- Публикатор: Nataliya Yashchuk (NataliyaYashchuk)
По официальной статистике в Праге проживают около 20 тысяч россиян. Это далеко не однородное сообщество. У каждого из эмигрантов своя судьба и свои причины, заставившие покинуть Родину. О жизни русских в Праге и об их отношении к Чехам и к Чехии рассказывают мои герои.
Лиза
В выпускном классе Лиза из Барнаула поступила на языковые курсы в Чехии. «Мы с родителями наскребли по сусекам деньги, я поехала сначала на месяц, а потом зацепилась. Вернувшись сказала: «Только Прага!». Сейчас Лиза учится в одном из пражских университетов и у нее две работы.
Первые пять лет Лиза жила внутри русскоязычного «пузыря», — замкнутого мира русских. В Праге достаточно российских компаний, учебных заведений и ресторанов, чтобы при желании жить в изоляции. Все изменилось после того, как она выбрала узкую специальность арт-менеджмента в другом университете и начала учиться среди чехов, а затем и строить карьеру. Теперь по речи Лизу трудно отличить от местных, а некоторые установки, по её мнению, у неё уже больше чешские, чем русские.
«Когда я приезжаю в Барнаул, у меня культурный шок. Не то чтобы там плохо, просто все другое: менталитет, характер, отношение к жизни. Элементарная воспитанность». Прага же полностью соответствует характеру и стремлениям. Лиза мечтает не об экстремальных вершинах, а о комфортной атмосфере, круге близких друзей и профессиональной реализации. И считает, что Чехия для этого — идеальное место.
Геннадий
После распада Советского Союза его карьера художника Геннадия оказалась в подвешенном состоянии: заказов не было, работы не продавалисть. Чтобы выжить, он начал продавать картины на иностранных выставках. Устав жить постоянными переездами, решил перевезти семью в Прагу.
Со временем Геннадий понял, что чешская художественная среда почти полностью ориентирована на рынок. «Я страшно не люблю несвободу, — говорит он. — Я хочу меняться, делать то, что мне интересно, а это невозможно, если правила диктует рынок».
Он устроился санитаром в дом престарелых, а искусству посвятил свободное время. Теперь, на пенсии, он не ограничивает себя в художественной практике. Недавно в Праге прошла выставка его иллюстраций к Библии — созданию 215 работ в авторской технике он посвятил последние пять лет.
Геннадий отказался от российского гражданства и критично относится к современной
власти на родине. В Чехии он выходит на митинги и устраивает одиночные пикеты в поддержку политзаключенных. Россию Геннадий не посещал с девяностых годов: «Пока там существует путинский режим, мне ничего от нее не нужно». Нет желания и выставлять там работы на Родине — из-за цензуры. А из-за своей активной политической позиции он сомневается, что сможет получить российскую визу и когда-нибудь вернуться домой.
Он устроился санитаром в дом престарелых, а искусству посвятил свободное время. Теперь, на пенсии, он не ограничивает себя в художественной практике. Недавно в Праге прошла выставка его иллюстраций к Библии — созданию 215 работ в авторской технике он посвятил последние пять лет.
Геннадий отказался от российского гражданства и критично относится к современной
власти на родине. В Чехии он выходит на митинги и устраивает одиночные пикеты в поддержку политзаключенных. Россию Геннадий не посещал с девяностых годов: «Пока там существует путинский режим, мне ничего от нее не нужно». Нет желания и выставлять там работы на Родине — из-за цензуры. А из-за своей активной политической позиции он сомневается, что сможет получить российскую визу и когда-нибудь вернуться домой.
Антон
Антон — художник и политический активист. В России он находился в оппозиции к правящему режиму и через какое-то время решил эмигрировать в Центральную Европу. В Чехии у него уже были профессиональные контакты, поэтому переезд туда показался ему наиболее естественным. Весь процесс занял несколько лет и был труднее, чем он рассчитывал. Но со временем, по его мнению, россиянам становится выехать еще более сложно.
Принципиальная позиция Антона — не смотреть российских новостей: «Смотря российские первоисточники, ты живешь в искусственной повестке, которую формирует пропутинская среда. Такую пропаганду, кроме всего прочего, я считаю визуально разрушительной». Он не верит, что в ближайшем будущем Россия изменится. Вся его деятельностт это, скорее, не борьба, а проявление солидарности, в первую очередь, с чехами и украинцами. Антон говорит, что как выходец из страны-агрессора чувствует ответственность за действия своей родины.
Антон окончательно обосновался в Праге в 2015 году — как раз во время обострения
российско-украинского конфликта. В Чехии он начал вести активную общественную деятельность, говорит, что посвящает этому больше сил и времени, чем в России. Антон проводит в Праге ежегодный фестиваль CULTURUS, куда приглашает российских оппозиционных художников. «Миссия фестиваля — дать людям площадку для высказывания в Центральной Европе», — объясняет он. Все события фестиваля ориентированы на чешскую аудиторию — таким образом Антон пытается бороться с изолированным положением эмигрантской общины.
российско-украинского конфликта. В Чехии он начал вести активную общественную деятельность, говорит, что посвящает этому больше сил и времени, чем в России. Антон проводит в Праге ежегодный фестиваль CULTURUS, куда приглашает российских оппозиционных художников. «Миссия фестиваля — дать людям площадку для высказывания в Центральной Европе», — объясняет он. Все события фестиваля ориентированы на чешскую аудиторию — таким образом Антон пытается бороться с изолированным положением эмигрантской общины.
Принципиальная позиция Антона — не смотреть российских новостей: «Смотря российские первоисточники, ты живешь в искусственной повестке, которую формирует пропутинская среда. Такую пропаганду, кроме всего прочего, я считаю визуально разрушительной». Он не верит, что в ближайшем будущем Россия изменится. Вся его деятельностт это, скорее, не борьба, а проявление солидарности, в первую очередь, с чехами и украинцами. Антон говорит, что как выходец из страны-агрессора чувствует ответственность за действия своей родины.
Анна
Анна переехала в Чехию из Ростова-на-Дону пять лет назад. Задолго до этого двое ее сыновей поехали учиться в Прагу. После событий 2014 года Анна решила присоединиться к детям. В России Анна работала финансовым консультантом, а в Праге радикально изменила род деятельности, открыв вместе с сыновьями частный детский сад.
«Мы сразу определили, что наша целевая аудитория — дети экспатов, которым нужно помочь изучить чешский язык и принять местные культурные коды», — рассказывает она. В садик обращаются семьи, в которых родители говорят на разных языках, а малышам сложно приспособиться к чужой стране. По словам Анны, хотя это не самый прибыльный бизнес, они работают над ним с огромным энтузиазмом. А в будущем планируют открыть собственную школу с новаторскими методами преподавания.
Анна не скучает по России. В Чехии у нее есть семья, работа, жильё. «Я чувствую себя
здесь счастливой. Я о таком даже не мечтала — мои мечты оказались чем-то бледным». В Праге ей комфортно, и ксенофобии в отношении россиян она не ощущает, — возможно, потому, что говорит на чешском, который пришлось быстро изучить для работы. Анна не считает, что проблема отношений русских эмигрантов с чехами состоит в национальности: «Мне кажется, если ты нормальный человек, если говоришь «добрый день», не бросаешь мусор в подъезде, если ты его сортируешь, тогда и нет проблем».
Анна не скучает по России. В Чехии у нее есть семья, работа, жильё. «Я чувствую себя
здесь счастливой. Я о таком даже не мечтала — мои мечты оказались чем-то бледным». В Праге ей комфортно, и ксенофобии в отношении россиян она не ощущает, — возможно, потому, что говорит на чешском, который пришлось быстро изучить для работы. Анна не считает, что проблема отношений русских эмигрантов с чехами состоит в национальности: «Мне кажется, если ты нормальный человек, если говоришь «добрый день», не бросаешь мусор в подъезде, если ты его сортируешь, тогда и нет проблем».
Павел
Переезд в Чехию для Павла был бегством от безысходности. «Тогда, в 2008 году меня не покидало ощущение безбудущности, — говорит он. — Все было абсолютно нормально в плане финансов, бизнеса и работы, но стало очевидно, что страна катится, я вместе с
ней, а что-то исправить практически невозможно». Прагу Павел выбрал случайно: встретил друга, который готовился к эмиграции в Чехию, и в тот же вечер они вместе вносили залог за квартиру. Через несколько месяцев он уже переехал с минимумом вещей.
Сначала Павел жил на новом месте на доходы от бизнеса в России. Сейчас большую часть времени он путешествует по миру, устраивает фотовыезды и фестивали, занимается пейзажной фотографией и считает своей целью получать удовольствие от жизни и работы.
Как пейзажный фотограф, Павел замечает, что миф о первозданной природе России все меньше соответствует действительности. В Европе он видит не менее привлекательные пейзажи, о которых к тому же тщательно заботятся. «Стране не интересен туризм, экология; у российских политических лидеров никогда не было художественного вкуса», — утверждает он.
Павел не чувствует ностальгии по России. Часть его близких друзей эмигрировала, и многим он в этом помог. Раз в год он приезжает навестить семью и провести мастер-классы. Возвращаться домой он пока не намерен.
ней, а что-то исправить практически невозможно». Прагу Павел выбрал случайно: встретил друга, который готовился к эмиграции в Чехию, и в тот же вечер они вместе вносили залог за квартиру. Через несколько месяцев он уже переехал с минимумом вещей.
Сначала Павел жил на новом месте на доходы от бизнеса в России. Сейчас большую часть времени он путешествует по миру, устраивает фотовыезды и фестивали, занимается пейзажной фотографией и считает своей целью получать удовольствие от жизни и работы.
Как пейзажный фотограф, Павел замечает, что миф о первозданной природе России все меньше соответствует действительности. В Европе он видит не менее привлекательные пейзажи, о которых к тому же тщательно заботятся. «Стране не интересен туризм, экология; у российских политических лидеров никогда не было художественного вкуса», — утверждает он.
Павел не чувствует ностальгии по России. Часть его близких друзей эмигрировала, и многим он в этом помог. Раз в год он приезжает навестить семью и провести мастер-классы. Возвращаться домой он пока не намерен.
Леон
В восьмидесятых Леон эмигрировал в Австралию вместе с родителями. Там он провел 12
лет, там же начал работать в дизайне и рекламе. В конце концов ему надоела
однообразная жизнь, и он захотел увидеть Европу. Некоторое время поработав в Риме,
он переехал в Прагу — и живет здесь до сих пор. Тогда, в девяностых, в Чехии был большой запрос на специалистов из рекламной сферы. Со своими навыками и знанием английского Леон сразу нашел работу.
Иностранцу здесь приспособиться проще, считает Леон, чем в Риме — в Праге очень неоднородное население. Ему кажется, что многие чехи недолюбливают русских, однако сколько российского осталось в нем самом, он и сам не мог бы сказать. «Не знаю, хорошо это или плохо, но я не знаю, где мой дом», – говорит он. Его родители остались жить в Австралии, а сам он не был в России уже 5 лет. Изредка он приезжает туда по работе — на профильные конкурсы и фестивали. Он задумывался даже над тем, чтобы вернуться работать в Россию, но сейчас находиться в Праге ему значительно комфортнее, чем в Москве.
лет, там же начал работать в дизайне и рекламе. В конце концов ему надоела
однообразная жизнь, и он захотел увидеть Европу. Некоторое время поработав в Риме,
он переехал в Прагу — и живет здесь до сих пор. Тогда, в девяностых, в Чехии был большой запрос на специалистов из рекламной сферы. Со своими навыками и знанием английского Леон сразу нашел работу.
Прага ему нравится, хотя здесь «непривычно прохладно и не хватает моря». В этом городе — небольшом, но не провинциальном, можно вести спокойную жизнь и одновременно успешно строить карьеру. «В Чехии всегда был очень большой спрос на телевизионную рекламу, а это то, что мне нравится, — рассказывает Леон. – Как ни странно, при всем технологическом развитии, телевизионная реклама здесь остается самым эффективным каналом».
Иностранцу здесь приспособиться проще, считает Леон, чем в Риме — в Праге очень неоднородное население. Ему кажется, что многие чехи недолюбливают русских, однако сколько российского осталось в нем самом, он и сам не мог бы сказать. «Не знаю, хорошо это или плохо, но я не знаю, где мой дом», – говорит он. Его родители остались жить в Австралии, а сам он не был в России уже 5 лет. Изредка он приезжает туда по работе — на профильные конкурсы и фестивали. Он задумывался даже над тем, чтобы вернуться работать в Россию, но сейчас находиться в Праге ему значительно комфортнее, чем в Москве.
Яна
Яна задумалась об эмиграции, когда ее дети заболели из-за экологической обстановки. В промышленном Екатеринбурге они постоянно страдали от астмы, и врач посоветовал переехать в местность с чистым воздухом. Из всех вариантов Чехия оказалась наиболее приемлемой. Так четыре года назад она с семьей переехала в Прагу по рабочей визе и с тех пор не жалеет о своем выборе.
По наблюдениям Яны, русской диаспоры в Чехии не существует: «Россияне, наверное,
единственная национальность, которая за границей не сплочена». По её мнению, в то время как представители других стран поддерживают друг друга, русскоязычное сообщество воспринимает пополнение скорее как новый источник прибыли. Поэтому эмигранты из России часто оказываются одинокими в чужой среде.
Здесь Яна работает фотографом и держит с мужем пансион для приезжих. Две ее дочери, которым сейчас 9 и 11 лет, стали лучше чувствовать себя, привыкли к новой стране и нашли в ней друзей. «Дети счастливы, и на вопрос, хотят ли они вернуться, громко и незамедлительно отвечают, что нет», — говорит она. Сама Яна работает в основном с местными клиентами, общается со многими чехами и дружит семьями с некоторыми русскими.
Яна говорит, что они с семьей не рассматривают возможность вернуться в Россию — скорее уж переехать в другую европейскую страну. За эти годы они ни разу не были в Екатеринбурге, да и возвращаться уже не к кому: вся семья разъехалась.
По наблюдениям Яны, русской диаспоры в Чехии не существует: «Россияне, наверное,
единственная национальность, которая за границей не сплочена». По её мнению, в то время как представители других стран поддерживают друг друга, русскоязычное сообщество воспринимает пополнение скорее как новый источник прибыли. Поэтому эмигранты из России часто оказываются одинокими в чужой среде.
Петр
Девять лет назад Петр вместе с семьей переехал в Чехию. Он говорит: «Бывает, что перед катаклизмами животные, например форель, уходят из места, которое скоро загрязнится. Мне кажется, что такое «чувство форели» меня сюда и привело». Сейчас он живет в Праге, но работает в основном на страны Западной Европы.
Петр уезжал из России уже успешным дизайнером с известным в своей среде именем —
сейчас его работы уже знают во всем мире. В Чехии, по его словам, у него мало заказов, зато множество выставок и воркшопов проходит в других странах Европы. Тем не менее, он планирует оставаться в Праге, в которой ценит бурную культурную жизнь русскоязычного сообщества: «Русская коммуна в Чехии сейчас одна из самых интересных. Сюда едут творческие и даже немного невменяемые люди. Здесь очень бурная творческая жизнь — бесконечные вечеринки, выставки, попойки… Это все похоже на русскую эмиграцию в Париже начала прошлого века».
Петр все реже ездит в Россию — по его словам, ему нечего там делать. Раньше его удерживали связи с учителями, коллегами и друзьями, а теперь большая часть из них
эмигрировала, и им гораздо проще увидеться в Европе. Он не видит смысла возвращаться — говорит, что давно привык к чешскому быту, ему нравится местная культура и кухня, он неплохо говорит на чешском и нашел друзей среди местных. «Мои чешские друзья меня очень любят. Я для них странный друг, которого они кормят, которому помогают и дают советы», — смеется он.
Петр уезжал из России уже успешным дизайнером с известным в своей среде именем —
сейчас его работы уже знают во всем мире. В Чехии, по его словам, у него мало заказов, зато множество выставок и воркшопов проходит в других странах Европы. Тем не менее, он планирует оставаться в Праге, в которой ценит бурную культурную жизнь русскоязычного сообщества: «Русская коммуна в Чехии сейчас одна из самых интересных. Сюда едут творческие и даже немного невменяемые люди. Здесь очень бурная творческая жизнь — бесконечные вечеринки, выставки, попойки… Это все похоже на русскую эмиграцию в Париже начала прошлого века».
Петр все реже ездит в Россию — по его словам, ему нечего там делать. Раньше его удерживали связи с учителями, коллегами и друзьями, а теперь большая часть из них
эмигрировала, и им гораздо проще увидеться в Европе. Он не видит смысла возвращаться — говорит, что давно привык к чешскому быту, ему нравится местная культура и кухня, он неплохо говорит на чешском и нашел друзей среди местных. «Мои чешские друзья меня очень любят. Я для них странный друг, которого они кормят, которому помогают и дают советы», — смеется он.
Сергей
Сергей переехал из Москвы в Прагу в 2000 году. «В России в то время все было очень
интересно, поэтому я решил разработать «запасной аэродром»», – рассказывает он.
Чехия тогда, в отличие от современной ситуации, была самой доступной для эмиграции страной, и кроме того показалась Сергею наиболее похожей на Россию языком и менталитетом.
После переезда Сергей продавал в Чехии российское постельное белье, однако этот бизнес прогорел. Тогда он стал заниматься тем, что умеет и любит больше всего —
Автомобилями, и сейчас руководит одной из старейших пражских русскоязычных
автомастерских.
«Ксенофобия, как мне кажется, сейчас ощущается меньше, чем раньше, — говорит Сергей. — Возможно, это связано с моим кругом общения. Я хорошо разговариваю на чешском, и почти все из моего круга общения вне работы — это чехи. Я могу выбирать, с кем общаться, а тот круг, в котором я вращаюсь, не ксенофобен вообще. Это тусовка, увлеченная старыми американскими машинами».
Семья Сергея осталась в России. Свою жену — тоже русскую — он встретил уже в Чехии, здесь у них родилось двое сыновей. Для Сергея важны спокойствие, безопасность и комфорт,и поэтому он прекрасно себя чувствует в Праге. Здесь он не боится за своих детей, когда они самостоятельно ездят в школу или по делам. В Москве он не мог бы даже представить себе подобного.
интересно, поэтому я решил разработать «запасной аэродром»», – рассказывает он.
Чехия тогда, в отличие от современной ситуации, была самой доступной для эмиграции страной, и кроме того показалась Сергею наиболее похожей на Россию языком и менталитетом.
После переезда Сергей продавал в Чехии российское постельное белье, однако этот бизнес прогорел. Тогда он стал заниматься тем, что умеет и любит больше всего —
Автомобилями, и сейчас руководит одной из старейших пражских русскоязычных
автомастерских.
«Ксенофобия, как мне кажется, сейчас ощущается меньше, чем раньше, — говорит Сергей. — Возможно, это связано с моим кругом общения. Я хорошо разговариваю на чешском, и почти все из моего круга общения вне работы — это чехи. Я могу выбирать, с кем общаться, а тот круг, в котором я вращаюсь, не ксенофобен вообще. Это тусовка, увлеченная старыми американскими машинами».
Семья Сергея осталась в России. Свою жену — тоже русскую — он встретил уже в Чехии, здесь у них родилось двое сыновей. Для Сергея важны спокойствие, безопасность и комфорт,и поэтому он прекрасно себя чувствует в Праге. Здесь он не боится за своих детей, когда они самостоятельно ездят в школу или по делам. В Москве он не мог бы даже представить себе подобного.
Наташа
Наташа дважды убегала от войны. Впервые — в девяностых, во время военных действий в Таджикистане. Тогда она с семьей переехала из Душанбе на Кубань. Во второй раз она уехала перед началом военного конфликта России и Грузии. Сначала Наташа собиралась в Канаду, но компания, которой она заплатила за легализацию и помощь с документами, пропала вместе с ее деньгами. С последними средствами, которые у нее остались, и небольшим чемоданом вещей она уехала в Прагу.
Наташа не жалеет о переезде в Прагу. «Здесь я зарабатываю не больше, чем в России,
но мне намного спокойнее», — говорит она. Российские реалии с бесконечными налогами и тотальным контролем ее совсем не привлекают. Именно в Чехии она смогла купить дом своей мечты, а в перспективе хотела бы получить гражданство. «За десять лет жизни в Чехии я была в России сорок дней, — рассказывает Наташа. — Я брала с собой ребенка, и он сказал, что ни за что не хочет туда возвращаться. Да и я никогда не чувствовала себя там своим человеком. Только в Праге я понимаю, что это — моё».
В России Наташа работала детским психиатром, в Чехии же без местного диплома она
не имеет права практиковать. Она стала заниматься лечебным массажем, и за несколько лет наработала собственную клиентуру. Преимущественно к ней приходят русские, но часто бывают и посетители из разных уголков мира.
не имеет права практиковать. Она стала заниматься лечебным массажем, и за несколько лет наработала собственную клиентуру. Преимущественно к ней приходят русские, но часто бывают и посетители из разных уголков мира.
Наташа не жалеет о переезде в Прагу. «Здесь я зарабатываю не больше, чем в России,
но мне намного спокойнее», — говорит она. Российские реалии с бесконечными налогами и тотальным контролем ее совсем не привлекают. Именно в Чехии она смогла купить дом своей мечты, а в перспективе хотела бы получить гражданство. «За десять лет жизни в Чехии я была в России сорок дней, — рассказывает Наташа. — Я брала с собой ребенка, и он сказал, что ни за что не хочет туда возвращаться. Да и я никогда не чувствовала себя там своим человеком. Только в Праге я понимаю, что это — моё».
Григорий
Григорий попал в Прагу еще в девяностых. Командировка на три месяца переросла в двадцать лет жизни. Работает в финансовой сфере — как на местные компании, так и на русские, английские, французские. И хотя часто на время переезжал по работе, семья оставалась в Праге. «Мы здесь, потому что мы влюбились в Прагу, — рассказывает он. — Это не из-за западных ценностей — я до сих пор антизападник. Нам понравилась архитектура, улочки. Сам же я никогда себя чехом не буду считать. Я здесь, но остаюсь русским». Григорий считает себя советским человеком и обращает внимание на все недостатки капитализма.
В Праге он не видит больших перспектив в своей области и подумывает переехать в Арабские Эмираты в поисках возможностей для себя и своей семьи. «В Чехии тихо и «болотно», — говорит он. — Мой папа называет Чехию пансионатом. С другой стороны, может, поэтому нам здесь и нравится — из-за ее стабильности?»
В Праге он не видит больших перспектив в своей области и подумывает переехать в Арабские Эмираты в поисках возможностей для себя и своей семьи. «В Чехии тихо и «болотно», — говорит он. — Мой папа называет Чехию пансионатом. С другой стороны, может, поэтому нам здесь и нравится — из-за ее стабильности?»
Комментарии:
Вы должны Войти или Зарегистрироваться чтобы оставлять комментарии...