Наверх
Герои

С молитвой на выборы

Как мэр уездного города пытается внедрить ценности, 
в которые не верит 
 
26.02.2018
Алексей Бубела снимает квартиру в центре города, просыпается до рассвета и ходит на работу пешком. Он возглавляет администрацию Гороховецкого района Владимирской области. Его золотые часы можно взять на сутки, записавшись в журнал. А чтобы развестись, скорее, придётся покинуть город: развод запрещён. Он уверен – многие проблемы решаются объединением людей, а воплотить любую идею можно, долго вынашивая её.   
Дом купца Опарина стоит на берегу Клязьмы. Ныне в белых стенах палат расположен загс. Заведующая отделением Елена Матвеева отводит меня в зал для бракосочетания. Она смущенно смеётся, услышав про документ, «запрещающий разводы на территории Гороховецкого района». Ее мягкий голос становится тише.
– Нет, конечно, на бумаге я ничего не выдаю. Мы, в основном, говорим на словах.
– То есть никогда не было такого документа?
– Нет. Это запрещено законом. Мы не имеем права проводить такую агитацию. Мы с Алексеем Алексеевичем пытались разработать брошюрку, но закон запрещает нам вручать что-либо такое. Поэтому, – переходит на шёпот, – мы стараемся этого не афишировать.
Елена лишь год работает в здешнем загсе. За это время глава района смог отговорить от развода четыре семьи. Что он им сказал – остаётся тайной, но пары в загс больше не возвращались.
– Его разговоры эти повлияли на то, что количество подающих заявление совместное, по желанию двух людей состоящих в браке, оно сократилось. Идут в основном со старыми разводами, которые через суд.
Территория Свято-Троице-Никольского собора. 
Чиновничья доля 


Договорились встретиться в одиннадцать, но Бубелы на месте не оказалось: форс-мажорно уехал во Владимир. Сразу слева на выходе из его кабинета висит здоровенный стенд. Он весь посвящён губернатору Орловой. Но тут другие её снимки. Не те, что на первом этаже, даже не те, что в приёмной и уж тем более не те, что над рабочим столом в кабинете. Как позднее скажет Алексей Алексеевич, стенд он сам собирал, лично.
Вряд ли кто будет говорить «спасибо» и благодарить. Но к народу он ближе
Перед входом в администрацию – заснеженная лысина Ленина, который краем глаза посматривает на купола Благовещенского собора, обставленные лесами и плёнкой. Здесь мы встретились с главным архитектором города Игорем
Соловьевым. 
Он везёт меня в местный историко-архитектурный музей. Оттуда начнётся персональная экскурсия по купеческим палатам допетровских времён, коих семь в городе из двадцати в стране.
– Позвонил, сказал: «Вот вам человек, делайте с ним, что хотите». Вот и весь его психологический портрет, – смеясь, говорит Игорь о Бубеле.
Улица Ленина. 
Многоэтажек почти нет в Гороховце. Деревянные дома с резными рамами, больше похожие на теремки, вперемешку с кирпичными зданиями окружают продолговатый холм. Да что уж там – гору. На одной её стороне лыжный курорт, на другой, ближе к Клязьме, – Свято-Троице-Никольский монастырь.
– Надо следить за тем, что всерьёз он говорит, а что нет. А то он как-то рассказывал, что у нас чуть ли не Наполеон был, – улыбаясь, подмечает Антон Анкудинов, сотрудник музея. – Читал где-то, губернатор про него сказала: «Он у них странноватый такой, но меня за него все благодарят».
– Правда, благодарят?
– Ну, конечно же, это «приукрас». Такая уж у чиновников доля: вряд ли кто будет говорить «спасибо» и благодарить. Но к народу он ближе. Даже бывает такое: ведешь экскурсии с группой, а он мимо проходит – так обязательно подойдет, поздоровается, визитки кому-то даст.
Коридор, заставленн строительным хламом. В начале прошлого века здесь был банк, затем долгое время городская администрация, позднее здание передали музею. Исторический потолок, кажется, вот-вот рухнет: протечка.
– Предыдущие главы, их много уж сменилось, – продолжает Антон, – не то что бы они не справлялись… Не хватало, наверное, какой-то энерджай, – смеётся, – джайзности.
Возглавив район, Бубела подписал договор о сотрудничестве с РПЦ. Объединил усилия не только для того, чтобы туристов заманить трапезными монастырей, но и повлиять на моральный облик населения. Потому и создал лагерь «Воскрест». С православным уклоном, что очевидно.
– Когда пришёл в августе шестнадцатого года, он ходил всё время на службу в Знаменский женский монастырь на ту сторону Клязьмы. Сейчас уж неизвестно: ходит, не ходит? – говорит директор музея Марина Павлухина. 
– Есть люди, которые постоянно чем-то недовольны, ну, просто по природе своей – так это его активные помощники. Он от себя их не гонит, а наоборот приближает. Сам разбирается и пытается помочь. И непременно сам вручает свидетельство о рождении детей.
Кабинет Бубелы.
Иконы в галстуках
Из Владимира Алексей Алексеевич вернулся под вечер. Оживился этаж. Голоса слышны из коридора, а в кабинет то и дело заходят подчиненные в пиджаках. Они отчитываются короткими фразами, рассказывают о планах.
В свои шестьдесят с небольшим лет Бубела выглядит молодо и бодро. Речь с армейской комбинацией серьёза и шутки, да и держится как-то по-военному. Вот ещё двое подчиненных: принесли новый смартфон для работы.
Секретарь Нина и глава Гороховецкого района Алексей Бубела.
– А этот куда тогда? – спрашивает Бубела.
– Этот… Завтра вам всё перебросят, а сюда загружают программы, – говорит девушка.
– Тут-то кожа, а тут синтетика-а, – перебивает он с интонацией ребенка, которому старая игрушка роднее.
– Нет, это, между прочим, оригинал, если что. Зато вы можете разговаривать и управлять, не открывая крышки.
– Нельзя его это… поролоном обшить?
– Алексей Лексеич, вот здесь стоит противоудар, – смеясь, отвечает она. – Так что всё – удачи, чтоб надолго и с душой.
Фотография губернатора Орловой с президентом Путиным висит на стенке позади рабочего стола. Здесь же герб, ещё один Путин – моложе – и другие лица, включая патриарха Кирилла. В углу той же стены стоят на тумбочке святая Матрона с Иисусом. Здесь же подсвечник, ещё один Иисус – в профиль – и другие святые, включая Богородицу.
Я пошёл в женский монастырь, отстоял службу. И в 2016 году район занял второе место по явке на выборах.
Стол завален бумагой и нет живого места. Улыбчивый президент рядом со Святителем Иларионом лежит на плане предстоящего юбилея города. Казанская Богоматерь в стеклянном шкафу на входе вполне уживается с вождём коммунизма: он протягивает руку, да только не в ту сторону.
Вид на Знаменский женский монастырь.
– Другой жизни или другого вида деятельности я себе не представлял. Только военный. Несмотря на то, что жили в Германии. Жили в городе достаточно известном – Виттенберге, где Лютер сжигает папскую грамоту. Это, скорее всего на генном уровне. Потому что неполные тридцать лет я отслужил в армии, – вспоминает Бубела.
О карьере говорит с гордым удовольствием. Время от времени шутит, прячет за рыжими ресницами глаза, от которых лучами расходятся морщины. Но как только разговор отходит от плаца и погон, Бубела осторожничает, стараясь сделать так, чтоб собеседник забыл вопрос. Внимательно следит за лицом напротив.
Если ты задумал что-то – не сразу надо принимать решение.
– Когда заканчивал адъюнктуру, меня пригласили на беседу в генеральный штаб, представили начальнику политотдела. Предложили перейти в политотдел, что открывало большие пути – в военный отдел ЦК КПСС, а потом, может быть, стал кандидатом в члены Политбюро.
– Убежденно вступили в партию или ситуация требовала?
– Убежденно.
– Заметил, что вы человек верующий.
– Э… ну, с некоторых пор. Скажем так… в жизни есть какие-то такие события… Они носят сугубо личный характер. Я был преподавателем кафедры общественных дисциплин. Активно занимался спортом и предложил курсантам организовать спортивный праздник. И вот на одной из репетиций был такой случай: проезжает техника, и должен сработать пиропатрон. И я по неосторожности не дождался положенного времени, взял в руки пиропатрон и начал рассматривать. Потом неведомая сила меня взяла за руки, отвела, и произошёл выстрел. У меня в руках вылетел пиропатрон. Если бы это было в лицо, естественно бы… Я не контролировал, всё произошло само.
Алексей Бубела.
– После этого вы начали задумываться о Боге?
– Нет. Я понял, что есть неведомая сила, которая всё-таки оказывает помощь и содействие.
– Это был переломный момент в жизни: «до» и «после»?
– Ну, чтобы так, как ушат холодной воды – нет. Осознание пришло постепенно. Плавно-плавно, оно как бы накапливается. Я вообще такой, как бы, выдержанный человек. Я же Весы. По гороскопу. Поэтому мы стараемся баланс выдерживать: и «за» и «против».

Он тяжело и устало вздыхает. Скрещивает руки на груди и больше сегодня не улыбнётся. От Бога до разговора о  карьере у Бубелы всего одна ступень. Он продолжает вспоминать. Раз – и мы уже снова на Дальнем Востоке, два – и мы в Москве, где он стал управделами министерства экономического развития и торговли. Три – и ему присвоен чин государственного советника третьего класса, что в табеле о рангах приравнено к генерал-майору юстиции.
– Мы читали книги: Иван Грозный шёл на Казань. Стоял, молебен служил до последнего. Его чуть ли не за руки выводили, что надо уже ехать, а он всё молился, молился и молился за победу. Кутузов заказывал молебен. Суворов, несмотря на свой гениальный полководческий талант, заказывал. Все заказывали молебен. Придя сюда на должность главы администрации, я по примеру гениев пошёл в женский монастырь, отстоял там службу. Пусть не три часа, как положено, чуть меньше, но, тем не менее, в шестнадцатом году район занял второе место по явке на выборах.
– Считаете, что Бог помогает на выборах?
– Да-да. А когда надо было проводить выборы в семнадцатом году, опять пошёл в монастырь, попросил, чтоб предоставили возможность просто самому постоять и помолиться. Первое место! Гороховецкий район занял первое место в области! Поэтому, что тут: вера в успех или обращение к силам? Не берусь судить.
– Вы углубились в веру?
– Нет.
– То есть, в церковь постоянно не ходите?
– Я хожу только потому, что меня приглашают.
– Но у вас столько икон, можно сказать, красный угол.
– Иконы… Наверное, как-то хочется быть чище перед самим собой и перед совестью. Но совесть - либо она есть, либо её нет. Но что это такое – сложно описать. Приносят много почты, и вот я обращаюсь к матушке Матроне: «Матушка, вразуми, чтобы, расписывая почту и давая поручения, они были ответственные и глубокомысленные». Есть книжка «Пятнадцатый камень сада Рëандзи», там сказано, что надо идею взять и ходить с ней, ходить, ходить, ходить и потом решение этой идеи придёт само по себе, если ты её будешь «выращивать». Там сказано, что если ты задумал что-то – не сразу надо принимать решение. Взять по сегодняшнему дню: губернатор во время рабочего визита по подготовке к 850-летию города, сказала, что не мешало бы Гороховцу, купеческому городу, поставить обобщенный памятник всем купцам России. И я теперь хожу-хожу, вынашиваю идею.
Площадь Патоличева.
Вся жизнь – праздник
Площадь Патоличева главная да, пожалуй, единственная в Гороховце. Самый центр и, что-то вроде конечной точки: дальше только в собор через гору или в монастырь по реке. Здесь под светлым утренним небом улыбаются на морозе пожилые женщины. Перед ними фургон, а оттуда человек с микрофоном. Играет музыка.
Водитель привёз Бубелу к началу забега «50+». Собравшиеся с флажками и весёлыми криками обступили его. Встречают, здороваются, хватая за руки и плечи.
Горожане, как считает глава, инфантильны, и сплачивать их он задумал физкультурой. Каждый месяц проводит спортивный флешмоб, а по субботам, пока есть снег и лёд, лыжные соревнования или коньки.
Рядом с магазином напротив Сретинского монастыря стоит «Газель». Водитель разгружает хлеб, передает его в окно дядьке-булочнику. Оглядывается на оживлённую площадь с вопросом на лице.
– Чо за праздник-то? – спрашивает у головы в окне.
– У нас <…> каждый день праздник <…>, – отвечает, матерясь, голова. – Лишь бы не работать.
Люди с флажками «50+» убежали. Площадь опустела. Стоит здесь старушка с пакетами, ждёт такси. К ней женщина подходит помоложе, губастая с вытаращенными глазами.
– Ай, опять праздник! – чуть недовольно говорит она, здороваясь с бабулей.
– Каждый день что ли праздник? – спрашиваю.
– Не каждый, но почти что. Скоро день гранёного стакана будет, наверное. Чо-нибудь, да придумают!
– А праздники-то Бубела что ль устраивает?
– Да не-е, Бубела-то вроде нормальный мужик. Плохого-то ничо не делал ещё.
– А хорошего?
– Да и хорошего-то не видно.
Совещание в актовом зале городской администрации.
Разрешите положить трубку
Город спит ещё, а он идёт не торопясь к администрации по улице Ленина мимо домов с резными окнами. Случайному прохожему протянет руку, если встретит кого в такую рань. На часах около шести утра, но он давно уже проснулся: возраст – лучший будильник. Фонари загорелись, однако не все. Да и снег не везде убран. Он замечает это, а значит, с подчиненными будет отдельный разговор.
До совещания ещё минуты две. В приёмную заходит женщина, вплотную приближается к главе.
– Матушка Раиса пришла. Как её в миру звать? – неловко спрашивает.
– Что?
– Матушку Раису как в миру звать?
– Да чёрт её знает, – отвечает Бубела с улыбкой.
Полтора года назад малоимущие гороховчане примерили на себя вещи от Армани и Юдашкина. Одеть их Алексею Алексеевичу помогла Матушка Раиса. Она своим знакомым позвонила, и 150 комплектов верхней одежды прибыли из Нижнего Новгорода.
Подчинённые в зале вытянулись как в поле сурки, но обстановка расслабленная. Кто-то время от времени шутит. Бубела жмёт руки мужчинам, женщинам, и те поочередно садятся на места ближе к трибуне, которую сегодня никто не займёт. За ней на белой стене двуглавый орёл: под левым крылом его – губернатор, под правым – президент. Алексей Алексеевич расхаживает у первого ряда.
– Значит у нас на всё про всё пятнадцать минут. В девять часов у меня будет только пять минут: доехал, поздоровался и назад.
– И в десять на площадь Патоличева, – добавляет женщина.
– Но только все на площадь Патоличева, – вторит Бубела, – а не так, что сразу в тепло. Вместе с нами пройтись, поморозиться.
Обсуждают забег «50+», концерт молдавского композитора и прочие сегодняшние встречи. Главе докладывают обстановку в городе. Вчера «зарегистрировано два рождения, одна смерть и одно заявление подано на регистрацию брака». Землю за две тысячи никто копать не станет, а синоптики обещают потепление, в то время как военкомат в штатном режиме проводит учения.
– Пал Натолич, вы когда соберёте бригаду по сельскому хозяйству? Всё хотим встретиться, переговорить, – спрашивает Бубела с претензией.
– Алексей Алексеевич, мы к вам пытаемся с прошлой недели попасть, – объясняет Павел Анатольевич. – Именно по посевным площадям.
– Па-ал Натолич… можно в виде исключения в конце рабочего дня зайти?
– Мы в понедельник хотели на полвосьмого утра, но вы уехали. Вы назначили на полвосьмого, а сами уехали.
– Всё, тогда завтра занимаемся сельским хозяйством, – подытожил Бубела.
Вид на Пужалову гору.
Летом он помог одному предпринимателю построить коровник на 350 голов. Другой частник взял пятнадцать гектаров земли - тоже скот разводить. За полтора года Бубела, как сам говорит, смог удержать на плаву сельское хозяйство. Договорился с банком, и одному из совхозов отсрочили задолженность. А в загибающийся хлебокомбинат привлек инвестора. Тот, по словам главы, вложил почти пятьдесят миллионов рублей, и число рабочих мест увеличилось с семнадцати до почти сорока.
– И ещё такая приватная просьба, коллеги. Всегда вот разговариваем с вами… Во-первых, телефоны, напоминаю, буду изымать, если в течение дня я позвонил, а вы не отзвонились. Второе: вот мы разговариваем, и вы сразу стараетесь выключить телефон, чтобы не слышать лишнего поручения. Просьба, спрашивать: «Алексей Алексеевич, разрешите положить трубку?».
Глухое молчание. Скрипнул пол. По залу с дальних рядов волной прошёл сдержанный чуть напряженный смех. Женщинам на первых рядах сложнее скрыть потеху, а мужчины сидят подальше и прячут улыбки.
– Я не успеваю спросить, а вы уже положили, – говорит кто-то из них, и все смеются.
Бубела молчит. Склонил голову и поднял бледно рыжие брови. Исподлобья смотрит на смельчака.
– Что вы сказали? Наверное, это хорошо, что я не расслышал.
Благовещенский собор.
Папа на фото
– Вы встречаетесь с семьями, которые хотят разойтись. Они поняли, что совершили ошибку, друг друга не любили или ушла любовь. Какой у вас аргумент – почему они не должны разводиться?
– Так можно всё до абсурда довести. Есть, кто третий раз женат, четвертый. Так же можно всё время говорить, что разлюбил. И всю жизнь – перекати-поле. Хочется, чтобы на гороховецкой земле… Мы говорим, что земля благодатная: детки самые гениальные здесь. Поэтому мы, родители, должны для них быть примером, – объясняет Бубела.
Вечером в будни после семи из тринадцати тысяч гороховчан на улице в лучшем случае встретишь человек шесть. Да и то половина из них греется в машинах на Патоличева у супермаркета. А в полночь гаснут фонари, и город засыпает, чтобы рождаемость повышалась.
– У нас ночью света нет. Включаем, как рассветет, в пять утра. Это с моей стороны попытка сохранить семью, попытка удержать людей на территории города. Если позволяет возможность, я стараюсь на каждом бракосочетании присутствовать. И когда молодоженов поздравляю, я им говорю: «Имейте в виду, вы заключили брак на благодатной гороховецкой земле. Развод исключён!». Но я ж не могу приказать. И если есть возможность напомнить, что крепкая семья, дети – залог процветания государства, то я… пренепременнейше. С одной стороны это вызывает улыбку, а с другой, может быть, и задумаются.
Расстояние от темы семьи до политики у Бубелы примерно, как от карьеры до Бога и обратно. И не только отключение света способно сплотить семьи. Но и выборы.
– Мы проводили конкурс «Самая активная семья на выборах». Было четыре семьи, каждой подарили по самовару. Русская традиция: собраться попить чаю. Уверен, они будут передавать этот самовар из поколения в поколение, помня, что получили его, поскольку все пришли на голосование.
Его полугодовой график работы раскидывается трёхметровым бумажным ковром, поделённым на клетки: свободных из них – раз-два и обчёлся. Исписано всё от руки. На компьютере, говорит, такую портянку не развернёшь. Бубела стоит перед столом, пытаясь разложить график ближайших месяцев. Не умещается.
– Где сами берёте время на семью?
Цокает языком и тяжело вздыхает, сворачивая бумагу обратно. Тянет паузу и смотрит в пол. Его волосы на солнце становятся почти прозрачными.
– Пху… Страшный вопрос. Супруга, конечно, жалуется. Показывает сыну фотографии. Вот на фотографиях он, говорит, отличает, что это папа. Два года ему. Ну, мы на спортивные мероприятия ходим с женой или я беру мелкого и – побежали. Но это опять со всеми. А чтобы вот семейный день – такое редко. Но то, что я делаю, – это необходимо сделать.
Умолкает, потом снова бодро:
– Кроме того графика, ежедневного, у меня есть еще почасовой план!
Развод исключен
По левой стороне всё той же площади Патоличева два продолговатых здания, выложенных из тёмно-бордового, ещё имперского кирпича. В одном из них редакция здешней газеты. Став главой района, Бубела взял местный слог в свои руки.
– Ну, они там сами по себе. Но, конечно, мы те или иные статьи обсуждаем – что лучше опубликовать, в каком виде, на что обратить внимание.
– Сейчас вы вроде как открыты для СМИ. Первые годы губернатор придерживалась той же позиции, но позже, после критики ее работы, резко опустила занавес. А как вы относитесь к критике?
– Для меня лично критика – это лакмусовая бумага: правильно ли я иду, туда ли, то ли я делаю и что я ещё не сделал. Может быть, она и не объективна, потому что жители не всей информацией обладают. Но я им в интернете стараюсь пояснять. Сгорело у нас здание. «Никто ничего не делает» – пишут такое. Говорю: «Прежде чем так описывать, давайте сходим туда и посмотрим: дверь заменили, окно лестницу заменили». И это всё у нас в открытой переписке, в соцсетях.
Он оживляется, встаёт с места, идёт к монитору. Сообщает, сдерживая гордость, что во «Вконтакте» у него 2570 друзей. А еще есть Фейсбук. В соцсетях на его страницах люди свободно оставляют свои записи.
Иоанно Предтеченская церковь
В его кабинете взгляду есть за что зацепиться. Это, скорее даже, маленький музей. Слева от карты района клинки и ружья: вряд ли они кого кольнут или когда-либо выстрелят. В шкафу стоят маленькие танки и военные награды. Здесь снимки губернатора, президента, священников, чиновников, но только если сесть в кресло, в котором он сейчас сидит, на уровне чуть выше колен и ниже икон можно заметить семейное фото. На нём Бубела с женой вдвое моложе его и ребёнком.
– Ваша первая жена?
– Вторая…
Он понизил голос и опустил плечи. Скрестил руки меж колен – там они и останутся – рыжими ресницами совсем спрятал зрачки. Слышно шорох из приёмной, звонки, разговоры, но сюда никто не войдет. «Главы нет» скажет кому-то секретарь. Легкий ветер гудит с улицы. Утреннее солнце ярко бьет в окно, но что толку, если не греет.
– Почему развелись?
– Ну, как-то… Как говорит мне старшая дочь, психолог по образованию… Ей уже за сорок. Она говорит: «Папа, ты не выдержал критический возраст». Что-то где-то я не выдержал. Кризис возраста какой-то. Не смог выдержать. Потому что… Ну, как-то так получилось. Развелись по мировому соглашению. Мы сохранили добрые отношения. Конечно, прекрасно понимаю, что обида есть… Пятьдесят лет мне было.
Нас собрали, выдали оружие, мы были в повышенной боевой готовности. Эти три дня меня потрясли.
– И обида до сих пор осталась?
– Конечно, она есть. Тем не менее, мы встречаемся, есть же общие родственники наши. Стараемся сохранить такой политес, но как сказали дети: «В джунглях объявляется перемирие, когда начинаются общие мероприятия».
– А с чьей стороны было большее желание?
– С моей, с моей. Это обдуманно необдуманный поступок, наверное. Сожалею или не сожалею? Произошло, как произошло. Вторая супруга из Владивостока. Я с ней познакомился, когда там в командировке был. И фактически с ней вернулся. Поэтому она мне сейчас говорит: чтобы никаких командировок!
– Как-то получается…
– Да-да, призывает сам, а, тем не менее… Я поэтому понимаю меру ответственности, что если я даже и совершил этот поступок… Мы прожили в браке 26 лет и, тем не менее. Я развёлся, когда у меня все дети встали на крыло: старшая замужем, сын женат и младшая уже оканчивала институт, и вышла замуж.
Весы
Как назовёшь корабль, так и поплывёт: Алексей Алексеевич. Вот и судьба досталась ему отцовская – военная. Папу командировали обратно в Германию. И с третьего по восьмой класс Алексей младший проучился в Виттенберге, где усомнившийся в католическом папстве Лютер сжёг папскую буллу столетий пять назад. Затем Бубелу ждал карьерный рост в Чебаркуле, Елани, Прибалтике, на Дальнем Востоке и в Москве.
– Когда Советский Союз, к сожалению, начал потихоньку рушиться, я был в отпуске, и видел, как входили танки. Они шли по проспекту Вернадского в сторону Белого дома. Я подумал тогда: «Неужели гражданская война?» Просто так танки не вводятся. Потом нас собрали, выдали оружие, мы три дня были в повышенной боевой готовности. Эти три дня меня потрясли.
– Вы были из тех, кто стоял у Белого дома?
– Нет. Из тех, чей кабинет находился буквально… ну, почти: Знаменка. Главное управление воспитательной работы Министерства обороны. Из окна моего кабинета было видно почти всё, что происходило у стен Белого дома.
– Какая была ваша задача?
– Мы были в резерве. В чьём резерве – не понятно. Это событие – самое сильное для меня потрясение.
В те дни Бубела не понимал, какие могут последовать приказы. На одной чаше его весов – слово офицера, на другой – нежелание идти против народа. Он в тетради рассчитал по дням, когда станет генералом. И до августовского путча его жизнь шла по плану. Но внезапно она решила вернуться в своё непредсказуемое естество.
– Все остальные события уже не потрясали меня так сильно. Когда уже определились, завершилась стрельба, когда расставили точки над i.
– Вам надо понимать, за кого вы?
– Нет, мне надо самому понимать, к какой цели я иду. Сейчас я глава администрации Гороховецкого района. У меня цель: это должен быть образцово-показательный район во Владимирской области и лучший в Российской Федерации.
Из Москвы в Гороховец Алексей Алексеевич приехал не раздумывая: Родина приказала. Приехал один. В том смысле, что без команды. Некоторые из новых коллег реагировали на его попытки сплотить горожан с ухмылкой, не особо веря такому подходу.
– Они воспринимали мои шаги, может, даже скептически, пока не появились первые результаты. Я был награжден губернатором золотыми часами и написал в интернете: «Это наша общая заслуга. Желающий может прийти, записаться в журнал. Сутки поносить часы. И вернуть».
– И как, многие записались?
– Пока никто.

Комментарии:

Вы должны Войти или Зарегистрироваться чтобы оставлять комментарии...