«Большинство людей, занимающихся правозащитой, приходят в эту сферу со своей личной историей»

Да, я поступила на юридический факультет уже после того, как несколько курсов отучилась в медицинском вузе. Мой родственник собирался подавать документы на юридический, и меня попросили занести бумаги. Как только я услышала, что обсуждают в аудиториях во время экзаменов – права человека, договоренности, соглашения сторон, то поняла, что это мое и что я буду здесь учиться, сколько бы курсов медицинского у меня уже ни было за спиной. 

Сейчас я занимаюсь семейными делами, в том числе защитой пострадавших от насилия в семье. Но я 15 лет работала, прежде чем в эту отрасль окончательно пришла. Переломным моментом для меня стал 2013 год, когда я попала в Международную юридическую школу по защите прав женщин и узнала о женской правозащите.

Полностью перепрошив свое отношение к насилию в семье после этого проекта, я стала заниматься именно семейным правом – защитой женщин и детей, разрешением сложных ситуаций между супругами и урегулированием конфликтов. В общем, тем, что юристы у нас называют «бытовухой». 

Да, я поступила на юридический факультет уже после того, как несколько курсов отучилась в медицинском вузе. Мой родственник собирался подавать документы на юридический, и меня попросили занести бумаги. Как только я услышала, что обсуждают в аудиториях во время экзаменов – права человека, договоренности, соглашения сторон, то поняла, что это мое и что я буду здесь учиться, сколько бы курсов медицинского у меня уже ни было за спиной. 

Сейчас я занимаюсь семейными делами, в том числе защитой пострадавших от насилия в семье. Но я 15 лет работала, прежде чем в эту отрасль окончательно пришла. Переломным моментом для меня стал 2013 год, когда я попала в Международную юридическую школу по защите прав женщин и узнала о женской правозащите.

Полностью перепрошив свое отношение к насилию в семье после этого проекта, я стала заниматься именно семейным правом – защитой женщин и детей, разрешением сложных ситуаций между супругами и урегулированием конфликтов. В общем, тем, что юристы у нас называют «бытовухой». 

Не только. Я росла в семье, где были приняты физические наказания, так воспитывали мою маму и ее братьев. И я тоже знала, что это такое – получить ремня. Сейчас люди часто оперируют такими понятиями, как дисфункциональная семья, токсичная среда. А мы этого раньше не понимали, только знали, что есть родители и они нас любят, а меры воспитания – на усмотрение каждого. 

Я не умела строить здоровые отношения, находила таких же травмированных партнеров. У меня три брака за спиной. Все, что я не могла когда-то сделать для себя, мне захотелось сделать для своих клиентов. Большинство людей, которые занимаются правозащитой, приходят в эту сферу со своей личной историей. 

Далеко не всегда. Приходят, потому что идти некуда – общая жилплощадь или даже жилье, полностью принадлежащее мужу, экономическая зависимость от супруга, маленькие дети, отсутствие поддержки со стороны родственников. Приходят в отчаянии – не на что жить, а возвращаться и существовать под одной крышей уже невыносимо. 

Есть алгоритм, который мы даем женщинам в случае побоев: как их фиксировать, куда идти после того, как медицинское учреждение направило телефонограмму полиции, что придется делать на следующих этапах, как составлять иск о возмещении морального и материального вреда. В других случаях может иметь смысл целый комплекс разных действий.

Чаще всего побои для женщин – это фоновая проблема, которую они порой даже не осознают. Для них острыми являются проблемы алиментов, ипотеки, раздела имущества, приобретенного в браке. Из десяти женщин только две озвучат адвокату свое желание привлечь мужа к ответственности за физическое насилие. 

Справедливости ради должна сказать, что многие мужчины, наоборот, говорят о большой поддержке женщин со стороны суда. Есть отцы, которые хотят воспитывать детей после развода, и они часто говорят о дискриминации – суды до последнего настаивают на том, чтобы дети остались жить с женщиной. Конечно, если никто из родителей не судим и не страдает зависимостью от алкоголя или наркотических веществ.

У женщин свой взгляд на этот вопрос – к сожалению, суды присуждают нищенские алименты. Мужчины приносят справки о том, что их заработная плата равна прожиточному минимуму – на Дальнем Востоке это чуть меньше 14 тысяч рублей. Представьте, что на какую-то долю от этой суммы маме приходится воспитывать детей. Женщины возмущены тем, что мужчины ловко уходят от ответственности. Видно, что отец весьма обеспечен и сыт, что он приезжает на заседание на дорогой машине, но формально он нищий, и судья никак не может доказать обратное. Возможно, если женское правосудие продолжит стремительно развиваться, мы дождемся реформы, по которой сумму алиментов будут назначать, отталкиваясь не от доходов родителя, а от потребностей ребенка. 

Чтобы обезопасить себя, не нужно вообще ждать того момента, когда конфликт «замаячит» на горизонте. Я всегда говорю: к разводу нужно готовиться еще до свадьбы. На самом деле, это очень логичный совет. Перед вступлением в брак имеет смысл заключить брачный договор. Даже если у пары пока нет детей, уже можно заключить соглашение об их содержании и воспитании. Замечаю, что многие люди, привыкшие дружить с договором в силу своей профессиональной деятельности, подходят к браку как к проекту. 

Да, говорят, например, что в таких отношениях нет места любви. Но речь идет просто о рациональном отношении к партнерству, когда стороны могут договориться друг с другом на берегу. Они заранее заботятся о том, как будут выходить из конфликта, если он возникнет. Конечно, такой договор будет невозможен в острой фазе конфликта, когда мужчина будет заботиться уже о том, как выйти из него с меньшими потерями для себя.

Я амбассадор брачного договора. И в моем последнем браке я заключала его, хотя были и чувства, и доверие друг к другу.

Мой бывший супруг – предприниматель, у него много экономических рисков, всевозможные банковские займы, которые могут быть признаны общими. Это решение меня обезопасило. 

Однозначно. Недоверие – это как раз страх перед острыми темами. Если у вас уже сейчас есть щекотливые темы, задайте себе вопрос: чего на самом деле я боюсь, отказываясь от договора? Возможно, вы переживаете, что ваша инициатива вскроет в вашем партнере то, чего вы не хотели бы видеть. Думаю, лучше проговорить все острые темы как можно раньше. И потом, инициируя брачное соглашение, ты заранее обозначаешь свои границы и заявляешь свое намерение строить такие отношения, в которых и ты не станешь переходить границы партнера. Еще я склонна думать, что мужчины уважают женщин, говорящих на мужском языке. А это язык договоренностей, определенности и ясности. 

 Я замечаю эту разницу. И вместе с тем вижу тенденцию последних лет в России – именно молодые люди приходят ко мне с просьбой сопровождать заключение брачных договоров. До того дошло, что родители дарят консультацию адвоката детям на свадьбу. Меня несказанно это радует. 2 февраля была череда свадеб – многие выбрали эту красивую дату, и сразу несколько молодых пар пришли ко мне, потому что родители записали их на консультацию. Мы говорили о правах в семье, обязанностях супругов, совместном бизнесе и рисках.