earth, калифорнийская организация по изучению климата, обнаружила, что температура в Ираке повысилась вдвое по сравнению со средним мировым показателем.
В прошлом году Ирак занял 5-е место в списке стран Организации Объединенных Наций, наиболее уязвимых к последствиям изменения климата. В отчете Всемирного банка за прошлый месяц говорится, что к 2050 году повышение температуры на 1 градус Цельсия (1,8 градуса по Фаренгейту) и уменьшение осадков на 10% могут привести к тому, что Ирак полностью потеряет пятую часть доступной ему пресной воды. При таких обстоятельствах почти треть орошаемых земель Ирака останется без воды.
Рабочий останавливается, разгружая продукты для продажи на рынке Дора в багдадском районе Абу-Дишир. Marcus Yam / Los Angeles Times
В Дияле это уже реальность. Почти вся провинция была исключена из правительственного сельскохозяйственного плана по яровым культурам, лишив местных фермеров воды в пользу орошения стратегических культур, таких как ячмень и пшеница. То же самое произошло и в октябре. Фермерам Диялы пришлось надеяться примерно на 200 колодцев для полива своих садов и для утоления собственной жажды.
Для многих здесь перемены означают конец образа жизни.
В 2010 году Ясин, накопив достаточно денег благодаря своей инженерной работе в северо-восточном городе Сулеймания, решил заняться сельским хозяйством на земле своей семьи недалеко от Микдадии, города в Дияле, примерно в 50 милях к северо-востоку от Багдада. Его отец, фермер, отговорил его, предупредив, что так он только потеряет свои вложения. Но Ясин все равно не отступил.
«Сельское хозяйство — это зависимость», — сказал он, вспомнив, как в детстве он ходил со своим отцом в поля и как дороги были забиты людьми, приезжавшими со всего Ирака за гранатами, абрикосами и апельсинами из Диялы.
Для многих здесь перемены означают конец образа жизни.
В 2010 году Ясин, накопив достаточно денег благодаря своей инженерной работе в северо-восточном городе Сулеймания, решил заняться сельским хозяйством на земле своей семьи недалеко от Микдадии, города в Дияле, примерно в 50 милях к северо-востоку от Багдада. Его отец, фермер, отговорил его, предупредив, что так он только потеряет свои вложения. Но Ясин все равно не отступил.
«Сельское хозяйство — это зависимость», — сказал он, вспомнив, как в детстве он ходил со своим отцом в поля и как дороги были забиты людьми, приезжавшими со всего Ирака за гранатами, абрикосами и апельсинами из Диялы.
Таха Ясин идет по земле, где он раньше выращивал виноград. Marcus Yam / Los Angeles Times
Ясин вложил в это дело десятки тысяч долларов, установив капельное орошение для создания современной, прибыльной фермы.
Но вскоре он понял, что его отец был прав: поля не давали прибыли. Правительство сократило поддержку фермерства и поставку удобрений, семян и газа, необходимого ему для работы насосов. И хотя государство запретило импорт определенных видов продукции для защиты иракских фермеров, правильная взятка на нужном контрольно-пропускном пункте обеспечивала грузовиками с фруктами из Ирана, Турции, Сирии и Йемена местные рынки, подрывая позиции местных производителей.
Нехватка воды нанесла роковой удар.
Последние три года были особенно тяжелыми, поделился Ясин. Фермерам пришлось рыть более глубокие колодцы, чтобы достичь грунтовых вод, которые, в свою очередь, становились все более солеными из-за перекачки. Проходя через сад своего соседа, фермер сорвал с одного из деревьев сочный на вид гранат.
«Снаружи он выглядит хорошо, — сказал он. — Но внутри...». Он раскрыл плод в своих руках, чтобы показать тускло-желтую мякоть и полупрозрачные красные семена, в которых не было ни капли сока.
Его сосед перепробовал все. «У него есть деньги. Он копал колодцы, прокладывал трубы, устанавливал насосы. Ничего не помогало», — сказал Ясин, добавив, что теперь сосед выращивал продукты только для личного потребления.
Ниже по течению в Балад-Рузе, примерно в 20 милях к юго-востоку от фермы Ясина, Гадбан Тамими десятилетиями засаживал свой участок площадью 300 акров гранатом, пшеницей и рисом.
А в этом году — ни единого акра. В последний раз канал, на который он надеялся, был наполнен водой семь месяцев назад. Теперь там только сточные воды. Рыть колодец — бесполезно.
«Мы спускались на 42 метра — ничего, кроме соленой воды», — признался он.
Убежденные в том, что их многочисленные попытки были тщетными, фермеры стали отказываться от своих участков, сказал Тамими. «Отсюда на ближайшие 16 километров в деревнях никто не живет. Нас было девять семей. Теперь уже три».
Но вскоре он понял, что его отец был прав: поля не давали прибыли. Правительство сократило поддержку фермерства и поставку удобрений, семян и газа, необходимого ему для работы насосов. И хотя государство запретило импорт определенных видов продукции для защиты иракских фермеров, правильная взятка на нужном контрольно-пропускном пункте обеспечивала грузовиками с фруктами из Ирана, Турции, Сирии и Йемена местные рынки, подрывая позиции местных производителей.
Нехватка воды нанесла роковой удар.
Последние три года были особенно тяжелыми, поделился Ясин. Фермерам пришлось рыть более глубокие колодцы, чтобы достичь грунтовых вод, которые, в свою очередь, становились все более солеными из-за перекачки. Проходя через сад своего соседа, фермер сорвал с одного из деревьев сочный на вид гранат.
«Снаружи он выглядит хорошо, — сказал он. — Но внутри...». Он раскрыл плод в своих руках, чтобы показать тускло-желтую мякоть и полупрозрачные красные семена, в которых не было ни капли сока.
Его сосед перепробовал все. «У него есть деньги. Он копал колодцы, прокладывал трубы, устанавливал насосы. Ничего не помогало», — сказал Ясин, добавив, что теперь сосед выращивал продукты только для личного потребления.
Ниже по течению в Балад-Рузе, примерно в 20 милях к юго-востоку от фермы Ясина, Гадбан Тамими десятилетиями засаживал свой участок площадью 300 акров гранатом, пшеницей и рисом.
А в этом году — ни единого акра. В последний раз канал, на который он надеялся, был наполнен водой семь месяцев назад. Теперь там только сточные воды. Рыть колодец — бесполезно.
«Мы спускались на 42 метра — ничего, кроме соленой воды», — признался он.
Убежденные в том, что их многочисленные попытки были тщетными, фермеры стали отказываться от своих участков, сказал Тамими. «Отсюда на ближайшие 16 километров в деревнях никто не живет. Нас было девять семей. Теперь уже три».
Овцы пасутся среди выжженной земли на озере Хамрин в Ираке. Marcus Yam / Los Angeles Times
Особенно заметна нехватка воды, если смотреть на озеро Хамрин, искусственное водохранилище площадью 336 квадратных километров. Он питается рекой Халван, еще одним притоком Тигра, который начинается в иранской части горной системы Загрос.
На Google-картах водохранилище имеет вид синего кинжала, пронзающего самый центр Диялы. Шоссе Дияла-Киркук проходит через острие кинжала. Много лет назад властям пришлось укрепить обочины шоссе, потому что вода начала их омывать. Но теперь в некогда наполненном водоеме абсолютно сухо.
Пробираясь по высохшему дну бассейна, Виссам Вади, 29-летний пастух, наблюдал, как его стадо поднимает клубы пыли во время обеда кустарниками, растущими из потрескавшейся земли. Вади потребовалось полтора часа, чтобы найти участок, на котором хоть что-то растет. Раньше он нашел бы множество подходящих мест в получасе ходьбы от своего дома.
Он и его коллеги потеряли 300 овец из-за жары и нехватки воды в июле, когда температура в некоторых районах Ирака поднялась выше 43 градусов. Выжившие, по его словам, отстают в весе на 27 кг каждая по сравнению с почти 45-килограммовыми овцами, которых он выращивал раньше.
«А что им есть? Грязь? — задал он риторический вопрос. — Земля, которая у нас была, была нашим золотом. А теперь посмотрите на нас: ни зарплат, ничего. Мы жили за счет этого озера. А оно исчезло».
На Google-картах водохранилище имеет вид синего кинжала, пронзающего самый центр Диялы. Шоссе Дияла-Киркук проходит через острие кинжала. Много лет назад властям пришлось укрепить обочины шоссе, потому что вода начала их омывать. Но теперь в некогда наполненном водоеме абсолютно сухо.
Пробираясь по высохшему дну бассейна, Виссам Вади, 29-летний пастух, наблюдал, как его стадо поднимает клубы пыли во время обеда кустарниками, растущими из потрескавшейся земли. Вади потребовалось полтора часа, чтобы найти участок, на котором хоть что-то растет. Раньше он нашел бы множество подходящих мест в получасе ходьбы от своего дома.
Он и его коллеги потеряли 300 овец из-за жары и нехватки воды в июле, когда температура в некоторых районах Ирака поднялась выше 43 градусов. Выжившие, по его словам, отстают в весе на 27 кг каждая по сравнению с почти 45-килограммовыми овцами, которых он выращивал раньше.
«А что им есть? Грязь? — задал он риторический вопрос. — Земля, которая у нас была, была нашим золотом. А теперь посмотрите на нас: ни зарплат, ничего. Мы жили за счет этого озера. А оно исчезло».
Слив на плотине Дарбандихан в Ираке. Иран контролирует 70% площади водосбора плотины площадью 7000 квадратных миль и недавно активировал отводной туннель протяженностью 29 миль, который откачал большую часть реки Сирван, уменьшив приток плотины. Marcus Yam / Los Angeles Times
Из окна своего кабинета, выходящего на плотину Дарбандихан в 128 километрах к северо-востоку от Диялы, вдоль реки Сирван, Рахман Хани в первом ряду наблюдает за нехваткой воды. Ему, как директору плотины, приходится регулировать речные потоки для фермеров вплоть до Басры далеко на юге Ирака.
К ноябрю он должен был выпускать воду со скоростью около 25000 литров в секунду. Предполагалось, что он получит вдвое больше от Ирана, который контролирует 70% площади водосбора плотины площадью 18129 квадратных километров и который недавно привел в действие 46-километровый отводной тоннель, отводящий большую часть реки Сирван.
Это и отсутствие дождей привели к тому, что приток воды к плотине сократился до одной пятой от того, что ожидал Хани.
«Просто посмотри в окно, и ты это увидишь», — сказал он, указывая на бледную линию на одной из башен плотины, куда когда-то доходила вода. Она доходила более, чем на 7 метров выше нынешнего уровня.
«Ты говоришь мне, что отсюда открывается прекрасный вид. Но у меня этот вид вызывает лишь беспокойство».
Экспорт иранской продукции в Ирак, по словам Хани, сводился к косвенной закупке воды.
«Если мы не выращиваем ничего в Ираке, то мы, по сути, покупаем воду у Ирана через их фрукты и овощи», — сказал он, добавив, что не получал никаких сообщений от властей с иранской стороны — даже базовой информации об ожидаемых притоках.
Эта напряженность из-за воды сохраняется вплоть до гор близ Халабджи, где река Сирван образует границу между Ираном и Ираком. Однажды днем член иракских курдских сил, командир Ахмад Абдул Кадер, спустился к реке. И хотя Сирван дословно означает «кричащая река», звук реки больше походил на равнодушное бормотание.
«Иранцы пускают нам воду только на несколько часов в день», — рассказал Абдул Кадер.
В 1988 году, в последние дни ирано-иракской войны, когда президент Ирака Саддам Хусейн бомбил курдов Халабджи химическим оружием, многие жители бежали к реке, перебегая через узкий пешеходный мост, сказал Абдул Кадер. Разрушенный каркас этого моста теперь торчит из русла реки.
«Когда-то давно мост погружался под воду. В наши же дни она едва покрывает то, что от него осталось», — сказал он.
Иранские чиновники говорят, что Ирак должен больше беспокоиться о последствиях масштабных общественных работ в Турции, таких как плотина Илису, которая может отвести большую часть потока Тигра из Ирака, а не о сравнительно небольших ирригационных проектах Ирана.
К ноябрю он должен был выпускать воду со скоростью около 25000 литров в секунду. Предполагалось, что он получит вдвое больше от Ирана, который контролирует 70% площади водосбора плотины площадью 18129 квадратных километров и который недавно привел в действие 46-километровый отводной тоннель, отводящий большую часть реки Сирван.
Это и отсутствие дождей привели к тому, что приток воды к плотине сократился до одной пятой от того, что ожидал Хани.
«Просто посмотри в окно, и ты это увидишь», — сказал он, указывая на бледную линию на одной из башен плотины, куда когда-то доходила вода. Она доходила более, чем на 7 метров выше нынешнего уровня.
«Ты говоришь мне, что отсюда открывается прекрасный вид. Но у меня этот вид вызывает лишь беспокойство».
Экспорт иранской продукции в Ирак, по словам Хани, сводился к косвенной закупке воды.
«Если мы не выращиваем ничего в Ираке, то мы, по сути, покупаем воду у Ирана через их фрукты и овощи», — сказал он, добавив, что не получал никаких сообщений от властей с иранской стороны — даже базовой информации об ожидаемых притоках.
Эта напряженность из-за воды сохраняется вплоть до гор близ Халабджи, где река Сирван образует границу между Ираном и Ираком. Однажды днем член иракских курдских сил, командир Ахмад Абдул Кадер, спустился к реке. И хотя Сирван дословно означает «кричащая река», звук реки больше походил на равнодушное бормотание.
«Иранцы пускают нам воду только на несколько часов в день», — рассказал Абдул Кадер.
В 1988 году, в последние дни ирано-иракской войны, когда президент Ирака Саддам Хусейн бомбил курдов Халабджи химическим оружием, многие жители бежали к реке, перебегая через узкий пешеходный мост, сказал Абдул Кадер. Разрушенный каркас этого моста теперь торчит из русла реки.
«Когда-то давно мост погружался под воду. В наши же дни она едва покрывает то, что от него осталось», — сказал он.
Иранские чиновники говорят, что Ирак должен больше беспокоиться о последствиях масштабных общественных работ в Турции, таких как плотина Илису, которая может отвести большую часть потока Тигра из Ирака, а не о сравнительно небольших ирригационных проектах Ирана.
Продавец фруктов раскладывает свою продукцию на шоссе за пределами Микдадии, Ирак. Marcus Yam / Los Angeles Times
«Я не верю, что жалобы Ирака и призывы подать в суд на Иран являются оправданными, — сказал Фадаи Фард, который работает в области водных ресурсов и борьбы с наводнениями в Министерстве энергетики Ирана. — У них нет юридической силы в международных судах, потому что почти все проекты, осуществляемые в Иране, предусматривали достаточный приток воды на территорию Ирака».
Иранские государственные СМИ цитируют официальных лиц, отвергающих опасения Ирака как антииранскую пропаганду. Государственное информационное агентство Исламской Республики заявило в одном из отчетов, что вина за проблемы Ирака лежит на бесхозяйственности и коррупции Багдада, а также на низких инвестициях в инфраструктуру Ирака, которая пострадала в результате десятилетий войны и пренебрежения. Кроме того, с населением вдвое меньшим, чем в Иране или Турции, Ирак все еще находится в относительно лучшем положении, чем оба его соседа.
Хамдани, министр водных ресурсов Ирака, признал проблемы с распределением воды, но настаивал на том, что Тегеран «уклоняется от своей ответственности».
Аззам Уош, эксперт по окружающей среде, который был членом делегации Ирака на конференции ООН по изменению климата в Шотландии в ноябре и основателем экологической группы Nature Iraq, заявил, что «предъявление иска Ирану не решит проблему. Предположим, ради аргументации Иран примет судебное решение, и далее предположим, что Ирак победит, что тогда? Выпустит ли Иран воду?» — сказал он, добавив, что постоянно сменяющие друг друга иракские правительства мало что сделали для сокращения потерь воды.
Ясин, фермер по выращиванию гранатов, также не ожидает какого-либо улучшения ситуации. Теперь он штатный сотрудник — инженер по техническому обслуживанию, как и другие люди из Диялы, покинувшие свои фермы.
«80% местных жителей, если бы кто-то предложил им продать свою землю, сделали бы это, — сказал он. — Все говорят: "Позвольте мне работать где-нибудь в городе. Сельского хозяйства больше нет"».
Иранские государственные СМИ цитируют официальных лиц, отвергающих опасения Ирака как антииранскую пропаганду. Государственное информационное агентство Исламской Республики заявило в одном из отчетов, что вина за проблемы Ирака лежит на бесхозяйственности и коррупции Багдада, а также на низких инвестициях в инфраструктуру Ирака, которая пострадала в результате десятилетий войны и пренебрежения. Кроме того, с населением вдвое меньшим, чем в Иране или Турции, Ирак все еще находится в относительно лучшем положении, чем оба его соседа.
Хамдани, министр водных ресурсов Ирака, признал проблемы с распределением воды, но настаивал на том, что Тегеран «уклоняется от своей ответственности».
Аззам Уош, эксперт по окружающей среде, который был членом делегации Ирака на конференции ООН по изменению климата в Шотландии в ноябре и основателем экологической группы Nature Iraq, заявил, что «предъявление иска Ирану не решит проблему. Предположим, ради аргументации Иран примет судебное решение, и далее предположим, что Ирак победит, что тогда? Выпустит ли Иран воду?» — сказал он, добавив, что постоянно сменяющие друг друга иракские правительства мало что сделали для сокращения потерь воды.
Ясин, фермер по выращиванию гранатов, также не ожидает какого-либо улучшения ситуации. Теперь он штатный сотрудник — инженер по техническому обслуживанию, как и другие люди из Диялы, покинувшие свои фермы.
«80% местных жителей, если бы кто-то предложил им продать свою землю, сделали бы это, — сказал он. — Все говорят: "Позвольте мне работать где-нибудь в городе. Сельского хозяйства больше нет"».
Комментарии:
Вы должны Войти или Зарегистрироваться чтобы оставлять комментарии...