Интервью
Владимир Дорофеев: «Ощущение свободы в "Спутнике" было выше, чем в латвийских медиа»
04.04.2023
- Публикатор: Валерия Емельянова (ЕмельяноВа)
- Текст: «Репортёр»
- Фото: Sputnik Латвия
11 апреля в Латвии состоятся первые слушания по «Делу журналистов», в рамках которого статус обвиняемых в тяжком преступлении присвоен 16 авторам, сотрудничавшим с МИА «Россия сегодня». Обвинение трактует работу внештатных корреспондентов редакции как нарушение личных ограничительных мер, наложенных на генерального директора МИА «Россия Сегодня» Д. Киселёва. «Репортёр» поговорил с одним из обвиняемых журналистов, Владимиром Дорофеевым, дело которого будет рассматриваться первым.
— Сколько человек в деле?
— Это продолжение какого-то старого дела?
— 16 человек как коллеги утверждают. Я помню дела 14-ти, наверное, дела еще двоих присоединили – Марата Касема и еще кого-то. Нас дюжина журналистов, переводчик, менеджер. Я теряюсь в цифрах — 12, 13 или 14. Около дюжины будет корректно.
— Это продолжение какого-то старого дела?
— Да, в 2019 году против нас открыли дело, как и в Эстонии. Но только в Эстонии, когда «Спутник» закрывали, то, по сути, просто закрыли и все — пришли в редакцию и сказали, что все закрыто и перечислять деньги нельзя. Редактор потом перебралась в Крым и сейчас там работает. А все остальные члены редакции — человек 30 — чувствуют себя абсолютно спокойно, нет ни уголовного преследования, ничего. У нас же уголовное преследование, и вот сейчас дело дошло до суда. Пока оно было на досудебной стадии адвокаты смеялись и говорили, что это не дело, а мусор и думали, что оно развалится еще в прокуратуре. Но нет, не развалилось. В моем деле 40 доказательств вины и где-то две трети из них мусор, потому что в части идет ссылка на недействующие нормативные документы, в части документов упомянуты другие персоны, не я, другие журналисты. И почему тогда эти эпизоды относятся ко мне, если я в них вообще не фигурирую?
Владимир Дорофеев. Фото предоставлено автором
— Может быть, они группу лиц хотят привязать, это же сразу утяжеляет…
— А в чем заключается обвинение?
— То есть это персональные санкции?
— А к содержательной части ваших публикаций у Латвии претензий нет?
— Работа латвийских журналистов «Спутника» не была никак связана с идеологической составляющей. Вся идеологическая составляющая была в Москве, а здесь нужно было делать местную работу. Я делал какие-то репортажи, освещал политические митинги, шествия легионеров, шествия жертв коммунистического террора, какие-то интервью делал с культурными деятелями, в том числе и с теми, на которых традиционная русская пресса в Латвии не обращала внимания, то есть больше свойственными латышской среде. Ну и вообще должен сказать, что, конечно, ощущение свободы в «Спутнике» было выше, чем в латвийских медиа, в которых я уже почти 20 лет. В большинстве латвийских все разделено на группы — есть свои, есть чужие. Есть пара редакций исключений, но они только подтверждают общее правило. А Москве было настолько плевать на эти внутренние разборки, что можно было писать совершенно что хочешь. Соответственно у нас могло быть на один политический митинг, политическое шествие три материала с разнонаправленными взглядами. Такой свободы мнений я в латвийских медиа не помню. Там, как всегда, одно мнение правильное. А в «Спутнике», несмотря на то что он совершенно четко государственное российское медиа, которое отстаивает интересы России, выражает совершенно конкретную позицию по российско-украинской тематике, по внутренней российской тематике, нам никто рот не затыкал. Наша задача была освещать латвийские новости, и мы это делали.
— Какая санкция может быть по статье вашего обвинения, если вдруг что-то пойдет не так?
— Здесь надо учесть кошмарную формулировку обвинения — в постановлении о передаче дела в суд в русском переводе написано не «с корыстным умыслом», а «с корыстными наклонностями». То есть мы платили все налоги и у нас корыстные наклонности. Вот эти корыстные наклонности — это основание для квалификации как тяжкое преступление. Так что, если дело рассмотрят по закону, никто ничего не получит. Если же оно будет политическим и все пожелания обвинения будут выполнены, то там срок до 4-х лет лишения свободы и, по-моему, 500 минимальных зарплат штрафа — на выбор суда. Но может быть также и условный срок, общественные работы, то есть может быть все что угодно.
Мы будем судиться. У нас есть ощущение внутренней правоты в том, что персональные санкции, наложенные на Дмитрия Киселева, к нам не имеют никакого отношения так же, как не имеют никакого отношения к предприятию «Спутник». Соответственно мы будем подавать на пересмотр дела, если нас не устроит результат. Тут важный момент – в феврале этого года вышла регула, которая ограничивает вещание и коммерческую деятельность конкретно «Спутника» на территории всего Евросоюза, а значит и Латвии. Вот с этих пор получать зарплату на счета европейских банков нельзя, и интернет-страничка не должна открываться в европейских странах, с февраля этого года. Ранее это было не запрещено Евросоюзом. Латвия закрыла страничку практически сразу после начала войны. По сути дела, в марте какие-то наши старые материалы, которые были сданы раньше, там еще выходили на протяжении какого-то времени, но вообще деятельность свернулась.
— То есть «Спутника» на территории Латвии уже нет?
— Вероятно. Может кто-то пишет под псевдонимом, или без подписи. Время открытого лица – прошло. Писать в Спутнике под своей фамилией могут себе позволить только латвийцы, находящиеся в России. И те, кто это делают, не рискуют приезжать домой даже на похороны родителей. Читатели же находят свои пути к информации. Через VPN, через Телеграм... Аудитория даже подросла. Запретный плод сладок.
— У нас было групповое дело, но потом его разделили. Сейчас у каждого свое дело и каждого судит отдельный судья. Просто оно разделено было, так скажем, спустя рукава.
— А в чем заключается обвинение?
— Обвинение заключается в нарушении санкций ЕС и основано достаточно вольной трактовке европейской регулы от 2014, по-моему, года. Очень трактуется вольно само понятие санкции — нас судят по санкциям, наложенным непосредственно и исключительно на Дмитрия Киселева.
— То есть это персональные санкции?
— Это персональные санкции, абсолютно верно! Они состоят в запрете на покупку недвижимости, автомобилей, разной собственности, сдачи в аренду и т.д. Обвинение говорит, что раз Киселев — директор холдинга «Россия Сегодня», то персональные санкции, наложенные на него, распространяются на всех его работников, потому что он якобы получает выгоду от нашего труда. То есть они пишут, что мы передавали ему в собственность некий «хозяйственный ресурс», под которым имеются ввиду наши статьи. Но так нельзя. И в Латвии этот хозяйственный ресурс трактуется иначе, и в Европейском союзе этот хозяйственный ресурс трактуется иначе. Журналистские статьи вообще не могут считаться хозяйственным ресурсом. У нас договор с предприятием, ни у кого нет никакой — ни устной, ни письменной — договоренности с Киселевым, мы ему ничего не передаем. Соответственно, от того, будем мы ему передавать или не будем, не меняется ни его зарплата, ни его премии, ничего не меняется. То есть его благосостояние никак не меняется от того, насколько хорошо мы работаем или вообще не работаем. Он не торгует нашими статьями, не сдает их в аренду, не получает с них ни цента.
Мы утверждаем, что санкции персональные, следствие утверждает, что они распространяются на всех. Мы в свою защиту приводим, что такие же персональные санкции наложены, например, на бывшего главу Роскосмоса Рогозина, но сотрудничество в сфере космоса идет, за это никого не преследуют. Также секретарь Совбеза РФ Патрушев курирует волейбол, но в волейболе полное сотрудничество. То есть это такая очень вольная трактовка, которая касается только нас. Мы мешаем — журналисты Спутника мешают, но закона реального, чтоб заткнуть нам рот нет, и что подвернулось под руку, то и используется. И используется так, что, если суд будет честным, то никто не может быть осужден, наверное, даже тот, кто пошел на сделку со следствием.
Мы утверждаем, что санкции персональные, следствие утверждает, что они распространяются на всех. Мы в свою защиту приводим, что такие же персональные санкции наложены, например, на бывшего главу Роскосмоса Рогозина, но сотрудничество в сфере космоса идет, за это никого не преследуют. Также секретарь Совбеза РФ Патрушев курирует волейбол, но в волейболе полное сотрудничество. То есть это такая очень вольная трактовка, которая касается только нас. Мы мешаем — журналисты Спутника мешают, но закона реального, чтоб заткнуть нам рот нет, и что подвернулось под руку, то и используется. И используется так, что, если суд будет честным, то никто не может быть осужден, наверное, даже тот, кто пошел на сделку со следствием.
— Кого-то все-таки смогли склонить?
— Да, совершенно точно известно о человеке, который идет как свидетель обвинения. Несмотря на то, что наше дело разделено, нам всем, когда высылали материалы для ознакомления, передали личные данные других обвиняемых, в том числе человека, который пошел на сделку со следствием. Я не знаю, что ему это дало. Нас письменно предупредили, что мы не имеем права их разглашать, но там и финансовые данные, и личные, и видеосъёмка его допроса — это очень некорректно даже по отношению к человеку, который пошел на сделку со следствием. Он понадеялся на их порядочность, а они его выставили нагишом перед «подельниками». Ну и есть косвенные признаки того, что еще парочка человек на сделку со следствием все-таки идет.
— Да, совершенно точно известно о человеке, который идет как свидетель обвинения. Несмотря на то, что наше дело разделено, нам всем, когда высылали материалы для ознакомления, передали личные данные других обвиняемых, в том числе человека, который пошел на сделку со следствием. Я не знаю, что ему это дало. Нас письменно предупредили, что мы не имеем права их разглашать, но там и финансовые данные, и личные, и видеосъёмка его допроса — это очень некорректно даже по отношению к человеку, который пошел на сделку со следствием. Он понадеялся на их порядочность, а они его выставили нагишом перед «подельниками». Ну и есть косвенные признаки того, что еще парочка человек на сделку со следствием все-таки идет.
— А к содержательной части ваших публикаций у Латвии претензий нет?
— Работа латвийских журналистов «Спутника» не была никак связана с идеологической составляющей. Вся идеологическая составляющая была в Москве, а здесь нужно было делать местную работу. Я делал какие-то репортажи, освещал политические митинги, шествия легионеров, шествия жертв коммунистического террора, какие-то интервью делал с культурными деятелями, в том числе и с теми, на которых традиционная русская пресса в Латвии не обращала внимания, то есть больше свойственными латышской среде. Ну и вообще должен сказать, что, конечно, ощущение свободы в «Спутнике» было выше, чем в латвийских медиа, в которых я уже почти 20 лет. В большинстве латвийских все разделено на группы — есть свои, есть чужие. Есть пара редакций исключений, но они только подтверждают общее правило. А Москве было настолько плевать на эти внутренние разборки, что можно было писать совершенно что хочешь. Соответственно у нас могло быть на один политический митинг, политическое шествие три материала с разнонаправленными взглядами. Такой свободы мнений я в латвийских медиа не помню. Там, как всегда, одно мнение правильное. А в «Спутнике», несмотря на то что он совершенно четко государственное российское медиа, которое отстаивает интересы России, выражает совершенно конкретную позицию по российско-украинской тематике, по внутренней российской тематике, нам никто рот не затыкал. Наша задача была освещать латвийские новости, и мы это делали.
— Какая санкция может быть по статье вашего обвинения, если вдруг что-то пойдет не так?
— Здесь надо учесть кошмарную формулировку обвинения — в постановлении о передаче дела в суд в русском переводе написано не «с корыстным умыслом», а «с корыстными наклонностями». То есть мы платили все налоги и у нас корыстные наклонности. Вот эти корыстные наклонности — это основание для квалификации как тяжкое преступление. Так что, если дело рассмотрят по закону, никто ничего не получит. Если же оно будет политическим и все пожелания обвинения будут выполнены, то там срок до 4-х лет лишения свободы и, по-моему, 500 минимальных зарплат штрафа — на выбор суда. Но может быть также и условный срок, общественные работы, то есть может быть все что угодно.
Мы будем судиться. У нас есть ощущение внутренней правоты в том, что персональные санкции, наложенные на Дмитрия Киселева, к нам не имеют никакого отношения так же, как не имеют никакого отношения к предприятию «Спутник». Соответственно мы будем подавать на пересмотр дела, если нас не устроит результат. Тут важный момент – в феврале этого года вышла регула, которая ограничивает вещание и коммерческую деятельность конкретно «Спутника» на территории всего Евросоюза, а значит и Латвии. Вот с этих пор получать зарплату на счета европейских банков нельзя, и интернет-страничка не должна открываться в европейских странах, с февраля этого года. Ранее это было не запрещено Евросоюзом. Латвия закрыла страничку практически сразу после начала войны. По сути дела, в марте какие-то наши старые материалы, которые были сданы раньше, там еще выходили на протяжении какого-то времени, но вообще деятельность свернулась.
— То есть «Спутника» на территории Латвии уже нет?
— Вероятно. Может кто-то пишет под псевдонимом, или без подписи. Время открытого лица – прошло. Писать в Спутнике под своей фамилией могут себе позволить только латвийцы, находящиеся в России. И те, кто это делают, не рискуют приезжать домой даже на похороны родителей. Читатели же находят свои пути к информации. Через VPN, через Телеграм... Аудитория даже подросла. Запретный плод сладок.
Краткая предыстория
Летом 2019 г. МИД Латвии запретил доступ к порталу Baltnews.lv «на основании условий санкций ЕС». Держателем домена Baltnews.lv являлось юридическое лицо МИА «Россия сегодня», санкций против которого не принималось ни на июль 2019 года, ни во все время уголовного расследования «Дела журналистов» до его передачи в суд. Ограничительные мероприятия против МИА «Россия сегодня» Евросовет принял только 25 февраля 2023 г.
В ноябре 2019 г. по решению Службы финансовой разведки (СФР) было заморожено зачисление гонораров внештатным журналистам «Спутник Латвия», который тоже входит в МИА «Россия сегодня». 30 декабря 2019 г. СФР издала распоряжения «о замораживании финансовых средств», основываясь на 55-й статье закона «О предотвращении легализации незаконно полученных средств, финансирования и распространения терроризма». Авторский труд, за который журналисты легально получали вознаграждение и платили налоги как самозанятые лица или микропредприятия, оказался причисленным к нелегальным доходам и финансированию терроризма. Причем без решения суда.
3 декабря 2020 г. были проведены обыски, а весной 2021 г. Служба госбезопасности (СГБ) предъявила подозрения 16 внештатным сотрудникам «Спутник Латвия». К ним применили меру пресечения в виде подписки о невыезде, и целый год никакие следственные действия более не проводились. Однако с момента признания подозреваемыми журналистам фактически был установлен запрет на профессию: никто из них не получил аналогичной работы с сопоставимой оплатой в латвийских СМИ, где продолжаются сокращения, касающиеся в большей мере медиа на русском языке. Весной 2023 г. дело передали в суд.
Наш Телеграм: https://t.me/rusrepmedia
Комментарии:
Вы должны Войти или Зарегистрироваться чтобы оставлять комментарии...