Стерильная журналистика
Рафаэль Соломонович пригласил меня в свой кабинет. На стенах висят благодарственные письма и дипломы, штук 20. Стол завален кипой бумаг. Шкаф, кажется, вмещает в себя больше книг, чем вся местная библиотека.
Главному редактору «Тюменского курьера» 79-й год, журналистикой он занимается почти 60 лет. Волосы седые, а в глазах искры.
Мы сели и разговорились. О нем, обо мне, о профессии.
— Весь ваш хваленый прогресс — я его не вижу. Телефоны, компьютеры, планшеты — это ведь лишь инструменты. К тому же, если говорить о качественной работе, применимые далеко не всегда. И государство, и журналистика сделали шаг назад. Раньше мы ездили по всей стране, я месяц сидел за полярным кругом, чтобы увидеть газовый фонтан. Я держал в руках рельсы 1911 года. Я с живыми людьми разговаривал. А сейчас что? Смотрят все в экраны, а потом пишут. Экран может передать содержание, но не эмоцию, не ощущение. Картинка там безликая. Вот и журналистика сегодня безликая. Стерильная журналистика.
Главному редактору «Тюменского курьера» 79-й год, журналистикой он занимается почти 60 лет. Волосы седые, а в глазах искры.
Мы сели и разговорились. О нем, обо мне, о профессии.
— Весь ваш хваленый прогресс — я его не вижу. Телефоны, компьютеры, планшеты — это ведь лишь инструменты. К тому же, если говорить о качественной работе, применимые далеко не всегда. И государство, и журналистика сделали шаг назад. Раньше мы ездили по всей стране, я месяц сидел за полярным кругом, чтобы увидеть газовый фонтан. Я держал в руках рельсы 1911 года. Я с живыми людьми разговаривал. А сейчас что? Смотрят все в экраны, а потом пишут. Экран может передать содержание, но не эмоцию, не ощущение. Картинка там безликая. Вот и журналистика сегодня безликая. Стерильная журналистика.