«Это работа мечты. 

Мне повезло, что она случилась в моей жизни»

Работа «Ночлежки» устроена совсем иначе.«Ночлежка» не занимается адресной помощью. То, что мы делаем — мы создаем систему комплексной помощи для конкретных людей. Это всё часть системных изменений. Если возвращаться к аналогии с темой spina bifida, то можно всем подопечным покупать, например, коляски (что, безусловно, очень важно и нужно), а можно создать реабилитационный центр, в котором помощь будет комплексной и гораздо более и эффективной. Это просто разный подход к помощи и работе.

И наш небольшой приют в Москве – это как раз такой «реабилитационный центр», в котором есть возможность некоторое время пожить, а еще и получить помощь юристов, соцработников, психологов, решить проблемы и выбраться с улицы (справку о приюте и консультационной службе см. в конце текста. — Прим. АСИ).

«Ночлежка» могла бы запланировать открыть еще пять приютов в Петербурге, но приняла решение открываться в Москве. Потому что мы понимаем, что невозможно силами одной организации помочь всем даже в масштабах одного крупного города, но за 30 лет работы у «Ночлежки» появилась модель помощи, в результате которой больше половины наших клиентов выбираются с улицы.

И для того, чтобы в стране менялась помощь бездомным, мы готовы нашим опытом делиться, рассказывать, как организовать похожие проекты в другом городе или на базе государственной организации.

У нас есть пособия с подробным описанием работы проектов. Вплоть до того какими средствами дезинфицировать пол в «Ночном приюте» и как выглядит чертеж «Культурной прачечной», как там что подключить. Распространение опыта — одно из важных направлений нашей работы. И это не только пособия, но еще и регулярные семинары и стажировки для коллег из других организаций, проведение ежегодной международной конференции по бездомности, помощь коллегам ресурсами, которыми мы можем поделиться.

Например во время пандемии мы передавали коллегам в разных городах средства индивидуальной защиты для сотрудников, волонтеров и людей, которые приходят за помощью.

Плюс у нас есть отдельное направление GR. Мы инициировали первое за 25 лет спецзаседание Совета по правам человека по теме бездомности, написали большую часть текста рекомендаций по итогам, а теперь работаем, чтобы эти рекомендации реализовались.

Я бы сказала, не до, а параллельно. Московский филиал появился в мае 2018 года. История с «Культурной прачечной» в Савеловском началась уже в августе. До этого мы получили три отказа от разных чиновников в предоставлении помещений, поняли, что придется искать коммерческую аренду, не прекращая попыток получить помещение от государства, и решили первым проектом запустить прачечную, поскольку могли потянуть только коммерческую аренду небольшого помещения, а возможность бесплатно постирать и высушить вещи в Москве нужна тысячам людей.

Всё, что мы делали для совершенствования законодательства и для изменения общественного мнения, шло и идет параллельно с открытием проектов.

Такого — нет. Вообще сопротивления ожидали, у нас нет иллюзий, что бездомные люди — это тема, которую поддерживают абсолютно все. Силу стереотипов и недостаток информации мы очень хорошо осознаем. Поэтому, например, мы не рассматривали для прачечной первые этажи жилых домов, хотя нормы СанПиН позволяют ее там открывать. Но такой агрессивности, масштабов, тех методов, с какими столкнулись, — конечно нет.

Это был болезненный, но ценный опыт, который мы учли в Беговом.

Оба раза [в обоих районах]. Угрожали убить, поджечь помещение, избивать людей, которые будут приходить к нам. Мне хочется верить, что большинство таких угроз – это просто эмоциональные высказывания и не более того. Но на всякий случай на время ремонта (интервью проходит в здании будущего приюта, где идет ремонт. — Прим. АСИ) мы привлекли охрану. В помещении круглосуточно находится человек, который следит за порядком. А после открытия заработает система видеонаблюдения, и за это будут отвечать наши дежурные.

Еще как! Всегда ужасно обидно, когда спрашивают: «Как же вы работаете, когда все против?» Да как же все-то против, когда столько людей за? Просто наши сторонники ведут себя интеллигентно и не так громко. Кто-то записался в волонтеры раздавать еду, кто-то подписался на пожертвования, кто-то пишет обращения к чиновникам. На одной из встреч глава управы сказал, что те, кто против, — понятные ему жители района. А вот авторов множества писем, которые он получил в нашу поддержку, не существует, это боты.

И тогда на вторую встречу с жителями в управе пришли те, кто нас поддержал. Люди пришли после работы специально, чтобы быть рядом. Понятно, что у той встречи была другая задача и никто им слова не дал, к сожалению, но когда я увидела, сколько людей пришло, это дало очень много сил.

Пригодились навыки публичных выступлений: я вела тренинги. Я вообще очень непубличный человек и даже социальные сети не вела до работы в НКО. Мне до сих пор требуется немало сил и внутреннего ресурса, чтобы что-то писать в соцсетях, давать интервью, говорить на камеру (а в «Ночлежке» это сразу пришлось делать).

Пригодился навык видеть большую картину. Работа аудитора — необходимость посмотреть на компанию со стороны и увидеть, что не так, что вызывает вопросы или, наоборот, говорит о том, что все хорошо. Мне кажется, это полезное умение для руководителя, помогает двигаться к цели.

Никогда.

В Савеловском районе я понимала справедливость некоторых комментариев. Ну да, наверное, детская площадка ближе, чем она была бы абсолютно нетревожной для людей. Да, мы не успевали отвечать на вопросы или могли бы мягче и аккуратнее написать пост с анонсом. Обидно и неприятно делать ошибки, но они заставляют лишний раз посмотреть на себя со стороны и исправить то, что и правда нужно исправить.

Но когда обрушивается шквал не имеющих никакого рационального объяснения высказываний «Бездомных нужно вывезти [за 101 км]», «Я купил квартиру, поэтому я житель, а все остальные нет», «Бездомные — это другая каста» —тогда, наоборот, мне хочется работать еще больше и лучше, чтобы показать, как можно решить проблему бездомности. Это только признак того, что мы на правильном пути. Мне часто говорят, что в Москве нельзя открыть центр помощи бездомным близко к центру города. Но я знаю, что если в Петербурге, Оксфорде, Берлине и Париже можно, то и в любимой мной Москве у нас тоже получится.

Я часто думаю, как же мне повезло, что «Ночлежка» случилась в моей жизни. Мне кажется, это просто работа мечты. Именно так я себе представляла дело, которым хотела бы заниматься.

Мне кажется, у коллег было много сомнений и вопросов тогда, когда я уходила. Я сильно заранее всех предупредила, что буду искать работу в НКО и готова передать дела, клиентов и так далее. Но был период, когда мои руководители говорили: «Давай ты сходишь в отпуск, а потом вернемся к обсуждению проектов и клиентов». Я отвечала: нет, я хорошо себя чувствую, не устала, и это решение не эмоциональное. Периодически приходила к руководителям и рассказывала: «Я была там-то на собеседовании», «Я нашла такую-то вакансию», — чтобы подтвердить им серьезность своих намерений.

Сейчас я не наблюдаю какого-то особого отношения, связанного с тем, что моя работа связана именно с помощью бездомным. Скорее это осталось нетипичной историей, что можно быть долго-долго аудитором, а потом довольно радикально сменить профессию.

В мой день рождения звонила партнер, с которой мы много работали, спрашивала, может ли EY нам как-то помочь. Это было для меня очень важно и дорого. Некоторые бывшие коллеги подписаны на пожертвования — это тоже приятно. Кто-то спрашивает, как устроиться работать в благотворительный фонд. Правда, не помню, чтобы кто-то действительно перешел в НКО. Но разговоры бывают.

Мне важно рассказать про команду. Чувствую обидную несправедливость в том, что из-за того что интервью дают в основном руководители, как будто остаются в тени мои невероятные коллеги, которые и есть «Ночлежка». Очень профессиональные, опытные, неравнодушные ребята, которые пишут предложения по совершенствованию законодательства, придумывают и запускают акции и кампании социальной рекламы. Борются за каждого клиента, который обращается за помощью, проектируют и ремонтируют приюты так, чтобы людям в них было уютно и удобно, обеспечивают работу всех наших гуманитарных проектов, поддерживают коллег из других организаций. А главное – постоянно думают над тем, как мы можем сделать помощь людям в беде еще лучше и эффективнее.

Мои коллеги в Москве и Петербурге — какая-то невероятная удача и моя большая любовь. На встрече с жителями в Беговом моя коллега Катя всю встречу сидела напротив меня и держала на коленях открытый компьютер. И я знала, что на другом «конце» ребята, которые собрались в Петербурге, переживают и смотрят прямую трансляцию. На картинке кажется, что ты в этот момент один — но ты никогда не один. И вот это знание дает ресурс и силы проходить через все трудности.