Страница найдена

Я с этим, конечно, не согласна. Мне кажется, что в России нет какой-то особенной специфической культуры, которая бы не принимала ЛГБТ сообщество. Мне кажется, что негативное отношение к ЛГБТ в основном подкрепляется сверху. Люди в целом, как мне кажется, равнодушны. Если их эта тема не касается, то им все равно. В 2012-2013 года началась вся эта антигейская истерика, начали приниматься законы о запрете пропаганды, очень многие СМИ начали обсуждать эту тему. Когда людям задали вопрос «А как ты к этому относишься?», (а, как мы знаем, когда мы что-то читаем, у нас формируется определенная точка зрения), они слышали слово «пропаганда», вставали на дыбы, читали разные «пугалки» о том, что геи, лесбиянки совращают детей, и у многих, таким образом, появилось именно негативное отношение. Плюс, этот закон, как мне кажется, достаточно сильно подлил масла в огонь. Он, если вы помните, запрещает пропаганду, а это слово очень негативно заряжено.

У нас сейчас, если я не ошибаюсь, в кодексе об административных правонарушениях есть три статьи, запрещающие пропаганду чего-либо: 1) статья, запрещающая пропаганду нацистской символики и ее публичной демонстрации; 2) статья, запрещающая пропаганду употребления наркотических веществ; 3) статья, запрещающая пропаганду нетрадиционных сексуальных отношений среди несовершеннолетних. Для всех очевидно, наверное, что наркотические вещества – это плохо, нацисты – это плохо, и тут – запрещают пропаганду ЛГБТ. Если пропаганда чего-то запрещена, значит, это плохо, логично? Вполне логично, иначе, зачем ее запрещать? И вот это все собралось в кучу, таким образом, появилось негативное отношение.

Плюс, я думаю, сильно повлияли СМИ. Когда был принят этот закон, многие из них решили не публиковать ничего: ни нейтрального, ни положительного на тему ЛГБТ. Я не раз с этим сталкивалась за 7 лет, которые занимаюсь активизмом. Бывало, что обращались журналисты, говорят: «Хотим взять у вас интервью». Я даю интервью, и оно не выходит. Я спрашивала: «А что такое?». Они говорят: «Ну вот, мы подумали, поговорили с юристами, с главным редактором и решили, что в таком виде это нельзя публиковать, потому что это не плохая информация, а обыкновенная, нейтральная, или даже положительная. едеПоэтому нет». Ну, если нет нейтральной или положительной информации, то в СМИ, значит, останется одна отрицательная. И это тоже влияет на людей.

Среди всех причин, которые я назвала, нет ничего такого, что можно было бы назвать «специфической российской особенностью». Если посмотреть на США, например, в 50-60-е годы, у них все было точно так же: был закон, запрещающий геям работать в школе, была точно такая же риторика, что они «придут и совратят наших детей» и так далее. Мы не идем каким-то особенным, специальным российским путем - мы идем тем же самым путем, каким шли все консерваторы. Ну и, конечно, хотелось бы надеяться, что в итоге мы придем к чему-то более человечному. 

Это замечательный вопрос! Ну, вообще, этот термин настолько расплывчатый, что под него может попасть все что угодно. Какое-то время назад я изучала решения судов по всем оштрафованным по статье 6.21КоАП РФ. Ну, чтобы понять, за что их штрафуют. И там были совершенно разнообразные случаи. Одного активиста оштрафовали за плакат, с которым он вышел на публичный пикет. Главного редактора какой-то газеты оштрафовали за интервью с учителем-геем. Еще одно главного редактора оштрафовали за какую-то совершенно фривольную статейку про каких-то там любовниц. Молодого человека, который находился в местах лишения свободы, оштрафовали за то, что он переписывался с несовершеннолетним на какие-то интимные темы и тоже по этой статье.
Меня штрафовали по этой статье за то, что я не удалила комментарии в группе «Дети-404», которые, по мнению суда, содержали пропаганду. Комментарии были самые обыкновенные. Там не было написано, что быть геем – это лучше, чем быть гетеросексуалом, или «примыкайте все к нашему голубому движению!», ничего такого. Просто обыкновенные комментарии поддержки, каких у нас в группе десятки тысяч. Непонятно. Если смотреть, за что штрафуют – штрафуют за все подряд. И люди, которые боятся, закрывают группы от несовершеннолетних, перестают заниматься активизмом, с какой-то стороны они правы, потому что, чтобы застраховаться от этого штрафа, нужно просто ничего не делать. Иначе никак. Все вот так вот расплывчато, и мне кажется, что это сделано нарочно. 

Если говорить о подростке, то я вообще не рекомендую совершать камин-аут в семье, пока существует зависимость от родителей материальная и эмоциональная. Тут и деньги, и мама с папой сильно расстроятся. Но вообще, по моим наблюдениям есть кое-какие признаки, которые говорят о том, может тебя принять человек или нет. Вообще человек, не только родитель. Друзья, например, принимают подростков намного чаще, чем родители.

Если человек ксенофобен, то есть с неприязнью или пренебрежительно отзывается о какой угодно группе людей, будь то, женщины, эмигранты, бездомные или ВИЧ-положительные, называет кого-нибудь «дауном» или «тупой бабой» - это повышает вероятность того, что человек вас не примет. Самый понятный и прямой признак – это дружественность к ЛГБТ. Это тоже легко выяснить. Можно спросить прямо: «Как ты к ним относишься?», либо посмотреть вместе фильм, где, предположим, есть гомосексуальный герой или героиня. По реакции уже будет понятно стоит говорить или нет.

Если говорить конкретно о родителях, а не о людях в общем, то можно обратить внимание на то, какие отношения в семье. Например, в некоторых семьях родители не уважают приватность детей – лезут в телефон и письменный стол, читают дневники и так далее. Это, конечно, тоже минус в столбик «Стоит ли мне открываться». Еще признак – уважение. Если в семье его нет, и к мнению ребенка вообще не прислушивается, все время говорят: «Ты меня слушайся, потому что я старше», «Ты будешь делать так, как я скажу», то это тоже минус в столбик «Стоит ли открываться». С великой вероятностью вам скажут, что вы вбили себе в голову какую-то ерунду и так далее. Ну, конечно же, если родители агрессивны и проявляют физическое насилие, или пьют, или принимают наркотики. Ну, все очень индивидуально, правда. И не всегда эти признаки работают, потому что, судя по многим письмам, которые к нам приходят, иногда бывают довольно абсурдные ситуации, когда, предположим, девочка-лесбиянка открылась матери, потому что у матери были подруги-лесбиянки. И она [дочь] подумала: «Она меня точно поймет, она же с ними дружит!». Но мама в ответ сказал: «Ну, уж нет, извини, ты такой не можешь быть. Мне все равно, пока это не касается моей семьи. Мои подруги – не касаются, а ты такой не будешь, потому что ты моя дочь. Так что давай, исправляйся». Нет на 100% работающего рецепта.

Чаще всего пишут с вопросами: 1) помогите понять кто я (как раз вопросы самоопределения); 2) помогите, совершать ли камин-аут (перед другом/подругой, объектом влюбленности, родителями); 3) о, боже мой, я совершил камин-аут, теперь все плохо, что мне делать? Бывает еще более редкая категория, очень приятная: «Я к вам обращалась/обращался столько-то лет назад за советом, а теперь у меня все хорошо и я хочу поддержать людей, поделиться опытом». Это вообще очень круто, приятно каждый раз такие письма читать. Но в основном – такие вот три категории: 1) самоопределение; 2) совершать ли камин-аут; 3) и как справиться с проблемами после камин-аута. Иногда не после камин-аута – часто людей просто подозревают в принадлежности к ЛГБТ и из-за этого начинают травить. Но это одна группа писем, потому что они содержат общую проблему: травля, неприятие, насмешки, угрозы и так далее. Ну, остальные, пожалуй, темы более редкие. Там уже какие-то более конкретные ситуации, например, влюбленность в педагога или в кого-то, кто намного старше.

На твердую пятерку! Мы все эти 7 лет работали, у нас иногда немного менялся админ-состав, продолжали публиковать письма, контролировать комментарии, вроде пока у нас неплохо получается! Особенно если вспомнить, что мы некоммерческий проект, то есть существуем совершенно без денег, в отличие от работы ЛГБТ организаций, например. Я думаю, мы делаем все, что можем. И этого уже достаточно!