Наверх
Репортажи

Канатка больше не крутится

Не пишите подзаголовок вашей статьи
04.08.2017
«Ещё катаем сегодня», - говорили друг другу они.
В Красноярске в 2019 году состоится XXIX Всемирная зимняя универсиада. Одно из самых ожидаемых и значимых событий в истории нашего города. Сейчас идёт ускоренная подготовка крупных спортивных объектов. Николаевская сопка уже терпит изменения.
  2 декабря. Сегодня моё первое и последнее ночное катание на центральном склоне. Цепляюсь за бугель, небольшой рывок, лыжи медленно катятся вверх по склону. Первая опора. Вторая. Третья. Вырываю бугель из-под ног, аккуратно отбрасываю в сторону, чтобы он ни за что не зацепился. Лыжи врезаются в снег. Движение закончилось. Стою между двух трамплинов. Осматриваюсь и медлю.
«Что стоишь? Собьёт кто-нибудь», - кричит мне с канатки продвинутый лыжник.
Новичку, как я, нельзя стоять в слепой зоне, иначе зоной приземления рискует стать моя голова. Вылетать с трамплина никто не хотел.
Палки втыкаются в снег. Я постепенно набираю скорость. Бросаю взгляд на макушку сопки. Никого. Скатываюсь зигзагом с горы. Так повторяется раза три. В это раз мы с моей подругой Женькой, она тоже учится кататься на лыжах, хватаем бугель и катимся вверх. Первая опора. Вторая. Пятая. Всего их семь.
«Это что, девчонки? Не верим своим глазам! Осмелели?» - кричат парни, съезжавшие нам навстречу.
Мы друг за другом быстро переезжаем центральный склон и тайком едем на южный, парни за нами. Южный открыт только для спортсменов Академии зимних видов спорта, они занимаются днём и вечером. Ночью склон наш. Ратрак уже разровнял его. Высоко. Ночной Красноярск светится разноцветными огоньками, будто звёздное небо в августе. Хотела задержаться, рассмотреть. На самом деле привыкнуть к высоте сложно. Надо ехать. Женя уже скатилась. На склоне нас трое. Я и два горнолыжника. Один из них профессиональный спортсмен взял ответственность за меня в свои руки:
«Направляй носочки лыж вниз по склону». Холод пронизывал насквозь. Огоньки ратрака мигали где-то в лесу.
Я сосредоточилась на спуске.
«Отрываешь левую ногу, поворачиваешь влево, правую - вправо. Всё просто», - повторяю себе как молитву.
«Я в прокате», - крикнула Женя, размахивая палками. Ребята спустились со мной с горы и отправили меня греться.
Я зашла в прокат, ребята расписывали белые доски фломастерами. На стене надпись большими буквами: «МЫ ЛЮБИМ СОПКУ». Парни таскают доски, мебель, что не жалко - на улицу.
«Ищу, что можно сжечь», - торопливо бросил Женя – канатчик, потирая руки.
«Будет костёр?» - интересуюсь я.
«Он уже горит», - выносит очередную старую доску на улицу.
За окном виднеется яркое жёлтое пламя. Я накидываю куртку. Вылетаю из проката. Бегу на свет. Искры потрескивают на морозе и как салют рассыпаются в небе. Все собираются у костра. Кто подкидывает доски. Кто прямо в лыжах засмотрелся на непостоянное пламя. Кто предлагал прыгать через него. Мы наслаждаемся свежим запахом костра. Через час уже тлеют угли. «Греют люди руки о пламя костра» (песня «Люди греют руки», Антоха МС)

  25 ноября. Остановка «Сопка» – конечная. Выхожу из автобуса. Иду вдоль Биатлонной улицы по узкой протоптанной тропинке. Снега по колено. Я вижу гору, но не знаю, как подойти к ней. Строительные объекты обнесли забором. Территория Академии зимних видов спорта охраняется. Прохожу южный склон, центральный. Подхожу к уютному двухэтажному домику. Читаю: «КАФЕ ГОРЕЦ». Дверь открыта. Неоновые рисунки светятся будто светлячки.
Снимаю куртку. Ищу кого-нибудь, чтобы поздороваться. Ребята сидели в небольшой комнате с диваном, стульями и столом. Темноволосый парень – Валентин - угощал их чаем. Он взял в руки маленький чайник. Положил заварку. Дал понюхать сначала сухой чай. Затем налил кипяточку. Понюхали ещё раз. Пиалочки стояли на столе в кругу. Налил по чуть - чуть в эту, эту, эту. Разлил по кругу так, чтобы у всех была примерно одинаковая крепость чая. «Как в китайской чайной церемонии», - подумала я.
«Чай будешь?», - предложил Валентин.
Все начали разбирать пиалочки, мне протянули тоже
«Что за чай?» - бесцеремонно спросила я.
«Он никогда не рассказывает», - кто-то посмеялся над моим вопросом.
«Меня часто спрашивают: «Что ты делаешь? Что теперь? Раньше, бывало, тусуюсь в прокате всю ночь. Работы мало, народу тоже, но не могу покинуть это место и пойти кататься. Кто-нибудь спрашивает: «У вас можно где-нибудь чай попить?». Я отвечал: «Вообще кафе закрыто, пойдёмте я вас чаем напою».
В половину седьмого включается канатка. К этому времени все доделывают свои дела и на склон.
Застёгиваю ботинки.
«Как ногу давит», - говорю я и в который раз перестёгиваю клипсу.
«У меня тоже так было, прям косточку», - сказал парень, на вид ему было около тридцати лет. Он помог мне разуться. Попросил снять носки и ещё раз их надеть. В это время он раскручивал клипсы, дёргал язычок ботинка, пытался задать ему естественное положение. Я влезаю в ботинок ещё раз. Застёгиваю клипсы. Не жмёт. Парень быстро одевается. И выходит с лыжами из проката.
«Это Мороз», - уточнил один из горнолыжников.
«Морозик? – переспросила девочка в розовой кофточке и горнолыжных штанах. – Это же мой папа!» - радостно улыбалась Лера и ударяла об пол баскетбольный мяч. Вместе с ней играл рыжий котёнок Феникс, кивал головой и подпрыгивал за мячом.
Вот что за маленькая девочка приходит с мамой и папой на Сопку.
«Сколько тебе лет?», - интересуюсь я.
Лера стесняется и показывает пять пальцев.
«А на лыжах давно катаешься?»
Показывает один.
Именно на Сопке многие ребята посадили свой первый трюк, впервые встали на лыжи или сноуборд, поднялись на бугеле, прокатились в ночном лесу. Маленькая Лера, возможно даже не задумывается, что скоро этого не будет.
Мы сели пить чай. Федя – Барбос, временно выполняющий обязанности старшего, размышляет вслух: «Они сказали, что сносить помещение будут летом 2017, и в принципе, мы можем здесь тусоваться, но какой смысл, если канатки больше не будет?».

О закрытии Сопки знали самые близкие. Ещё с прошлого года владельца Кафе «Горец» попросили передать частную землю в государственное распоряжение. Сначала обнесли всё забором. Потом «по-хорошему» попросили уступить.
Я застала Сопку, ребят, которые катались здесь, канатчиков, тот внешний вид проката, когда современное так гармонично вписывается в советский интерьер. У каждой вещи здесь своя жизнь. Это конец эпохи. Но не конец истории, потому что пока есть люди, которые любят эту гору, помнят это место, общаются друг с другом, говорят о ней - Сопка, будет жить.
За две недели, что я каталась, ни разу не слышала, чтобы кто-то возмущался, сердился, плакал. Ребята до последнего дня закрытия Сопки катались в своё удовольствие, кайфовали здесь и сейчас. «Ещё катаем сегодня», - говорили друг другу они.


Комментарии:

Вы должны Войти или Зарегистрироваться чтобы оставлять комментарии...