Империя ждет перемен

— Такому человеку нельзя доверять ядерные коды, — ключевой тезис соратников Клинтон.
Наши американские собеседники единодушно признавали, что «русская угроза» нужна была Хиллари Клинтон в этой кампании не сама по себе, а как самый простой и наглядный способ дискредитировать конкурента. К чему вдаваться в сложности, если Москва достаточно сделала, чтобы быть удобным козлом отпущения?

 
— У нас, как и во всех университетах, все поддерживали Клинтон. Но, скрепя сердце. Она, отвечая на вопросы об утечках WikiLeaks ни разу прямо не ответила и вообще производила впечатление, что все время врет. Угрозу ядерной войны в моем круге обсуждали не в связи с Россией (никто в российскую угрозу особо не верит, несмотря на риторику), а в связи с Трампом. Что меньшее зло — Хиллари или он? Насколько опасно то, что наряду с непредсказуемым Путиным будет непредсказуемый Трамп? — рассказывает профессор Университета Северной Каролины в Шарлотте Валерий Грдзелишвили. 

Так ли будущее непредсказуемо? Что мы можем понять рационально про современную Америку, современного человека и самого Трампа? И что из этого следует для будущего мира?

— Накануне выборов слушал забавный репортаж по радио NPR, где говорилось о том, что разные церкви в Сиэттле устраивают «Сandle light vigil» - примирительный молебен со свечами, после тяжелого озверелого года они приглашают людей разных вер и политических взглядов,— рассказывает актер и переводчик Миша Лион. - 
Первое, что точно должно произойти — попытка, успех или не успех национального примирения после очень нервной кампании.

— Ни Хиллари Клинтон, ни Дональд Трамп не будут обладать народным мандатом в полной мере. Внутриполитические проблемы будут поглощать внимание нового президента больше, чем вопросы внешней политики,— говорится в докладе российского аналитического агентства «Внешняя политика» под названием «Следующий президент США».

Поэтому начинать нужно с понимания Америки.

Ошибка социологии?

— Я тут гулял с собакой, и многие встреченные мне задавали вопросы. Им интересно, что там в России, и что я думаю про кандидатов. Но удивительно: сами они очень аккуратно говорят или вообще не говорят о том, за кого проголосуют. Это как у нас после Украины многие стали опасаться напрямую обсуждать политические темы, чтобы не нарваться, — говорит Валерий Грдзелишвили.

При этом социальное давление таково, что нужны быть или смелым или достаточно «неприличным», чтобы в окружении людей с другими взглядами демонстрировать свои.
— В школе в Лос Анджелесе, где моя дочка учится, был такой случай, — рассказывает Юрий Чичков. — Обсуждали выборы и все родители единогласно говорили «не дай Бог», мол, как можно за Трампа голосовать. А потом одна мамаша, такая с силиконом и со стразами встала и говорит: «Я за Трампа. И что?» И все устроили ей жуткую обструкцию, что по американским меркам вообще необычно. 

Это ситуация похожа не только на российскую - не замечать политических оппонентов, быстро делить мир на своих и чужих, агрессивно политически морализаторствовать — она, вообще, глобальный тренд. Похоже, это теперь всегда и везде.

— Кабельный канал Fox News смотрят правые и консервативно настроенные зрители, а канал MSNBC — их оппоненты на лево-либеральном конце политического спектра, — пишет, отвечая на наши вопросы в своем эссе Ричард Темпест, профессор славистики Илинойского университета в Урбане-Шампейн. — Две трети американцев черпают информацию о политических и общественных событиях из интернета. Они образуют кластеры единомышленников, зачастую исповедующих конспирологические теории правого или левого толка. Такова медийная экология XXI века, в которой избиратели или по крайней мере те из них, кто политически ангажированы, обретаются в закупоренных коллективных нишах или «эхо-камерах».

— В такой ситуации районный спортзал — одно из немногочисленных социальных пространств, где встречаются и ведут разговоры представители разных расовых групп, социальных категорий и политических течений, — говорит Ричард Темпест. — Офисы Департамента средств передвижения, где американцы часами стоят в очереди, чтобы сдать экзамены на вождение автомобиля или обновить права, также входят в эту категорию неформальных общественных форумов. А также тюрьмы. 

Виртуальные отображения Трамп проиграл: большинство журналистов и администраторов социальных сетей были за демократов. Но он выиграл в «реальных» сообществах, «белых, но бедных», там где не умеют остроумно пошутить в фейсбуке, зато достаточно мобилизованы для похода на выборы. 

Очевидный контртренд: попытка «старого мира», «старой Америки» получить временный реванш после долгого наступления глобальной виртуальности. Это означает, что после выборов и Верховный Суд, который получит нового судью в ближайшее время, будет занимать с перевесом в один голос консервативную позицию по вопросам гей-браков, абортов или легализации мариухуаны и по прочим вопросам о том, что такое человек и где его норма. 

— Накануне этих выборов активизировались разного рода радикальные и вооруженные группы, особенно республиканские радикалы, — рассказывает Валерий Грдзелишвили. — Был скандал, связанный с тем, что Ку Клус Клан выступает за Трампа, но тот открестился от его поддержки, хотя это уже и не тот старый и не такой страшный Клан. Но и, вправду, многие вооруженные группы на Юге сильно радикализировались. А в случае победы Трмапа эта проблема, кстати, снизит градус, они-то чуть успокоятся.

— Американцы вообще любят перемены. Ошибка Клинтон была в том, что она говорила - будем продолжать линию Обамы, в том, что рекламировала достижения, — рассказывает Валерий Грдзелишвили. — Мотив голосования за Трампа или против Клинтон, как я понимаю — это показать средний палец правительству, элите. Такого никто не ожидал, за две недели до выборов штаб Клинтон выдал компромат на Трампа - известное видео, где он хвастается, что щупает женщин без их разрешения. Это должно было отвратить консервативный семейный республиканский электорат. Но нет, это забылось, а все потому, что главное — это средний палец.

При этом в демократической среде принято считать, что протестное голосование за Трампа — это поведение «белых, но бедных», необразованных, но фанатичных консерваторов. Тех, кто не смог оправиться от кризиса и возмущается гибелью «старой Америки», засильем мигрантов. Но в этом - не вся правда.

— Студент-южанин из семьи протестантов-фундаменталистов, с которым я беседовал несколько месяцев назад в одном из штатов бывшей Конфедерации, даже знал, что 12 апреля — День космонавтики,— рассказывает Ричард Темпест. — Он хорошо говорит по-русски благодаря году, проведённому в одном из городов Сибири на языковой программе для иностранцев. «Я понимаю, что Трамп — кандидат ущербный, но политический эстаблишмент должен быть сотрясен и очищен. На данный момент этот человек является лучшим из существующих для этого политических инструментов».

Это цитата из эссе великого писателя и левого мыслителя Умберто Эко, написанное после еще прошлого, 2010 года, слива WikiLeaks. С тех пор, Клинтон еще раз стала жертвой хакеров, и опять было вынесено наружу много правды о системе, но ничего нового для тех, кто и так не любит глобальное правительство, а любит конспирологию. Например, в переписке демократической партии были письма, в которых Обмама согласовывал с крупным бизнесом состав своего кабинета после прошлых выборов.
Конспирологи всегда знали, что за спиной публичной власти и выборов стоят узкие круги финансовой олигархии, но оказалось, что это не конспирология, а чистая правда, причем такая правда, которая даже не интересна, почти очевидность. Это — пустая тайна, то есть самая опасная для власти.

Всерьез играть в повестку выборов, зная, что все равно правящие элиты ключевые вопросы решат сами для антисистемно настроенных правых и левых — сложно, поэтому они использовали голосование для протеста, а не для выявления подходящего лидера нации.

Радикальные правые голосовали за Трампа, как за способ взломать систему. Левые же были готовы к «социалистической революции» и были крайне разочарованы ее неуспехом.

— Я отношусь к liberal, but practical millennial voters («либеральные но прагматичные из нулевых»), — говорит Миша Лион. — Это значит, что в праймериз я с энтузиазмом голосовал за Берни Сандерса, а теперь обреченно — за Хиллари. Во время праймериз, по крайней мере, мое поколение, действительно чувствовало возможность какой-то политической революции, у нас проснулся интерес к политике, все постоянно обсуждали происходящее, смотрели все дебаты. Потом Берни начал проигрывать и настроение изменилось, все загрустили. Когда Берни проиграл, я почувствовал облом.

— Судя по разговором и фейсбучной активности, ощущения в это время были похожие на «Окупай» и на время Болотных митингов, — рассказывает Миша Лион. — При этом у меня двое из соседей доходили в политических спорах до криков. Одна была совершенная Bernie-head («берниголовая») и ненавидела мейнстримных политиков, другой руммейт допускал, что Хиллари - хороший, опытный кандидат (хотя голосовал он тоже за Берни). Третий сосед был скрытым республиканцем и после всех дебатов грустил из-за того, что Трамп обижает Джеба Буша. Главные темы, которые тревожили нас (меня и мой фейсбучный социалиный круг) во время праймериз - это взгляды политиков на изменения климата, на права чернокожих, плата за обучение, сирийские беженцы и честность выборов (а были сомнения в том, что они будут честными). Но при этом мы заведомо все за геев, за аборты и остальные либеральные ценности.

Повестка американских выборов обычно консервативна, ценности и убеждения избирателей «продаются оптом»: если ты за ограничение продажи оружия, то ты — демократ и значит за права геев, против ограничения абортов, за легализацию марихуаны и социальную защиту. Выбрать отдельные пункты из списка и не выбрать другие — затруднительно не потому, что это запрещено, а потому, что так сложилось общественное мнение. И это гарантировало потрясающую стабильность политической системы США: принимались порой сильные решения, но никогда не меняющие систему и не нарушающие компромисса главных партий, что позволяло элитам главные решения, например, о войне и мире, о способах поддержки интересов банков и корпораций, принимать почти без участия граждан, а последние в это время просто спорили бы об абортах. При этом стало общим местом то, что кандидаты на самом деле не готовы всерьез обсуждать некоторые важные темы.

— Мне было интересно например, что кандидаты сделают или скажут по поводу Standing Rock (индейская резервация через которую пытаются пустить нефть, там идут протесты и стычки с полицией, а медиа при этом молчат), — говорит Миша Лион.

Традиционные темы американской общественной полемики действительно важны для граждан. Более того, они важнее личности президента, то есть очень важны. 

— Как-то после очередного расстрела в школе я пришел в университет и возмущался: почему же не запретить свободную продажу оружия, — рассказывает Валерий Грдзелишвили. — Но все демократические и интеллигентные коллеги как-то не поддержали этот разговор. Потом я выяснил, что у всех у них по несколько стволов. Причем не в вообще, а конкретно — в машине.

Причина наибольшего  непонимания между странами и сообществами внутри стран заключается в том, что люди не могут поверить в то, что у других людей могут быть другие ценности, отличные от ваших, и в то, что они могут до предела бороться за эти свои ценности, которые для вас совсем неважны. Оружие, особенно в южных штатах — это такая ценность. Эта ценность не просто про стволы, а про образ жизни, свободу, Америку. Предельность таких ценностей примерно на уровне ценности русского языка для жителей восточной Украины. В определенных ситуациях за предельные ценности сражаются. С оружием в руках.

—Так республиканцы хвалят порядки в Южной Каролине, где нет ограничений на покупку оружия, и ругают порядки в Северной Каролине, где нельзя купить больше трех стволов в день. На следующий можно, но в этот день нельзя! Но они видят за каждым ограничением угрозу вообще запрета и наступления на права индивидуумов, — говорит Грдзелишвили.

Иногда ценности идут рука об руку, а иногда противоречат друг другу. Так университеты голосуют за демократов не только потому, что они за либеральные ценности, но и потому, что демократы всегда повышают расходы на науку и образование, медицину. 

— Медицина — ключевая экономическая тема. После реформы Обмамы, несмотря на его обещания, цена на страховку выросла. У меня самые лучшие университетские условия страхования. Но я плачу 650 долларов в месяц сам и еще 1500 за меня доплачивает университет. В начале 2000 годов можно было получить страховку, не платя почти ничего. Отрасль не только не стала дешевле, но подорожала. Но при этом 40 миллионов человек, которые не имели никакой страховки вообще и не могли получить помощь, сейчас ее имеют, то есть реформа не решила проблему дороговизны медицины в США, но при этом миллионам людей действительно помогла. Демократы бы сами, наверное, могли решиться на реформу по образцу Канады или Великобритании, где государственная система - с гарантированной и обязательной помощью, но любая реформа в США — это компромисс партий. А республиканцы против страховки вообще, они считают, что свободный человек должен решать свои проблемы без государства. Но как раз «бедные белые» больше всего и заинтересованы в доступности медицины, они же сами, как заболеют приходят в государственные клиники и пытаются получить помощь бесплатно, ссылаясь на права человека. Но пока не болеют— против «социализма». 

Даже если не не брать во внимание действительно принципиальные для правящих слоев вопросы, вроде войн по всему миру и условий существования финансовой системы (эти темы поднимали протесты «Оккупай Уолл-Стрит»), все же накопились нерешенные задачи, которые можно было бы решить, если бы не узкий коридор возможностей внутри самой системы. И популизм Трампа, абсурдный, выглядящей глупо, многим импонирует, потому что расширяет, хотя бы на словах, коридор возможных перемен. 

— Трамп говорил потрясающе абсурдные вещи, — рассказывает Валерий Грдзелишвили. — На митингах он кричал: «Мы построим стену», толпа ему отвечала - «Да!». «Но за чей счет?» — «За счет мексиканцев!» — кричала толпа. Понятно же, что Мексика не заплатит ни цента за то, что Америка будет отгораживаться от мигрантов из Мексики. Или он говорил, что шахтеры вернутся в шахты, а металлурги на заводы, что индустрия вернется из Китая, причем опять же заплатит за это Китай. 

Трамп взял дополнительные голоса не из-за продуманности программы, а потому что утверждал, что нерешимые вопросы можно решить, так что он получил премию за ту надежду, которую дал.

— Неуравновешенность сочетается с необычайной трудоспособностью (спит всего несколько часов в сутки) и граничащей с маниакальностью дисциплинированностью (боится микробов, перфекционист). Эти качества Трамп развил во время учебы в школе-интернате «Нью-Йоркская военная академия», — пишут авторы доклада агенства «Внешняя политика».

В военной академии были разрешены телесные наказания учеников, и Трмап гордится тем, что смог выжить, «не прогнувшись». 

— Деньги – это всего лишь способ вести счет, — говорит Трамп, и в этом смысле он политик, а не бизнесмен, для него деньги — средство, а не цель.

Репутация «клоуна» не только не навредила политической карьере Трампа, но и сделала его «тефлоновым», как  Рональд Рейган. Он выигрывал не потому что говорил разумно, а потому что говорил «правду». Раньше считалось, что это свойство российских выборов - голосовать не за рациональный «интерес», а за популистов, которые «говорят правду». Но это, видимо, вопрос не культуры, а кризиса рациональных, привычных ответов.
Главные лозунги Трампа: «Вернем Америке ее величие» и «Америка прежде всего», а это означает, что от него никакой стране не стоит ждать подачек, просто понимание национальных интересов может чуть измениться.

— Трамп не раз положительно высказывался о Путине, — рассказывает Ричард Темпест. — Впрочем, это не только следствие пресловутого тщеславия республиканского кандидата, польщённого комплиментами в свой адрес со стороны российского президента. Ряд ведущих популистов стран Запада, например Найджел Фараж, лидер Партии независимости Соединённого Королевства и Фрауке Петри, председатель партии «Альтернатива для Германии» также давали положительные оценки российскому президенту и проводимой им международной политике.

Иными словами, Путин в этой риторике — лишь символ борьбы с мировой системой для антисистемных политиков. При этом Трамп ни разу не предложил способа улучшения отношений с Россией. По косвенным признакам можно судить о том, что он попытается договориться по Сирии, ему не очень интересна Украина, но при этом в риторике он набрасывается с обвинениями на Китай и Иран, что может сыграть временно на отвлечение США от темы «российской угрозы». Но стратегически здесь будет сложно договориться: Россия сделала ставку на сотрудничество в Азии по объективным причинам, не только из-за охлаждения с Западом.

«Трамп говорит о стремлении разрешать конфликты за столом переговоров, однако предупреждает, что переговоры будут недолгими, если согласия не удастся добиться быстро», — говорится в докладе.

Ключевые задачи у Трампа — внутри страны, многие говорят, что он попытается существенным образом изменить аппарат. Но это будет трудно: бюрократия в США сильная, стабильная, имеющая корни в правящих кругах. Республиканское большинство, не говоря уже о демократах, в Конгрессе к Трампу относится с большим скепсисом и тоже будет противодействовать. Скорее всего, в результате в Вашингтоне снова возобладает традиционная линия, давно установленный межпартийный консенсус по большинству внутренних и внешних вопросов.с некоторым перевесом в сторону чуть большего консерватизма. 

Этот вывод верен, если верно понимание, что Трамп — скорее рациональный шоумен, а не иррациональный вождь, скорее актер, чем революционер. Если, конечно, обстоятельства и запрос общества не заставят его попытаться стать революционером.