Наверх
Репортажи

Театротерапия 
для переходного возраста

репортаж о фестивале документальных спектаклей
04.05.2019
«Чтобы мы услыхали, с нами надо говорить простым и понятным языком».
Антуан Де Сент-Экзюпери
С 25 по 30 апреля в Воронеже прошел Всероссийский молодежный фестиваль документальных спектаклей «Вербатимфест», организованный Новым театром (г.Воронеж).
Вербатим – это техника документального театра, когда за основу спектаклей берутся реальные истории людей, полученные с помощью интервью. Истории эти не изменяются, а при расшифровке интервью сохраняются особенности речи человека, в том числе оговорки или слова-паразиты, дабы сохранить ее такой, какая она есть на самом деле. Кроме интервью, источниками могут служить газетные статьи, судебные протоколы, официальные речи и прочие документы, относящиеся к проблеме, которую авторы хотят осветить в своем спектакле.
Фестиваль «Вербатимфест» уникален тем, что его основная целевая аудитория - это подростки и молодежь от 12 до 18 лет. Тот самый «сложный переходный возраст». Организаторы говорят, что стремились создать почву для диалога подростковой и взрослой аудиторий, а также привлечь внимание театральных деятелей к проблеме отсутствия репертуара для подростков - в частности, в Воронеже - и наладить творческое сотрудничество.

О том, как задумывался и проходил фестиваль, какие проблемы существуют у современных подростков, что думают зрители о документальных спектаклях, - об этом в интервью с организаторами, участниками, зрителями и психологом.
Мария Конотоп
организатор «Вербатимфеста»,
руководитель спецпроектов Нового театра
Первое интервью с Марией Конотоп, руководителем «Вербатимфеста», прошло за несколько дней до начала фестиваля.

Как появилась идея организовать молодежный фестиваль документальных спектаклей?
Идея сделать театральный фестиваль возникла у нас очень давно. Мы даже точно определились, что он должен быть для подростков. Почему? Потому что так получается, что в Новом театре у нас такие спектакли, на которые очень охотно приходят подростки. Хотя я не могу сказать, что создавались они непосредственно для этой аудитории. Просто мы заметили, что к нам приходят целыми классами. Мы общались с учителями, и они говорили, что ребятам очень нравятся наши спектакли. Они даже пишут нам в соцсетях, одолели некоторых наших артистов (улыбается).

Что пишут?
Пишут, что это классно, что у нас очень необычное искусство. Мне кажется, в том-то и дело, что у нас не просто классические спектакли. У нас и пластика, и музыка, и хореография, и всеми этими формами получается сильнее воздействовать на зрителя.
Сейчас надо что-то менять. У нас в городе практически нет театра для подростков. Очень мало спектаклей категории 12+, да еще таких, чтобы в них были затронуты острые вопросы, подростковые проблемы. Это очень сложный зритель, но очень важный, который сильнее, возможно, всех остальных нуждается в нашей поддержке.

И вот мы поняли, что хотим сделать театральный фестиваль, и с его проектом я поехала на «Тавриду». Там я попала к эксперту, который навел меня на мысль, а почему бы нам не сделать фестиваль документального театра? Мне за ночь пришлось переписать весь проект, срочно придумать новое название, а название всего этого проекта «Документы». И нас поддержали - дали нам грант 200 тыс. рублей. Сумма эта, конечно, очень мала, я поняла, что нам нужны еще деньги, поэтому, когда вернулась в Воронеж, сразу подала заявку на Президентский грант, и нам дали еще полмиллиона. Третий грант — это премия Молодежного правительства Воронежской области. Еще у нас есть мелкие спонсоры, но никаких серьезных спонсоров нет, как ни пытались мы их найти, не знаю, где они все (смеется).

Когда и как началась подготовка к фестивалю?
В сентябре началась работа по подготовке. Работа непростая, потому что найти документальные спектакли для подростков оказалось очень сложно. Почти все документальные спектакли в России — в категории 18+. Мы стали искать, общаться с коллегами, подключали экспертов, чтобы нам помогли, порекомендовали что-нибудь. Не просто спектакль 12+, а так чтобы была поднята острая социальная тема. Тема травли, например, как в «Ливии, 13», или тема подросткового взросления. В какой-то момент показалось, что мы ничего не найдем, не наберем участников.
Когда все же список участников был составлен и подтвержден, стали заключать договора, вели переговоры со всеми, в том числе с техническими службами, - по свету, по звуку, по декорациям. У театров-участников есть определенные технические райдеры. Мы смотрели, насколько наши возможности здесь, в воронежском Доме актера, соответствуют этим райдерам. Стало понятно, что без аренды дополнительного оборудования никак не обойтись. Например, для всех приезжих спектаклей был необходим экран. У нас экрана нет, поэтому пришлось взять его в аренду. Для «Братьев» обязательно были нужны микрофоны-петлички для всех артистов, их тоже взяли в аренду. Звуковое оборудование, колонки определенные - в аренду.
Это очень сложный зритель, но очень важный, который сильнее, возможно, всех остальных нуждается в нашей поддержке.
Насколько сложно было реализовать подобный проект в имеющихся условиях?
Вопрос, наверное, о том, насколько сложно было найти поддержку. Сложно, но все же минимально необходимую сумму для проведения фестиваля удалось набрать, благодаря грантам. Наш фестиваль некоммерческий, бОльшую часть билетов мы отдаем через Департамент соцзащиты малоимущим семьям. Спектакль «Среди нас» идет полностью в пожертвование в Фонд «Добросвет», который помогает онкобольным детям. Мы не ставили себе задачу заработать денег.

Расскажите про образовательную часть программы.
В рамках фестиваля будут проходить две лаборатории: мастерская сторителлинга, которую будет вести актер и педагог Константин Кожевников, и лаборатория документального театра под руководством драматурга Юлии Тупикиной. Участники лабораторий будут учиться интересно рассказывать истории и писать пьесы на основе документального материала.
Сейчас идет подготовка к лабораториям. Некоторые ребята нигде раньше не занимались актерским мастерством. Вот один такой мальчик, например, попал к нам в студию на подготовку, и я очень довольна тем, чего сейчас мы добились, работая с ним. Еще в образовательной программе будут участвовать ребята из интерната, те, с кем мы уже несколько лет дружим и знаем, их даже в интернате все называют «театралами». Они, конечно, с удовольствием присоединились.

Как Вы думаете, почему подростки приходят на ваши спектакли? Почему это важно для них?
Перед фестивалем мы снимали видеоролик с ребятами, участвующими в образовательной программе, и мы спрашивали, что для них театр? Каким они хотели бы его видеть? Они сказали: «Мы хотели бы видеть такой театр, где с нами разговаривают на равных, где обсуждаются наши проблемы, где спектакль побуждает к диалогу с родителями».
Мне сложно назвать театр чем-то развлекательным, я считаю, что, если ты вышел после спектакля, ничего не понял и на следующий день забыл, то вообще непонятно, зачем такой спектакль нужен. Кстати, мы очень настаиваем, чтобы на наши спектакли ходили семьями. Мы даже проводим такую акцию, особенно сейчас на фестивале: если дети покупают билеты, родителей мы приглашаем бесплатно. Просто нам очень важно, чтобы родители тоже участвовали. Это не только подростковые проблемы, это семейные проблемы. А если будет диалог, то эти проблемы будут решаться. Если диалога не будет, неизвестно, во что они могут перерасти.
«Отцы. Невыдуманные истории»

Вербатимфест открылся спектаклем «Отцы. Невыдуманные истории» (режиссер — Ирина Михейшина) от авторского театра «Эскизы в пространстве» (г.Москва).
В этом спектакле артисты рассказывают свои личные истории из детства. Кто-то вспоминает, как отец рассказывал множество раз одну и ту же сказку, у кого-то отец часто лгал и выдавал себя за другого, у кого-то - приходил домой пьяным, а кто-то не захотел уделять отцу внимание, но осознал это, когда уже было поздно. Все в спектакле — монологи, картинки на экране, реквизит — вызывает воспоминания из собственного детства и, вероятно, поэтому уже с самого начала не отпускает ощущение чего-то ушедшего или потерянного. Но даже самые невеселые истории представлены без слез и душевных страданий. Возникает легкая светлая грусть, которая сопровождает рефлексию зрителя на тему отношений с родителями. Тему, которая никого не оставляет равнодушным. 
Ирина Михейшина: Наши спектакли - это один большой разговор со зрителем. Мы стараемся, чтобы у нас возникала такая же атмосфера, как между лучшими друзьями. Сначала это диалог между нами, актерами и зрителями, потом у каждого внутренний диалог с самим собой, потом, может быть, это прорастает в реальный диалог со своими детьми или родителями уже дома. 
Ирина Михейшина
актриса и режиссер спектакля
Когда мы узнаем, что после спектакля люди разговаривают и обсуждают увиденное со своей семьей, это очень важный момент для нас, ради этого все и происходит. Одна девочка написала, что пришла к нам на спектакль в первый раз, а потом дома сказала: «Папа, я хочу с тобой поговорить». Для меня важно, если в зрителе что-то отозвалось, захотелось разрешить какие-то вопросы. А у нас ведь и начинается все с вопросов, на которые отвечает артистка, но вместе с ней же отвечает весь зал.
Обычно у нас разная публика, приходят люди разного возраста. Взрослым это интересно с точки зрения своих детей — а что бы мой ребенок обо мне рассказал? В детстве родители кажутся нам богами, потом они вдруг оказываются простыми людьми, и с этим со всем надо как-то жить. И если мы научимся за все прощать их, несмотря ни на что, тогда мы сами станем чуточку лучше.
Мария, 18 лет
(на фото слева)
*** Мнение зрителя
Мария, 18 лет: Возможно, в силу возраста, я нечасто задумывалась про отношения с родителями, как следует себя вести, на что обратить внимание, а тут послушала людей, у которых уже гораздо больше опыта за плечами, и могу сказать, что это многое мне дало, заставило задуматься о многом. Последний монолог был очень сильный - про то, как мужчина осознал, что уделял отцу не столько времени, сколько мог бы, хотя условия располагали. Отец был настроен на разговор, но он сам был слишком занят своими делами, а теперь уже поздно. Я думаю, всех это тронуло. 
"Ливия,13"

Следующим в программе фестиваля шел спектакль «Ливия, 13» немецкого драматурга Кристине Риндеркнехт - совместный проект Гёте-института в Санкт-Петербурге и Новой сцены Александринского театра.

Постановка затрагивает много тем: дружбы и доверия, ответственности, порядочности, поддержки и непонимания, но основной становится тема буллинга или, проще говоря, травли, которой подвергается девочка, попавшая в странную и неожиданную для нее ситуацию, с которой она не может справиться.
Для этой пьесы автор взяла документальную историю, но своим дописанным финалом, по мнению режиссера Михаила Патласова, она пытается дать надежду на позитивное решение истории.
Особой находкой режиссера в этом спектакле можно назвать то, что актеры постоянно меняются ролями и за одного персонажа могут попеременно говорить несколько человек.

Стоить отметить, что перед началом спектакля режиссер обратился к зрителям с вопросом, есть ли в зале дети младше 13 лет. Затем он настоятельно порекомендовал им и сопровождающим их взрослым обдумать, готовы ли они остаться на спектакле, в котором очень личные, очень сложные темы будут представлены с использованием жаргонизмов и лексики, близкой к ненормативной. Все переглядывались, озирались, но остались на своих местах.

Когда перед зрителями разыгрывается сцена очень близкого, почти интимного, общения двух подростков, и актеры произносят со сцены те самые слова, которые, в общем-то, используют в разговорах многие подростки, но которые ни один из них не позволит себе произнести в присутствии своих родных или, наоборот, незнакомых людей, весь зал охает, на секунду замирает, а потом начинает жужжать как большой живой организм. Создается ощущение, что половина зала пребывает не то в шоке, не то в возмущении, а вторая половина, видимо, потрясенная смелостью актеров, — в радостном недоумении. Через пару минут несколько учителей уводят своих учеников из зала. За следующие четверть часа зал покидают еще несколько человек. Одна из учителей устраивает в фойе небольшое представление и, старательно переходя на высокие ноты, срываясь в эмоциональном порыве и используя ненормативную лексику, требует остановить спектакль и вернуть деньги за билеты.  Становится немного жаль, что те, кто ушел со спектакля (и те, кого увели), так и не узнают, с какими проблемами столкнется главная героиня, с каким трудностями она сможет справиться, а с какими нет. Жаль также, что не смогут они принять участие в обсуждении со зрителями, которое состоится после спектакля, и не услышат того, что скажут о персонажах и их проблемах сами подростки.
Михаил Патласов: Есть такое направление как класс-драма, когда используется определенная форма повествования, благодаря которой пьесу можно играть в школах, в классах. Спектакль «Ливия, 13» существует, как раз, в двух версиях — в сценической и как класс-драма. В пьесе очень простая история про то, как девочка-подросток оказывается на вечеринке, выпивает, не знает, как это все работает, дальше ее фотографируют и показывают фотографии всей школе. Пережить такое - это страшно травматический опыт для подростка. Поэтому мы всегда особо отмечаем, что эта история направлена на предупреждение проблемы, а не на ее решение, и разбираем эту ситуацию со всех сторон. 
Михаил Патласов
режиссер спектакля "Среди нас"
Спектакль состоит из двух частей: есть непосредственно спектакль, и есть обсуждение со зрителями, которое, порой, происходит даже более горячо, чем сам спектакль. Мы проговариваем каждого персонажа, обсуждаем, в какой момент он поступил так, что катализировал негативные поступки. Например, что учительница, возможно, сказала не так, кто такой Маус, почему подружки себя так повели, почему Дэйв не проявил себя раньше. Все эти сюжеты мы проговариваем вместе с подростками, подключаем их к обсуждению.
Интересное наблюдение: когда я спрашиваю зрителей, для какого возраста эта пьеса, 18-летние говорят, что для 21-летних; а когда спрашиваю тех, кому 13 лет, они говорят, да, это для нас, мы это слышали, вы нас ничем не удивили. И когда я спрашиваю, а у вас в школе были такие случаи, когда кто-то в социальную сеть выложил чьи-то фотографии, к сожалению, всегда есть поднятые руки.

Насколько охотно подростки идут на обсуждение?
Если с ними рядом сидит педагог, то они могут закрыться. Но это смотря какой педагог. Сразу видно, в каких отношениях педагог с учениками. Иногда мы даже сажаем учителя на последний ряд, а детей вперед, чтобы они могли, например, посмеяться, когда им захочется. Это тоже нормальная реакция подростка.
На обсуждении все понимают, что проговариваются довольно болезненные вопросы. Родители, которые пришли с детьми и сидят рядом, иногда краснеют. Когда они слышат, о чем говорят дети сегодня, для некоторых это стресс. Но есть даже такое понятие "терапевтическая депрессия", когда вы попадаете в стрессовую ситуацию, и она кажется вам негативной, но в результате столкновения со стрессом у вас образуются новые нейронные связи. Лучше сейчас испытать эту форму стресса, чем потом сидеть в больнице со своим ребенком. 
*** Мнение зрителей
Елена Николаевна: Как впечатление? Ну что, поучительно. Дети у нас сейчас продвинутые. Мы с дочкой не ушли, наверное, потому что я не учитель. Спектакль не шокировал, нет, может быть, потому что мы в семье говорим об этом с ребенком. Дочь не чувствовала себя неудобно, и я тоже, поэтому мы спокойно отнеслись ко всему. Может быть, возраст должен быть постарше, наверное, все же не 13 лет, у всех ведь разное развитие, дети разные, в разных кругах общаются.

Олеся, 42 года: Я мама одного из детей, которых учительница увела со спектакля. Я пошла на спектакль не с классом, сидела отдельно от детей, но спектакль досмотрела до конца. Когда приду домой, однозначно, буду разговаривать с ребенком, расскажу суть, и чем закончилась история. Потому что мой ребенок увидел только часть спектакля, а к чему это было и для чего, он не узнал.

Людмила Гавриловна Чужикова, учитель русского языка и литературы в техникуме: Я работаю в техникуме, у меня стаж 36 лет. Я работаю с таким ребятами, которых показали на сцене, то есть ничего нового я там не увидела, не услышала. Месяц назад мы перевели девочку в другое учебное заведение, потому что она сама не смогла больше здесь учиться, — тоже была такая вот милая вечеринка, пришли все друзья, только друзья. А потом девочка была вынуждена покинуть учебное заведение.
У моих старших детей никогда не было ни трагедий, ни порезанных вен, ни побегов из семьи. Я знаю, что моим детям нужна социальная среда. Если социальная среда в школе — минус, социальная среда во дворе — минус, значит, я ее создам сама. С этими мы в театр, с этими мы на отдых. 
"Среди нас"

Студенты Театральной школы Константина Райкина (г.Москва) приехали на фестиваль со спектаклем "Среди нас" (режиссер Андрей Кузичев), созданным на основе реальных историй людей, больных лейкемией, а также историй их родственников, врачей и других людей, имеющих отношение к этой теме. Это истории о жизни. Да, именно о жизни, даже когда человек, казалось бы, смертельно болен. Потому что всегда есть место чуду, а еще есть вера и сила воли, которые тоже творят чудеса. Это истории о поддержке и любви, о силе и слабостях обычных людей. Они ссорятся и грустят, влюбляются и поют, переживают и мечтают, но, несмотря ни на что, продолжают жить. Они ничем не отличаются от других людей.

В сердце попадает каждый монолог - и тех, кто пожертвовал чем-то ради родного человека; и тех, кто не сумел справиться и отвернулся, но не мог не вернуться; и врачей, которые отключают сильные чувства и личную привязанность и, как защитную броню, включают цинизм и иронию.

Очень трогательно прозвучала речь Роднищевой Александры, которая после спектакля вышла на сцену для вручения коллективу диплома об участии в фестивале. Александра, представлявшая воронежский благотворительный фонд «Добросвет», созданный для помощи онкобольным детям, сама в прошлом пережила борьбу с раком, и, пройдя химиотерапию и пересадку костного мозга, сумела победить болезнь. Многие были тронуты ее историей. 
Средства от продажи билетов на спектакль «Среди нас» были переданы в фонд «Добросвет».
Андрей Максимов: Сначала мы сделали общий вербатим на разные темы, получилось неплохо. Но потом Андрей Владимирович Кузичев предложил попробовать сделать вербатим про людей, больных онкологическими заболеваниями крови. Поначалу у нас были мнения очень разные, потому что не всем хотелось об этом говорить. Но Андрей Владимирович нас убедил, и мы решили, давайте попробуем. 
Андрей Максимов
студент 4 курса актерского факультета
Высшей школы сценических искусств,
Театральной школы К.Райкина 
Мы ездили в разные больницы и хосписы и разговаривали с людьми. Нам помогал фонд «Самое время жить».
В спектакле один из героев, который работает с онкобольными, говорит: «Все какие-то очень хорошие люди», и это, действительно, так. Не было ни одного «ненастоящего» человека, они все настолько открыты, настолько они честны перед собой и перед тобой, когда ты берешь у них интервью. Мы провели читку всего материала и поняли, что спектакль очень даже может быть, и постепенно начали перевоплощаться, приносить этюды на эту тему. Своим спектаклем мы хотели сказать, что про таких людей и про их болезнь можно говорить. Не знаю, как у нас сегодня получится это сыграть, потому что бывает по-разному, бывает...

В этот самый момент в коридоре раздаются оглушительные крики и неразборчивые возгласы однокурсников Андрея. Он успевает разобрать какие-то слова и вскакивает с места, готовый бежать к своим, но тут же осекается и садится обратно, готовый продолжить интервью. Он объясняет, что его группа выиграла «Твой шанс» - главный театральный фестиваль в Москве, поясняет он и продолжает свою мысль: 

… по-разному все происходит, но главное, что после спектакля возникает ощущение, что если люди с такими проблемами продолжают жить, то все наши проблемы — это ничто.

На этом интервью заканчивается, нет никакого смысла его продолжать, потому что 10-балльные волны эмоций счастливых артистов сшибают все на своем пути. Они кричат, смеются, обнимают друг друга, потом бегут к своему преподавателю Роману Кареновичу Матюнину и обнимают его, затем возвращаются в гримерку и звонят своему мастеру, Олегу Матвеевичу Тополянскому, сообщая по громкой связи невероятную новость и поздравляя его. Концентрация молекул счастья в воздухе просто зашкаливает. Приятно видеть, что актеры умеют не только выдавать яркие эмоции на сцене, но и в полной мере проживать их в реальной жизни.
Мария Аврамова, 32 года 
*** Мнение зрителя
Мария Аврамова, 32 года: Спектакль о людях, переживших борьбу с лейкозом, и о людях, которые им в этом помогали. Истории очень разные, какие-то счастливые, какие-то не очень. Это истории сильных людей, например, история женщины, которая сделала аборт, чтобы иметь возможность стать донором для своей сестры. Меня зацепил финал, когда закончили историей о самолете, который не разобьется, потому что везут костный мозг. Такие самолеты не падают. 
"Братья"

Еще один участник фестиваля — спектакль «Братья» (режиссер Никита Бетехтин), созданный на основе интервью с подростками Северной Осетии из разных социальных групп, записанные студентами актерского отделения факультета искусств Северо-Осетинского государственного университета.

«Быть собой», «Мама», «Боль», «Будущее» — эти темы волнуют осетинских подростков, на эти темы они хотят говорить и хотят быть услышанными. Их истории понятны всем, так как в них поднимаются вопросы, актуальные во все времена: отношения с родителями, поиск себя, отношения со сверстниками. Но есть такие, в которых чувствуется другое, отличное от нашего, воспитание. Например, абсолютная гордость своим отцом и желание быть таким, как он, или безусловное согласие с решением семьи, каким бы тяжелом оно ни было. А еще через какое-то время замечаешь, что непривычно часто в монолагах звучит слово «должен»: мужчина должен, женщина должна, я должен. В них звучит уверенность и непоколебимость, но в то же время чувствуются внутреннее противоречие и конфликт. Красота происходящего на сцене завораживает по-настоящему и не дает шанса осмыслить все в полной мере. Осознание, как послевкусие, приходит уже после спектакля, и мысли об этих монологах долго не отпускают.

Одним из приятных и неожиданных впечатлений этого спектакля, да и всего фестиваля, стало поздравление артистов Председателем осетинской общины Урузмагом Бестаевым. Во время оваций он поднялся на сцену и восторженно отзывался о своих земляках, восхищался их творчеством, восхвалял их талант. Это вовсе не было формальностью, это было очень искренне и как-то по-отечески - тепло, размашисто и с гордостью. Его выступление, как последний штрих к портрету осетинской семьи, завершило вечер. 
Елена, 17 лет и Анна, 17 лет
*****Мнение зрителей

Елена, 17 лет: Я думаю, проблемы, озвученные в спектакле, очень актуальны. И не только для Осетии, но и для нас. История про мачеху меня очень тронула. Я живу в полной семье, и для меня было удивительно такое отношение к приемному ребенку. Это очень больно — чувствовать себя одиноким в своей же семье, ощущать, что хоть ты и принадлежишь семье, но все равно чужой. Я сочувствую этой девочке.

Анна, 17 лет: Местами, правда, нам казалось, что мы живем на разных планетах, но были вещи, в которых мы похожи, и были проблемы, которые нас тоже волнуют. Мне запомнилась история девочки, которая жила с мамой, но потом появился отчим, который ничего из себя не представлял и подавлял мать. Это ужасно, когда человек затухает, потому что находится рядом с такими людьми.
Альбина, 22 года
Альбина, 22 года: Мне очень понравился спектакль, он затронул главные темы. Не все знают, о чем думают многие подростки. Артисты вложили всю душу в свои роли, смотришь на них и сам проживаешь истории, которые они рассказывают. Очень затронула история девушки о ее первой, неудавшейся любви. 
«Новый театр» (г.Воронеж) представил на фестивале две постановки. Одна из них — иммерсивный спектакль «Внутри», в котором зритель становится не только наблюдателем, но и участником происходящего на сцене. Как говорят артисты, этот спектакль — это разговор с твоим подсознанием. А там могут обнаружиться такие мысли и чувства, о которых ты не подозреваешь.
Антон Веклич
артист Нового театра
Антон Веклич: Иммерсивный спектакль подразумевает вовлечение зрителя в происходящее действие. Как только зритель приходит на спектакль «Внутри», он сразу попадает в созданное нами пространство, в котором уже что-то происходит. Ощущение такое, как будто человек сразу оказывается в какой-то истории. На протяжении всего спектакля мы стараемся погрузить наших зрителей в состояния разных человеческих эмоций, которые плавно перетекают из одного в другое. Начинается все с ощущения праздника, веселья, потом происходит опустошение, и на смену приходит негодование, потом злость. Затем злость перетекает в страсть, страсть - в любовь.
При подготовке к спектаклю мы пытались найти тексты, которые помогали бы выходить на нужные эмоции. Мы обращались к разным людям и задавали вопрос: есть что-то в твоей жизни, что вызывает у тебя очень сильное чувство?
Это первый спектакль, в который мы включили наши собственные истории, так как мы друг друга хорошо знаем и можем поделиться чем-то сокровенным. Свои истории мы взяли за основу в одной части спектакля.
Прелесть этого спектакля в том, что он может меняться, так как, например, сегодня я счастлив по одной причине, а спустя полгода уже, возможно, - по другой, и это будут два искренних моих ответа, почему я счастлив. Вы можете прийти на спектакль спустя какое-то время и узнать, какие произошли изменения в жизни. Мы стараемся преподносить свежие эмоции, стараемся быть честными. Бывает, что у некоторых людей истории не меняются. Например, кто-то рассказал, что у него была определенная эмоция в какой-то момент, и ты понимаешь, что это настолько сильное потрясение - неважно хорошее или плохое, - что очень тяжело такое перекрыть какой-то другой историей, и честно будет сохранить именно эту версию.
Важной частью фестиваля стала образовательная программа, а именно лаборатория документального театра под руководством драматурга Юлии Тупикиной и мастерская сторителлинга, которую вел актер и педагог Константин Кожевников.
Константин Кожевников
актер Театр.doc
художественный руководитель «Студии историй» 
Константин Кожевников: В лаборатории занимались ребята в возрасте от 14 до 20 лет. Они знакомились с базовыми понятиями сторителлинга, учились придумывать героев и разбирать их конфликты. Трех дней было вполне достаточно для того, чтобы словить азы и начать что-то делать самостоятельно. Ведь это все — технологии, то есть делай так и так, и у тебя обязательно что-нибудь получится. А дальше уже твои способности, въедливость и так далее.

Легко было наладить контакт с ребятами?
С этими - да. Чувствуется, что они подготовленные. Они были, на удивление, продуктивны.
Зачем подростку умение рассказывать истории?
У человека, вообще, есть потребность в высказывании и проговаривании всего, что с ним происходит. Как мне кажется, у нас в России с этим всегда было сложно — говорить про себя. Кто я такой, чтобы про меня рассказывать. А тут получается, что в сторителлинге, в отличие, например, от актерского мастерства, ценность именно в тебе, в твоей личности. Рассказывать историю - значит рассказывать о своем опыте. Твой опыт уникален и бесценен. Что бы ты ни думал о себе, ты есть ценность. Это уникальный период, когда нужно успевать оформлять все свои эмоции, мысли, формулировать для тех же взрослых, что я хочу. Плюс это же еще и рефлексия: я собираю историю и как бы отстраняюсь от себя, отхожу от эмоций. Это позволяет посмотреть на историю со стороны.
Кроме того, есть и практическая польза, потому что сторителлинг - это про коммуникацию. Мы с ними, например, разбирали аудиторию — что интересует взрослых? Что интересует женщин, а что мужчин? Ведь важно учитывать интересы, ценности, возраст тех, кому ты рассказываешь. 
Рассказывать историю значит, рассказывать о своем опыте. Твой опыт уникален и бесценен. Что бы ты ни думал о себе, ты есть ценность.
"Любовь"

Фестиваль завершился «Любовью» (режиссер Виктория Шаламова) от Нового театра. Реальные истории людей представлены не в строгом понимании вербатима - здесь синтез текстов, хореографии, авторских песен. Множество разных образов, связанных одной сюжетной линией: девушка путешествует в Санкт-Петербург и узнает разные истории своих попутчиков. Все они говорят о самом важном — о любви, но любовь эта у всех разная, и это замечательно.
Сидя в зале, как бы слышишь те самые вопросы, которые никогда не оставят людей с однозначными ответами. Что для вас значит любовь? Влюблялись ли когда-нибудь до дрожи в коленках? Верите ли вы в любовь? 
В спектакле звучит одна очень пронзительная история — о молодом человеке, который в результате несчастного случая лишился рук. Но что важно, история эта ведется от лица его жены. От лица человека, идущего бок о бок с тем, с кем случилась беда. И с этим надо как-то жить. Чувствуется, как весь зал, затаив дыхание, слушает ее слова, проникаясь ее болью. В монологе нет ни капли отчаяния, слова женщины звучат настолько уверенно и бескомпромиссно, что нет ни малейшего сомнения — невозможно предать любимого человека. Жизнь побеждает, и мы безоговорочно, как дети, принимаем это утверждение. 
Все истории как-будто говорят зрителю, что если даже любовь (пока) не пришла к вам, жизнь все равно прекрасна и удивительна.
Поскольку «Вербатимфест» задумывался как фестиваль, ориентированный в первую очередь на подростков и молодежь, было бы неправильным оставить тему переходного возраста без комментария практикующего психолога. Родители порой видят только верхушку проблемы, только ее внешнее проявление, но в силу недостаточности опыта и личной вовлеченности в конфликтную ситуацию не всегда могут увидеть главное — что стало причиной и к чему это может привести.
Елена Тарасова,
гештальт-терапевт, ведущий тренер Московского гештальт-института, кандидат психологических наук, стаж практики более 20 лет
Елена Тарасова: Современные психологи отмечают, что в настоящее время возраст перехода от детства во взрослость увеличился. Если раньше мы говорили про 18-19 лет, то сейчас это 24-25 лет. Происходит это на фоне быстроменяющихся условий среды. Мы живем в обществе, в котором очень много возможностей и очень мало ясных ориентиров.
В подростковом (переходном) возрасте человек смотрит вовне. Ему уже не хватает правил, которые он получил в семье, ему хочется узнавать что-то новое, претендовать на взрослое место в социальной среде. Это период обнаружения себя нового. Поиск ответа на вопрос, кто я есть в мире. Это время, когда возникает чувствительность к тому, чего он хочет и чего не хочет, что привлекает, а что отталкивает, время обнаружения своей индивидуальности.
Наша среда тоже оказывается подростковая, не взрослая. То есть не та, которая ставит границы и говорит: это хорошо, это плохо, это ведет к одному развитию, а это - к другому. Среда говорит: вот какое большое количество возможностей. Но она создает не только возможности, но и опасности.
И тогда, если ребенок сталкивается с чем-то опасным и не получает хорошей опоры, то может оказаться в очень сложном положении. Подростки часто остаются в ситуации, когда у них не хватает ориентиров, потому что сами взрослые, сталкиваясь с какими-то новыми явлениями, еще не могут к этому как-то отнестись, а подростки не просят о помощи впрямую, так как это "не по-взрослому". Ну а как взрослые относятся, когда сталкиваются с чем-то неизвестным? Чаще всего, это их пугает и требует время на ориентировку. А эта быстро меняющаяся среда требует от нас, от общества, способности быстро анализировать новые ситуации, с которыми мы сталкиваемся, требует способности быстро переключаться с деятельности на деятельность, удерживать несколько задач в поле внимания и других личных качеств.
Переходный возраст - это период обнаружения себя нового. Поиск ответа на вопрос, кто я есть в мире. Это время обнаружения своей индивидуальности. 
Помогает ли искусство, в том числе театр, спокойнее пройти через трудности переходного возраста?

В подростковом возрасте, когда мы переживаем неясность внутри, мы не представляем, кто мы есть, не можем до конца идентифицировать себя, нам нужен кто-то, кто бы сказал, что все это нормально, это пройдет. Для подростка важно иметь возможность найти во внешней среде что-то, что ему откликается, что-то, в чем он не одинок. И здесь он может опираться, в том числе, и на искусство.
Искусство - это подарок всем нам. Особенно в кризисе, причем в любом возрасте. Например, с неким персонажем я могу увидеть, как он обошелся с похожими трудностями, и я нахожу возможный путь. Искусство выстраивает сеть вариантов, к которым я могу обращаться.
Любое переживание может быть превращено как в патологию, так и в творчество. То есть я могу научиться превращать это в музыку, стихи, танец, где я могу самовыражаться, а могу пойти в патологию, как, например, в депрессию. Здесь и родителям приходится непросто, им надо перестраиваться. Надо видеть в этом поиск себя и проживать это вместе с ребенком.

В документальном театре используются реальные истории. Когда зритель слышит их со сцены, оказывают ли они более сильное воздействие?

Знаете, здесь важно, какой выход у этих историй. Спектакль может поддерживать или нет. Я как зритель пришел, чтобы найти опору или чтобы что-то прожить вместе, но не остаться с двойственностью, напряжением внутри. Если это сильное напряжение, то важно, чтобы рядом был взрослый, который дал бы возможность это переработать.
В терапии мы касаемся какого-то сложного переживания и проживаем его не в одиночестве. Травматическая ситуация для человека, чаще всего, связана с тем, что он сталкивается с чем-то непреодолимым. Важно, чтобы в этом случае человек не остался один, чтобы это переживание можно было разделить. Например, спектакль дает возможность подумать, а что у меня есть про моего отца, какие у меня есть воспоминания. Когда со сцены делятся своими историями, это еще некоторый такой посыл: а попробуй и ты поделиться, расскажи ты свою историю, попробуй попереживать вместе. Это дает опору другому, для того, чтобы он смог разделить и завершить какое-то переживание. Дает возможность не остаться одному, не остаться с травматической ситуацией, то есть когда мне не хватает своих ресурсов, я не могу пережить что-то и я блокирую свою чувствительность. И тогда это может существовать в виде какой-нибудь болезни - то, что мы называем психосоматикой.
История может вызвать разные чувства, может зацепить и за больное. Нельзя сказать, что это плохо. Просто важно не оставлять ребенка один на один с его переживаниями, дать ему возможность поделиться тем, как история повлияла на него, организовать этот обмен.

Если в спектакле описывается ситуация травли, - это возможность извне увидеть, что это системная сложность, что нет смысла искать виноватого. Есть смысл развивать другие способы обходиться с напряжением у детей, что важно не оставаться молчаливым свидетелем. Давая понимание подросткам, что происходит, через художественные средства мы, взрослые, даём ориентиры, как им действовать в ситуации травли в их жизни.
Для подростка важно иметь возможность найти во внешней среде что-то, что ему откликается, что-то, в чем он не одинок. И здесь он может опираться на искусство.
Мария Конотоп
организатор «Вербатимфеста»,
руководитель спецпроектов Нового театра
Мария Конотоп: Вербатимфест закончился, и вся команда организаторов очень довольна сложившимся процессом. Здорово, что внутри фестиваля работали две лаборатории для подростков, это позволило создать условия для развития их способностей. Ребята остались очень довольны, и мы надеемся, что это только начало их творческой деятельности, которую мы, со своей стороны, будем поддерживать. Спектакли фестиваля все были острые и социальные, но ребята смотрели их очень внимательно и потом делились своим мнением - это важно для нас, так как подобрать программу для этого фестиваля было крайне сложно.

Конечно же, нам не хотелось бы, чтобы это был разовый проект. У нас уже множество идей по поводу его дальнейшего развития. Сейчас немножко выдохнем и начнем прорабатывать и реализовывать наши идеи!

Комментарии:

Вы должны Войти или Зарегистрироваться чтобы оставлять комментарии...