Кто убивает Волгу

Предельно низкие показатели качества воды сохраняются по всему волжскому бассейну — только в истоке вода чуть чище. В акватории близ Нижнего Новгорода в последние годы ситуация стала критичной. На поверхности воды стали постоянно появляться нефтяные пятна.

— Первую емкость для хранения нефтепродуктов в Бурнаковской низине построили в конце XIX века, — говорит Асхат Каюмов. — Еще в царское время здесь занимались нефтепереработкой. Сюда везли нефть из Баку по Волге, и здесь ее разделяли на фракции. Позже традицию подхватила советская власть, и территория низины была застроена нефтеперерабатывающими комплексами; тут были сделаны даже хранилища нефтяных отходов.

Кроме того, в 30-е годы в рамках борьбы с малярийным комаром пойменные озера здесь обрабатывали нефтепродуктами: просто заливали поверхность водоемов, чтобы убить личинок комара. Соответственно, вся эта нефть ушла в почву. В 90-е нефтеперерабатывающая деятельность в низине закончилась, предприятия остановились. Но к тому моменту геологические исследования показали, что территория загрязнена нефтепродуктами с повышенной ПДК (предельно допустимой концентрацией) более чем на 40 метров в глубину.

Когда делали очередной генплан Нижнего Новгорода, Бурнаковскую низину обозначили как территорию категории «Р» (под рекреационные нужды). Но в 2012 году значительную часть поймы внезапно отдали под застройку местной компании ООО «Жилстрой-НН».
— 10 лет назад у нас один из крупных девелоперов был в конфликте с губернатором. Сейчас он, кстати, сидит… На этой волне нужно было посодействовать другим строителям жилья в выделении территории. Для этого решили перевести половину Бурнаковской низины из категории «Р» в категорию «Ж» — жилой застройки, — объясняет Асхат Каюмов.
Экологи подняли тревогу, приводили экспертов с докладами на депутатские комиссии. Те в один голос говорили, что здесь ничего строить нельзя. Но депутаты проголосовали «за», и Евгений Березин, генеральный директор ООО «Жилстрой-НН», начал проектировать новый микрорайон доступного жилья ЖК «Бурнаковский».

Через некоторое время экологические активисты получили поддержку в областном полпредстве. В итоге Росприроднадзор провел анализы почвы прямо на стройплощадке и дал заключение, что часть территории по уровню загрязнения соответствует категории накопленного экологического ущерба и строить жилые дома здесь никак нельзя.
— Березин сходил в Роспотребнадзор и принес абсурдную бумагу. В ней было написано, что если насыпать 5 метров песка и загерметизировать подвалы, чтобы через них ничего не просачивалось в квартиры, то загрязнение нефтепродуктами в жилых помещениях не будет превышать предельно допустимой концентрации. И продолжил строить, — рассказывает Каюмов.

Но проблема застройки низины не только в угрозе здоровью людей, доверившихся картинке и купивших квартиры в новых домах. Из-за появления микрорайона сильно увеличилось давление на почву, что повлияло на движение грунтовых вод. В результате нефтепродукты стали просто выдавливаться в реку. Именно поэтому нефтяные пятна на поверхности Волги теперь присутствуют постоянно, а не появляются только весной в паводок. Органы власти никаких систематических действий по этому поводу не предпринимают.
Евгений Березин давать интервью отказался и попросил прислать вопросы на официальном бланке редакции. Сотрудник компании, которого представили как контактное лицо, назвал себя ответственным за вопросы экологии и сказал, что никаких нефтеперерабатывающих предприятий в районе не было. На вопрос, будет ли компания участвовать в процессе очистки почвы после того, как Бурнаковскую низину включат в реестр территорий накопленного экологического ущерба, ответил «нет». И добавил, что земля передана жителям многоквартирных домов в личную собственность, поэтому теперь это в любом случае не проблема застройщика. В завершение разговора представитель компании заявил, что своего разрешения на интервью вообще не давал и говорить больше не намерен.

— Мы упираемся в то, что берег реки — это муниципальная территория, а водная гладь — федеральная. А этих малых рек по стране многие тысячи, — рассказывает Каюмов. — У нас известная проблема с межведомственным взаимодействием: каждое ведомство в стране царь и бог, а когда два-три «бога» должны сесть за стол и договориться, начинаются сложности.
Зачастую такую малую реку непросто распознать: она похожа на свалку, уходящую вдаль узким потоком. Есть два неизменных признака этих водных объектов: обветшалые мостики и стойкий неприятный запах.

Но в 2018–2019 годах Институт водных проблем РАН провел масштабное исследование в рамках проекта «Оздоровление Волги», и выяснилось, что промышленный сток — только половина проблемы. Значительная часть загрязнений в реку попадает через диффузный сток, который никак не контролируется.

— Программа охватывает систему ЖКХ, сейчас активно идет строительство очистительных сооружений. Это большой плюс. Если мы уберем хотя бы один из источников загрязнений, то ситуация начнет улучшаться, — уверен Асхат Каюмов.