Наверх
Репортажи

Осетинское искусство в лицах

Зачем художникам, ремесленникам и музыкантам заглядывать в прошлое
07.03.2023
В декабре здесь вместо снега туман, а деревья стоят в рыжей осенней листве. Владикавказ уютный и спокойный. Старинные здания и южные домики за низкими заборами, вездесущие фургончики с горячим кофе. Меня же интересует жизнь искусства в республике, о которой до этого дня я знала крайне мало. Чтобы исправить это, я поговорила с людьми, сохраняющими национальное искусство в Северной Осетии
Искусство как поиск идентичности
Государственный Центр Современного Искусства, ГЦСИ, ― единственное в своем роде пространство на всем Северном Кавказе, потому что государственных институций, продвигающих современное искусство, здесь больше нет. Здесь можно сходить на выставку, вернувшуюся с Венецианской биеннале, послушать лекции об искусстве и посидеть в небольшой уютной библиотеке. 
Я договорилась о встрече с начальницей отдела художественных программ музея ― Марией Филатовой. Мария отучилась на социолога и культуролога в Москве, а потом решила вернуться и заниматься современным искусством на родине.
Мария Филатова. Фото из личного архива Марии Филатовой
Я пришла немного раньше и успела осмотреться: центр оказался намного меньше, чем я себе представляла. Он совсем не похож на музеи в Москве, тут не чувствуешь себя посетителем, смущенным под взглядами смотрителей. Белые стены и диван, вместо гардероба ― напольная вешалка. Мария заходит с пакетом пирогов из местной пекарни и стаканом кофе в руках, мы проходим в ее кабинет и она сразу извиняется за то, что не купила мне чай. А пироги ― специально для гостя. Меня удивляет такой подход, но я, кажется, начинаю понимать первую особенность осетинской культуры ― гостеприимство. Через несколько минут я оказываюсь на стуле с чашкой чая и куском вкуснейшего пирога в руке. Теперь можно и про искусство поговорить!

Филиал ГЦСИ во Владикавказе открылся благодаря инициативе Галины Тебиевой и поддержке местных властей в 2010-м году. С этого момента Северная Осетия узнала новое искусство.

― Немногочисленность людей, которые занимаются современным искусством, актуальна для любого города России, ― говорит Мария Филатова. ― У нас особенность заключается в осетинской культуре, и это наслаивается на ситуацию с современным искусством в стране в целом. Уже 16 лет мы ежегодно проводим фестиваль «Аланика», чтобы способствовать развитию и становлению среды, в которой интересуются современным искусством. 
В условиях ограниченности ресурсов мы используем максимум своих возможностей для развития современного искусства на Северном Кавказе
В условиях ограниченности ресурсов мы используем максимум своих возможностей
― На фестивале художники со всего света работают рядом с художниками с Северного Кавказа. Темой фестиваля всегда является проработка местного контекста в сотрудничестве с нашими художниками, это необходимо для того, чтобы двигать вперед осетинское современное искусство. Есть дискуссия на тему традиций в современном искусстве, многие художники считают, что традиционная среда сдерживает его развитие. Народные практики и неписаные законы задают определенное направление, обозначают некоторые границы и темы, обсуждать которые надо деликатно. Тем не менее традиции являются плодородной темой для искусства, и с этой темой можно работать с новыми творческими инструментами.

Мария рассказывает легко и интересно, иногда прерываясь, чтобы предложить мне пирога, долить горячей воды в чай или перейти в более теплую комнату. Когда я задаю вопросы, Мария отвечает со знанием дела и большой заинтересованностью.
Недавно центр открыл еще две арт-резиденции для подростков и молодых ребят, итогом работы с опытными творцами стали, например, световые проекции по всему Владикавказу. Фото: Анастасия Уралова
― «Аланика» помогла многим местным художникам проявить себя. В новой творческой среде у них рождаются новые идеи, это колоссальный опыт. К нам приезжают именитые кураторы, они устраивают арт-резиденции для наших художников, зрители могут прийти бесплатно и посмотреть на процесс. Благодаря этому людей, вовлеченных в сферу современного искусства, стало больше. В условиях ограниченности ресурсов мы используем максимум своих возможностей для развития современного искусства на Северном Кавказе. А в этом году в рамках фестиваля ГЦСИ будет работать с малыми музеями Северного Кавказа; художники отправятся в восемь музеев, чтобы создать там новые проекты на основе имеющихся коллекций.
― А как люди в Осетии осознают собственную идентичность?

― Я бы отметила интерес к традиционной культуре среди людей всех поколений, в последние годы он увеличился. Возможно, из-за глобализации и стирания границ появляется попытка понять, что мы сегодня из себя представляем, и желание сохранить свои отличия. Но у многих формируется и отторжение от осетинского языка, потому что его заставляют учить в школе, у меня было так же. А вот сейчас мне очень интересно учить свой язык и сохранять осетинскую культуру. Я думаю, что поиск своей идентичности еще долго будет актуальным здесь.
Старинные песни как вид альтернативной музыки
Вечером туман стал гуще, город романтичнее, и по европейским улочкам я дошла до филармонии. В здании было тихо и лишь из дальней комнаты на втором этаже доносились голоса. Я с Аланой Хадиковой из ансамбля Уацамонгæ ― в осетинской мифологии это волшебная чаша «указательница», присутствующая на пирах нартских воинов-героев. 
Шла репетиция, поэтому я села недалеко и слушала, как Алана играет на двенадцатиструнной арфе и поет вместе с другими.
Впервые услышав осетинскую народную музыку, я была поражена ее красотой, хоть и не понимала ни слова. Когда репетиция закончилась, мы спустились в зал, где ребята уже настраивали оборудование для записи. У ансамбля есть свой канал, куда они выкладывают собственные видео. Здесь можно было спокойно поговорить.
Репетиция ансамбля Уацамонгæ. Фото: Анастасия Уралова
― Мой путь, как певицы, начался в национальном лицее искусств, я пела в хоре с уклоном в народные песни, там мне привили любовь к национальной музыке, ― начала рассказ Алана. ― В институте я продолжила петь и стала единственной солисткой в мужском хоре. Инструменты мне всегда были интересны, я играю на фортепиано, гармошке и на национальных осетинских инструментах: двенадцатиструнной арфе и дала-фандыре (напоминает русскую балалайку ― Репортер).

Ансамблю Уацамонгæ уже семь лет. Все это время в нем поют шесть человек. 

― Мы занимаемся возрождением утерянных и давно забытых песен, которые по одной достаем из большого архива, ― продолжает Алана.  Для меня это важно не только потому, ч что мы популяризируем народное искусство, но и потому что так мы поднимаем слушаетяли на более высокий уровень: эти песни сложные. А ведь обычно чем примитивнее песни, тем они популярнее. Мы показывем молодым людям, что есть и другая музыка и что у осетинских композиторов есть более интересные композиции.
Алана Хадикова в национальном осетинском костюме. Фото из архива Аланы Хадиковой
Алана считает, что молодые люди тянутся к национальной музыке, когда видят, что ее исполняют их ровесники. 

― Нам пишут в социальных сетях, спрашивают, можно ли прийти научиться петь и играть на инструментах. К тому же, я заметила, что на Хъазт (осетинские «игрища», где люди поют и танцуют,  Репортер) стало ходить больше ровесников. Я думаю, это воспитывает в них культуру, это традиция, что каждый четверг ты идешь петь и танцевать, и обязательно надеваешь юбку.

Неожиданно для себя я узнала, что ансамбли 
довольно распространенный вид творчества в Северной Осетии, обнаружила, как интересно звучит старинная музыка, и поняла, что молодые люди, которые выбрали это искусство, увлечены им сами и передают свою любовь другим.
Куклы как способ борьбы с депрессией
Следующая остановка в моем небольшом путешествии по Владикавказу ― мастерская Азы Салбиевой. Заходя внутрь, я вижу комнату, загруженную огромным многообразием кукол ― куклы в национальных костюмах, куклы-герои осетинских сказок и даже кукла-Малефисента, а на столе посреди них ― такое же множество пирогов и сладостей. И пока греется чайник, меня усаживают между двух обогревателей: в здании идет ремонт, Аза работает без отопления. Тут я снова ощущаю осетинское гостеприимство, которое все еще поражает меня.
Аза Салбиева и сама похожа на куклу. Фото: Анастасия Уралова
― Однажды я попала в сувенирный магазин и увидела куклу-болванку в очень красивом национальном платье, ― между тем начинает рассказ Аза. ― Она произвела на меня такое впечатление, что мне тут же захотелось попробовать себя в этом деле. Десять лет назад не было мастер-классов или курсов, никто у нас это не преподавал, поэтому приходилось искать что-то свое. Я уже тогда думала, что народным промыслам не стоит учиться, потому что получаются работы под копирку. Первые куклы мне совсем не понравились, но уже в четвертой мне показалось, что что-то есть и я решила ее продать.

Несмотря на то что Аза с опаской относилась к традиционному ремеслу, все же национальные мотивы стали доминантой в ее работах. 

― На национальные куклы есть запрос, их заказывают осетины, живущие далеко от родины, которые скучают по дому. Если нет языка ― нет культуры и нет народа, то же касается и национальных костюмов и орнаментов. Мы не очень многочисленный народ, и мне хотелось бы сохранить наши черты. 
В осетинском костюме есть женские и мужские орнаменты, они отличаются по исполнению и смыслу. Изначально, не зная всего этого, я рисовала от руки все, что нравилось, но делала ошибки. Всех правил такое количество, что никак не получается все их охватить, поэтому я восхищаюсь нашим предками, которые постигали это на интуитивном уровне.

Куклы старцев в национальных костюмах в мастерской Азы. Фото: Анастасия Уралова
Раньше бытовало мнение, что осетинский язык дальше Кабардино-Балкарии никому уже не нужен, и целое поколение воспитывалось с этой ошибочной установкой
― Я считаю, что язык ― ключ к понимаю истории и культуры, характера народа. Поэтому мы стараемся внести свой вклад и в сохранение осетинского языка, преподаем на осетинском, и я заметила, что интерес растет, мы даже не справляемся с таким количеством желающих. 

Аза говорит, что учиться приходят совершенно разные люди, с очень разными мотивами, даже для того, чтобы справиться с депрессией. И работа с куклами им помогает.

― У меня есть ученица Лариса, ее муж тяжело болел сахарным диабетом, у него отняли ноги, и она была на грани срыва. Тогда она узнала о моих мастер-классах и стала ходить на них с таким рвением, как будто ей было это был вопрос жизни и смерти. Сейчас Лариса готовит свою шестнадцатую куклу. И ни одну из них муж не разрешил продать, все куклы в его комнате, супруги относятся к ним, как детям, а их изготовление воспринимают как терапию. Если куклы смогли помочь хотя бы одному человеку ― это уже победа.

Комментарии:

Вы должны Войти или Зарегистрироваться чтобы оставлять комментарии...