Наверх
Аналитика

Неудобные вопросы о COVID-19

Как отделить правду от рекламы производителей вакцин
29.07.2020
У вас появилась эта привычка? Утром вместе с кофе рутинно вливать в себя новую порцию коронавирусной статистики, читать заключения ученых и вглядываться в графики… Информации много, а вопросов о природе коронавируса и особенностях эпидемии всё равно больше. Разобраться с частью из них «Репортеру» помогает эпидемиолог Василий Власов
Василий Власов, эпидемиолог, доктор медицинских наук, почетный профессор ВШЭ
Сколько нужно переболевших, чтобы эпидемия отступила?

В начале эпидемии инфекционисты говорили, что коллективный иммунитет от коронавируса возникнет, когда переболеет около 70–80% людей. Мы успели примириться с мыслью «переболеют почти все» и старались сделать так, чтобы «все» не заболели единовременно. Маски, перчатки, самоизоляция и дистанция в два метра нужны, чтобы «сгладить кривую» — размазать во времени появление новых случаев заражений и не завалить перегруженную медицинскую систему. Но странное дело: по доступной на сегодня статистике кажется, что эпидемия уходит из мегаполисов, когда переболело всего около 20% жителей. И дело тут, видимо, не только в карантинных мерах — ведь в Нью-Йорке прямо посреди коронавирусного апокалипсиса развернулись массовые протесты Black Lives Matter, а в Москве прошло голосование по поправкам в Конституцию. Почему растаял процент переболевших людей, по достижении которого эпидемия отступает?

— Концепция коллективного иммунитета заключается в том, что должно быть достаточно много иммунных людей, чтобы эпидемия остановилась, — объясняет Василий Власов. — Эта концепция очень популярна среди тех, кто производит и продает вакцины. Все последнее десятилетие они повторяли: «Чтобы защитить население от инфекции, надо, чтобы привитыми были 80–90%, а если нехорошие люди перестают прививаться, надеясь на других, то иммунная прослойка снижается и возникают эпидемии».

Неудивительно, что продавцы вакцины оценивают достаточную долю иммунного населения в 80–90%: они продают вакцину. Но это упрощение. Иммунными являются не только те, кто переболел или привился, но и те, кто имеет врожденный иммунитет (они невосприимчивы к патогену), и те, кто имеет поведенческий иммунитет (они не заражаются, потому что не вступают в контакты). Например, гонорея — это такая болезнь, применительно к которой иммунитет определяется поведением человека. Доля иммунных людей, необходимая для того, чтобы эпидемия остановилась, зависит и от самой инфекции. Если инфекция очень заразная — как корь, — то количество переболевших должно быть очень большим. COVID-19 не столь заразен, а значит, и доля иммунных людей в популяции должна быть поменьше. Судя по всему, для COVID-19 эта цифра не так уж велика. Проблема в том, что мы никак не можем измерить этот показатель. У нас нет никакого способа, чтобы точно оценить даже количество переболевших, а уж тем более количество иммунных людей.

Следовательно, остается лишь наблюдать за течением эпидемии. Например, в странах, вроде России и США, где вначале была очень высокая заболеваемость, после снятия ограничений существенного роста заболеваемости не возникает. Мы можем предположить, что появилось «достаточно много» иммунных людей, возникла какая-то коллективная устойчивость. А вот в странах, где успешно подавляли изначальную заболеваемость, например в Израиле или Австралии, при снятии ограничений снова начинался активный ее рост. Значит, коллективный иммунитет там не достигнут.
Будет ли вторая волна?

Много страхов связано со снятием карантинных ограничений. Одни пугают повторением сценария испанки, когда вторая волна была в пять раз выше первой: «Сейчас мы выйдем из изоляции, и такое начнется!». Другие успокаивают, что вторая волна будет жалкой тенью первой: мол, вирус ослаб, настороженность общества выросла, мы нарастили коллективный иммунитет, и, в конце концов, эпидемиологический контроль сейчас далеко не образца испанки 1918 года.

— Вторая волна — это образное обозначение роста заболеваемости после стадии ограничений, — рассказывает Василий Власов. — На самом деле подъемов заболеваемости может быть сколько угодно: и два, и три, и пять. В некоторых странах новый подъем уже начался, а в Израиле, похоже, уже почти подавили вторую волну. Но может случиться так, что вторую подавили, расслабились — и получили третью. Пока вирус циркулирует, это будет постоянная история: расслабились — получили рост заболеваемости — подавили — расслабились — получили — подавили.


Начинается ли новая вспышка в Москве?

В многомиллионной Москве открыли рестораны и магазины, заполнился пассажирами общественный транспорт. Маски все чаще сползают на подбородок или болтаются оберегом на зеркале автомобиля. Уже месяц после снятия ограничений мы ждем, что «сейчас начнется» — но число новых случаев упрямо колеблется примерно в районе 600–700 в день. Впрочем, за последние дни динамика вспышки в Москве стала все более напоминать начало «второй волны». Сергей Собянин заявил, что вновь вводить карантин власти не планируют. Но, чтобы переломить тревожный тренд, стоит, пожалуй, тщательнее соблюдать рекомендации врачей: ну хотя бы приподнять маски выше уровня носа в общественных местах. Может, от роста случаев заражений спасает то, что у коронавируса летом не сезон? То и дело раздаются предостережения, что новая волна COVID-19 накроет, как только осенью грянет сезон респираторных заболеваний.

— В Москве сейчас наблюдается некоторый рост заражений. Может быть, это такая вот вторая волна, но пока рост медленный, — комментирует Василий Власов. — Более того, после снятия ограничений прошел уже месяц, а вторая волна, по идее, должна была бы начаться через две недели с момента снятий ограничений.

О сезонности можно будет говорить только года через два. Вирус сейчас действует вне зависимости от тепла или холода. К этой истории с сезонностью присосались производители вакцин от гриппа. Они говорят: мол, осенью COVID-19 наложится на сезон гриппа — и будет «ужас-ужас», так что от гриппа надо обязательно прививаться. Только вот на протяжении уже двадцати лет сезон гриппа приходит не осенью, а после Нового года. И никаких оснований предполагать, что в этом году он вдруг нагрянет осенью, нет.


Вирус ослаб и меньше убивает?

COVID-19 пришел к нам от животных. С начала эпидемии вирусологи говорили, что по мере того, как вирус будет распространяться по человеческой популяции, он ослабнет. Вирусу как созданию, функционирующему исключительно в клетках хозяина, невыгодно хозяина убивать: это все равно что поджечь свой собственный дом. Ученые предполагали, что пойдет отбор легких форм, вирус попытается к нам приспособиться. И если всмотреться в графики, то они и правда кажутся обнадеживающими: хотя число ежедневно заразившихся продолжает расти, ежедневное число смертей колеблется все на том же уровне с мая. «Ура? Летальность COVID-19 снижается? Или, может, мы научились успешнее его лечить?» — тихонько, чтобы не спугнуть удачу, радуемся мы.

— Может быть, есть какие-то изменения с точки зрения лечения, потому что врачи теперь чуть увереннее действуют, чуть лучше понимают ситуацию, — говорит Василий Власов. — А вот статистику соотношения заболеваемости к смертности осложняет одно обстоятельство. Показатель заболеваемости — это результат не только количества заболевших, но и количества анализов, правил диагностики и учета. Страны сейчас находятся в другом положении по сравнению с началом эпидемии и в разном положении относительно друг друга: тестирование проводится в разном объеме, да и используемые тесты меняются. В начале тесты были хуже, чем сейчас. Играет роль и нагрузка на медицинскую систему. Когда больных много, то в больницы поступают только тяжелые, а как только заболеваемость снижается, тяжелых больных поступает меньше. Так создается впечатление, что доля умирающих снижается. Поэтому необходим очень серьезный анализ. Надо учитывать все эти поправки — на тяжесть заболевания у тех, кто поступает в больницы, на эффективность тестирования и так далее. Все факторы учесть очень сложно, и поэтому, увы, говорить о том, что идет ослабление инфекции, преждевременно.


Как вирус действует на организм?

В начале эпидемии были слышны оптимистичные прогнозы. Эксперты предполагали, что новый коронавирус пройдет классический путь передавшейся от животного к человеку инфекции: кратковременная эпидемия с высокой смертностью, а потом вирус на хозяине под названием человек просто вымрет. Предполагали, что вирус не очень хорошо передается от человека к человеку. И что к лету мы и думать забудем о коронавирусе. Но получилось совсем не так. COVID-19 сумел удивить ученых. Что же оказалось самым неожиданным и новым?

— Предположения, что вирус не будет сильно распространяться, основывались на свойстве науки переносить общие закономерности на объекты, которые еще не изучены. Но в феврале, когда вирус начал путешествовать, было уже понятно, что он не собирается быстро исчезнуть, — отвечает Василий Власов. — Значит ли это, что коронавирус теперь вообще никуда не исчезнет и будет, как грипп, все время с нами? Так тоже нельзя сказать. В отношении COVID-19 срабатывают только самые общие, элементарные знания. Они помогли, например, предсказать, что максимум заражений будет достигнут в апреле-мае. Но все, что касается деталей, — новое. Особенно много нового мы узнаем о воздействии этого вируса на человека. Каждый месяц открывают какие-то особенности течения болезни. Например, изменения в нервной системе, которые приходят вместе с утратой вкуса и обоняния. Появились данные, что даже в легких случаях болезнь не проходит через две недели, недомогания задерживаются надолго. А ведь остальные циркулирующие коронавирусы проходят очень быстро — уже через неделю!

И, конечно, совершенно удивительное повреждение легких: никто ведь его не мог понять сначала. Существовало ошибочное мнение, что в альвеолах (похожие на пузырьки мелкие структуры легких, в которых происходит газообмен. — «Репортер») накапливается жидкость, поэтому организм не может получать достаточно кислорода. Позднее оказалось, что дело совсем в другом: происходит свертывание крови в мелких сосудах вокруг этих альвеол. То есть недостаток кислорода возникает не потому, что кислород в легкие не проникает, а потому, что кровь не проникает через легкие. А значит, лечение с нагнетанием воздуха через аппараты искусственной вентиляции легких имеет ограниченную эффективность. Это результат нашего неадекватного понимания того, что происходит с организмом. Не в вентиляции легких проблема, а в омовении кровью. Поэтому сейчас стараются подавить воспаление и предотвратить свертывание крови. Но я опасаюсь, что до сих пор у врачей нет достаточного понимания. Судя по всему, нам придется узнать еще много нового.


Скоро ли появится вакцина?
Мир включился в вакцинную гонку. К концу июня в Китае уже шесть вакцин были допущены до клинических испытаний. В США с 27 июля начался третий, финальный этап испытаний вакцины от коронавируса, произведенной биотехнологической компанией Moderna. В нем примет участие 30 тысяч человек. В России в создании вакцины участвуют Biocad, «Вектор» и несколько научно-исследовательских институтов (НИИ экспериментальной медицины, НИИ вакцин и сывороток ФМБА, НИИ гриппа им. А. А. Смородинцева). Но лидирует в российской вакцинной гонке Национальный исследовательский центр им. Н. Ф. Гамалеи. Сейчас их препарат завершил вторую фазу испытаний. 20 июля Bloomberg сообщил, что некоторые представители российской элиты получили экспериментальную вакцину от COVID-19 задолго до клинических испытаний — еще в апреле. Новость наделала шума: неужели элита могла решиться на прививку «сырой» вакциной? Глава центра им. Гамалеи Александр Гинцбург заявил, что ему неизвестно, чтобы какие-либо чиновники или бизнесмены принимали вакцину его института.

— Я не считаю сообщение Bloomberg достоверным и о самой вакцине ничего плохого сказать не могу: ни я, ни большинство эпидемиологов про нее практически ничего не знаем. Но меня настораживает ускорение клинических испытаний, — рассказывает Василий Власов. — Это очевидно аномальное действие, нацеленное на удовлетворение интересов политиков и на то, чтобы поскорее получить большие деньги. Политикам хочется преподнести первенство России в разработке вакцины как достижение российского государства. А несколько крупных фармакологических компаний заявили, что готовы эту вакцину производить. Политическое и бизнес-давление, которое нависло над центром имени Гамалеи, спешка в испытаниях — это очень опасно. Могут выпустить вакцину без достаточных испытаний на эффективность и безопасность. Потом каждый начальник, подписавшийся за якобы готовую вакцину, станет одним из тех, кто будет поощрять фальсификацию результатов дальнейших испытаний. Не хотелось бы прививать российский народ неизвестной вакциной от неизвестной болезни.

Комментарии:

Вы должны Войти или Зарегистрироваться чтобы оставлять комментарии...