Оставайтесь дома. Если он есть

Сразу важно заметить, что нет «типичного» бездомного человека, про которого можно сказать, как он живет и как выглядит. Кто-то действительно живет на улице, ночует на вокзалах, в заброшенных зданиях. Кто-то может в один день заработать 150 рублей и снять койку в общежитии, на следующий день его пустят друзья переночевать в строительную бытовку, а через день заработать не получится и друзья не пристроили — и он будет ночевать на вокзале или на улице на скамейке, если не холодно. Есть люди, у которых нет дома, но есть временная подработка, они могут мигрировать от друзей к друзьям и от знакомых к знакомым, из хостела в хостел и из общежития в общежитие, — эти люди быстро окажутся на улице, если что-то пойдет не так.
Сейчас для бездомных сложное время: общественные пространства, где они могли бы получить помощь или переночевать, закрыты. Раньше человек мог просидеть ночь на вокзале в зале ожидания, помыть руки в туалете торгового центра. Сейчас туалеты торговых центров закрыты, а на вокзалах стараются не допускать скопления людей. Люди натурально оказались на улице, потому что дополнительных мест, куда человек мог бы пойти, не открылось ни в одном городе России за все время пандемии, насколько мне известно.

Бездомный человек ищет какие-то укромные места, где он мог бы переночевать, потому что старается не привлекать к себе внимания, чтобы избежать агрессии со стороны прохожих и полиции. Я живу недалеко от площади трех вокзалов и вижу, что рядом с моим домом люди остаются на скамейках, то есть их не гоняют. Еще есть те, кто живет в хостелах. Многие приехали на заработки в Москву. Кому-то из них помогает организация, которая их наняла, а кому-то не помогает. Кого-то заперли в хостеле на карантин, потому что у одного из постояльцев было подозрение на COVID, и все оцеплено полицией. У людей ни работы, ни денег, ни возможности выйти в магазин. В несколько таких хостелов мы сейчас развозим еду.

Почти все наши проекты продолжают работать. Ушла на карантин только консультационная служба в Петербурге. Мы не ведем очный прием, но наши юристы и социальные работники продолжают консультировать по телефону и дистанционно — можно оставить вопрос на сайте. Приюты тоже действуют, но людей переселили так, чтобы те, кто ходит на работу, жили в отдельных комнатах, а остальные с ними не контактировали. Больше стало уборок и дезинфекций, чаще проветривают помещения. Есть ограничения на вход и выход — как, в общем, и у всех.
Наш Ночной автобус в Петербурге все также курсирует. Правда, мы отказались от помощи волонтеров, чтобы они не нарушали режим самоизоляции, теперь выезжают сотрудники. Примерно на 50–60 процентов увеличилось количество тех, кто обращается за едой в Ночной автобус.

Теперь стало понятно как никогда, что городу нужны благотворительные приюты, которых нет, а в государственные мало кто, к сожалению, может попасть. Мы сейчас экстренно доделываем ремонт в помещении нашего будущего приюта, там же будет работать и консультационно-юридическая служба. И мы решили запускать в Москве Ночной автобус, такой же, как в Питере.
Еще мы стали получать много обращений от людей, у которых просто закончились деньги на еду, а работы и накоплений нет. И по опыту финансовых кризисов мы знаем, что таких будет все больше. Те, кто живет от зарплаты до зарплаты — в группе риска по бездомности: как только они теряют работу, они теряют и возможность снимать жилье. Вообще такие ситуации — основная причина бездомности в России. Вот почему мы договорились с баром «Стрелка» и ежедневно раздаем триста приготовленных ими ужинов на разных стоянках.

«Ночлежке» 30 лет, и в нашей жизни уже было несколько финансовых кризисов. Сложности, с которыми сталкиваются некоммерческие организации, всякий раз примерно одинаковы. Нуждающихся в помощи становится больше, а корпоративные пожертвования сокращаются, потому что бизнесу очень тяжело.
Из совсем нового — то, что сотрудники работают удаленно: такого раньше не было. Чтобы выехать, сотрудникам и волонтерам нужно получить пропуск, это не всегда легко. И по совершенно непонятным причинам пропуск может не работать, все время происходят какие-то ошибки. Невозможно дозвониться на горячую линию, чтобы понять, что пошло не так и почему не выдается пропуск конкретному сотруднику.

Государственные — нет. Мы писали обращения в правительства Москвы и Санкт-Петербурга, предлагая по примеру многих стран выделить дополнительные места, где бездомные люди могли бы изолироваться и переждать пандемию. Но пока безрезультатно. Есть только инициативы некоммерческих организаций, коллеги, которые договариваются с хостелами и сколько-то людей пытаются туда заселить.

Здесь тоже все очень по-разному. Прежде всего важно, есть ли у бездомного человека документы. Если есть полис ОМС и регистрация, то доступна та же помощь, что и всем нам. Но часто полиса нет — тогда доступна только срочная медпомощь либо доврачебная помощь, которую оказывают разные волонтерские и некоммерческие организации. В Петербурге при Боткинской больнице работает бесплатный пункт для бездомных людей, в Москве — нет. Бывает, скорая приезжает, но не забирает. Мы обычно так отвечаем тем, кто спрашивает, как помочь бездомному человеку: «Если вы видите, что ему нужна срочная медицинская помощь, вызовите скорую, дождитесь ее приезда, запишите номер бригады и узнайте, в какую больницу человека отправляют. В идеале потом еще позвоните туда и уточните, привезли ли такого-то».

С бездомным человеком есть две большие проблемы. Даже если ему оказали помощь, куда его выписывать на долечивание? По месту жительства? Но его ведь нет. А на улице у человека снова стремительно ухудшается здоровье. К тому же бездомность — очень сложное психологическое состояние. Бездомные люди стремительно теряют веру в себя и в людей, очень редко кто набирается мужества вызвать себе скорую или обратиться за медицинской помощью.

Распространенная модель медицинской помощи бездомным людям — так называемая outreach-помощь, когда специалисты сами находят их в традиционных местах: на вокзале или в каком-нибудь заброшенном здании. Сейчас у нас нет таких государственных программ, есть только благотворительные.

То же, что и каждому из нас. Вызвать скорую самому или попросить кого-то. Сложность в том, что бездомные люди находятся в информационном вакууме. У них часто нет никакого доступа к СМИ, не говоря уже об интернете. Откуда им знать про меры профилактики и симптомы, про то, куда обращаться за помощью, что можно и чего нельзя делать?! Вот почему в самом начале эпидемии мы с коллегами оформили соответствующую листовку и вывесили ее на сайт с просьбой распечатывать и, не нарушая режим самоизоляции, распространять там, где обитают бездомные люди. Например, просто положить на скамейку или прикрепить к двери подъезда.

Нет официальной статистики даже по их количеству! По разным данным, в России от полутора до четырех миллионов бездомных людей, и их количество точно будет расти. В Петербурге, по нашим оценкам, примерно шестьдесят тысяч, в Москве — ближе к восьмидесяти тысячам. Единственная официальная статистика — по смертности, самая свежая пока за 2018 год. В Москве, например, на улицах умерло 2874 человека. А во всех городах-миллионниках ежегодно без всякой пандемии на улицах умирает порядка 12 тысяч бездомных людей.