«Рожала я в наручниках. Просто приказали терпеть и пристегнули руки к кровати»

- На каком сроке вы попали в тюрьму?
- Заехала я на 8 месяце в СИЗО №6 в Москве, меня арестовали практически перед новым годом. Месяц я была на тюрьме и родила.

Мы не редактировали речь Оксаны и сохранили обороты и сленг, свойственные человеку, прожившему долгое время в заключении.

- До родов за вами наблюдали врачи? Были какие-то особые условия?
- Только кормили чуть лучше остальных. Кроме баланды давали творог, масло и молоко. А так жила в обычной камере, где еще 46 человек. Боль терпела, токсикоз терпела молча на своей койке. Никто за мной не наблюдал. Когда уже отошли воды, вызвали врача и увезли в больницу.

- Что было с ребенком после того, как вас отправили в тюрьму?
- Ребенок на неделю остается в больнице, там его полностью обследуют, проверяют нет ли врожденных заболеваний, а потом его привозят ко мне в СИЗО. Тогда нас с ним перевели в отдельную камеру. Мы жили с ним так, пока были в тюрьме в Москве. К нам приезжал педиатр, администрация обеспечивала нас одеждой и всем, что было нужно. Помню, приезжала какая-то гуманитарная помощь. Вот так мы жили, пока меня не этапировали на зону, сын уехал со мной, ему было около 6 месяцев. По закону положено, чтобы ребенок до трех лет находился с мамой, а дальше, если срок женщины не закончился, то его либо в детский дом, либо к родственникам. Ехали до колонии мы в сопровождении медика, меня этапировали в Можайск, поэтому дорога была недолгая. Когда приехали, у меня сразу забрали ребенка и две недели я не видела его и не получала никакой информации о его состоянии. Вот это для меня было самое жесткое.

- Условия для заключенной с ребенком в колонии чем-то отличаются от условий в СИЗО в Москве?
- Питание отличается. В Москве детей кормят магазинной едой, «Агуши», смеси и так далее, а колонии дают все натуральное. При колониях всегда есть поселок, где выращиваются овощи, скот, который дает все продукты для зоны, кролики, куры и прочая живность. Никакого специального детского питания уже нет, всех кормят коровьим молоком, и неважно, можно ребенку молоко или нет, переносит он лактозу или нет. У моего сына была как раз непереносимость лактозы. Когда спустя две недели я увидела ребенка, орала просто как потерпевшая. Мне принесли сына, который за пару недель вырос, как за пару месяцев, а все лицо и тело было в сыпи. Я там устроила скандал и добилась того, чтобы его перевели на безлактозное питание и давали кашу на воде. Там не работает так, что ты попросил и они сделали. Это надо идти ко врачам, добиваться долго, чтобы у ребенка взяли анализы, подтвердили все показатели. И только потом что-то сделают.

- Где и с кем живет ребенок в колонии?
- Тут уже все дети живут в доме ребенка без своих мам. Женщине разрешается на два часа в день приходить туда и проводить время со своим малышом, а если мама кормящая, то она может приходить пять раз в день. У меня сначала так и было. Мой сын жил с нянечками, а я навещала его раз в день, а в остальное время работала швеей. Потом мне предложили самой стать няней в доме ребенка. Это не каждой предлагают, только если видят, что ты адекватная и ответственная. Меня поставили на группу, там нас было три женщины на 11 маленьких детей. Это большая трехкомнатная квартира: зал, где дети бегают, спальня, пеленальные столы и кухонька. Всего при колонии таких групп было две или три. Сейчас, насколько я знаю, заключенным не разрешается устраиваться няней в дом ребенка и жить там.
Была небольшая площадка с горками и качелями, игрушек тоже всегда хватало. Волонтеры и спонсоры часто привозили подарки, приезжали и проводили какие-то мероприятия. Помню, дети были счастливы, когда нам привезли бассейн с шариками. Это был 2012 год, тогда это считалось очень круто. 

- Среди такого количества детей и других взрослых ваш сын понимал, что вы - его мама?
- Мой сын, конечно, понимал, что я его мама. Первые слова, первые шаги: это все было рядом со мной, но не у всех была такая возможность. Те, кто не смог устроиться няней, могли видеть своего ребенка всего два часа в день, а это уже большая разница.

- Условия, в которых живут дети при колониях, можно назвать хорошими?
- Я бы сказала, обычные. Единственное, у нас были большие проблемы со здоровьем детей из-за неквалифицированных врачей, потом на них даже уголовное дело завели. За год умерло три ребенка. Первые два от глубокой пневмонии, а у третьего было что-то связанное с ВИЧ, точно не помню. Первая девочка умерла очень внезапно, просто не проснулась, хотя никаких предпосылок не было. Это было в моей группе, ее мама тоже была няней, находилась около нее постоянно. После этого начались расследования, приезжали опера, а потом начали приходить медицинские комиссии одна за одной. В сумме их было, наверное, десять. Всех детей стали обследовать, прослушивать, внешний осмотр проводить, но без анализов. И когда сверились с показателями, которые должны быть у здоровых детей, выяснилось, что половина из наших больные и лечить их нужно в больнице. У моего сына обнаружили обструктивный бронхит, у других детей были пневмонии и прочее. Детей стали постепенно забирать в больницу, сначала двоих, потом четверых, а потом всех разом забрали и через две недели вернули.

- Дом ребенка находится на территории колонии или за ней?
- Дом ребенка находится на зоне, но это как бы разные части. Дети не видят заключенных, это не очень большая территория, примерно как дачный участок, но места всем хватало.

- А дети хотя бы раз были за территорией колонии?
- Вывозных мероприятий нет, только пару раз выводили за территорию зоны нескольких самых осознанных детей – машинки, козочек посмотреть. Выходили с ребятами на улицу психологи. При колонии они есть, у нас их было около пяти. Они работают с осужденными, которые часто бывают совсем не подарок. Эти же психологи общаются и работают с детьми. На самом деле, я им очень благодарна, они хорошо относились ко всем малышам, старались как-то помочь каждому, если это было нужно.

- Как дальше сложилась ваша судьба? Куда уехал жить ваш сын после трех лет?
- Мы с сыном вышли вместе. Меня выпустили по УДО, когда ему как раз исполнилось три года. Нас забрала моя подруга, и мы уехали в Москву.

- Какой была реакция трехлетнего ребенка, когда он фактически впервые увидел большой мир?
- Он очень удивлялся машинам и что их может быть так много, тракторам, подъемным кранам и всей этой строительной технике. Он до трех лет жил за большим забором, поэтому большой мир его очень удивил. Он с восхищением смотрел на любую мелочь, которой на зоне не было. Постоянно спрашивал: «Мам, а что это, а как это, а почему это?» А когда я ему сказала, что люди покупают машины в специальных магазинах, да и еще и за какие деньги, он был просто в шоке.

- После колонии сложно встать на ноги и одному. Как вы начинали жизнь заново с ребенком на руках?
- Было довольно тяжело. Родственников у нас практически не осталось, многие друзья еще давно отвернулись. Но были две самые большие проблемы. Первая – это отсутствие собственного жилья. Практически перед нашим выходом на свободу умерла моя мама, а чтобы получить квартиру в наследство, должно пройти полгода. Я вышла из тюрьмы с трехлетним ребенком, приезжаю домой, а тут все опечатано, полиция даже разговаривать со мной не хочет, мне негде жить, а администрация разводит руками и не знает, чем помочь. Повезло, что подруга приняла нас к себе на какое-то время.