Наверх
Интервью

Дарья Муромова: "Жизнь не бывает плохой — она разная"

Большое интервью с автором социального проекта "Будем жить"
16.03.2018
На 20 февраля назначена премьера документального фильма «Будем жить» руководителя «GrowthМедиа» Дарьи Муромовой. В титрах девушка заявлена как «автор проекта», но, если увеличить масштаб и разложить этот термин на компоненты, можно увидеть, что в это абстрактное понятие входит множество конкретных ролей: автор идеи, продюсер, режиссер, режиссер монтажа, сценарист, журналист, координатор, руководитель PR-­кампании и просто человек, который способен чувствовать и сопереживать. О том, как и для чего создавался проект, поговорили с Дарьей в преддверии премьерного показа.
— Дарья, твое внимание всегда привлекали проблемные вопросы: сфера твоих интересов, как журналиста, выходит за рамки обыденности. В твоей профессиональной копилке победа в Международном фестивале кино и телевидения «Останкино», премия имени Эдуарда Кондратова, опыт проведения социальных акций, а теперь — проект «Будем жить». Расскажи, почему тебя интересует социальная проблематика?

— Мои родители — врачи, и я изо дня в день наблюдаю жизненные ситуаций в семьях с детьми-инвалидами — очень большой пласт историй, которых не покажут по телевидению. Это, безусловно, повлияло на мой интерес к социальной проблематике. Мне всегда была интересна другая сторона — малодоступная. Возможно, поэтому моя профессиональная деятельность началась с журналистского расследования. Это был поиск данных о людях, которые захоронены в заброшенных могилах. Оказалось, что один из них — личность мирового значения, Матвей Шенкман, директор авиационного завода №18. Именно этот человек обеспечивал производство самолетов ИЛ-2 и работал напрямую со Сталиным. Сейчас, только спустя четыре года, расследование окончательно завершено, привлечено много профильных служб России. Я увидела, что проделанная мной журналистская работа повлекла за собой реальный социальный эффект. Это мотивировало меня продолжить освещение социальной проблематики.

— Собственно твоя жизненная позиция — позиция «Мне НЕ все равно!» — и стала первым импульсом для создания проекта «Будем жить». Как это было? Как родилась идея? С какими мыслями ты начинала работу?

— Все началось в конце третьего курса, когда мне нужно было выбрать тему диплома. У меня были простой вариант — анализировать глянцевое издание, в котором я работаю, и сложный — создать свой проект. Большую роль тогда сыграл ВГИК (Дарья параллельно учится на 2 курсе факультета продюсерства и экономики — прим.ред.), потому что, чем больше я учусь, тем больше мне нравится кино, тем больше я понимаю, что ничего про него не знаю. А без практики и не узнаешь. Вариант один — создавать кино самой. Появилось желание снять фильм, правда, о чем, о ком и зачем я еще не знала. Художественный замысел возник не сразу — три месяца мы с преподавателями и наставниками формулировали идею. Сначала мне хотелось сделать жестко социальный фильм про судьбы людей. Первое рабочее название — «Предупреждение». Но вскоре мысли были перенаправлены в другое русло — менее агрессивное, более светлое и позитивное. На этом этапе очень помогли Екатерина Владимировна Выровцева и Борис Александрович Кожин. У нас начала формироваться идея — показать жизнь людей, которые невероятно любят свою жизнь, несмотря на все сложности. Хотелось создать жизнеутверждающий проект и в том числе показать, что мне, как журналисту, интересен не только глянец, но и эта сторона, о которой мало кто любит говорить. Я не понимала на тот момент, в какую авантюру ввязываюсь — это мой первый продюсерский опыт. Нам говорили во ВГИКе, что это адски сложная работа — нужно иметь в голове компьютер. И когда мы начинали проект, я не могла оценить весь комплекс проблем, с которыми столкнусь. «Ежик в тумане» — это я на тот момент.
— Как мне кажется, ты изначально была нацелена на результат. «Будем жить» — это не проект ради проекта или ради победы в конкурсе, это проект с конкретной и очень важной миссией. Как бы ты ее сформулировала?

— Миссия — показать, что жизнь — это самое ценное, что у нас есть, и никакие проблемы не должны тебя разубедить в этой мысли. Показать, что жизнь не бывает плохой — она разная. Наши герои тому подтверждение. Даже в колони, даже в хосписе, когда, казалось бы, жизнь перечеркнута. Нет, она просто другая. Несмотря ни на какие обстоятельства, нужно свою жизнь любить и находить в ней смыслы. Еще «Будем жить» — это попытка показать, что интересными и важными для широкой аудитории должны быть не только успешные и общепризнанные герои, но и простые люди, о которых никто не знает. Именно про таких нужно снимать кино.

Также мне хотелось разбить собственный стереотип. Для меня, как для журналиста, это большой шаг: работая в глянцевой журналистике, я гналась за интервью с известными людьми: именитыми ведущими, актерами, режиссерами, спортсменами, политиками. С «Будем жить» я осознала, что простые люди со своими историями порой намного интереснее, чем те звезды, с которыми я имела опыт общения. Для меня это профессиональная эволюция.

— Какой реакции ты ждешь от зрителей, и какого социального эффекта хочешь добиться от властных структур?

— Я жду эмоциональной реакции и включенности, потому что именно это побудит их к размышлению. Мы не говорим зрителю напрямую, не оглашаем идею — кино нужно прочувствовать. Для достижения этой цели мы умышленно ушли от телевизионного формата. Уникальность проекта в том, что каждый подумает о своем в силу своего возраста, опыта, жизненных обстоятельств.

Проект изначально имел поддержку профильных региональных министерств и УФСИН России по Самарской области. Они помогли нам оказаться в тех местах, куда попасть с камерой практически невозможно. Когда мы уже начали съемки, на проект обратило внимание региональное отделение Общероссийского народного фронта. Без помощи этих людей, которые всем сердцем переживают за фильм и всегда готовы помочь, было бы сложно. Несмотря на то, что проект некоммерческий, в нем удалось задействовать более ста человек, не считая героев. И все они на разных этапах согласились помочь абсолютно бесплатно.

— Почему в цикле документальных короткометражных фильмов ты решила рассказать именно об этих социальных группах людей, которые оказались в трудных жизненных ситуациях?

— Изначально у нас планировалась еще одна серия — про детский дом — но, когда мы уже отсняли, поняли, что эта серия не впишется в общую концепцию. Мы оставили четыре социальных категории: постояльцы дома престарелых, люди с ограниченными возможностями, пациенты хосписа и люди, отбывающие наказание в колонии, — в этих ситуациях может оказаться каждый. Это то, от чего никто не застрахован — наши герои тоже не планировали там оказаться.
— Я видела несколько кадров проекта «Будем жить». На мой взгляд, получились очень личные истории. Как тебе удалось настолько раскрыть героев?

— Я думала, что к общению с такими людьми можно подготовиться: читала тексты, смотрела видео, общалась с врачами. Я ошибалась. Каким бы ты ни был опытным журналистом, тебе будет тяжело. А у меня опыта общения с этими социальными категориями вообще не было, за исключением инвалидов. Во мне все время боролся человек, у которого есть морально-этические нормы, границы, и журналист, которому нужно получить информацию. Попросить человека рассказать о своей нелегкой жизни, о том, о чем ему неприятно рассказывать — конечно, это было непросто. Когда истории настолько личные, человеческие, невозможно оставаться просто журналистом. Самыми тяжелыми были съемки в хосписе. Такое опустошение испытываешь после ответов героев, что даже не знаешь, как дальше продолжать интервью. Какие вопросы задавать человеку, который сидит перед тобой и совершенно спокойно говорит: «Да, я знаю, что я умру, возможно, завтра». Это хождение по лезвию ножа, когда одного неверного шага достаточно, чтобы человек закрылся. А это не игровое кино, где у всех расписаны роли и характеры. Это документалистика — ты не знаешь, что тебя ждет в каждом ответе. Поэтому я никогда не писала себе план вопросов, а просто шла разговаривать. Наверное, для героев это была некая «исповедь», потому что для некоторых такой долгий и откровенный разговор происходил впервые за всю жизнь.
— Видно, что ты проделала сложную работу, которая требовала огромных моральных сил. Был ли такой момент, когда ты хотела все бросить?

— Кризисы возникали на этапе постпродакшена, когда мы сталкивались с проблемами: тут камера дрожит, тут почему-то звука нет, здесь нет логической связи в ответах героя. А специфика документального кино состоит в том, что у тебя только один дубль. У нас были съемки и по три часа, которые потом нужно отсмотреть, а это эмоционально тяжело. К монтажу фильма про хоспис я готовилась две недели. Да, иногда возникали мысли, что, может быть, стоит облегчить задачу — сойтись на одной серии. И, возможно, я бы так и сделала, если бы не помощь Бориса Александровича Кожина, к которому я однажды приехала со словами «Борис Александрович, у меня патовая ситуация: я не знаю, что делать, я не понимаю, как нарезанные синхроны превратить в документальное кино. Спасайте». Если бы не этот человек, был бы социальный проект, но не документальный фильм. На протяжении последних трех месяцев я у него практически жила: многочасовые просмотры материала и полная перекройка всего. Моментов, когда я думала, что сил уже не осталось, ни моральных, ни физических, было очень много. Когда я понимала, что конца и края не видно, а ответственность лежит только на мне, хотелось все бросить. Меня мотивировало то, что этот проект ждут, что в нем уже задействовано много людей — я не могла их подвести. Я чувствовала огромную ответственность перед героями, перед командой, перед самой собой. Здесь сыграло роль и спортивное прошлое (художественная гимнастика, спортивный пейнтбол, большой теннис — прим. ред.), которое сформировало мой характер — я не могла себе позволить сдаться. Проект становится важнее твоих личных интересов, желаний, слабостей и даже важнее здоровья.

— 7 февраля в Самарском областном геронтологическом центре прошел предпремьерный показ первой серии документального цикла. Каждый режиссер больше всего ждет реакции зрителя, его оценки. Какие эмоции ты встретила на лицах?

— В этот день около шестидесяти постояльцев дома престарелых увидели фильм. Это самая сложная аудитория, поскольку истории из фильма во многом похожи на их судьбы. Я понимала, что показываю проект людям, которые прожили жизнь, которые видели намного больше, чем я. Их сложно чем-то удивить. В фильме нет ничего того, что они не знают. И когда я, студентка, вышла к людям, которые мудрее и опытнее меня, и рассказала о проекте, я уже увидела в глазах предрасположенность ко мне. Потом включили фильм, и конечно, я не смотрела, а прислушивалась к залу. В фильме есть несколько художественных моментов, и я боялась, что их не поймут, не прочувствуют. Но когда я увидела слезы на глазах и услышала комментарий: «Вот оно, счастье…», я поняла — цель достигнута. Это такая эйфория для автора, когда он видит, что зрителям не все равно. Это наивысшая награда.

— Как ты считаешь, удалось ли тебе в полной мере реализовать изначальную идею и донести до зрителей главные смыслы проекта «Будем жить»? Довольна ли ты результатом работы?

— Конечно, концепция многократно корректировалась, но изначальную идею мы реализовали. В целом я довольна: провести премьеру своего кино в 20 лет — это здорово. Да, это тешит мое самолюбие, но я знаю, какой колоссальный труд за этим стоит. Хотя на этом этапе, когда все вроде бы получается, очень важно не расслабляться — как только ты дашь волю своему тщеславию, судьба обязательно поставит тебя на место.

Я приобрела опыт, в том числе на собственных оплошностях. А в кино можно развиваться только методом проб и ошибок. Пока приходится отбрасывать рефлексию и эмоции, сейчас главное — результат. Уже потом, когда я немного приду в себя, буду анализировать и подводить итоги. Работа над проектом заняла девять месяцев — это как ребенка выносить со всеми сопутствующими факторами. Это смешно, но это, правда, так.
— Впереди кульминация — премьера фильма. Приоткрой завесу тайны, расскажи, как это будет, и чего ты сама ожидаешь от этого дня?

— Премьера пройдет на площадке исторического парка «Россия – Моя история» в ТРК «Гудок». Сначала мы думали, что будет камерный показ с числом гостей не больше тридцати, но, когда я начала писать список, получилось около 80. На премьере будет моя семья — люди, которые были рядом в моменты успеха и неудач, будут мои преподаватели, в числе которых Елена Александровна Барашкина — мой научный руководитель дипломной работы. Без этих людей не было бы меня такой, какая я сейчас, в личностном и профессиональном плане. Без них не было бы проекта. Также на премьере будут представители министерств, которые оказывали поддержку. В числе почетных гостей — Борис Александрович Кожин, как выдающийся деятель кинематографа и консультант проекта. Будет выступать с речью герой фильма — Алексей Транцев, а затем зрители увидят эксклюзивную версию проекта — полнометражный фильм «Будем жить». Ничего не хочу загадывать насчет премьеры. Единственное, что могу сейчас сказать: мне очень страшно. Страшно увидеть реакцию, страшно быть непонятой. Этот фильм не для каждого: он требует определенного жизненного опыта и максимальной включенности. Я рассчитываю на то, что люди не останутся равнодушными.

— Как проект «Будем жить» повлиял на тебя: на твои ценности, приоритеты и установки? Он изменил тебя?

— Он заставил меня очень сильно повзрослеть, хотя я и раньше ощущала себя старше своего возраста. Все, кто узнает идею проекта, спрашивают: «Даш, ты сама до этого додумалась?». Проект стал для меня проверкой и профессиональной закалкой. Я поняла, что мое отношение к социальным группам, которые представлены в фильме, было неверным. Мое отношение к жизни после проекта тоже изменилось. Мы каждый день думаем, что у нас так много проблем — это не правильно. Каждая история в фильме — это урок жизни, мужества, силы воли, достоинства, порядочности и человечности. Герои проекта, невзирая на жизненные обстоятельства, остались людьми. В жизни каждого из нас может сложиться ситуация, которая поставит перед нравственным выбором. Важно оставаться честным с собой, важно продолжать любить эту жизнь. Проект побудил во мне огромную любовь к человеку. Я поняла, что истинный смысл журналистики заключается в обращении, в первую очередь, к Человеку.

Текст: Юлия Парфенова
Фото из личного архива Дарьи Муромовой

Комментарии:

Вы должны Войти или Зарегистрироваться чтобы оставлять комментарии...