Интервью
О международном гуманитарном праве говорят, когда его нарушают, но молчат о ситуациях, когда его соблюдают
08.02.2023
- Публикатор: Валерия Емельянова (ЕмельяноВа)
- Текст: Редакция «Репортёра»
- Фото: МККК
Пресс-секретарь Международного комитета Красного Креста в Москве Галина Бальзамова специально для «Репортёра» — о том, как важно выполнять положения международного гуманитарного права, и о том, как доверие, выстраиваемое между гуманитарными организациями и сторонами конфликтов, становится фундаментом для помощи людям
— Галина, в народе часто бытует искаженное, а то и вообще конспирологическое представление о работе международных гуманитарных организаций. Вплоть до разведывательной деятельности и даже черной трансплантологии. Чем на самом деле занимается МККК?
Пресс-секретарь МККК в Москве Галина Бальзамова
— МККК — международная гуманитарная организация. В этом году, 17 февраля, ей исполнится 160 лет. Идея зародилась в тот момент, когда наш основатель, Анри Дюнан, увидел на поле боя раненных, которым не оказывается помощь. Это его поразило, что бойцы жизнь, которых можно было спасти, остались без помощи. Хотя при этом большая часть людей может выжить, достаточно перевязать раны, обеззаразить. Так что именно понимание того, что необходимо оказывать помощь раненным на поле боя стало тем, что положило начало Красному кресту. Тогда же и зародилось право вооруженных конфликтов, которое также называют международным гуманитарным правом (МГП).
Но вооруженные конфликты развивались. В Первую мировую войну, например, использовалось газовое оружие, страдало много гражданских, было много военнопленных. По некоторым данным, во время Первой мировой войны в плен попало до 8 миллионов человек. Соответственно, большему числу людей требовалась помощь. Поэтому и Красный крест расширял свою работу. В том числе и в области развития международного гуманитарного права, призывая страны отказать от применения различных видов оружия и ограничить методы ведения боевых действий.
В сегодняшний день мы пришли крупной международной организацией, в которой работает более 22 тысяч человек. Наша главная задача – оказывать помощь и предоставлять защиту тем, кто страдает от вооруженных конфликтов. Для достижения этих целей существует множество разных программ.
Есть деятельность, о которой все знают — раздача продуктов питания, предметов первой необходимости. В определенных ситуациях мы можем восстанавливать водоснабжение, вообще гражданскую инфраструктуру, необходимую для того, чтобы люди могли выжить. Поддерживаем госпитали, иногда их восстанавливаем. Есть медицинские программы. Также мы занимаемся распространением информации о минной опасности. Часто в зонах конфликтов остается большое количество неразорвавшихся боеприпасов, особенно, на территориях, где шли активные действия. Когда линии фронта смещаются и становится чуть менее опасно, местное население начинает возвращаться в свои дома, и здесь людей подстерегает серьезная опасность. Как в городской черте, так и в сельской местности, где люди начинают обрабатывать землю, рискуя стать жертвой неразорвавшегося боеприпаса или мины. Эти риски крайне высоки и для детей, которые выходят гулять — для них боеприпасы могут выглядеть как какие-то интересные штуки, которые хочется взять и потрогать. Наша задача — предупреждать об опасности, объяснять людям, что трогать боеприпасы не надо, как и куда звонить специалистам. Цель у этого одна — уменьшить количество трагедий.
Помимо перечисленных, у нас есть и другие программы помощи пострадавшим. Их специфика также зависит от региона, в котором ведется работа, и нужд населения.
МККК также активно работает в области распространения знаний о международном гуманитарном праве и призывает его соблюдать.
Но вооруженные конфликты развивались. В Первую мировую войну, например, использовалось газовое оружие, страдало много гражданских, было много военнопленных. По некоторым данным, во время Первой мировой войны в плен попало до 8 миллионов человек. Соответственно, большему числу людей требовалась помощь. Поэтому и Красный крест расширял свою работу. В том числе и в области развития международного гуманитарного права, призывая страны отказать от применения различных видов оружия и ограничить методы ведения боевых действий.
В сегодняшний день мы пришли крупной международной организацией, в которой работает более 22 тысяч человек. Наша главная задача – оказывать помощь и предоставлять защиту тем, кто страдает от вооруженных конфликтов. Для достижения этих целей существует множество разных программ.
Есть деятельность, о которой все знают — раздача продуктов питания, предметов первой необходимости. В определенных ситуациях мы можем восстанавливать водоснабжение, вообще гражданскую инфраструктуру, необходимую для того, чтобы люди могли выжить. Поддерживаем госпитали, иногда их восстанавливаем. Есть медицинские программы. Также мы занимаемся распространением информации о минной опасности. Часто в зонах конфликтов остается большое количество неразорвавшихся боеприпасов, особенно, на территориях, где шли активные действия. Когда линии фронта смещаются и становится чуть менее опасно, местное население начинает возвращаться в свои дома, и здесь людей подстерегает серьезная опасность. Как в городской черте, так и в сельской местности, где люди начинают обрабатывать землю, рискуя стать жертвой неразорвавшегося боеприпаса или мины. Эти риски крайне высоки и для детей, которые выходят гулять — для них боеприпасы могут выглядеть как какие-то интересные штуки, которые хочется взять и потрогать. Наша задача — предупреждать об опасности, объяснять людям, что трогать боеприпасы не надо, как и куда звонить специалистам. Цель у этого одна — уменьшить количество трагедий.
Помимо перечисленных, у нас есть и другие программы помощи пострадавшим. Их специфика также зависит от региона, в котором ведется работа, и нужд населения.
МККК также активно работает в области распространения знаний о международном гуманитарном праве и призывает его соблюдать.
— Когда активные боевые действия закончились — очень важный момент. Обычно в этом месте интерес к людям тоже заканчивается. У журналистов так точно. Но не у МККК?
— Совершенно верно. Мы остаемся и продолжаем помогать людям, когда заканчиваются активные действия и, в том числе, интерес СМИ к проблемам пострадавшим падает. Конфликт всегда делит жизнь на до и после. И крайне важно поддержать людей в период восстановления.
Классическое восприятие того, что делает гуманитарная организация, — привозит коробки с едой, предметами первой необходимости, и на этом все. В сложной ситуации, когда других возможностей оказать помощь нет, например, идут активные боевые действия, мы тоже так делаем. В зонах, где поспокойнее и есть доступ к рынку, то есть возможность пойти и купить то, что нужно, мы, можем предоставлять финансовую помощь — например, такую программу мы сейчас реализуем для переселенцев, тех, кто страдает от текущего конфликта. У нас есть такие программы, совместные с Российским Красным Крестом в Курской, Белгородской, Ростовской, Воронежской областях. Там есть доступ к рынку, и переселенцы могут самостоятельно купить то, что им надо. Мы раздаем им деньги или ваучеры на покупку одежды.
В зависимости от ситуации мы также помогаем людям реализовывать микроэкономические проекты — даем, как это говорится, не рыбу, а удочку. Люди приходят к нам с идеями развития какого-то небольшого дела, которое позволит им содержать семью и больше не зависеть от гуманитарной помощи. Такие программы действуют по всему миру. Период восстановления достаточно долог. И здесь очень важно, после того как все журналисты уехали из зоны конфликта, оставаться рядом с людьми и помогать приводить ситуацию к состоянию, когда люди уже смогут сами комфортно жить, обеспечивать сами себя и не быть зависимыми от гуманитарной помощи.
Но наша помощь не ограничивается только такой помощью. Мы много работаем над восстановлением семейных связей и поиском информации о пропавших без вести. Боль от неизвестности о судьбе близкого человека мучает их родных годами. Это те раны, которых не видно, но страдания от них огромны.
Классическое восприятие того, что делает гуманитарная организация, — привозит коробки с едой, предметами первой необходимости, и на этом все. В сложной ситуации, когда других возможностей оказать помощь нет, например, идут активные боевые действия, мы тоже так делаем. В зонах, где поспокойнее и есть доступ к рынку, то есть возможность пойти и купить то, что нужно, мы, можем предоставлять финансовую помощь — например, такую программу мы сейчас реализуем для переселенцев, тех, кто страдает от текущего конфликта. У нас есть такие программы, совместные с Российским Красным Крестом в Курской, Белгородской, Ростовской, Воронежской областях. Там есть доступ к рынку, и переселенцы могут самостоятельно купить то, что им надо. Мы раздаем им деньги или ваучеры на покупку одежды.
В зависимости от ситуации мы также помогаем людям реализовывать микроэкономические проекты — даем, как это говорится, не рыбу, а удочку. Люди приходят к нам с идеями развития какого-то небольшого дела, которое позволит им содержать семью и больше не зависеть от гуманитарной помощи. Такие программы действуют по всему миру. Период восстановления достаточно долог. И здесь очень важно, после того как все журналисты уехали из зоны конфликта, оставаться рядом с людьми и помогать приводить ситуацию к состоянию, когда люди уже смогут сами комфортно жить, обеспечивать сами себя и не быть зависимыми от гуманитарной помощи.
Но наша помощь не ограничивается только такой помощью. Мы много работаем над восстановлением семейных связей и поиском информации о пропавших без вести. Боль от неизвестности о судьбе близкого человека мучает их родных годами. Это те раны, которых не видно, но страдания от них огромны.
— МККК и, например, РКК — в чем различие?
— Это отдельные организации. Мы независимы друг от друга, но мы состоим в одном движении. Есть такое понятие, как Международное движение Красного Креста и Красного Полумесяца. Оно состоит их трех частей: МККК работает с вооруженными конфликтами; Международная федерация обществ Красного Креста и Красного Полумесяца помогает развиваться национальным обществам и координирует помощь в рамках чрезвычайных ситуаций, бедствий, катастроф; национальные общества — отдельные в каждой стране и работают в любое время. Как и Российский Красный Крест. Например, МККК открывает делегации там, где происходит вооруженный конфликт или там, где нужна дипломатическая работа. В России мы работаем 30 лет, но до нынешней эскалации мы вели в основном дипломатическую работу, которая была по большей части связана распространением знаний о праве вооруженных конфликтов и работе в контекстах, где нам важно иметь диалог с Россией, например, по гуманитарным вопросам, связанным с Сирией. Одна из крупных наших операций — там, но без диалога с Россией вести гуманитарную работу в Сирии не так просто. Федерация также открывает свои делегации в разных странах в зависимости от необходимости. Национальное же общество в своей стране работает всегда, независимо от ситуации. Такие программы, как донорство крови, помощь одиноким пожилым людям, помощь многодетным семьям, другие социально ориентированные программы – это обычно национальные общества. А если в стране что-то случается, то национальное общество конечно же становится нашим первым партнером, мы всегда работаем вместе.
На самом деле чаще всего первое, о чем просят люди – это зарядка и вай-фай
— Откуда берутся средства для такой работы?
— Финансирование у всех трех частей движения различное, но при этом мы можем финансировать друг друга. Например, у нас есть средства на проект, и мы в России его можем реализовать совместно с РКК. Можем вместе оплачивать какой-то проект. Наш бюджет формируется из взносов государств, которые подписали Женевские конвенции. Раз в год мы публикуем полный отчет о всей нашей деятельности и раз в год публикуем запрос к донорам обо всем, что мы хотим сделать в следующем году. Он отправляется группе доноров, которая дальше смотрит и принимает решение, сколько может выделить средств. Мы принимаем не только деньги, но и вещи. То есть можно передать нам деньги на покупку трехсот тысяч палаток для беженцев, а можно передать сами палатки, если они у кого-то есть. Третий вид получения помощи – сервис. Когда мы представляем себе жертву вооруженного конфликта, нам кажется, что первое, что человеку надо – это продукты, палатка, плед, что-то в этом роде. А на самом деле чаще всего первое, о чем просят люди – это зарядка и вай-фай. Потому что в чрезвычайной ситуации первое, о чем думают люди – это родные и близкие, и хотят установить с ними связь, а уже потом думать про палатку и все остальное. Некоторые компании готовы предоставить бесплатный вай-фай – и это третий вид помощи. Наш бюджет могут пополнить и национальные общества. Мы также работаем с фандрайзингом, но это примерно 5% нашего бюджета. Примерно так же строится бюджет Федерации, но она чаще МККК запускает кампании по сбору средств на оперативную деятельность. Бюджет национальных обществ формируется в зависимости от страны – у кого-то фандрайзинг, кому-то деньги дает государство, кому-то – Федерация и другие национальные общества, может быть все вместе и с грантами. Единой стандартной схемы нет.
Нас часто критикуют, говоря, что «это ваше МГП» совсем не работает. Но МГП не наше. Оно принадлежит странам, это международный правовой договор... Это МГП всех стран мира, а не нашей организации.
— Сейчас очень модно говорить о международном гуманитарном праве. Точнее, о том, что оно не работает. Это так?
— Одна из важнейших сфер нашей деятельности — активное распространение знаний о МГП. Это право вооруженных конфликтов, о котором сейчас действительно много говорят. Мы стучим в двери всех тех, кто должен его соблюдать, либо тех, кто может повлиять на их соблюдение. И да, нас часто критикуют, говоря, что «это ваше МГП» совсем не работает. Но МГП не наше. Оно принадлежит странам, это международный правовой договор. Основные документы этого права подписали и ратифицировали все страны мира. Соответственно они обязательны для всех. Это МГП всех стран мира, а не нашей организации. Мы только вовлечены в пропаганду этих норм, чтобы они соблюдались. Мы пытаемся донести до людей, что соблюдение этих правил приводит к меньшему количеству жертв, а следовательно, к сохранению жизней.
И один важный момент, про который мало говорят. Журналисты говорят о МГП, когда его нарушают, но никто не говорит о ситуациях, когда его соблюдают. Потому что, когда это право применялось – это значит, что чего-то не случилось. В это здание не прилетел снаряд, этот дом не пострадал. Очень сложно рассказать про то, чего не случилось.
И один важный момент, про который мало говорят. Журналисты говорят о МГП, когда его нарушают, но никто не говорит о ситуациях, когда его соблюдают. Потому что, когда это право применялось – это значит, что чего-то не случилось. В это здание не прилетел снаряд, этот дом не пострадал. Очень сложно рассказать про то, чего не случилось.
— МККК — единственная международная организация, которая на Украине материально помогала заключенным в связи с конфликтом, который происходил до 24 февраля 2022 года. Расскажите об этом.
— До февраля 2022 года, на территории Украины МККК также работал с государственными органами и со структурами, которые могут предоставить доступ к людям, нуждающимся в помощи. Наши визиты осуществлялись с целью оказания поддержки администрациям мест содержания под стражей в обеспечении адекватных условий жизни для всех задержанных, возможности поддерживать контакты со своими семьями и сообщать о своем местонахождении, а также в том, чтобы с ними обращались гуманно и в соответствии с международными стандартами.
Помимо посещений по процедуре МККК (разговоры с заключенными наедине, сбор новостей для их родных – такая ниточка контакта между заключенными и их семьями), была еще гуманитарная помощь. Кроме того, мы помогали с инфраструктурой. Не всегда в местах заключения есть возможность отремонтировать кухню, или душевые, или еще что-то. В том случае, когда мы понимаем, что это критически важно для того, чтобы заключенные находились в приемлемых условиях, мы в рамках своих программ можем такую помощь оказать. Так что да, мы посещали места заключения не только, чтобы поговорить с заключенными, но также, чтобы посмотреть на условия содержания и постараться изменить их в лучшую сторону. Для администраций мест заключения мы тоже можем быть в помощь, поскольку часто бывает, что они и хотели бы, но у них просто нет возможности самостоятельно улучшить условия содержания.
Помимо посещений по процедуре МККК (разговоры с заключенными наедине, сбор новостей для их родных – такая ниточка контакта между заключенными и их семьями), была еще гуманитарная помощь. Кроме того, мы помогали с инфраструктурой. Не всегда в местах заключения есть возможность отремонтировать кухню, или душевые, или еще что-то. В том случае, когда мы понимаем, что это критически важно для того, чтобы заключенные находились в приемлемых условиях, мы в рамках своих программ можем такую помощь оказать. Так что да, мы посещали места заключения не только, чтобы поговорить с заключенными, но также, чтобы посмотреть на условия содержания и постараться изменить их в лучшую сторону. Для администраций мест заключения мы тоже можем быть в помощь, поскольку часто бывает, что они и хотели бы, но у них просто нет возможности самостоятельно улучшить условия содержания.
— Вы проводили посещения с обеих сторон конфликта?
— До февраля 2022 года, мы проводили посещения с двух сторон, как на территориях подконтрольных правительству Украины, так и на территория неподконтрольных правительству Украины.
На подконтрольных территориях, благодаря соглашениям и координации с органами содержания под стражей на различных уровнях с 2015 года до конца 2021 года было проведено более 390 акций прямой помощи на сумму более 6 миллионов швейцарских франков в интересах десятков тысяч заключенных и тюремных администраций, находящихся в ведении Минюста Украины. Эти мероприятия были нацелены на строительство и содержание тюремной инфраструктуры, здравоохранение, приготовление и раздачу продуктов питания, гигиену, водоснабжение, вентиляцию, санитарию и системы отопления в 29 учреждениях СИЗО и УВП, а также в 85 колониях. Эта помощь также включала средства индивидуальной защиты и оборудование для очистки окружающей среды на сумму около 300 тыс. швейцарских франков, которые МККК выделил для поддержки мер по профилактике и контролю инфекции в связи с Covid-19 с начала 2020 года. К концу 2021 года было посещено 22 места содержания под стражей на территориях неподконтрольных правительству Украины в рамках 49 посещений, в основном в 2015 году, направленных на индивидуальное наблюдение за задержанными в связи с конфликтом, а также оказание помощи в оказании поддержки администрациям в удовлетворении потребностей задержанных с помощью предоставления продуктов питания и предметов гигиены. Наши последние визиты к некоторым заключенным состоялись в начале 2017 года и в конце 2020 года. В связи с этим МККК время от времени помогал передавать семейные новости, а также посылки.
На подконтрольных территориях, благодаря соглашениям и координации с органами содержания под стражей на различных уровнях с 2015 года до конца 2021 года было проведено более 390 акций прямой помощи на сумму более 6 миллионов швейцарских франков в интересах десятков тысяч заключенных и тюремных администраций, находящихся в ведении Минюста Украины. Эти мероприятия были нацелены на строительство и содержание тюремной инфраструктуры, здравоохранение, приготовление и раздачу продуктов питания, гигиену, водоснабжение, вентиляцию, санитарию и системы отопления в 29 учреждениях СИЗО и УВП, а также в 85 колониях. Эта помощь также включала средства индивидуальной защиты и оборудование для очистки окружающей среды на сумму около 300 тыс. швейцарских франков, которые МККК выделил для поддержки мер по профилактике и контролю инфекции в связи с Covid-19 с начала 2020 года. К концу 2021 года было посещено 22 места содержания под стражей на территориях неподконтрольных правительству Украины в рамках 49 посещений, в основном в 2015 году, направленных на индивидуальное наблюдение за задержанными в связи с конфликтом, а также оказание помощи в оказании поддержки администрациям в удовлетворении потребностей задержанных с помощью предоставления продуктов питания и предметов гигиены. Наши последние визиты к некоторым заключенным состоялись в начале 2017 года и в конце 2020 года. В связи с этим МККК время от времени помогал передавать семейные новости, а также посылки.
— А как сейчас?
— Сейчас наш фокус – посещение военнопленных в связи с вооруженным конфликтом между Россией и Украиной. Мы посещаем военнопленных с двух сторон, но полного доступа ко всем военнопленным у нас пока нет. Мы работаем каждый день над тем, чтобы получить его.
— Что можно сказать о нынешних условиях содержания военнопленных, исходя из уже проведенных посещений?
— Наши беседы с военнопленными конфиденциальны. Все, что делегаты МККК видят во время посещений, все, что слышат во время разговоров там, конфиденциально. Мы никогда не разглашаем данную информацию. Вопросы обсуждаются только с руководством мест содержания для того, чтобы улучшить условия. Причина этого в доверии. Нам очень важно, чтобы было построено доверие между нами и сторонами конфликта, в чьих руках находятся военнопленные, потому что это тот фундамент, который и дает нам возможность посещать военнопленных. Только так можно построить отношения, в которых нас могут услышать. В противном случае, если мы разрушим это доверие, нас просто никуда не пустят, и мы ни до кого не доберемся и не сможем помочь.
— А гражданские лица, которых задерживают из-за конфликта?
— МККК прилагает все усилия, чтобы как можно скорее помочь всем, кто пользуется защитой Женевских конвенций, — где бы эти люди ни находились.
— Есть ли сейчас гуманитарные контакты между Украиной и Россией?
— Я не могу говорить за правительства двух государств. А вот касательно МККК, наши представительства в Москве, Киеве, Донецке, Луганске и других городах на связи всегда.
— Имея такую связь, какие вопросы реально решать, а какие за пределами возможностей?
— В рамках нашего гуманитарного мандата, того, что мы делаем, когда мы на связи внутри, у нас получается решать свои задачи. Но очень часто возможность выполнения определенной работы нами также зависит от уровня наших контактов со сторонами конфликта. Потому что тот же доступ к военнопленным предоставляют нам стороны конфликта. И соответственно есть часть, которую, будучи в контакте друг с другом, мы делаем, но нам конечно важно выстраивать диалог с властями и военными. Поле для работы здесь очень широкое, и мы работаем не покладая рук.
— Можно ли текущий вооруженный конфликт между Россией и Украиной как-то сравнить по уровню насилия с другими войнами XX и XXI веков?
— Мое личное мнение состоит в том, что такие оценки можно давать по прошествии определенного времени. В момент, когда конфликт происходит, давать какие-то масштабные оценки очень сложно. Сложно что-то объективно обобщить, потому что все еще происходит прямо сейчас. Оценивать что-то, что еще не завершено – это неправильно.
Единственное что я могу сказать, будучи представителем МККК, что вне зависимости от того в каком веке происходит конфликт, соблюдение МГП крайне важно. Об этом мы напоминаем в рамках всех конфликтов, где сейчас работает наша организация – будь то Йемен, Нигерия или Афганистан. Потому что сам смысл МГП – уменьшить негативное влияние на людей в любом конфликте и сохранить как можно больше жизней. И не важно, где он происходит территориально или по времени — правила остаются едиными, ценность жизни и здоровья нельзя переоценить.
Единственное что я могу сказать, будучи представителем МККК, что вне зависимости от того в каком веке происходит конфликт, соблюдение МГП крайне важно. Об этом мы напоминаем в рамках всех конфликтов, где сейчас работает наша организация – будь то Йемен, Нигерия или Афганистан. Потому что сам смысл МГП – уменьшить негативное влияние на людей в любом конфликте и сохранить как можно больше жизней. И не важно, где он происходит территориально или по времени — правила остаются едиными, ценность жизни и здоровья нельзя переоценить.
— Как к вам попасть волонтерам?
— МККК с волонтерами не работает. Волонтером можно прийти в РКК или любое другое национальное общество. А чтобы поработать с нами, можно зайти на наш сайт icrc.org, там в разделе работа в МККК можно посмотреть открытые вакансии. Требования в зависимости от профессии – нам нужны и бухгалтеры, и водители, и специалисты по раздаче гуманитарной помощи, и специалисты в области коммуникаций. Одно общее требование – это знание английского языка, потому что организация международная и рабочий язык у нас английский для того, чтобы все сотрудники могли общаться по всему миру.
Комментарии:
Вы должны Войти или Зарегистрироваться чтобы оставлять комментарии...