— Вот здесь мы и живём, — Галина оглядывает и поддевает ногой клеёнчатый настил, сооруженный жителями. Под ним  расслаивающийся пол, а вокруг по стенам бегут трещины и вздувается старая штукатурка. За дверью в единственной на весь этаж душевой шумит вода. Со слов жильцов, в правом крыле дома водопровод давно перекрыли.

Впервые комнату в этом общежитии Галина увидела ещё студенткой. В 1972 году из деревни Малый Хутор, что в пятидесяти километрах от Тюмени, она приехала в областную столицу учиться и работать. Молодую сотрудницу хлебокомбината поселили здесь вместе с другими рабочими. Сейчас комнатку на 18 метров женщина занимает по социальному найму.
— Наш дом разваливается, но аварийным его не признают, — Галина в запале водит нас по всем коридорам, заглядывая в комнаты друзей. У каждой двери произносит ритуальную фразу: «Тут журналист из Москвы. Привела её с рынка».

Там мы и встретились — Галина, как и другие местные пенсионеры, торгует на нелегальном развале возле рыночных стен на Червишевском тракте. Сегодня она почти ничего не продала.
— С каждой квартиры мы скинулись по пятьсот рублей и заказали независимую экспертную комиссию. Она признала наш дом аварийным. Мы отнесли бумаги в администрацию, но нам сообщили, что дом совсем не аварийный, а просто требует ремонта. Очень быстро обнесли часть стены забором. Он стоит уже, наверное, год. Ремонта мы всё ещё ждём.

В пятиэтажном разваливающемся доме, внутри которого душно от влажности, а пожарный выход замурован обрушившейся лестницей, нет лифта. Но есть пандус для инвалидов и участковый пункт полиции.