Во сне я все еще хожу

— Прости меня, кажется, я сломал позвоночник, — говорит Александр Коченков в трубку телефона.
Он лежит на газоне футбольного поля на одной из баз отдыха под Нижним Тагилом 11 августа 2013 года. Минуту назад Александр был придавлен тяжёлыми футбольными воротами. Полторы минуты назад — решил на них подтянуться на руках и сделать переворот, как раньше, в детстве. Но ворота оказались не закреплены.
Друзья прибежали тут же, подняли ворота, хотели унести парня в беседку, но Александр сказал его не трогать. Он попросил набрать свою жену и дать ему поговорить.
— Почему вы извинялись тогда? — спрашиваю спустя восемь лет после того дня.
— Потому что, — Александр останавливается. — Потому что… Я вину свою чувствую, я подвёл их, — он подносит руки к лицу, к блестящим глазам, — Я ведь был тот человек, который обеспечивает дочку, жену.
— И это первое, о чем вы подумали, когда упали?
— Да.

Когда Александр Коченков окончательно пришёл в себя после операций на позвоночнике, его перевезли в отдельную палату. Туда принесли телевизор и радио. После комы мужчина был подключён к аппарату искусственной вентиляции лёгких (ИВЛ) и из-за трубки в горле не мог говорить. Чтобы просить медсестру переключить канал или помочь с чем-то ещё, он придумал свой метод.

— Я не мог свистеть или кричать, поэтому я щелкал, — Александр издаёт громкий звук языком.

Родным сказали, что для выписки домой пациенту нужно купить стационарный ИВЛ. Тогда этот аппарат стоил около 500 тысяч рублей. У семьи таких денег не было, и они начали просить помощи у местных депутатов. А в это время Александр пытался дышать самостоятельно.

— Я решил, что мне по-любому нужно научиться дышать, — говорит он. — Поэтому по утрам, когда санитарочки приходили меня мыть, переворачивали на бок, я специально отцеплялся от трубки ИВЛ и пытался дышать.

«Ой, опять трубка выпала», — удивлялись санитарки, замечая, что мужчина задыхается, и вновь подключали его к аппарату. Но со временем Александр начинал обходиться без трубки всё дольше. Врачи это заметили и снизили дозу воздуха, поступающего по ИВЛ. А почти через месяц в палату Коченкова пришёл главврач реанимации.

— Попробуем подышать? — спрашивает он.

Пациент кивает.

— Для начала три минуты, — говорит доктор и оцепляет трубку.

— Я набираю воздух и задерживаю дыхание — боюсь выдохнуть дальше, — вспоминает Александр. — А главврач: «Чего не дышишь? Давай выдыхай». Я медленно выдохнул. Показалось, что было больно.

Он продолжил делать вдохи и выдохи. Сначала маленькие, а потом всё больше. «Дыши. Дыши. Дыши», — повторял доктор.

— Да ты красавчик, — подытожил медик через 15 минут. — Давай ещё полчаса? Я пойду, а ты, если хреново будет, сразу щелкай.

— Меня тогда радость переполняла, что я научился дышать! — улыбается Александр. — Лежу счастливый, смотрю «Уральские пельмени», дышу.

Александр дышал сам до следующего утра. А через день его выписали из реанимации, он поехал домой без ИВЛ. Прощаясь с пациентом, лечащий врач сказал ему: «Я думал, ты сюда вообще не поднимешься, а вниз попадёшь». Палата Коченкова находилась на третьем этаже больницы, внизу был морг.

После травму Александр Коченков оказался полностью обездвижен. Он прошёл несколько курсов реабилитации в разных клиниках страны. Заново учился дышать, сидеть, двигать руками.

— Реабилитация после спино-мозговых травм — это то же самое, что и развитие грудного ребёнка, — рассказывает Александр. — Сначала меня учили переворачиваться, потом стоять на четвереньках, ползать, вертикально находиться. Есть тренировался на каше: ложку привязывали к руке, и я старался попасть в рот, но всё вокруг оказывалось заляпанным едой.

На третий год лечения мужчина приехал в Медицинский центр доктора Бубновского в Москве и попал в руки к украинскому врачу-невропатологу Ларисе Кравец. К ней на реабилитацию приезжали инвалиды со всего света.

— Ты за всю мою медицинскую практику второй со сломанным позвонком, — сказала при знакомстве с Лариса. — Первым был священник.

Деньги на эту поездку и другие реабилитации Александру собирали всем Нижним Тагилом. Чтобы продолжать занятия, его комнату обустроили под домашний спортзал, поставили шведскую стенку, вертикализатор, тренажёр для рук.

— Сначала я был очень позитивно настроен, думал, сразу начну ходить, — вспоминает Александр. — Руки разработали, а пальцами управлять всё ещё не могу. Ног вообще не чувствовал. Каждый день ЛФК, одно и то же. Дома меня это стало угнетать, я замыкался в себе, всякие бредовые мысли были.

В конце 2016 года Александр ехал в поезде в Новокузнецк на операцию по удалению пролежней. И тут приходит письмо от жены. Она попросила развод.

— Можно думать: «Всё, повешусь, застрелюсь», — рассуждает он. — Но когда у тебя не работают руки, ты и этого сделать не можешь. Поэтому остаётся копаться в себе. У меня было два месяца, чтобы подумать. Я тогда решил: это порог, за которым нужно прошлое оставить и для себя любимого пожить.

Пока Александр был в Новокузнецке, друзья переклеили обои в его комнате, перетянули диван. Он вернулся уже в новое место, начал активно вести свой YouTube-канал, где рассказывал о травме.

— Раньше какая жизнь у меня была? Я был сменным мастером на УралВагонЗаводе. Любил выступать перед кем-то, участвовал в праздничных постановках на работе, играл за цех в любые виды спорта. Но любимое дело — баскетбол — я променял на этот завод. Вот оно было моё призвание. А что мне мешало? Та жизнь. Нужно было бросить все, выйти из зоны комфорта, и заниматься любимым делом. Но работать нужно было для семьи. А инвалидная коляска помогла мне всё пересмотреть. Если я выжил, то меня не просто так на этом свете оставили. Я понял, что жизнь то одна, и провести её в четырёх стенах как-то стрёмно.

В этот период Александр неожиданно стал проводить много времени восьмилетней дочкой Лизой.

— Когда я смог снова сидеть и купил электроколяску, мы с дочкой были просто везде! Где только не тусили! Вообще Лиза — моя самая главная мотивация встать на ноги. 

Эпизод 4. Старая площадка

В 2017 году Александр Коченков развёлся с женой.
— Я понимал, что всё к этому шло. Было непросто, конечно, но я решил её отпустить. Потому что жить так без любви, только ради ребёнка — это неправильно.

Несмотря на развод, с дочерью Александр виделся очень часто. Именно тогда одним из главных их общих увлечений стал баскетбол. Сначала они играли дома, потом всё чаще стали выходить на улицу.

— Я здесь играть не буду, - заявила Лиза Коченкова.

Она стояла на старой спортивной площадке. Железные ворота с облезшей краской, асфальт весь в дырах, баскетбольное кольцо без сетки...

— Если ты её отремонтируешь, тогда поиграем, — добавила Лиза.

Александр медлить не стал, купил краску, цемент, новый баскетбольный щит. Друзья помогли залатать дыры в асфальте. Это было в 2018 году. В то лето они ходили на площадку почти каждый день, и однажды Лиза попросила папу устроить соревнования.

— Я вспомнил себя в детстве, когда тоже мечтал, чтобы нам дворовый турнир организовали. Собрал местных пацанов, знакомым рассказал о задумке, купил подарки детям и провёл.

Дворовый турнир оказался настолько востребованным, что Александр стал его проводить каждый год, число участников постоянно росло, начали приезжать команды даже из других городов. Фестиваль «Цени то, что есть!» стал ещё и инклюзивным: среди участников — ребята с разными ограничениями по здоровью.

Уже после первого фестиваля Александр Коченков понимал, что на старом футбольном поле большие мероприятия проводить сложно. Тогда он записал ролик для линии с президентом России, где рассказал, что их району очень нужен новый спортивный стадион. Видео в трансляции не показали, но уже через 15 минут активисту позвонили из администрации Нижнего Тагила и пригласили на встречу с мэром города.

— Я до последнего не верил, что нам построят стадион, — говорит Александр. — Но уже через год после моего обращения мы провели фестиваль на новом месте.

Стадион построили в 100 метрах от старой площадки. Его территория — около 3 750 квадратных метров. Здесь есть баскетбольная площадка, футбольное поле, сцена с рядами лавочек, зона для настольного тенниса, турники для воркаута, детский городок, а ещё доступная среда, качество которой лично контролировал Александр.

Лиза тоже была рада спортивному комплексу, но тренироваться всегда ходила на старую площадку.

— Там кипиш, а тут я одна на нашем родном поле, — говорила она папе.

Но в этом году администрация педагогического колледжа, на территории которого находится заброшенная площадка, спилила баскетбольное кольцо.

— Они сказали, что кольцо не соответствует каким-то нормам, — объясняет Александр. — Но на самом деле, им просто не нравилась шумиха вокруг этой площадки. Они даже металлическую сетку для кольца, которую я заказал в интернете, не вернули.