Жизнь франкофила

-Ирина Викторовна, вы помните свою первую встречу с французским языком?
 
- Конечно, помню. Когда я училась в пятом классе шло разделение на группы иностранного языка: кто- то идет учить французский язык, а кто-то - английский. Естественно все мы ломанулись в английскую группу. Вот так и получилось, что из 35 человек всего класса 25 оказались в группе английского языка, а 10 понуро поплелись во французскую группу. Но мы рано радовались. Через пол часа урока, где учительница старательно объясняла детям, как поставить язык между зубами, чтобы правильно произнести этот их ужасный межзубный звук, вдруг пришла  наша классная руководительница и строгим голосом  перечислила по списку фамилии тех, кто должен пойти учить французский язык. Она никого не выбирала: первым в журнале шел на английский, второй – на французский, третий – на английский, четвертый-на французский и так далее. И, согласно этому страшному списку, я оказалась в группе французского. Шла я туда, обливаясь слезами, рыдала, как белуга на весь коридор. Вроде и не младенец, но иду и плачу - и все с одной мыслью: «Вот приду домой, мама обеспокоится, придет в школу и меня перепишут обратно учить произносить межзубный звук». Я иду по коридору. Я его очень хорошо запомнила – настолько яркий для меня это был момент. Сопли. Слезы. В самом углу коридора – небольшой кабинет французского языка. Захожу. За столом сидит совсем обычная женщина, ничем не примечательная, в отличие от яркой англичанки. «Проходите, проходите», - говорит она мне. Я села с полной уверенностью, что завтра уже не приду в этот ненавистный кабинет. Но вдруг услышала слово…
-Bonjour ?
-Нет. В отличие от англичан, которых весь урок учили ставить правильно язык, здесь уже узнавали первые слова и фразы. Я услышала слово «кескёсэ». Оно мне так понравилось, что, когда я пришла домой и мама сказала, что попросит учительницу перевести меня в другую группу, я сказала: «Может я начну учить французский язык?»  Вот так с этого кескёсэ начались мои отношения с французским языком.
- А вы тогда могли представить, что свяжете свою жизнь с этим языком?
- Конечно нет. Это понимание пришло уже в университете. Я ведь всегда училась на пятерки, но моя «5» по-французскому  - это школьная оценка, то есть оценка за усердие, старание, да и просто за выполнение задания. Я только потом поняла, что в общем-то  мои школьные познания во французском языке были достаточно скромные. Но зато я не испытывала никакого стресса. Я  его учила с таким удовольствием! Мне казалось, что я весь мир знаю! Но мой мир обрушился, когда я поняла, что не пойду по стопам своей мамы- учительницы русского языка и литературы.  Я тогда осознала, что ин. яз. для меня интереснее, чем даже литература, которую я очень любила.
- И что же дальше?
- А дальше с полной уверенностью, что все звуки я произношу идеально, я пришла к человеку, которого нашла моя мама, дабы проверить мои знания и подготовить  к экзамену. Экзамен тогда был конечно же не в форме ЕГЭ. Он был намного понятнее, чем сейчас. Это я уже сужу с высоты моего опыта преподавания.  В то время  нужно было выучить такие темы, как «Мой день», «Мой дом», прочитать текст и ответить на вопросы. И я считаю, что если у тебя есть память – ты выучишь текст, если ты хоть чуть- чуть соображаешь, ты сможешь ответить на вопросы. Я вот абсолютная сторонница того экзамена, а не теперешнего. Итак я начала заниматься с той учительницей перед вступительными экзаменами. А она меня начала исправлять и исправлять, исправлять. Я чуть сникла, но она меня подбадривала, говорила, что я молодец. Все экзамены я сдала на пятерки. Я сейчас понимаю, что если сравнивать с теми, кто поступал со мной, мои знания были не хуже. Так я поступила на факультет иностранных языков Брянского педагогического тогда еще института.  Вот здесь то и стало понятно, что я буду работать с французским языком. Конечно, я не думала, что буду кем-то другим кроме преподавателя. Это сейчас «всяк сюда входящий» уверен, что выйдет отсюда переводчиком в ООН , ну или стюардессой-международницей. А тогда общество было закрытым. Да и я была из потомственной учительской семьи. Моя мама, тётя, старшая сестра - все были учителями и только младшая, как я думаю назло нам всем, поступила в авиационный институт в Харькове.
- Что вам больше всего запомнилось в вашей студенческой жизни?
- Ну много чего. Это и преподаватели, которые заставляли нас по часу заниматься в лингофонном кабинете. Это сейчас у вас есть миллион приспособлений, чтобы прослушать аудиозаписи, а у нас тогда на всю группу было два магнитофона: у меня – я его выиграла в лотерею – и еще у одной девочки, которой папа привез его из Германии. И мы ходили в фонозал, где по 100 раз слушали одни и те же фразы, а лаборантка следила за тем, чтобы мы не занимались ничем лишним, как например списыванием лекции по марксизму и ленинизму. И если кто-то был пойман с поличным, то весь час был не засчитан. Для нас это был конец света. Когда мы выходили из кабинета, все та же лаборантка фиксировала в специальных книжках время прихода и время ухода. И не дай бог, Людмила Альбертовна увидит, что мы слушали не 60 минут, а 55. Не прослушанные минуты переносились на следующее аудирование.
- Людмила Альбертовна – это заведующая кафедрой в то время?
-Да. А потом она стала деканом факультета. Еще конечно важным моментом была Всесоюзная олимпиада по французскому языку. Деканом факультета тогда был Владимир Николаевич Шумейко – светский лев, красавец, ходили слухи, что он работал где-то в Алжире, который в то время расценивался людьми, как Париж. На третьем курсе он подошел ко мне и сказал, что кафедра решила делегировать  меня на всесоюзную олимпиаду. Он курировал меня, но не в том смысле, в каком сейчас его понимают. Он не искал мне материалы, не репетировал со мной задания. Он просто за мной se promenait dans le coridor en parlant français (прогуливался со мной по коридору, разговаривая на французском). Это produisait une impression(производило впечатление). И вот он со мной parlait français (разговаривал по-французски) и это была вся наша подготовка. Я поехала в Пятигорск, где проходила олимпиада и заняла 9 место, что было отличным результатом, учитывая всесоюзный масштаб. Короче, вернулась я звездой.
-Ирина Викторовна, я знаю, что в студенческие годы вы познакомились со своим будущим мужем.  Расскажите про это пожалуйста.
-Да. Наш факультет раньше делил этаж с историческим факультетом, где мальчиков было на порядок выше, чем у нас. Вот мы каждую перемену и прогуливались по коридору с подружками и, так сказать, присматривались. На третьем курсе мы с Сергеем Ивановичем уже знали друг друг друга в лицо, благодаря этим променадам. А перед четвертым курсом я поехала в Алушту в пионерский лагерь работать вожатой. Там то мы уже познакомились лично и подружились. В апреле на пятом курсе мы поженились и вместе по распределению уехали работать в брянский район деревню Новоселки. Он историком, а я учителем немецкого языка.
- Немецкого языка!?
-Да. Именно. Я его изучала вторым языком. Но проработала с ним только положенные три года. Потом мы вернулись в Брянск. У нас уже тогда был старший сын – Андрей. Я после декрета начала работать в школе-новостройке номер 62. Где сначала у меня были группы французского языка в 4 человека, а потом я все набирала и набирала. Пришлось даже второго учителя запрашивать