50% журналистов госканалов
недовольны их политикой

Как вы принимали решение? Когда назрел внутренний конфликт?
Мне сразу всё это не понравилось. Как только начались разговоры про поправки такого рода. Я посмотрел проект поправок и увидел, что там – ну просто всё подряд. Просто какая-то «мешанина»: и пенсии, и сенаторы, и дети, и пресловутое «обнуление». Нельзя в таком виде, одним пакетом принимать поправки в конституцию! Я чувствую себя обманутым. И пусть ко мне лично это не имеет отношения; ведь это – федеральная повестка, и не я принимаю решение, но – есть совесть, и я знаю, что потом-потом она бы меня просто «съела»…

А раньше у вас не было внутреннего противоречия? То есть до поправок все было нормально — в стране и на госканале?
На региональном ТВ было не так много политической повестки. Я старался дистанцироваться от политики. Если бы меня пригласили не на красноярское ТВ, а на московское, то мне бы такая работа, наверное, не подошла, потому что там элементы пропаганды присутствуют в более серьезной степени. Я шел на ТВ за простыми человеческими историями.

В интервью «Радио Свобода» вы сказали: «про обнуление я вообще молчу». Поясните, пожалуйста. Что вы думаете конкретно про обнуление – ведь это самый болезненный вопрос?
Да, обнуление – самый болезненный вопрос, и в этом государстве – это самый щепетильный вопрос. Для меня проблема не в Путине лично, а в той системе, которая выстроилась за десятилетия. Для меня вред поправок в том, что они оставляют всё так, как есть, а хочется движения и перемен, хочется движения вперёд. Видите ли, я, как гражданин, живущий в этом государстве, платящий налоги, голосующий, должен чувствовать изменения в стране, а мы топчемся на месте, покупательная способность – падает. Ситуация с силовыми структурами, с судебными органами также мягко говоря не идеальна. Мне жаль, что многие хорошие люди эмигрируют… Экономика, как известно, является продолжением политики, а в экономике всё нехорошо, народ стремительно беднеет, и мне такая политика не по душе, ибо я, как гражданин, желаю, чтобы и страна, и люди, и я жили лучше.

Куда вы ушли? Где работаете?
Верьте-не верьте, я сейчас вообще без работы, в чистом поле. Да, мне поступали предложения от либеральных СМИ, я их отклонил, это не совсем моё. Ни на «Би-Би-Си», ни на «Эхо Москвы», ни на канал «Дождь» меня не приглашали. Сейчас думаю заняться разработкой сайтов, созданием сервисов, таких, как карта ДТП (в 2018 Владимир создал подобный сервис)

У меня есть финансовая «подушка безопасности», но она небольшая, и я сейчас активно ищу проект, который бы был по душе. Поймите, это был и моральный выбор, и житейский тоже. Но – совесть, ещё раз повторяю. Я верю, что моя дочь, которой сейчас 6 лет, подрастет и задаст мне вопрос: папа, а почему ты призывал людей идти на избирательные участки? У меня уже есть ответ.

Сколько, по вашим предположениям, таких же, как вы, журналистов, которые не могут конфликтовать с мнением редакции, просто держатся за работу, но ощущают себя некомфортно?
По моим предположениям – около 50%

То есть вы полагаете, что 50% ваших коллег на федеральных каналах живут с фигой в кармане. Это вообще нормально – для них и для каналов?
Я не могу оценивать коллег и не считаю, что я сам знаю, как правильно. Работа в журналистике научила меня тому, что бывают разные точки зрения. Могут быть люди, выступающие за поправки. Я не понимаю этого, но принять могу. Можно назвать это моральной толерантностью. Но сам я считаю, что, как говорил академик Сахаров, «в конечном итоге нравственный выбор оказывается и самым прагматичным». Судьба зависит от жизненных выборов, в том числе от того, моральны они или нет.